Привет, мой читатель Шрёдингера.

Если вдруг ты был, и дочитал историю до конца, открой свою коробку и оставь мнение.

Добра.

Вступление, Глава1 — https://zomgfire.livejournal.com/24222.html

Глава2 — https://zomgfire.livejournal.com/24359.html

Глава3 - https://zomgfire.livejournal.com/24580.html

Глава4 — https://zomgfire.livejournal.com/25069.html

Глава5 —https://zomgfire.livejournal.com/25153.html

Глава6,7 — https://zomgfire.livejournal.com/25587.html

Глава8, Послесловие — https://zomgfire.livejournal.com/25796.html

https://zomgfire.livejournal.com/26104.html

Глава 8. Выбор единорога.

Наутро дождь стих и над лазурным полем повисла легкая дымка тумана. Трава все еще робко делала попытки прижиматься к земле, но уже не была скользкой и непроходимой как прежде. Спутники покинули свое временное пристанище и с восстановленными силами двигались дальше. Единорога переполняла необыкновенная легкость, несмотря на то, что в словах дракона была правда, и он всё хуже ощущал свою связь с миром идей и Рассветными лугами. "Может быть, это не так уж плохо, остаться здесь с моим другом" - думал Аэрэль - "сколько чудес и невероятных открытий мы бы успели совершить, пока вес материального мира не прижал бы меня к земле". Но вслух конечно он это озвучивать не решался. В поступи дракона тоже появилась не присущая ему раньше игривость. Порой, задумавшись, он перескакивал овраги и на секунду расправлял свои могучие крылья, зависая в воздухе пока притяжение не бросало его обратно. К полудню так же резко как оно возникло, Поле ночной травы закончилось, и перед спутниками предстала безжизненная равнина без малейших признаков растительности. Земля была красноватого цвета и часто безо всяких на то причин вздыбливалась хищными клыками.

- Мы уже близко, маленький единорог - протянул дракон при виде красной почвы - завтра утром мы начнем наш спуск. Сегодня лучше будет заночевать подальше от разломов, через которые Змии выползают под звездный свет. Поговаривают, что процесс питания этих зверей отраженным светом звезд, может свести с ума даже существ из мира идей. Хотя, по правде говоря, я еще никогда не встречал идейного зверя, полностью при своем рассудке - дракон насмешливо покосился на единорога и тот понял, что дракон впервые за всё их путешествие, пошутил.

Неожиданно для себя единорог звонко расхохотался, и на секунду опешив, дракон вторил ему раскатистым хохотом. Вот так вот на краю мира, двое связанных общей целью, шли по местам, которые располагались на краю великого ничто, и от души смеялись... Звук, который вряд ли когда либо посещал эти земли, на мгновение вечности, свободно разливался над разломами и скалами красной земли.

- Что ты будешь делать, когда мы завершим наш путь? - спросил Аэрэль - ты ведь не вернешься в пустующий замок, о прекрасный Хранитель жизни? Мое сердце разорвется при мысли, что ты вновь станешь лишь стражем пустых залов!

Дракон на секунду закрыл глаза, как будто представляя, что будет дальше.

- Я бы нашел отважных людей, живущих на краю своей ведомой вселенной - наконец проговорил он - и стал бы их оберегать. Пожалуй, это путешествие показало мне, что ничто никогда не заканчивается. И даже когда ты, кажется, уже никогда не встанешь и не обретешь себя, наступает момент, когда в твою жизнь вторгается свет... - дракон покосился на белоснежную гриву единорога со странным выражением.

- Но давай сначала переживем встречу с Извечными Змиями, юный радужногривый.

- Как же хорошо ты придумал - обрадовался единорог - а я, когда стадо примет меня обратно, буду рассказывать им про всё, что я видел на своем пути... Все вероятности и все удивительные случайности, которые происходят, независимо от того ведет ли их чья-то воля или нет. И как мир материи на самом деле близок к миру идей. Как в мгновение жестокость людей, может преобразоваться в упоение и вдохновение! Как даже хранитель жизни, может отказаться от всей своей свободы и могущества, чтобы служить и оберегать, каждую мимолетную и простую искорку осознания.

Дракон посмотрел внимательно на единорога, но в этот раз решил промолчать. Конечно, во взгляде его на секунду мелькнуло то самое выражение, с которым он обычно напоминал единорогу про невозможность идти против велений их прекрасной и жестокой Госпожи, но сейчас во взгляде так же было и сомнение. Юный единорог заставил его сомневаться в том, что дракон знал так твердо и уверенно, и это наполняло его старую душу непонятным восторгом.

Спутники заночевали у очередной расщелины и ночью только яркие звезды, и далекий шипящий гул сопровождали их глубокий сон.

На следующий день, когда солнце уже находилось в зените, дракон и единорог вышли к огромному провалу в этой странной красной земле. Земля внутри разлома была выщерблена и осыпалась щебнем, и единорог понял, что это и есть следы Извечных Змиев. Решительно они начали свой спуск к владениям единственных существ способных дать ответы, которых так жаждал единорог.

Внутри очень быстро стало темно и дракону приходилось выпускать длинные струи пламени, которые ненадолго воспламеняли почву, чтобы хоть что-то разглядеть. Через пару часов пути, внутри тоннеля стало жарко и стены вокруг них начали пульсировать прожилками стекающей магмы. Было одновременно жарко и холодно, и это немного сбивало Аэрэля с толку. Край мира вобще был довольно странным местом и если бы не присутствие дракона, то у единорога никогда не хватило бы решимости и сил, чтобы совершить этот путь. Старый зверь же довольно тяжело дышал, и казалось вся усталость пройденной дороги только сейчас начала давить на него.

Впереди забрезжил такой же пульсирующий красный свет, и Аэрэль внезапно понял, что уже давно в его ушах нарастал непрекращающийся непрерывный рокот. Спустя несколько минут друзья вышли к гигантской пещере, что была явно в непосредственной близости к сердцу этого мира. Выщербленная земля теперь пестрела огромными туннелями, изо всех щелей щедрыми потоками вниз срывались раскаленные реки магмы, и грохот стал оглушающим. Приглядевшись, единорог начал различать движение, которое до этого он принимал всего лишь за осыпающиеся камни, насколько естественным и незаметным оно было. По стенам спускались вниз в магматические озера невероятных размеров чешуйчатые тела, которые двигаясь, своим трением о камни и создавали этот шум. Там где одно туловище ныряло вглубь, десять других вырывались наружу и в потрясающей симфонии, с одинаковой скоростью расползались по тоннелям, сжимая и круша земную твердь.

Как только дракон и единорог оказались на краю выступа этой гигантской пещеры, в движении Змиев появилась воля и направление. Теперь они все стремились к тому выступу, где находились спутники, спустя несколько долгих мгновений показались рептильные хищные морды Змиев, которые с бездумным и безразличным выражением начали оплетать всё окружающее пространство, оставляя лишь узкий островок спокойствия, где стояли Аэрэль со старым драконом. Гул затих, движение Змиев прекратилось, и над друзьями выросла змеиная морда, в бронзовой чешуе, в прорехах которой, копилась, пузырилась и застывала раскаленная магма, не доставляя, казалось обладателю чешуи ни малейших неудобств.

- Великий слуга Равновесия и старый Хранитель пепла - загрохотал в сознании единорога, вкрадчивый шепот, исходивший казалось из глотки каждого из Извечных Змиев - какое одновременно прекрасное и омерзительное зрелище... Чем, мы, заслужили такую честь и такое тяжкое оскорбление?

