Давно искала эту фотографию

Это 2000-й или 2001 год.
Мои ушедшие друзья. Люди моя. Очень непростого характера.
Впрочем, кто из нас прост? Особенно если с улицы?
Оззи и Юрка были в числе первых коммунаров
Дома Кошки и Собаки (КИС) "Завидово Шу-Шу"
(www.zavidovo-chouchou.com)

После самой последней затяжки
До небес изберу я конвой
Нет, не белых, а грязных дворняжек,
Чтоб бежали за мною гурьбой

Мне такие друзья ближе всех
И глаза их доселе не врут
Извалявшийся, скомканный мех
Как мне кажется, вовсе не груб

А стоящие ангелы вряд
И златые врата - ни к чему
Если будут, то ... буду я рад
Ну а так мне - дворняжек к утру!

Эти проникновенные стихи прислал наш друг по ЖЖ - Парижское кафе.
Не знаю, как с поэзией, а с искренностью чувств в них - всё в порядке

Дом Кошки и Собаки "Завидово Шу-Шу" отличает от клуба английских джентльменов то, что членом КИСа может свободно стать любой пришелец-принеселец - котёнок, собачонок и даже воронёнок (была Кар-мен - улетела, сейчас москвич Гришка подстреленное крыло лечит). А роднит - высокая репутация, созданная самими КИСовцами, которые очень дорожат нашим клубом-коммуной и не меняют его ни на какие коврижки.
Первым это правило ввёл Юрка Долгоногий. На него положили глаз наши соседи в Слободе - известный в стране депутат и её супруг. Произошло это после кончины их красавца Колли - из-за возраста, не совместимого с жизнью. Колля крепко дружил с Юркой, видимо, потому, что тот очень походит на шелти. Ну и как можно было отказать людям в горе, тем более что депутат - тёзка мамы Иры?
"Смотри, Юр, какая тётя хорошая. Сходи - погости", - уговаривали хозяева любимца, с любопытством оглядывавшего политика. В гостях Юрка под гребёнку смёл все деликатесные угощения, повалялся-поспал на диванах, после чего смылся домой, заняв пост у ворот КИСа. Когда же в недоумении разводившие руками соседи попытались его урезонить, он облаял их так свирепо, будто видел впервые в жизни. Эта история повторилась ещё пару раз, после чего депутат Ирина и её муж махнули на сорванца рукой.
Но были исключения - первым стал Анджик (вот он на фотографии - наш белый Ангел). Его подарила хозяевам их старая знакомая Галина Петровна в пару нашей хорошенькой Басе. Чем не польская семья - Анджей и Бася! О ней я напишу позже ... в общем через несколько лет Анджей овдовел. К тому времени осталась совсем одна и Галина Петровна, слезно просившая вернуть ей кусочек прежней жизни. Вернули - уехал Анджей с подарками в дом, где родился и где его ждали.
Совсем другая история с одноглазым Эриком, которого Анджей научил ходить на Волгу к рыбакам, сидевшим около своих лунок. Этим двум кошакам, видите ли, домашнего не хватало ... или приключений. Эрика упросила хозяев взять одна дама, у которой любовь к кошкам (их, то есть нас, у неё было примерно столько же, сколько в КИСе) перестала быть адекватной доходам. Так вот этот рыжий бандит громил наши дома повсюду, пока ему не дала укорот лично я.
После этого и начал сэр Эрик всё чаще пропадать на Волге - особенно по выходным. И как-то мы увидели, что он ведёт в нашу парадную избу рыбака со всеми причиндалами - в пихоре, лыжами и сундуком. Коллеги ждали его неподалёку у московского автобуса. Когда новый друг Эрика вошёл в дом, снял кудлатую шапку, назвался и перекрестился на образа, мы все - да простит нас Кис Всемогущий - чуть не померли со смеха. Он был такой же рыжий, как Эрик, и с таким же бельмом на глазу.
"Мы вот тут с Вашим котом уж месяца два как закорешились, - сказал рыбак робко. - Не могли бы Вы быть так добры ко мне, что отпустили бы его пожить со мной в Москве? Мне одному одиноко, я к нему привязался - он такой ласковый, беззащитный. А я оставлю Вашим кошакам весь улов. И весь спирт - товарищи мне дали, сам-то я не пью почти".
"Кошкам оставьте мелочь, пожалуйста, спиртом потом распорядимся", - сухо молвил папа Саша, силясь не лопнуть от хохота. И обратился к Эрику: "Готов ли ты делить с этим человеком горе и радость, пока смерть не разлучит вас?". Оглядев рыбака с ног до головы, этот изменник и двурушник браво гаркнул: "Yes, сэр!" "Ну, слава Богу, - облегчённо вздохнул рыбак, вытирая испарину со лба. - Теперь у нас на двоих будет два глаза" (Из книжки первой "Ватаси - это Я" - ARR)

