Глава 6. Сны в поле лазурной травы

Пройдя стороной от человеческого поселения, которое по воле дракона оказалось, лишено своего возможного величия ровно, как и кровопролитных войн, дракон и единорог продолжали свое движение к логову Извечных Змиев. После произошедшего между ними словно повисла незримая стена, и каждый не мог найти в себе сил и решимости первым ее разрушить. Аэрэль шел немного поодаль от дракона погруженный в собственные мысли, и лишь изредка вскидывал свой рог, задевая струны реальности и изменяя мир вокруг, то добавляя в пейзаж двойную радугу, которая останется застывшей в воздухе сквозь эоны, то добавляя в ночное небо звезды, которые будут виднеться на грани восприятия в любое время суток. Если дракон и замечал эти упрямые попытки единорога противиться его решению, то не подавал виду. Он был сама отрешенность и целеустремленность.

Когда солнце показалось из-за горизонта, дракон и единорог увидели впереди себя лазурную колышущуюся дымку, которая при приближении оказалась безграничным морем странной низкорослой травы, отсвечивающей насыщенной синевой.

- За Полями ночной травы, мы найдем разломы к обиталищу Извечных Змиев - наконец разрушил повисшее молчание дракон - идем радужногривый жеребенок. Наш совместный путь скоро подойдет к концу.

Трава оказалась жесткой и норовила изрезать ноги жеребца, поэтому Аэрэлю пришлось вновь нарастить на них защитный слой. От этого усилия, перед глазами слегка помутнилось, но жеребец списал это на усталость после ночного перехода. В полном молчании они прорывались через поле синей травы, останавливаясь лишь, когда изнеможение одолевало спутников. На четвертый день, небо затянули низко-висящие серые тучи, и с него полил непрекращающийся моросящий дождь. Намокнув, трава прижалась к земле и стала невероятной скользкой, что даже дракон со своими тяжелыми мощными лапами, и Аэрэль, повысивший шероховатость своих копыт до предела, не могли идти в привычном быстром темпе. Силы неумолимо покидали обоих, пока они медленно протаривали свой путь в скользкой недружелюбной траве. Аэрэля терзал непередаваемый холод, и он уже не мог достаточно сосредоточиться, чтобы согреть себя. Жеребец дрожал и стучал зубами от холода, но упрямо молчал, не желая признаваться старому дракону в своей слабости. Спустя полдня изнурительного похода, спутники увидели вдали, посреди поля небольшой холм с циклопических размеров черными камнями прислоненными друг к дружке в подобие дома.

- Переждем дождь здесь - веско проговорил дракон, все еще не глядя на единорога.

Подойдя к этим странным, непонятно откуда взявшимся скалам посреди безумного синего поля, дракон обвился вокруг одного из камней и, положив свою голову на каменный выступ, закрыл глаза. Аэрэль нашел, более ли менее сухую площадку под укрытием от дождя, и тоже закрыл глаза. Его колотила дрожь, и мир вокруг, то расплывался, то собирался обратно в чрезвычайно четкую картинку. Он чувствовал как падение каждой капли, этот непрекращающийся шум, барабанной дробью звучит прямо в его голове. Сгорая от жара, единорог провалился в спасительный сон.

Ему снилось, что он летит... Внизу расстилалась изумрудная гладь полей, перемежающаяся вкраплениями желтой пшеницы, и человеческих ферм. Спустя мгновение на краю картинки появился сверкающий несокрушимый замок, красно синие штандарты с изображение ощетинившегося черного дракона колыхались на ветру. Аэрэль резко спикировал на залитую солнцем площадь и мощно опустился на тяжелые плиты. Из каждого дома выбегали смеющиеся дети, которые тащили полные ведра холодной колодезной воды, которую они приняли выливать на чешую Аэрэля. Он нежился в горячем воздухе и с удовольствием подставлял свою длинную шею под щетки человеческих детенышей, которыми они полировали его черную чешую. В следующую секунду это мгновение безграничного счастья сменилось следующей картинкой.

Аэрэль мощно прорывался сквозь тяжелые облака, играясь и резвясь в потоках воздуха, управляя ими своими крыльями. Облака свивались в спирали, но люди внизу больше не хотели смотреть на прекрасные фигуры, выписываемые Аэрэлем в небесах. Своим чутким ухом он слышал беседы и слова, звучавшие в каждом доме - "Король болен... Три неурожайных года подряд... Набеги соседей происходят все чаще... Чем кормить семью". Аэрэль с горечью знал, что приземляться в черте города уже становится опасно. Противно ныл шрам от топора дровосека на нежном почти незащищенном брюхе, которое Аэрэль так любил подставлять под ухаживания горожан. Он приземлился во внутреннем дворе замка, почти задев крылом флигель одной из башен. Раньше он величаво входил через замковые ворота, но нынче они были закрыты и уже не распахивались при его появлении. Аэрэль прошел в открытые двери замкового зала, и устало опустился возле старого человека, сидевшего в задумчивости на троне, подставив свою огромную голову под руку короля. Его пальцы едва слышно опустились на костяной гребень Аэрэля.