У единорога подкашивались ноги от страха и ошеломления, но собрав остатки мужества, он твердо встал на всех четырех копытах и взглянул в глаза вожаку Змиев.

- Моё стадо отправило меня в поисках мудрости в материальный мир! Я ищу у вас совета, как мне научиться слышать нашу прекрасную Госпожу!

- Мудрость постигается только в пути, юный слуга Равновесия - в шипении появились испытующие нотки - чтобы мы могли понять, готов ли ты к знанию, которое станет нетленным древесным углем в пламени твоей мудрости, скажи каким путём ты пришел к нам.

- На моей дороге, я встречал людей и зверей, и каждый показывал мне то, чего я прежде не знал - слова как будто сами рождались в голове Аэрэля и он был твердо уверен, что говорит именно то, что Змии жаждут услышать - Василиски одарили меня пониманием того, что не имеющему, что дать взамен, невозможно получать дары познания. Я пришел к ним пустым сосудом и просил наполнить меня. Но тогда бы у них стало меньше, а у меня стало больше. И это бы нарушило вселенский порядок.

- Сохранение энергии - довольно прошипели сотник змеиных глоток - когда где-то прибывает, откуда-то должно убывать. Мудры Василиски, Хранители Вечности... Они дали тебе дар, в котором не убыло у них, но и не прибыло у тебя. Равновесие соблюдено. Хороший урок, юный слуга нашей Госпожи.

- От жестокости людей, меня спасли прекрасные Птицы Поэзии. Одним этим спасением они подарили мне знание, что худшие из худших, имеют возможность измениться под воздействием идей и красоты. Из холода, может родиться жар... Из злобы, может родиться добро... Из черного, может появиться белое...

Петля змеиных тел на мгновение пришла в движение, пройдя синхронной волной удовольствия.

- Изменение полюсов это и наше любимое развлечение - кивнул старейшина, когда движение прекратилось - достаточно одного толчка, в правильном месте и в правильное время, чтобы изменилось всё, что угодно. Это знание подарил себе ты сам, и это достойный дар, для загнанного и испуганного существа, в ловушке материальности. Ты хороший ученик, маленький единорог.

- Королева огненных птиц едва не спалила меня своим жаром, но и в ее пламени, был урок. Мудрость прекрасна и наполнена смыслом, только когда она пылает намерением. Без этого пламени, она мертвым грузом лежит в земле и не может парить, не может созидать и согревать.

- Воля, вот то, что подарила тебе Вечнопылающая Королева, единорог - голова Змия изогнулась на массивной шее - без направляющей Воли, ты не стоял бы здесь... Ты осыпался бы пеплом, в гнездовьях Птиц Поэзии и во Вселенной стало бы одним зверем идей меньше. Твоя Воля, и твой огонь привели тебя к нам. Но почему рядом с тобой это ущербное создание, о юный слуга Равновесия? Где ты сошел верного пути?

- Встреча со старым драконом, это и есть мой самый главный дар и самый ценный урок Вселенной - горячо возразил Аэрэль - мой друг, показал мне, как прекрасна и наполнена смыслом может быть жизнь любого существа, даже если оно не следует своему предназначению в этом мире. Свобода выбора - вот самая ценная и прекрасная идея во Вселенной.

Круг сплетенных Змиев пришел в возмущенное движение, а их предводитель раздраженно зашипел. Гул вновь обволакивал Аэрэля и молчавшего дракона, давящей на рассудок пеленой.

- Хоть это и твой путь, но ты никогда не сможешь вернуться в стадо, не умея принимать себя и своё место в мире, маленький глупец. Мы не судьи, мы лишь изменяющая сила сотворяющая этот мир, и мы чтим Равновесие, и потому мы будем учить тебя, единорог. Но лишь когда ты избавишь нас от этого ужасного шума в наших ушах, тогда мы вновь сможем вести нашу неспешную речь и учить тебя как слышать нашу Госпожу.

Аэрэль непонимающе уставился на предводителя Змиев.

- Но здесь нет никакого шума!

- Он говорит обо мне, радужногривый жеребенок - сзади послышался голос молчавшего до этого дракона - эти создания живут в постоянном единении с миром, и для них моё присутствие здесь подобно величайшей пытке, ведь я отказался от своего места в великом порядке вещей.

Единорог повернулся к Змию и увидел, как тот медленно кивнул.

- Если ты желаешь нашей мудрости, если ты хочешь понимать, как устроена воля нашей Госпожи, ты должен прекратить эту болезненную чернокрылую неправильность, которая так искажает наши тела страданием. Если ты не сделаешь этого, нам придется уйти и завалить эти тоннели, ведь как мы можем творить гармонию, слыша этот непрекращающийся мучительный шум?

Единорог неверяще уставился на дракона.

- Ты знал, что Змии потребуют этого, и все равно привел меня сюда?

Тот лишь печально смотрел в ответ.

— Я предполагал, что это произойдет, юный радужногривый. Мне больше нет здесь места, а в тебе я вижу силу изменять привычный порядок Вселенной. Ты вернул меня к жизни, но каждая жизнь должна когда-то закончиться. И я буду рад принять смерть от твоего прекрасного рога, мой друг, зная, что ты продолжишь наполнять смыслом и красотой всё вокруг в своем неудержимом беге по краю материального мира. Это моя единственная просьба к тебе, Аэрэль.

Первый раз дракон назвал единорога по его настоящему имени, и у Аэрэля защемило сердце от той нежности, которая прозвучала в голосе дракона. Старый зверь повернул свой бок к единорогу и расправил свое мощное крыло, обнажив уязвимую чешую напротив своего сердца. Вокруг Аэрэля гремел шепот Змиев, а внутри нарастал торжествующий экстаз с ясным, как день велением безжалостной Госпожи. Убить старого дракона, и вернуться в стадо... Перед глазами единорога пронеслись видения, как с обретенной мудростью он ведет стадо за собой, как расцветают как диковинные цветы новые прекрасные королевства и процветают земли, как мир материи становится все ближе к миру идей и как на фоне всего этого вырастает, что-то новое и удивительное. Неужели это не стоит одной единственной жизни?

Аэрэль взял разбег... Его рог был направлен в сердце старого дракона. Перед глазами был узкий туннель, который мог закончиться только гибелью его друга, который привёл его сюда. Он практически чувствовал, как без сопротивления его острый рог прорывает старую бесполезную чешую и как замолкает, затихает музыка одной отыгравшей жизни. И в последнюю секунду, за мгновение до того как рог единорога пронзил чешую черного дракона, Аэрэль прорезал пространство и исчез в фиолетовой дымке портала. Где-то за спиной осталось громогласное возмущенное шипение, но Аэрэль и не вздумал обернуться.

Там где он оказался вокруг мелькали яркие искры и завихрялись потоки вероятностей, под его копытами галактиками рассыпались звезды и планеты, но Аэрэль все бежал вперед.

Мгновение и на его пути возник отрезок материального мира. Знакомые городские улицы и площадь, на которой возлежал отдыхающий черный дракон, его чешуя победно поблескивала под осенним солнцем. При виде несущегося на него единорога дракон начал было подниматься, но слишком медленно... Рог Аэрэля был нацелен в прекрасный лазурно-изумрудный глаз и в ту же секунду когда он коснулся его, Аэрэль вновь прорезал пространство...

