Мы все, глядя в зеркало, думаем: а вот бы скинуть годков этак .. надцать. И я, и вы и они. Сегодня я прочитала интересный расказ о том, как бы это могло быть на самом деле. Молодым этого не понять, а нам, рожденным в СССР в самый раз окунуться в наши годы прежние. Горбачев молодой и в холодильнике хек, доставание отрезов на платье и записи на мебель, очередя и доставание по блату. Но мы молодые. А это еще и друге заботы. Муж храпит.. дочь беременна, потом еще впереди все.. и хорошее и плохое. Мне лично часто приходит мысль не о том, чтобы вернуть молодость, а о том, чтобы остановить время. Не хочу молодости, хочу просто жить здесь и сейчас. И этот рассказ напоминает именно об этом. Ниже привожу цитату из рассказа в дневнике и ссылку на весь текст полностью.

автор Людмила Волкова "Сказка о рыбаке и рыбке или сон в летнюю ночь."


– Лилька!
Она оглянулась на голос и засияла: ее одноклассник Ромка, в которого она была влюблена долго и тайно, улыбался во весь рот и даже протягивал руки навстречу. Таким она его не знала. Ромка в школе был гордецом, молчуном и объектом любви всех старшеклассниц. На Лилю с ее скромным обликом – нуль внимания. За два последних года обратился к ней один раз, попросив чистую тетрадь. Тетради не нашлось, и Лилька расстроилась. Все! А теперь он улыбался как родной и тянул руки. Чудеса...

– Ты похорошела! Чем занимаешься в наше трудное время?
Лиля с вызовом кивнула на руки, занятые сумками, из которых торчали пакеты с ее продукцией. Приготовилась к отпору.
– Ясненько! Торгуем. Я – тоже, только кое-чем потяжелее. – Он добродушно засмеялся. – Металлом.
– Как это? Ты же преподавал в институте?
– Было дело. Бросил. Друг фирму организовал, взял меня к себе. Не бедствую. Давай сумки. Посидим?

Лиля покосилась на его модные джинсы и рубаху. Рома отпустил бородку, заматерел, но ему шло, и прежнее смущение от его близости неожиданно охватило ее. Посидели, поговорили, сменяя тему, как обычно, когда долго не видишься. Странным было то, что Рома с интересом ее расспрашивал о семье, при этом смотрел прямо в лицо, а не мимо. Словно ловил выражение ее глаз, проникался ее чувствами.

У Ромки было двое детей, жена, квартира в центре города и никакой тоски по прежней работе. Словом, все, что нужно для полного счастья. Лиля похвастать этим не могла. Мужа нет, денег в обрез, здоровье ни к черту, дочка опять беременна, зять оказался с неважным характером, еще и любителем выпить. Но обо всем Лиля говорила почти весело, с иронией. В общем, не плакалась.

Расставаясь, Рома вдруг сказал:
– Нам бы встретиться, а?
Хотела спросить: зачем? Постеснялась, вежливо согласилась. Обменялись телефоном.
Дома она разложила на диване весь свой скудный гардероб и ужаснулась: надеть-то нечего! Все либо из моды вышло, либо от старости поблекло. Побежала в секонд-хэнд. Нашла там миленькое платье, почти не ношенное, с бирочкой, английское. Такое легкое, в разводах, цвета бирюзы. Нацепила дома еще раз – ахнула: прямо как с обложки глянцевого журнала, какие нынче вдруг заполнили прилавки киосков. Не хватало только украшения. Полезла в древнюю шкатулку, разыскала кулон из Прибалтики на тонкой цепочке и такой же браслет: изящная побрякушка, но ведь дешевка, бижутерия...

Он позвонил через неделю, неожиданно:
– Еду к тебе. Буду через полчасика.
– Не надо ко мне! – крикнула в панике, – я к тебе выйду, в парке погуляем!
Не хватало еще пускать его в квартиру, где ремонта не было сто лет!
Нет, богатые бедных не поймут никогда. Он, наверное, думал, что живет его одноклассница нормально, как все, то есть прилично.