- Это ты мой старый друг... - тихим полушепотом проговорил старый король - только ты остался рядом.

Он закашлялся, и вытер рот рукавом, злясь на себя за свою немощь.

- Рыцари... Те ушли, когда закончилось золото... Мудрецы и советники разбежались, когда появилась угроза вторжения соседа... Но ты как всегда рядом, дорогой друг - король нежно провел старческими пятнистыми пальцами по прикрытым чешуйками ушным раковинам Аэрэля - позаботься о Герхарте, мой друг... Меня не будет рядом, чтобы направить его и дать ему совет. Прошу...

Старик снова закашлялся, и дракон издал долгий печальный вздох, в котором смешалась скорбь и глубокая невыразимая любовь. Аэрэль закрыл глаза и провалился в следующее видение.

Тот же тронный зал освещенный множеством канделябров. На двух тронах бок о бок сидят статный молодой мужчина и прекрасная девушка с волосами цвета спелой пшеницы, в которых блестит искусная, словно сотканная из ледяных паутинок корона. Голова Аэрэля лежит под пальцами Герхарта, как когда-то лежала под рукой его отца. В центре зала, в окружении богато одетых вельмож ведет речь бородатый, крепкого телосложения мужчина с массивной золотой цепью на груди. Его красивое лицо искажено негодованием и злостью.

- Ваш ручной дракон, Ваше величество, в очередной раз разорил половину моих угодий! Я требую, чтобы его прогнали из королевства.

Герхарт непонимающе нахмурился.

- Барон, разве не защищал наш верный друг, ваши угодья от набегов варваров с Акрейских гор? Напомню Вам, что не будь его на защите наших рубежей, то пылали бы наши деревни и жители нашего королевства были бы проданы в рабство. Жители Ваших деревень! - король негодующе ткнул в барона пальцем.

- Защищая наши границы, Ваш ручной зверек, сжег десяток моих полей, Ваше величество! - продолжал распаляться барон - возможно, разграбь варвары пару деревень, ущерб для королевства был бы меньше. И это всё в период, когда в королевстве засуха и голод! От лица собрания мы требуем, чтобы Ваш дракон был хотя бы ограничен в передвижениях и его рацион урезан до минимума!

В зале поднялся одобрительный гул, который заставил короля встревожиться. Герхарт не ожидал, что у барона будет столько сторонников. Как же это не вовремя! Реформы, которые готовил еще его отец, практически приведены в действие, но для успешной реализации ему крайне необходима поддержка знати. Король испустил долгий вздох и медленно кивнул.

После этой картинки, которая почему-то вплавилась в сознание Аэрэля жгучим клеймом, дальше изображения начали расплываться... Единорог чувствовал непонимание, слышал извиняющийся шепот Герхарта, который говорил, что это всё временная мера, пока он не сможет накормить народ... И на его мощные чешуйчатые лапы легли стальные оковы, которые он мог разорвать одним движением, а над его крыльями сомкнулись камни подземелья, которые он мог разметать, просто расправив крылья. Дракон неподвижно лежал в темном, пахнущем плесенью зале и ждал...

Глава 7. То, что было и, то чего не было.

Аэрэль открыл глаза... Почему-то ему было очень тепло, и темно. Немного придя в себя, он увидел, что вокруг него, свернувшись кольцом и прижавшись мягкими, совсем не жесткими чешуйками, лежал старый дракон. Взгляд единорога уткнулся незащищенный, уязвимый бок дракона и в сознание внезапно вторглось уже знакомое желание извне - убить, прекратить, заставить страдать это предавшее Вселенную существо. Аэрэль задрожал всем телом в попытках справиться этим приступом и от этого движения дракон проснулся. Его шея повернулась к единорогу, и на Аэрэля уставился печальный и бесконечно мудрый взгляд лазурно-изумрудных глаз.

- Материальный мир убивает тебя, радужногривый жеребенок - медленно проговорил дракон - если ты не вернешься в мир идей, то вскоре станешь часть этого мира... Станешь смертным и слабым... И потеряешь осознание.

Единорог поежился. Потеря осознания, суть превращение в бессловесное животное, наполняло его непередаваемым ужасом. Но оставив саможалость на потом, единорог вопрошающе уставился на старого дракона.

- Я видел твои сны... Эти люди, которые заковали тебя... За это ты сжег их город?

Дракон отвернулся и снова издал долгий вздох.