Вселенная теперь закручивалась в спираль, и верх и низ поменялись местами. Вокруг единорог видел отражение своего бесконечного бега по всем осколкам распадающейся реальности. Черно-красные всполохи угрожающе грозили разорвать его духовное тело, но Аэрэль все бежал вперед.

В следующую секунду он несся по серым улицам, того же города. Сверху на его спину упала тень пикирующего дракона. В ушах раздалось злое шипение.

- Ах ты ж межмирный паршивец, на этот раз не уйдешь.

Острые как ножи когти коснулись белоснежной шкуры единорога разрывая и терзая ее, и за мгновение до того как они смогли сомкнуться и раздробить хребет единорога, Аэрэль вновь прорезал пространство.

То, что происходило вокруг, теперь не поддавалось никакому описанию. Вселенная выла, кровоточила и исходила взрывами сверхновых... Истрепанная окровавленная шкура Аэрэля, грозилась сойти с него лохмотья, глаза застилал пот, и от усталости подкашивались ноги, но Аэрэль все бежал вперед.

У него не было сил на еще один рывок, с ужасом осознал единорог.... То, что он хотел изменить, не будет изменено. Держа в сознании лишь образ друга, Аэрэль упрямо на подкашивающихся ногах несся вперед в пустоте, в которой уже не было ничего. И когда он уже готов был упасть и раствориться в небытие, вой Вселенной стих и на единорога навалилось ощущение, как будто, что-то огромное, с материнской заботой и интересом смотрит в него. Все мысли и устремления юного единорога были перед этим чем-то как на ладони. Все его расчеты, планы и задумки, всё его видение миров и места его и его собратьев в них и самое главное, его мысли о старом драконе, который был прекраснее всего, что единорог знал и видел во всех мирах. Аэрэль почувствовал как, это нечто, на мгновение задумалось, молчаливо приняло, его, такие детские и наивные доводы и в тот же миг шумом в ушах взорвался материальный мир...

Вокруг пылало пламя пожаров, и свистели камни катапульт взрезающих каменные стены крепости. Спотыкаясь, ошеломленный, но не прервавший своей скачки Аэрэль пронесся по пустующим залам дворца до заваленного камнями туннеля, за которым он чувствовал биение сердца старого дракона. Непримиримо единорог принялся крушить заваленные камни свои рогом, задыхаясь от усталости.

- Бесполезно, упрямый единорог - раздался откуда-то издали, глухой голос дракона - город падёт до того как ты сможешь высвободить меня из этой темницы. Спасай себя и оставь меня здесь...

- Нет, мой друг - тихо и упрямо прошептал Аэрэль продолжая крушить завал - ты сможешь освободиться. Своим рогом я коснулся твоего чудесного лазурно-зеленого глаза и отдал тебе возможность видеть струны мироздания. Испив мою кровь, мой дар тебе, старый друг, твои когти обрели силу менять материальность согласно твоему желанию... Вырвись наружу, прекрасный Хранитель жизни, прошу!

Голос единорога стал еще тише, а колени наконец-то подкосились. Сквозь багровую пелену, он услышал как где-то далеко, неверяще и торжествующе взревел старый дракон, круша стены своей темницы, и как сквозь откуда-то взявшийся пролом, сквозь который виднелось пылающее вспышками небо, промелькнул силуэт прекрасных расправленных крыльев.

Глаза Аэрэля сомкнулись.

Послесловие.

Стада единорогов беспечно пасутся в тени вековых дубов. Их вожаки зорко отмечают все опасности поджидающие стадо. Где-то на краю утеса грустит юный жеребенок. Его родители не вернулись из бега по краю мира и остались где-то навсегда в объятьях материального мира. Он не понимает, как и почему стадо не горюет вместе с ним.

"Так было необходимо, Равновесие сохранено, ты должен гордится своими мамой и папой" - довольно говорят вожаки стаи. Для них, древних и мудрых это лишь еще один поворот колеса, лишь еще одно перерождений идей в мир материй. Но для маленького жеребенка это крушение его мира. Внезапно над ним появляется тень и изумленный Аэрэль с неверием наблюдает, как на вечнозеленую лужайку грациозно приземляется чернокрылый дракон. Его изумрудные узоры на крыльях напоминают о темной листве северных лесов, ликующее солнце отражается от гребня, а взор полон огня.

- Я думал, что только единороги могут найти Рассветные луга - доверчиво поделился с пришельцем Аэрэль.

- У меня есть подарок одного друга, который показал мне всю красоту этого мира - и дракон с оскаленной в улыбке пастью смотрит на Аэрэля, переливающимся всеми цветами радуги глазом.

- Но как же запреты, как же законы? - встревоженно затрепетал единорог. Где-то вдали вожаки стаи обеспокоенно потрясали гривами и вставали с насиженных мест.

- Мой друг, показал мне, что порой запреты и законы лишь мираж и иллюзия, и чаще всего мы сидим в собственной же клетке из страхов и ожиданий других.

- Твой друг звучит как очень мудрый дракон - единорог продолжал обходить могучие похожие на деревья ноги дракона и наслаждаться его красотой - может быть однажды я мог бы с ним познакомиться?

- Ты узнаешь его скоро - пообещал дракон - о это самый бесстрашный и глупый единорог во всей вселенной. Он способен поверить, что люди способны не только творить зло, подлость и предательство, но также создавать прекрасные произведения искусства, воспевать красоту во всем ее великолепии, находить силы для созерцания мира в его первозданном свете в самые темные времена. И он способен пожертвовать собой, чтобы доказать всей Вселенной, что ее веления и Равновесие не стоят и одной заблудшей души, если это душа друга.

- Он пожертвовал собой, да? Этого единорога больше нет? - догадался Аэрэль.

- О, нет, маленький жеребенок - расхохотался дракон - мы еще пронесемся с ним по миру людей, делая их лучше, воспевая жизнь, и принося радость и покой туда, где они нужны. Может ты, составишь мне компанию, и мы вместе поищем моего друга?

Аэрэль растерянно обернулся туда, где вздымалась дымка пыли. Вожаки и все стадо с ними неслось в сторону утеса, где стояли дракон и единорог. Внезапное чувство доверия и нежности захлестнуло Аэрэля. Дракон будто почувствовав это, ликующе вскинул свою длинную змеиную шею и выпустил в воздух целую бурю огня, которая согрела Рассветные луга. Аэрэль подошел к краю утеса. Под его ногами бушевал первозданный океан светлого эфира. Дракон одним рывком взмыл в воздух. А Аэрэль сделал шаг вперед и перешел на бег.

https://zomgfire.livejournal.com/25796.html

Глава 6. Сны в поле лазурной травы

Пройдя стороной от человеческого поселения, которое по воле дракона оказалось, лишено своего возможного величия ровно, как и кровопролитных войн, дракон и единорог продолжали свое движение к логову Извечных Змиев. После произошедшего между ними словно повисла незримая стена, и каждый не мог найти в себе сил и решимости первым ее разрушить. Аэрэль шел немного поодаль от дракона погруженный в собственные мысли, и лишь изредка вскидывал свой рог, задевая струны реальности и изменяя мир вокруг, то добавляя в пейзаж двойную радугу, которая останется застывшей в воздухе сквозь эоны, то добавляя в ночное небо звезды, которые будут виднеться на грани восприятия в любое время суток. Если дракон и замечал эти упрямые попытки единорога противиться его решению, то не подавал виду. Он был сама отрешенность и целеустремленность.