«В КИСе все помогают друг другу. Мы, кошки, конечно, – собакам. Они – нам, иногда, но больше мы их от других собак защищаем.
Папа Саша и мама Ира помогают тем, что ежедневно приносят то, что можно с аппетитом слопать, а время от времени – то, что можно в полном восторге разорвать в клочья. Дубленку, новые сапоги, к примеру, или диванчик какой с креслицем.
Мы же, кошки и собаки, своим трезвым умом, невиданной красотой и неиссякаемой бодростью вдохновляем хозяев на этот ежедневный подвиг, поддерживаем их, подчас, можно сказать, спасаем.
Однажды мама Ира, решив передохнуть после трудов праведных, села перекусить, а я с Оззиком устроились рядышком, вдруг что-то перепадёт. Мама Ира очень любит редиску с маслом. На дворе был конец октября, темно. Вдруг наши собакевичи громко залаяли, мама Ира резко встала, чтобы посмотреть кто там идет, и вдохнула в себя кусочек этой самой редиски. Что за этим последовало трудно описать.
Хозяйка в доме была одна, бежать куда-то не было сил, и ей на глазах становилось всё хуже и хуже. Она посинела, задыхалась, мы с Оззиком метались. А мама Ира уже сползла на колени, изогнувшись в три погибели. И тут наш спаниель в последнюю минуту вскочил на стол и прыгнул ей на спину. «Ещ-щё», – прохрипела мама Ира. Оззик повторил с «ещ-щё» большей энергией, и злополучная редиска вылетела на пол. Туда же повалилась и хозяйка. Минут через десять Оззи как ни в чем не бывало уже грыз дарованную ему косточку с таким видом, будто никакого подвига не совершил.
« Мр-да, до такого даже мне не додуматься, да и сил бы не хватило, – подумала я тогда. – Пора звонить в девять-один-один, в службу спасения – устраивать туда нашего смышленого спаниеля на работу, оторвут с лапами. А в КИСе теперь мы и сами справимся. Только будет лучше, если ты, мама Ира, больше над собой так экспериментировать не будешь» (Из повести первой «Ватаси – это Я» - ARR)










На фотоснимках - наши Оззи, дочка Алёна и Юрий Долгоногий

Наша Тай-Тай, несмотря на то, что её имя на китайском значит "госпожа", "мадам", любила подолгу гонять футбол с московскими пацанами. Маленькая медвежья чау-чау умела часами ходить или сидеть на задних лапах в ожидании вкусного кусочка. Тасенька была лучшей подругой Оззи

Дом Кошки и Собаки (КИС) "Завидово Шу-Шу" поздравляет этих двух бесподобных, но в чём-то очень похожих мужчин с юбилеями: "ЖИВИТЕ ДОЛГО - НА НАШУ РАДОСТЬ!"


Фото с сайта http://rucenter.narod.ru

Текст в работе: "Папа Саша в жизни малодушничал редко, но крохотный Оззик убедил хозяина в том, что всегда можно и должно атаковать того, кто много крупнее и мощнее тебя, если он того заслуживает" (Из книжки второй "Ватаси - это Я, или Дитя сокровенных летописей" - ARR)

