Как сделать хороший снимок

О том, кто такой истинный профессионал, я доподлинно узнал, когда великая писательница земли русской Татьяна Никитична Толстая решила самолично представить публике свой роман "Кысь". Сделать это было решено в классических традициях - чтение глав из романа было назначено в один из будних зимних вечеров в демократической Филипповской булочной. Я не помню, по какой причине я туда попал, но помню, что ноги были насквозь мокрые, вечер промозглым, а в булочной омерзительно пахло булочками с корицей - нет, пахло прекрасно, омерзительно было то, что их там не продавали.
Начало чтений по традиции было отдано фотосессии. "Кысь", что было дураку понятно, станет литературным событием года, а то и не одного (что, на мой вкус, и случилось, текст был чудесный), и изданиям нужны были портреты Толстой для номеров ближайшей недели. Фотографы налетели бойким роем и приступили к съемке. Толстую, которая не то чтобы еженедельно читала великие тексты перед публикой, а тут еще и свой, все это изрядно нервировало. Фотографам было указано, что у них есть минуты три - а потом следует перестать щелкать затвором и жужжать не пойми чем, мешать читать вслух "Кысь" ее автору они не должны. Сказано было корректно, но с достаточной для эффекта долей злобы - дескать, вы не забывайтесь, дружочки, сюда не за картинками пришли.
Среди фотографов был и фотокорреспондент Ъ. Через три минуты Татьяна Никитична сделала финальную сердитую гримасу, повторила, что, мол, шабаш, друзья, чехлите объективы, и все подчинились.
Все, кроме фотографа Ъ. Он продолжал щелкать затвором с расстояния метров пяти, как ни в чем не бывало.
Сказала же, все, барственно сообщила Толстая и скорчила гримасу.
Фотограф обрадовался и защелкал в два раза чаще. Гримасы - это как раз то, за чем фотографы Ъ ходят на такие мероприятия.
Сказала же, что все - видимо обозлившись, возмутилась Толстая.
Фотограф запечатлел новую гримасу на лице автора Кыси.
Ну я кому сказала-то, сдерживая себя, продолжил автор.
Фотограф увеличил темп щелчков. Происходящее ему нравилось донельзя.
Я сейчас в тебя бутылкой запущу, сообщила, сменив выражение лица, Толстая, на столе которой стояла маленькая пластиковая бутылочка Evian.
Фотограф защелкал еще чаще, что твой соловей.
Толстая взяла в руки бутылочку.
Фотограф взвыл про себя от восторга. Непонятно, откуда было видно, что он взвыл, но мне было видно, и всем было видно: фотография Толстой, эмоционально размахивающей бутылочкой с французской водой, была именно тем, что фотограф хотел получить.
Толстая размахнулась.
Неслышимый вой в душе фотографа превратился в ультразвук.
Толстая кинула бутылку.
Та по небольшой дуге переместилась фотографу Ъ точно в лоб.
И тут случилось то, что, с одной стороны, абсолютно понятно, с другой стороны, было так же неожиданно, как если бы фотограф в ответ пыхнул огнем, как дракончик, или превратился бы в бидон с молоком. Он ойкнул, потер руками пострадавший орган построения кадра и обиженно и тихо спросил:
- Но за что?
И оба они уставились друг на друга с болью и непониманием.
Вероятно, только один я в зале понял, что случилось. Все просто. Самый хороший фотограф (а именно такие работают в Ъ) приходит на чтения великой русской писательницей Татьяной Толстой ее романа "Кысь" не для того, чтобы послушать какой-то там роман. Когда он работает, он работает всерьез, поэтому видит только картинку - и слышит только картинку, хотя в это и сложно поверить. Звука для него не существует. Он банально не слышал ничего из того, что объясняла ему Толстая и чем она ему угрожала. Из состояния рабочего транса его могла вывести только пуля - ну, или бутылка Evian, мастерски пущенная в лоб нарушителю спокойствия.
Это был истинный профессионал, и из уважения к его профессионализму я никогда не назову его имени. Выберите самую прекрасную фотографию из сегодняшнего номера Ъ. С большой вероятностью, это будет его снимок. Во всяком случае, я верю, что это будет его снимок: хорошие фотографии делаются только и только так. Звук неважен. Звука нет. Звука не бывает. Важна только картинка. Остальные пусть сдохнут - а мы работаем.
Где Татьяна Толстая научилась так точно кидаться, я не знаю. Сами ее спросите. Читала она хорошо. Фотографий этих я не видел: не в них дело.

https://zt.livejournal.com/486349.html