Когда солнце показалось из-за горизонта, дракон и единорог увидели впереди себя лазурную колышущуюся дымку, которая при приближении оказалась безграничным морем странной низкорослой травы, отсвечивающей насыщенной синевой.

- За Полями ночной травы, мы найдем разломы к обиталищу Извечных Змиев - наконец разрушил повисшее молчание дракон - идем радужногривый жеребенок. Наш совместный путь скоро подойдет к концу.

Трава оказалась жесткой и норовила изрезать ноги жеребца, поэтому Аэрэлю пришлось вновь нарастить на них защитный слой. От этого усилия, перед глазами слегка помутнилось, но жеребец списал это на усталость после ночного перехода. В полном молчании они прорывались через поле синей травы, останавливаясь лишь, когда изнеможение одолевало спутников. На четвертый день, небо затянули низко-висящие серые тучи, и с него полил непрекращающийся моросящий дождь. Намокнув, трава прижалась к земле и стала невероятной скользкой, что даже дракон со своими тяжелыми мощными лапами, и Аэрэль, повысивший шероховатость своих копыт до предела, не могли идти в привычном быстром темпе. Силы неумолимо покидали обоих, пока они медленно протаривали свой путь в скользкой недружелюбной траве. Аэрэля терзал непередаваемый холод, и он уже не мог достаточно сосредоточиться, чтобы согреть себя. Жеребец дрожал и стучал зубами от холода, но упрямо молчал, не желая признаваться старому дракону в своей слабости. Спустя полдня изнурительного похода, спутники увидели вдали, посреди поля небольшой холм с циклопических размеров черными камнями прислоненными друг к дружке в подобие дома.

- Переждем дождь здесь - веско проговорил дракон, все еще не глядя на единорога.

Подойдя к этим странным, непонятно откуда взявшимся скалам посреди безумного синего поля, дракон обвился вокруг одного из камней и, положив свою голову на каменный выступ, закрыл глаза. Аэрэль нашел, более ли менее сухую площадку под укрытием от дождя, и тоже закрыл глаза. Его колотила дрожь, и мир вокруг, то расплывался, то собирался обратно в чрезвычайно четкую картинку. Он чувствовал как падение каждой капли, этот непрекращающийся шум, барабанной дробью звучит прямо в его голове. Сгорая от жара, единорог провалился в спасительный сон.

Ему снилось, что он летит... Внизу расстилалась изумрудная гладь полей, перемежающаяся вкраплениями желтой пшеницы, и человеческих ферм. Спустя мгновение на краю картинки появился сверкающий несокрушимый замок, красно синие штандарты с изображение ощетинившегося черного дракона колыхались на ветру. Аэрэль резко спикировал на залитую солнцем площадь и мощно опустился на тяжелые плиты. Из каждого дома выбегали смеющиеся дети, которые тащили полные ведра холодной колодезной воды, которую они приняли выливать на чешую Аэрэля. Он нежился в горячем воздухе и с удовольствием подставлял свою длинную шею под щетки человеческих детенышей, которыми они полировали его черную чешую. В следующую секунду это мгновение безграничного счастья сменилось следующей картинкой.

Аэрэль мощно прорывался сквозь тяжелые облака, играясь и резвясь в потоках воздуха, управляя ими своими крыльями. Облака свивались в спирали, но люди внизу больше не хотели смотреть на прекрасные фигуры, выписываемые Аэрэлем в небесах. Своим чутким ухом он слышал беседы и слова, звучавшие в каждом доме - "Король болен... Три неурожайных года подряд... Набеги соседей происходят все чаще... Чем кормить семью". Аэрэль с горечью знал, что приземляться в черте города уже становится опасно. Противно ныл шрам от топора дровосека на нежном почти незащищенном брюхе, которое Аэрэль так любил подставлять под ухаживания горожан. Он приземлился во внутреннем дворе замка, почти задев крылом флигель одной из башен. Раньше он величаво входил через замковые ворота, но нынче они были закрыты и уже не распахивались при его появлении. Аэрэль прошел в открытые двери замкового зала, и устало опустился возле старого человека, сидевшего в задумчивости на троне, подставив свою огромную голову под руку короля. Его пальцы едва слышно опустились на костяной гребень Аэрэля.

- Это ты мой старый друг... - тихим полушепотом проговорил старый король - только ты остался рядом.

Он закашлялся, и вытер рот рукавом, злясь на себя за свою немощь.

- Рыцари... Те ушли, когда закончилось золото... Мудрецы и советники разбежались, когда появилась угроза вторжения соседа... Но ты как всегда рядом, дорогой друг - король нежно провел старческими пятнистыми пальцами по прикрытым чешуйками ушным раковинам Аэрэля - позаботься о Герхарте, мой друг... Меня не будет рядом, чтобы направить его и дать ему совет. Прошу...

Старик снова закашлялся, и дракон издал долгий печальный вздох, в котором смешалась скорбь и глубокая невыразимая любовь. Аэрэль закрыл глаза и провалился в следующее видение.

Тот же тронный зал освещенный множеством канделябров. На двух тронах бок о бок сидят статный молодой мужчина и прекрасная девушка с волосами цвета спелой пшеницы, в которых блестит искусная, словно сотканная из ледяных паутинок корона. Голова Аэрэля лежит под пальцами Герхарта, как когда-то лежала под рукой его отца. В центре зала, в окружении богато одетых вельмож ведет речь бородатый, крепкого телосложения мужчина с массивной золотой цепью на груди. Его красивое лицо искажено негодованием и злостью.

- Ваш ручной дракон, Ваше величество, в очередной раз разорил половину моих угодий! Я требую, чтобы его прогнали из королевства.

Герхарт непонимающе нахмурился.

- Барон, разве не защищал наш верный друг, ваши угодья от набегов варваров с Акрейских гор? Напомню Вам, что не будь его на защите наших рубежей, то пылали бы наши деревни и жители нашего королевства были бы проданы в рабство. Жители Ваших деревень! - король негодующе ткнул в барона пальцем.

- Защищая наши границы, Ваш ручной зверек, сжег десяток моих полей, Ваше величество! - продолжал распаляться барон - возможно, разграбь варвары пару деревень, ущерб для королевства был бы меньше. И это всё в период, когда в королевстве засуха и голод! От лица собрания мы требуем, чтобы Ваш дракон был хотя бы ограничен в передвижениях и его рацион урезан до минимума!

В зале поднялся одобрительный гул, который заставил короля встревожиться. Герхарт не ожидал, что у барона будет столько сторонников. Как же это не вовремя! Реформы, которые готовил еще его отец, практически приведены в действие, но для успешной реализации ему крайне необходима поддержка знати. Король испустил долгий вздох и медленно кивнул.

После этой картинки, которая почему-то вплавилась в сознание Аэрэля жгучим клеймом, дальше изображения начали расплываться... Единорог чувствовал непонимание, слышал извиняющийся шепот Герхарта, который говорил, что это всё временная мера, пока он не сможет накормить народ... И на его мощные чешуйчатые лапы легли стальные оковы, которые он мог разорвать одним движением, а над его крыльями сомкнулись камни подземелья, которые он мог разметать, просто расправив крылья. Дракон неподвижно лежал в темном, пахнущем плесенью зале и ждал...

Глава 7. То, что было и, то чего не было.