«… Так же медитируя, гулял Шу-Шу как-то летним утром вместе с Оззи и дочкой Мэй-Мэй по большому полю около нашей Слободы. А там в это раннее время кормилось чем-то вкусным семейство диких кабанчиков, в том числе совсем маленькие – все в полосках – поросятки. Эти ребята никакого страха не проявили и даже, наоборот, побежали к Оззику и Мэй-Мэй знакомиться.
Как мне потом рассказывал сам папа Саша, ему при виде этой картины даже дурно стало, так как он хорошо знал, что молочных полосатиков всегда опекает мама. А главное – папа. И точно – как только собаки радостно взлаяли, то, что на первый взгляд казалось прошлогодним стожком сена, встало на четыре крепкие ноги с железными копытами и превратилось в огромного кабана с бивнями, почти как у мамонта, и вздыбленной на загривке щетиной, жёсткой, как проволочная швабра. За ним тут же нарисовались настроенные столь же воинственно парни-подсвинки.
Недолго думая, спаниель Оззик ринулся в бой, но гигант лишь досадливо от него отмахнулся, вперив взгляд в изготовившуюся к нападению чау-чау Мэй-Мэй. А в это время хозяин с каким-то дрыном наперевес уже летел на помощь своей сестрице. Та шла всегда напролом и до конца, а схватка с таким грозным противником неминуемо закончилась бы для неё очень плохо.
Шу-Шу, до этого неподалёку обозревавший окрестности с вершины холма на берегу небольшого озерца, вдруг сгруппировался и по пятиметровой дуге скакнул в воду. Отряхиваясь на ходу и стремительно набирая скорость, он помчался на врага. Вы когда-нибудь видели, как атакует кобель чау-чау? Так вот, вепрь такого тоже в жизни никогда не видел.
На него во весь опор уже мчалось чудовище с бешено пылающими от ярости глазами и синим, как у медведя, языком, с которого текла пена. Нервы кабана не выдержали – он утробно хрюкнул и бросился наутёк, замыкая арьергард отступавшего свинячьего отряда» (Из книги первой «Ватаси – это Я» – ARR).
В той ситуации, как вы сами понимаете, было не до фотосъёмки. Картинка вверху справа - из Интернета, но очень похоже

Текст готовится: "Недаром некоторые авторы совершенно, на наш взгляд, справедливо считают, что если первый Завет с Богом был заключён только иудеями, Новый - всем христианским миром, то Новейший Завет с Господом будет заключён всеми, в ком есть душа живая. Иными словами, и нами - сестрами и братьями меньшими вас, людей" (Из книги второй "Ватаси - это Я, или Дитя сокровенных летописей" - ARR).

«Перед ежедневным отбытием в редакцию папа Саша обычно отдаёт приказ по свибловскому гарнизону КИС «Завидово Шу-Шу»: «Ты, Макико-сан – как лоренцджой – остаёшься главнокомандующим. Ты, Ватаси-сан (это он ко мне), – начальник Главпура, политкомиссар. Штабс-капитан Рыбников – командующий Северным фронтом, Пан Лука Франта Когоут – Южным. Поясню, что квартира наша на первом этаже, выходя окнами на север и юг, не имеет охранной сигнализации – и к чему она? Как-то раз один бомж, видать, совсем недалёкий, хотел влезть, так Сан Саныч, дядя Макико-сан, так его шуганул … ну, об этом потом, а то я отвлеклась.
Далее приказ звучит так: «Малыши – мирное гражданское население, остальные во главе с Оззи – немирное». Оззи – наш задиристый ветеран из рода спаниелей. И потом: «Мам-Джаляль-сан – командир пешмарги особого назначения, ПОН». Иными словами – начальник домашнего спецназа.
Моего приёмного сына, японского бобтейла, назвали так в честь славного партизана и нынешнего президента арабского Ирака курда Джаляля Талабани (не приведи Аллах, что-то с ним случится – Мам тотчас станет просто Мамусиком). Пешмарга – вооруженное, изначально допотопными дробовиками, ополчение, которое позволило забитому народу подняться против тирании и защитить свою самобытность. На курдском, старейшем языке персидской группы индоевропейской семьи, пешмарга – «заранее мёртвые». Чувствуете, да? Ради свободы они не жалели и жалеют себя. Папа Саша курдов очень уважает, впрочем, как и людей всех стран, где курды живут.
Джаляль – уже здоровенный малый, хотя ему всего год с небольшим. М-р-р-да, случается, правда, что бывает чересчур вспыльчив – он же курдский самурай, – … и тогда инвалидность второй, а то и первой группы агрессору гарантирована. Но в целом очень, очень добрый мальчик, даже пропустил своего младшего брата Сабуро вперед себя на выставку. А как папа Саша его позовёт - летит, аж мебель сбивает.
Ну, что ж – кровь есть кровь, благородная кровь. Ведь вы, верно, слыхали о месопотамском воителе Коте Джалале Великом – о нём так много пишут сейчас. Но сын мой, в общем-то, московский интеллигент – отходчив, миролюбив и живет по курдской пословице: «Беда-бедой, война-войной, а японский курд кушает свой айран» (Из книги первой «Ватаси – это Я» – ARR).

На снимках сверху - наш Мам-Джаляль и Мам-Джаляль Талабани. На фото внизу - флаг Рабочей партии Курдистана и наш Оззик