Лиля металась по квартире, напрасно пытаясь придать ей этот приличный вид. Слава Богу, в тот день Надя с Катюшей уехали к свекрови в село, и в доме был относительный порядок. Но бедность перла изо всех углов, и Лиля тут была бессильна. Влезла в новое платье, подкрасилась и вышла на балкон – ждать одноклассника.

По тупости своей провожала глазами каждую машину марки «Жигули», и когда развернулась возле их подъезда шикарная тачка черного цвета, да вышел из нее Рома с необъятным букетом и сумкой, совсем скисла. Возненавидела свою жилплощадь мгновенно, а с нею впридачу бывшего мужа Петю с его врожденной ленью и равнодушием к комфорту.

Рома поцеловал ее в щечку, дружески, потом вытащил из сумки дивную вазу цветного стекла и сунул туда цветы, все это деловито отнес прямо в ту комнату, что гордо именовалась гостиной.
– Подожди, я водичку налью, – засуетилась Лиля.
– Я сам, – сказал Рома, шагая в ванную.
Лиля потерянно ходила за ним следом. Рома не поднимал глаз на облупленный потолок и старенькие обои. Он выложил на стол в столько продуктов, сколько хватило бы им на всю семью в течение месяца. Лиля молча смотрела на красивые баночки из супермаркета, хрустящие пакетики и медленно закипала.

А потом взорвалась:
– Я что – нищая? Мы что – от голода умираем? Да у нас есть все! Даже... шоколад!
Рома расхохотался:
– Даже шоколад?! А я, дурак, притащил еще конфеты! Глупая!
Он вдруг обнял рассерженную Лилю за плечи, привлек к себе и закрыл ей рот поцелуем. Это было так неожиданно, что Лиля обмякла в его руках.
– А я, ты знаешь, прошел через такой ад, что все понимаю! Все!

Он обвел руками ее квартиру, словно это и был ад.
– Когда в институте перестали платить зарплату, а у меня уже двое детей, жена тогда болела, я в долги влез... Потом фирма наша, первая, та, куда друг позвал, лопнула, и мы снова у разбитого корыта остались. Продал квартиру, купил меньшую... Я два года потом пахал, как проклятый, мотался по Союзу в поисках заказов. Мне повезло, у меня все наладилось, но я помню, что такое нужда. Когда жрать нечего, а кредиторы подстерегают за каждым углом. Нас кинули, понимаешь? Долго рассказывать! Давай кофе попьем, я принес.

Целых полтора года длилось это свалившееся на голову счастье. Они встречались на его даче. И совесть Лилю перестала мучить, когда Рома со смехом заявил, что жена все знает, потому как сама живет свободной пташкой. На дачу он ее отвозил на своем мерсе, и пока ехали, Лиля чувствовала себя крутой, как и ее друг. Правда, ее напрягало то, что надо прятаться от глаз соседей, не одобрявших свободного образа жизни этих новых украинцев. Дача (мини-дворец) была в процессе строительства, и Рома говорил:
– Ничего, забор закончим – хрен они увидят.

Словно к Лиле это имело прямое отношение. Ни о каком совместном будущем не было и речи. Лиля это понимала, ничего не требуя, радуясь временному счастью. Ромка оказался простым парнем, без заскоков, ласковым и щедрым. Лиля согласна была на роль любовницы. Ну, кому еще выпадала такая удача – после пятидесяти лет обзавестись любовником?!

А рухнуло все так же неожиданно, как и свалилось на голову. Ромка перестал появляться, словно приснился. Потом позвонил, сказал просто:
– Ты меня прости... Мы с Алей решили наладить жизнь... семейную. Я не хотел говорить: сложные у нас были отношения, но мы...
Лиля не стала слушать, кинула в трубку:
– Прощай.
И надолго отключилась. Ничего не могла понять, кроме главного: сказка закончилась. И какая разница, почему. Все ведь правильно – муж-то чужой...
Прочитать весь рассказ полностью ТУТ.