Аэрэль открыл глаза... Почему-то ему было очень тепло, и темно. Немного придя в себя, он увидел, что вокруг него, свернувшись кольцом и прижавшись мягкими, совсем не жесткими чешуйками, лежал старый дракон. Взгляд единорога уткнулся незащищенный, уязвимый бок дракона и в сознание внезапно вторглось уже знакомое желание извне - убить, прекратить, заставить страдать это предавшее Вселенную существо. Аэрэль задрожал всем телом в попытках справиться этим приступом и от этого движения дракон проснулся. Его шея повернулась к единорогу, и на Аэрэля уставился печальный и бесконечно мудрый взгляд лазурно-изумрудных глаз.

- Материальный мир убивает тебя, радужногривый жеребенок - медленно проговорил дракон - если ты не вернешься в мир идей, то вскоре станешь часть этого мира... Станешь смертным и слабым... И потеряешь осознание.

Единорог поежился. Потеря осознания, суть превращение в бессловесное животное, наполняло его непередаваемым ужасом. Но оставив саможалость на потом, единорог вопрошающе уставился на старого дракона.

- Я видел твои сны... Эти люди, которые заковали тебя... За это ты сжег их город?

Дракон отвернулся и снова издал долгий вздох.

- Я любил этих людей, которые заковали меня. Послушай же еще одну историю, маленький прекраснодушный друг. Когда-то давно могучий и гордый хранитель жизни, устал от жизни бесконечной череды охот и странствий и устроил свое логово на границе материального мира... Там он жил в уединении и спокойствии, не замечая изменений которые происходили вокруг. Те земли были наполнены страшными свирепыми зверьми, некоторые из которых были опасны даже для дракона, но я никогда не бежал от схватки. Единственное чего я не мог предвидеть это, что эти странные маленькие люди такие недолговечные и глупые, будут так стремительно расширять свою ведомую вселенную. И в один из дней, на вершине скалы, которую я привык называть домом, появились дома первых поселенцев. Маленькая семья, двое детей, помогавших родителям по хозяйству, старики и молодая пара. Я наблюдал за ними, не показывая себя, и со временем их жизнь стала моей жизнью. Я плакал и радовался вместе с ними их маленьким горестям и маленьким победам. Они были так непостоянны, так изменчивы... Нигде прежде я не встречал такой полноты и цельности жизненной энергии, чем та, что бурлила в людях. И из хранителя жизни вселенной я стал хранителем жизни множества вселенных. Ведь в каждом из них был целый мир.

Дракон на мгновение прервался и неверяще покачал головой, будто не веря своим словам.

- Я стал оберегать их от зверей и врагов, и со временем, пара домов, разрослась в деревню, а через пару столетий и в дивный город, которому дали название Трейтон-на-Скале. И вот я уже был хранителем целого королевства. Судьбы целого сонма этих существ, вились вокруг меня нескончаемым хороводом. Приходили захватчики и уходили ни с чем, пускаясь в бегство при одном виде моих смертоносных когтей. Но природа людей, это природа зверей. И когда зверь оказывается загнан в угол, он в панике откусит свою собственную лапу, лишь бы избежать капкана. Эти люди, которым я доверял и которых так любил, пленили меня в своем подземелье, из которого я мог вырваться в мгновение ока. Но я был пленен ими значительно раньше и значительно более крепко, чем могли позволить прочнейшие из цепей. Я потерялся в водовороте их жизней, их страсти и любви. И именно так я позволил им всем погибнуть. Потеряв интерес к жизни, выжидая пока молодой Герхарт восстановит королевство от засухи, я не обращал внимание ни на что происходившее вокруг.

Дракон надолго замолчал. Единорог затаив дыхание, ждал продолжения рассказа. Спустя несколько минут дракон собрался с мыслями и продолжил свой рассказ.

- В королевство вторгся враг... Город был осажден. Но в своей спеси, горожане решили, что у них достаточно провианта и доблестных защитников, чтобы победить в этой войне без моей помощи. Враг же был умен и подл, как присуще многим из людей. В ночь перед последним штурмом Трейтона-на-Скале, группа диверсантов разрушила свод моей темницы, в попытке избавиться от единственного шанса королевства на спасение. Конечно, жалкий обвал не мог повредить мне, но когда враг пошел на штурм, я оказался под завалом. Как бы я ни напрягался и не бился, слыша, как погибают жители моего города, как Герхарт мужественно отдает приказы защитникам, как катапульты огромными камнями ломают крепкие стены, я не успел вырваться из-под завала. К тому моменту, когда я освободился, захватчик уже праздновал победу на пепелище города.

В глазах дракона вспыхнуло застарелое кровожадное пламя, но тут же погасло, сменившись глубокой печалью.

- Я стоял перед ощетинившимся копьями и луками войском, которое застыло в ужасе, готовое цепляться за свои жизни с остервенелостью смертных... И понимал, что в произошедшем нет их вины. Я не стал множить горе. Я позволил им уйти. Я подарил последний приют Герхарту и Леонии на вершине той самой скалы, что стала колыбелью и местом гибели их королевства. И стал их вечным стражем... хранителем пепла...

Когда дракон закончил своей рассказ, Аэрэль внезапно понял, почему старый хранитель жизни так жестоко лишил людей, живших у подножья безымянной горы, их золотых залежей... Он оберегал не их, хотя конечно, судьбы людей были старому дракону не безразличны, что бы он ни твердил. Он оберегал Аэрэля от своей участи. Видеть, как люди превращают прекраснейшие из возможностей и идей в очередной виток насилия и жестокости. И в ту самую секунду Аэрэль всем сердцем полюбил старого дракона.

За пределами их сухого закутка продолжал лить моросящий дождь, прижимая синюю траву к земле. Двое лежали в молчании, два силуэта странных невозможных существ, слившиеся в одно. Единорог утешающе положил свою голову на лапу дракона, едва заметно коснувшись своим рогом его шеи, а дракон благодарно обвил шеей неприкрытую спину Аэрэля.

"Я счастлив, что я с тобой" - подумал единорог.

"Я счастлив, что рядом ты" - подумал старый дракон.

https://zomgfire.livejournal.com/25587.html

Глава 5. Путь в краю мира.

Дракон и единорог бок о бок пробирались по разрушенным улицам города. То там, то здесь дракон останавливался на широких площадях окруженных почерневшими развалинами людских жилищ и горестно вздыхал. Единорогу было непонятно, что хранитель жизни забыл в этом городе, почему он находился здесь? Зачем он охранял эти два старых трона? Кто такие Герхарт и Леония которых он упоминал? Мог ли хранитель жизни привязаться к людям? Или же он стал причиной их гибели? Может быть, об этом говорил старый дракон, когда сказал, что он лишь повелитель пепла. Но пока что дракон вел его к его цели, к возвращению в стадо. Поэтому единорог лишь семенил рядом, не говоря ничего, не уставая при этом поражаться невероятной красоте дракона. Наверное, в этом и есть суть жизни... Опасность, грация, невообразимая красота в каждой черточке... Дракон каждое мгновение был уже разным, не таким как за секунду до того, а как ужасен он был в своей ярости! Словно бушующее пламя взорвалось в драконе, когда Аэрэль сказал ему в лицо свои дерзкие слова. Старый ящер казалось, не обращал на единорога ни малейшего внимания. Он просто вел его вперед, ориентируясь в этих улочках, как будто он их знал всю свою жизнь. В конце концов, они вышли через городские врата, и там где закончилась мощеная булыжником дорога, виднелось колышущееся высокими стеблями разнотравья поле. Солнце было в зените и наполняло ярким светом пригибающиеся под ветром растения, которые волнами пряли к земле. Единорог непонимающе озирался пока дракон невозмутимо начал протаптывать себе дорогу через заросшее травой и цветами поле. Он совершенно не помнил ни этого поля, ни того как он попал сюда, обжигающий жар Королевы фениксов вытеснил на время весь его рассудок отдав тело во власть исступленной скачки по струнам материи. Но чернеющая фигура дракона быстро удалялась, и Аэрэль пустился рысью за ним.