- Я любил этих людей, которые заковали меня. Послушай же еще одну историю, маленький прекраснодушный друг. Когда-то давно могучий и гордый хранитель жизни, устал от жизни бесконечной череды охот и странствий и устроил свое логово на границе материального мира... Там он жил в уединении и спокойствии, не замечая изменений которые происходили вокруг. Те земли были наполнены страшными свирепыми зверьми, некоторые из которых были опасны даже для дракона, но я никогда не бежал от схватки. Единственное чего я не мог предвидеть это, что эти странные маленькие люди такие недолговечные и глупые, будут так стремительно расширять свою ведомую вселенную. И в один из дней, на вершине скалы, которую я привык называть домом, появились дома первых поселенцев. Маленькая семья, двое детей, помогавших родителям по хозяйству, старики и молодая пара. Я наблюдал за ними, не показывая себя, и со временем их жизнь стала моей жизнью. Я плакал и радовался вместе с ними их маленьким горестям и маленьким победам. Они были так непостоянны, так изменчивы... Нигде прежде я не встречал такой полноты и цельности жизненной энергии, чем та, что бурлила в людях. И из хранителя жизни вселенной я стал хранителем жизни множества вселенных. Ведь в каждом из них был целый мир.

Дракон на мгновение прервался и неверяще покачал головой, будто не веря своим словам.

- Я стал оберегать их от зверей и врагов, и со временем, пара домов, разрослась в деревню, а через пару столетий и в дивный город, которому дали название Трейтон-на-Скале. И вот я уже был хранителем целого королевства. Судьбы целого сонма этих существ, вились вокруг меня нескончаемым хороводом. Приходили захватчики и уходили ни с чем, пускаясь в бегство при одном виде моих смертоносных когтей. Но природа людей, это природа зверей. И когда зверь оказывается загнан в угол, он в панике откусит свою собственную лапу, лишь бы избежать капкана. Эти люди, которым я доверял и которых так любил, пленили меня в своем подземелье, из которого я мог вырваться в мгновение ока. Но я был пленен ими значительно раньше и значительно более крепко, чем могли позволить прочнейшие из цепей. Я потерялся в водовороте их жизней, их страсти и любви. И именно так я позволил им всем погибнуть. Потеряв интерес к жизни, выжидая пока молодой Герхарт восстановит королевство от засухи, я не обращал внимание ни на что происходившее вокруг.

Дракон надолго замолчал. Единорог затаив дыхание, ждал продолжения рассказа. Спустя несколько минут дракон собрался с мыслями и продолжил свой рассказ.

- В королевство вторгся враг... Город был осажден. Но в своей спеси, горожане решили, что у них достаточно провианта и доблестных защитников, чтобы победить в этой войне без моей помощи. Враг же был умен и подл, как присуще многим из людей. В ночь перед последним штурмом Трейтона-на-Скале, группа диверсантов разрушила свод моей темницы, в попытке избавиться от единственного шанса королевства на спасение. Конечно, жалкий обвал не мог повредить мне, но когда враг пошел на штурм, я оказался под завалом. Как бы я ни напрягался и не бился, слыша, как погибают жители моего города, как Герхарт мужественно отдает приказы защитникам, как катапульты огромными камнями ломают крепкие стены, я не успел вырваться из-под завала. К тому моменту, когда я освободился, захватчик уже праздновал победу на пепелище города.

В глазах дракона вспыхнуло застарелое кровожадное пламя, но тут же погасло, сменившись глубокой печалью.

- Я стоял перед ощетинившимся копьями и луками войском, которое застыло в ужасе, готовое цепляться за свои жизни с остервенелостью смертных... И понимал, что в произошедшем нет их вины. Я не стал множить горе. Я позволил им уйти. Я подарил последний приют Герхарту и Леонии на вершине той самой скалы, что стала колыбелью и местом гибели их королевства. И стал их вечным стражем... хранителем пепла...

Когда дракон закончил своей рассказ, Аэрэль внезапно понял, почему старый хранитель жизни так жестоко лишил людей, живших у подножья безымянной горы, их золотых залежей... Он оберегал не их, хотя конечно, судьбы людей были старому дракону не безразличны, что бы он ни твердил. Он оберегал Аэрэля от своей участи. Видеть, как люди превращают прекраснейшие из возможностей и идей в очередной виток насилия и жестокости. И в ту самую секунду Аэрэль всем сердцем полюбил старого дракона.

За пределами их сухого закутка продолжал лить моросящий дождь, прижимая синюю траву к земле. Двое лежали в молчании, два силуэта странных невозможных существ, слившиеся в одно. Единорог утешающе положил свою голову на лапу дракона, едва заметно коснувшись своим рогом его шеи, а дракон благодарно обвил шеей неприкрытую спину Аэрэля.

"Я счастлив, что я с тобой" - подумал единорог.

"Я счастлив, что рядом ты" - подумал старый дракон.

https://zomgfire.livejournal.com/25587.html