Названия московских мест для моего привычны слуха,
Как для иных привычен лес, и ливня плеск, и шорох луга.
Огней московских перехлёст до моего доходит зренья,
Как до иных – мерцанье звёзд над крайней улицей селенья.
Прости, родная сторона, что я меж новыми домами
Старинных улиц имена твержу застывшими губами.
Пусть всё останется как есть. Но мне с московского наречья
В иную речь не перевесть немую речь Замоскворечья.
/Игорь Волгин. 1973/