Небеса совершенно бесстыжим образом не замечали той драмы и борьбы разворачивающейся в душе молодого единорога. Вокруг шумела трава, шуршали полевые грызуны, стрекотали кузнечики, и всё создавало неповторимую какофонию бурлящей жизни. Как Аэрэль мог раньше всего этого не замечать? Или это присутствие Хранителя Жизни пробудило всё вокруг и наполнило силой до того умирающие земли? Может не зря дракон покинул своё старое добровольное узилище?

- Почему ты не летишь? - спустя несколько часов глубоких раздумий спросил дракона Аэрэль - я ведь видел чудесный размах твоих крыльев. Их длинны и мощи хватило бы, чтобы нести тебя в воздушных потоках подобно стремительнейшему из соколов! Ты ведь верно чаще летал, чем бегал по этой неприветливой земле?

Дракон недовольно фыркнул.

- Мне лучше знать, когда и что делать, радужногривый юнец. За столетия мои крылья покрылись камнем, пеплом и сожалением. Мне никогда не взлететь с этой тяжестью в костях. То, что было вчера - уже не повторится завтра.

- Будь у меня твои крылейшие из крыльев, я бы никогда не спускался на землю - восторженно возразил Аэрэль - ты обязан разминать их каждый день, чтобы однажды взлететь и показать мне свой полёт!

- Каждому своё - недовольно отозвался дракон - у вас радужногривых есть ваш рог, и им ты можешь сплетать реальности как будто бы они были лишь клубком ниток, ждущим руки ткача...

- Но к чему все эти реальности, если в мире материи он может служить только для прерывания чьей-то жизни - горячо возразил единорог - своими чудесными крыльями ты можешь настолько больше!

- И сколько же жизней ты прервал, маленький жеребенок, что так уверенно рассуждаешь о вещах, которые выше твоего разумения? - покосился на единорога дракон - почему то ты не был так непоколебим, когда моё старое сердце оказалось под прицелом твоего рога.

- Защищая свою жизнь, я прерывал жизненные пути, чудесных прекрасных существ, обитателей Вечных болот - немного потерянно откликнулся Аэрэль - обладая крыльями, мне бы никогда не пришлось вредить никому.

Дракон ненадолго замолчал и когда, наконец, заговорил, голос его был полон задумчивости.

- Возможно, именно тебе бы это и удалось. Но мы драконы, используем эти крылья для того, чтобы охотиться и догонять добычу. Всё можно использовать для блага и всё можно использовать для разрушения. Может быть, если ты когда-нибудь станешь вожаком стада, ты сможешь направить их по другому пути.

- А что на счет твоей стаи? Почему ты не смог их направить по более мирному пути? - взъерепенился Аэрэль.

- Мы, драконы, знаем неудобную истину, которой так боятся все остальные... Мы приходим в этот мир одинокими и уходим из него одинокими. Хранители жизни не нуждаются в стае, ведь они знают, что ни начало пути, ни его конец от этого не изменятся. Но твои попытки сравнивать наши племена, крайне меня забавляют. Я один - и это делает меня свободным от любых мнений и законов. Возможно, будь у меня стая, то за моё отречение от своего пути, мои же сородичи уже давно растерзали бы меня, стараясь угодить нашей прекрасной Госпоже.

"Свобода ли это? - подумал про себя Аэрэль - или же страх быть отвергнутым за то, что у тебя есть своё отличное от других мнение" Он вспоминал о тех временах, когда изученные дневным бегом, жеребцы и кобылы, стада, устраивались под сенью вечных дубов на ночной отдых. Они сбивались в небольшие группки и тесно прижимались друг к другу, хотя, конечно же, на Рассветных лугах никогда не бывает холода. Существа идей делились друг с другом другим теплом. Теплом принятия и сообщества. Именно такими Аэрэль любил видеть своих братьев и сестер... Не могучими и непоколебимыми вершителями судеб и ревнителями баланса, но существами полными любви, понимания и красоты. Для них молодому единорогу было не лень, целый день видоизменять камешки на берегу Эфирного моря, чтобы вернувшись после забега, единороги могли пройти по мягкой рубиновой крошке, у кромки моря и, чтобы их сердца немного смягчились от этого зрелища. Тем больше вызывало негодование в душе юноши отражение тех изменений, которые всплесками накатывали на берег моря, доносясь эхом из мира материи. Чтобы сохранить баланс, нужно, что-то разрушить... Именно так звучала мантра единорогов в их слепом служении Вселенной.

Спутники надолго замолчали и лишь продолжали немного устало двигаться в сторону, которое внутреннее чутье Аэрэля ощущало как нечто неправильное. Что-то было не так. В той стороне не было ничего. Вернее там были Ничто. Оно пульсировало как, что-то вещественное, но им не являлось. Единорогу не хотелось идти к краю мира, к этому Ничто, которое он ощущал, но другого выхода у него не было.

Поле, заросшее травой и клевером, закончилось. На горизонте виднелась петляющая речушка, опоясывающая эти земли. За ней вдали виднелась горная гряда, и Аэрэль с удивлением почувствовал, что, у ее подножия раскинулось людское поселение. "Как люди могут не замечать этой бесконечной неправильности этих мест?" - думал единорог - "всё-таки люди, самые удивительные из созданий, в своей слепоте и в своей мимолетности"

- Люди, расширяют эту Вселенную - словно подслушав его мысли, произнес дракон - когда-то Трейтон-на-Скале, был лишь парой деревянных домов, в окружении из диких зверей и вековых деревьев, стоящих на самом краю мира. Первые поселенцы при желании даже могли найти разломы, через которые Извечные Змии, выползали под свет звезд. Конечно, ни один бы не уцелел, чтобы поведать историю этой встречи, но сам факт! Теперь же нам придется двигаться еще очень долго, чтобы дойти до тех мест, которые они находят безопасными для своих восхождений к поверхности. Мысли смертных раздражают мировых Змиев.

Закончив свою речь, дракон стремительно нырнул в воды реки, и прозрачная голубая вода сомкнулась за его спиной. Мгновением позже, мощным рывком Хранитель жизни вынырнул на противоположный берег, рассыпая вокруг брызги блестящих под солнцем капель. Омыв свою чешую, что была чернее ночи, дракон теперь сверкал как ограненный алмаз, каждая деталь его змеиного тела дышащая жизнью. Ни одно создание из виденных Аэрэлем не могло сравниться в своей красоте с черным драконом. Если бы у единорогов было понятие романтической любви, то Аэрэль бы верно решил, что он влюбляется в старого дракона. Какими же жалкими казались ему все попытки сотворить прекрасное и этим смягчить сердца своего племени, когда нужно было просто дать им на секунду увидеть, как нежится под солнцем величавый Хранитель жизни!

