Премьер-министр крепко спал, прижавшись своим маленьким тельцем к пышным формам своей супруги. Президент не спал, а думал.   Олигархи на своих виллах пили сделанную по спецзаказам водку, но уже начинали переходить на виски или отправляться в свои альковы трахать очередных нимфеток, которых щедро поставляли им элитные агентства. Вечеринка "Спасибо деду за Победу" в ночном клубе "Голден Доллс" как раз достигла апогея - девочки начали снимать свои "фронтовые" юбки и гимнастерки, под которыми было черное французское белье. Гастарбайтеры подмели Красную площадь, замусоренную после салюта, и разошлись по своим общагам, вагончиками и бытовкам. Что там русские празднуют, они понимали не вполне, да это им и не было особо интересно. Спустилась ночь. И никто не видел, как по опустевшей Красной площади вдруг зашагали - молча, без музыки, без оркестра из полутора тысячи музыкантов, без голоса диктора из динамиков - солдаты. Их, солдат, было очень много - пограничники и красноармейцы из котлов 41-го, злые мужики с автоматами в фуфайках и ватных штанах из развалин Сталинграда, упрямые и заматеревшие бойцы с Курской дуги, франтоватые и с огоньком в глазах победители из 44-го и 45-го. Их было действительно много - все семь миллионов солдат, павших за свою Советскую Родину - и они шли мимо Мавзолея, почему-то вдруг не отгороженного от площади фанерной загородкой. И все они смотрели на Мавзолей. А на Мавзолее стоял человек в фуражке и шинели без знаков различия и отдавал им честь. И они вот так и смотрели друг на друга - миллионы павших солдат Красной Армии и их Верховный Главнокомандующий. Этого парада не показали бы по телевизору, даже если бы его и могли снять на телекамеры. Но его никто не видел. Кроме кремлевских соколов, которых выпускают по ночам, чтобы они охотились на воронье и гадящих голубей. А также на крыс, которых в последнее время развелось так много в столице.