Пасмурный день. Выходной. На даче. А чего хочется в пасмурный выходной день на даче? Правильно. Хочется выпить, закусить и задремать, протянув ноги к теплой батарее. А что делаю я? В пуховике и холодных кроссовках, в глухо надвинутой на лоб бейсболке – гребу сухие листья старыми граблями. Руки заняты работой, равномерной и нудной, а в голову лезут воспоминания, преимущественно дурные.

Таким же пасмурным осенним днем наша группа в институте решила отметить наступление нового учебного года. Поехали ко мне. Но доехали только трое: две девушки и я. Обе были мне симпатичны, но одна была крепко замужем, а вторая… звали ее Оля. И была эта Оля девушкой романтической, я бы сказал, возвышенной. Увлекалась поэзией, философией, театром. Обсуждала премьеры и восхищалась артистами, закатывая глаза, а на лекциях по Праву читала Новый мир и машинописные издания непризнанных поэтов. В общем, тонкая блин натура. По такому случаю купил я по дороге две бутылки шампанского. Дома жрать было нечего, и Наташа – та что была крепко замужем – что то быстро сварила и пожарила. Короче сели. Хрусталь, серебро, фужерчики. Чокаемся, жуем, беседу непринужденную разговариваем. Радостно отмечаю про себя, что с шампанским угадал: Оля не просто его пьет, а глушит – увесистыми такими залпами. Наливаю, еще наливаю – бутылку выпили. Вот уже и вторую…
-А водка у тебя есть?
Не сразу понял кто это спросил.
-Водка, спрашиваю, есть у тебя? –повторяет Оля, пощелкивая ноготком по фужеру.
-Есть.
-Наливай!
Вот это мило. Тонкая натура, а поддать, видать не дура. Достал пол литра Гжелки. Разливаю. Теплая, идет хреново. Но не у Оли – она один раз махнула, только налил – еще раз. В общем, выпивая этакими опережающими темпами, Оля стремительно нажирались. Молча и сосредоточенно. Потом была бутылка Метаксы, но ее мы уже не допили – Наташа собралась домой, где ее ждал крепкий муж, а Оля с дивана уже не подавала признаков разумной жизни.
-Держись! – сказала уходя Наташа.
Я улыбнулся. Потому что еще не знал, насколько пригодится ее пожелание и не предвидел никаких трудностей. Опыт ухода за пьяными товарищами был у меня еще со школы. Проводив Наташу до метро я вернулся домой.

Романтическая девушка Оля, любительница стихов и театров, лежала на диване, в свежей блевотной луже, с задранной до груди юбке и спущенными до колен колготками и трусами. Закрыв глаза и подвывая, она яростно онанировала.

Я вышел покурить…

Когда вернулся, Оля уже кончила онанировать и спала. Блевотина была везде – на диване, на полу, у нее на груди и даже на ногах. Дух стоял соответствующий. Хлопнув рюмку коньяка, я снял с Оли заблеванные вещи и перенес ее на кровать. Уложил и накрыл одеялом. Собрал вещи, покрывало с дивана и отнес в ванную.

Вышел покурить…

Из комнаты послышались какие то звуки. Угадали? Правильно! Это блевала Оля. Я метнулся в ванную за тазом, но когда вернулся, она уже кончила блевать. И – правильно! Начала онанировать. Переносить Олю на новое место я не стал – чистых мест осталось не так уж много, а еще мне надо было где то спать самому. Поэтому новым местом Олиной дислокации я выбрал ванную. Пустил ей тепленькую водичку и…

Вышел покурить…

Потом я почистил диван и кровать, вымыл заблеванный пол и понес грязное одеяло в ванную. В ванной была вода. Почти наполовину. Хотя я затычку в слив не вставлял. Оказалось, слив засорился очередной порцией Олиной блевоты. Как говорил мой приятель, когда он в гостях нажрался, наблевал в ванную и искал, чем устранить засор: “В каждом интеллигентном доме должен быть вантус!” Вот например у меня дома вантус есть. А у вас? Я долго орудовал этим вантусом, который издавал смачные чавкающие звуки, а рядом лежала юная романтическая девушка и онанировала, сжимая коленки. Вконец упарившись, причем, почти безрезультатно, я бросил вантус и…

Вышел покурить…

Когда вернулся, то увидел, как Оля безжалостно трахает себя ручкой от этого самого вантуса. Вот так, просто и весьма эффективно – судя по низким и протяжным тонам. Потом амплитуда движений деревянного агрегата приобрела угрожающий характер, мне казалось она вгоняет его в себя почти целиком. Стало страшно что девушка может травмироваться, поэтому вантус пришлось конфисковать. Тут она проявила первые признаки разумной жизни, открыла глаза, зафиксировала взгляд на мне и промычала что то, похожее на “Отдааай…”
-Хуй тебе – ответил я и спрятал вантус.
Мой ответ, а быть может упомянутый в нем объект, вызвал живой отклик в тонкой Олиной натуре. Она заулыбалась, забормотала что то и стала раздвигать ноги, насколько позволяла ванная. Потом взяла меня за руку и стала тыкать ее в себя… И тут…

Я не вышел покурить… Идиот…

Я взял Олю на руки и понес на кровать, начал целовать грудь, живот… и, видимо, слишком надавил. Оля содрогнулась, приподнялась на локте и метнула в меня смачную блевотину. Бля! Надо было пойти покурить. Отмывшись и покурив, я снова отнес ее в ванную, перегнул через бортик, лицом внутрь, жопцом к себе, и в таком положении оттрахал, думая об уже почищенной и снова заблеванной кровати, о куче грязного белья, о засоренном сливе и о театре, который мне сегодня устроила эта романтическая девушка Оля. Кончив…

Вышел покурить…

Она ушла рано утром, когда я еще спал. Несколько дней Оля не появлялась в институте, а потом как то пришла к концу занятий, но не одна, а в компании с хмурым типчиком, который издалека пристально смотрел на меня, а вечером встретил около подъезда – с двумя приятелями. Молодой человек, видимо, также как и Оля имел тонкую душевную организацию, поэтому не стал сразу лезть в драку, а объяснил суть своих претензий. Со слов Оли, я коварно заманил ее к себе домой, потом напоил и жестоко изнасиловал. Причем, настолько жестоко, что боль в ее влагалище до сих пор не позволяет им нормально заниматься сексом.
-Это не я, это Вантус. – попытался объяснить я.
-Так вас там двое было???!.....

Сейчас, сгребая старыми граблями сухие листья, я думаю, что совершенно напрасно так неприлично заржал тогда. Мог бы и сдержаться. И может быть меня, гомерически хохочущего били бы не так сильно. Ведь далеко не все выросли в интеллигентной среде и поэтому многие просто не знают, что… “в каждом интеллигентном доме должен быть вантус”.