Но когда дракон отряхнулся, единорог вдруг осознал, что, несмотря на всю силу и грацию, которую показывал старый зверь, он выглядел изможденным. Будто гранитная плита лежала на его спине и крыльях, и дракон тратил всю свою мощь для того, чтобы ее нести.

- Тебе нужно подкрепиться - с внезапно нахлынувшей нежностью сказал дракону Аэрэль, легко проскакав по водной глади и присоединившись к спутнику - материальный мир подчинен законам, которые тебе прекрасно известны.

- Я уже говорил тебе, что я больше не Хранитель жизни - повернувшись к единорогу, дракон посмотрел ему прямо в глаза - я больше не вправе охотиться, и приводить в движение ее круговорот. Моя участь вечный голод и угасание.

Единорог протестующе помотал головой, но не стал возражать старому дракону. Его спутник был окован собою сотворенными цепями, и пока что Аэрэль не понимал, что же именно толкнуло дракона на этот путь. Как могло такое мудрое и полное жизни создание, перестать воспевать жизнь? На этот вопрос единорог обязательно получит ответ, так он решил для себя.

Тем временем горы становились всё ближе и ощущение, человеческого жилища усиливалось. Проходя узкими горными тропками, единорог легко и радостно перескакивая по осыпающимся камням, дракон вальяжно и основательно сотрясая землю своим шагом, спутники вышли к горному озеру с небольшим водопадом. Пока дракон, отдыхал на берегу, разминая затекшие крылья, Аэрэль поднял к вершине скалы, с которой обрушивался вниз горный холодный ручей. С вершины, единорог наконец-то увидел людское поселение, на краю обитаемого мира. Под закатными лучами, полнились тенями широкие улицы, на которых далеко, не подозревая о наблюдателе из мира идей, никуда не торопясь прохаживались горожане. Так мало у них времени, но они ведут себя, будто бессмертны - удивился Аэрэль. Вид умиротворенного человеческого городка, затронул, что-то в душе единорога. Он уже сталкивался с человеческой жестокостью и жадностью, с человеческой возвышенностью и достоинством, но никогда прежде он не видел человеческой жизни во всём ее многообразии и простоте. Вот старик сидит на лавочке у своего дома, во рту зажав дымящую трубку, а вот торговка деловито собирает свой прилавок, на ее лбу пот от завершающегося дня, проведенного в работе. Скучающая девушка в одном из окон, механически вышивает какой-то узор на платке, не замечая, что стежка уже давно ушла за положенные пределы.

Любовь к этому прекрасному миру затрубила набатом в ушах Аэрэля, легкие перестали довольствоваться тем количеством воздуха, которые он до того вдыхал и он в полном восторге встал на дыбы и прогарцевав несколько секунд мощно опустился на передние копыта на мощную скальную плиту. Реальность подернулась дымкой, и с оглушительным скрежетом скала раскололась пополам, заставив Аэрэля подобно волчку прыгать по осыпающимся камням, воды ручья изменив свое направление, теперь прыгали по новообразовавшимся расщелинам. Когда Аэрэль оказался на земле, он взглянул наверх, на разрушения, вызванные его неожиданным порывом, и увидел, как блестят под закатным солнцем золотые прожилки в сколе.

Встревоженный дракон, негодующе уставился на единорога.

- Глупый жеребенок... Ты продолжаешь творить изменения в материальности, не сознавая последствий. Тот металл, что ты видишь в скале, это золото... Металл, столь ценимый людьми, что жители этого поселения отныне будут вести за него долгие и кровопролитные войны.

- Разве ты не видишь, всей россыпи вероятностей, о великий мудрец? С этим чудесным солнечным металлом, этот город станет центром целого королевства... По его улочкам пройдутся величайшие мыслители и прекраснейшие из поэтов. Сюда будут съезжаться со всех окрестных деревень и люди смогут создать маленький кусочек мира идей! Разве шанс, что это произойдет не стоит того, чтобы за него сражаться? - горячо возразил Аэрэль.

- Ты видел слишком мало жизни, радужногривый жеребец - зло сказал дракон - люди всегда найдут способ, как выбрать худшую из возможных вероятностей. Они глупые, беспечные создания, которые не способны смотреть дальше, чем на мгновение вперед... Тебе не стоит верить в них и хватит уже воспевать красоту мира. Твоя цель - вернуться в стадо, понять пути Госпожи, стать одним из ее верных слуг, хранить Равновесие этого мира. Послушай же историю, которую вожаки стада верно никогда не рассказывали тебе, но которую превосходно помнят все старейшие звери мира идей. Когда-то весь наш мир находился в бесконечном, первозданном хаосе. Сверхновые звезды вспыхивали гирляндами на границах материи, ветра пустоты проносились по осколкам тверди, оставляя за собой равнины, состоящие из ничего, и все идеи еще не имели своих нынешних форм. Где-то там впервые и я обрел свое сознание. Случайное смешение идеи о жизни с пылью, оставшейся от взрыва звезды. Паутинами реальности соткались мои крылья, которые позволили мне оторваться от понятия притяжения и там, в небесах между мирами обрести своих братьев и сестер. И как только появились, оформились первые идеи - изменение, время, жизнь и смерть, чувство и красота, космический холод и жар - они вступили в безжалостную войну на истребление. Время растягивалось и сжималось, поглощая эоны лет и превращая их в миги, изменялось бытие, то окаменевая материей, то расплываясь пустотой, жар согревал и опалял, смерть переносила зверей в те края, из которых нет возврата, и где законы мироздания исчезают вовсе. Нам казалось, что кроме этой круговерти осознания и хаоса нет больше ничего. И тогда оказалось, что у мира, в котором мы живем, есть прекрасная, несравненная и безжалостная хозяйка. Спустя вечность, которой, конечно же, не существовало до рождения идеи времени, Вселенная сотворила вас, своих слуг... Ваш стремительный бег по струнам мира дал ему направление, форму, цель. Первые вожаки единорогов, конечно же, не чета нынешнему племени, сотканные из красок, которых нет и никогда не было, создали и огранили тот мир, что ты видишь вокруг. Война идей, закончилась безоговорочной капитуляцией хаоса, перед мощью копыт радужногривых. Вы изогнули спираль времени, сделав так, чтобы вечность теперь могла извиваться лишь в одном направлении, вы создали смесь холода и жара, что остановило бесконечный распад и кристаллизацию материи, жизнь и смерть начали чередовать друг друга как часы, а у каждого изменения появилась причина... Вот это и есть баланс, который вы так ревностно оберегаете. Теперь ты понимаешь, насколько больше ты в состоянии совершить? Насколько бессмысленны твои попытки воспевать прекрасное, суть мыльный пузырь, натянутый на водной глади Вселенной? Ты тратишь свои силы, творя радужную пленку вместо того, чтобы бросить в реальность камень и заставить ее изменяться безудержными волнами?

Аэрэль стоял посреди замирающего горного мира, ошарашенный безднами идей, открытых перед ним драконом. Но что-то было в его словах неправильное...

- Я видел отражения этих волн, про которые ты говоришь, в Эфирном море - горько проговорил единорог - зачем нужен этот баланс, если он есть мертвая закостенелость, в которой нет места новому? Ты говоришь, что единственное, что держит мир это равновесие, что до порядка, был хаос, в котором шла бесконечная война... Но если мы смогли сотворить столь многое, неужели мы не можем сотворить еще больше? Мир материи, мир людей, мир идей... Этого разделения быть не должно... Красота должна проникать связующей нитью через каждый из этих миров, выступая мостом, на котором будет строиться этот великолепный симбиоз. Вот во, что я верю, мудрейший из Хранителей жизни...

Дракон неверяще смотрел на Аэрэля. Его массивные ноздри негодующе вдыхали воздух и выдыхали обратно струйки горячего пара. Затем, злым, резким движением, дракон повернул свою змеиную голову в сторону обнаженных золотых залежей и выпустил струю первозданного пламени из своей глотки. Единорог потрясенно наблюдал, как под струей пламени, плавится камень и с шипением в одно мгновение испаряется вода.

Когда дракон закончил, на месте прекрасного водопада и мерцавшей россыпи золота, матово чернела лишь неподвижная зола... Прозрачное горное озеро было наполовину засыпано пеплом и его кипящие воды, помутнели до грязно-коричневого цвета. Дракон повернул свою голову к Аэрэлю.

- Идем... Сегодня мы будем двигаться ночью, чтобы побыстрее добраться до Извечных Змиев и, чтобы мы могли с тобой расстаться до того, как твоя глупость и невежество не расколет наш мир на осколки.

В глазах Аэрэля блестели слезы, но дракон не замечая этого, двинулся прочь от выжженной просеки. Расстроенному единорогу не оставалось ничего другого кроме как двигаться следом.

https://zomgfire.livejournal.com/25153.html

Глава 4. Хранитель жизни.

Единорог огляделся и с удивлением увидел вокруг себя черные обгоревшие остовы человеческого города. Судя по светлеющим небесам он проскакал не ведая того всю ночь и сейчас утренние лучи солнца слегка угрюмо подсвечивали зияющие проёмы каменных жилищ, которые люди называли домами. Копыта Аэрэля звонко стучали по булыжникам мостовой, пока он брёл вперед, пытаясь осознать, что с ним произошло, казалось секунду назад. Королева фениксов, которая с теплотой и радостью приветила юного единорога, в конце концов, жестоко обожгла его. Она воспламенила камни и воздух вокруг единорога, так и не ответив на его вопрос. Слезы обиды застилали глаза Аэрэля, пока он пытался осознать, чем он мог навлечь на себя гнев Королевы. Может его дар был недостаточен и обидел ее... И что могли значить ее слова про мудрость, которая ценна пока горит? Уже второе столкновение со зверьми идей, оставило в душе Аэрэля смятение, не подарив никаких ответов. Его замысел искать совета у могучих Левиафанов теперь казался совершенно бессмысленным. Очевидно, что никому нет дела до поисков и терзаний, отвергнутого стаей единорога. Всеми оставлен, всеми покинут.

Терзаемый темными мыслями, всхлипывая от жалости к себе, Аэрэль не заметил, как мощеная дорога вывела его к подвесному мосту с оборванными цепями. Подняв голову, единорог увидел все еще величественные стены замка и огромные ворота, которые очевидно ранее и закрывал поваленный мост. Проём ворот был решительно циклопическим, и единорогу не могло даже в голов прийти, зачем людям могло понадобиться сооружать такой большой вход в своё каменное жилище. Он преодолел лежащий мост и вошел под тень гигантских каменных ворот. На площади внутри замка перед ним открылся величественный вид гордо вздымающихся башен донжона. Одна из башен была совершенно разрушена, неведомым великаном и обломки камней громоздились у ее подножья, но три оставшиеся все еще демонстрировали во всем великолепии мастерство древних зодчих. В задумчивости и оцепенении единорог прошел сквозь такие же гигантские створки, ведущие внутрь замка. Стрельчатые проёмы, опаленного камня безучастно наблюдали за тем, как единорог бесцеремонно нарушал покой поверженного города. Все здесь было мертво уже давно. Мебель внутри замка была вся разрушена, и по углам громоздились кучи хлама, который оставили здесь захватчики. То здесь, то там попадались кости человеческих воинов все еще сжимающих обломки оружия.

"Что же здесь произошло - потрясенно думал Аэрэль - как защитники этих стен не смогли отразить натиск врага?"

Не зная того, единорог оказался в тронном зале замка, и перед ним предстала огромная диковинная статуя дракона, обвитая вокруг двух каменных тронов. Неизвестный скульптор с любовью и мастерством вытесал каждую черную чешуйку, каждый изгиб туловища могучего зверя. Его голова лежала в тени, докуда не доставали лучи пробивающиеся сквозь проемы окон и единорог подошел немного ближе в попытке рассмотреть голову статуи получше.

Когда он подошел, кожистое веко, дракона распахнулось, и на единорога вперился ужасающий глаз с узким разрезом зрачка, плавающим в лазурно изумрудной дымке. Челюсть дракона дрогнула, и тишину прорезал резкий скрежет его голоса.

- Ты припозднился, слуга баланса - дракон продолжал неподвижно лежать и изучать своим глазом Аэрэля - уже два столетия, я жду тебе подобных.

Непонимающе и испуганно, единорог отпрянул назад.

- Ты ждал меня? Зачем я понадобился Хранителю жизни?

- Очень давно по меркам этого мира я действительно был Хранителем жизни - на этих словах дракон повернул к единорогу свою голову на длинной узкой шее и взглянул единорогу прямо в глаза - но ныне я лишь Хранитель пепла, как ты можешь видеть.

Дракон мотнул головой, призывая единорога обратить внимание на окружающую разруху.

- Я знал, что этот дисбаланс ни за что не потерпит ваша жестокая Госпожа, поэтому я ждал, когда она пришлет радужногривого, прервать мою линию существования. И вот ты здесь.

Как будто устав от диалога дракон вновь прислонил свою массивную голову к каменному полу. Он поддернул крыло в сторону, и Аэрэль увидел серые потертые пластины, выщербленные застарелыми шрамами и отлетевшими чешуйками.

- Мечи людей, никогда бы не смогли пробить драконью кожу, но твой рог сделает это без труда, о радужногривый. Хватит ожидания, хватит страданий... Делай, что должно - дракон закрыл глаза и замолк.

В голове Аэрэля нарастал гул... Знакомый по скачке по краю мира шепот теперь набатом гудел в его висках. Торжествующий приказ гремел в сознании единорога, повелевая ему вонзить свой рог в сердце старого дракона. "Ты хотел познать волю Вселенной... Так сделай то, что должно" - как будто чужая мысль родилась в голове единорога. Но так смиренно лежал перед ним дракон, столько покорности и достоинства было в его фигуре, что Аэрэль с трудом, но все же подавил желание прервать жизненный путь зверя и остался стоять, ощущая неистовый зуд в копытах. "Я должен сначала выяснить, почему он стал таким... Что с ним случилось. И тогда я решу, как поступить" - упрямо проговорил про себя единорог.

- Моя воля, лишь моя воля - словно продираясь сквозь мутные воды, смог произнести он.

Дракон вновь повернул к нему голову не опуская крыло и насмешливо оскалился.

- Ты брось юнец, мне не первое тысячелетие, я прекрасно знаю, как работают ваши законы... Мы драконы, есть сама жизнь, ее средоточие и проявление, но теперь я есть камень, охраняющий мертвецов. Ты не сможешь вечно смирять своё желание убить меня, так к чему эти промедления?

Пока дракон говорил, Аэрэль незаметно для себя начал бить копытом в камни замка, высекая искры и с легкостью раскалывая их на куски, а доводы старого зверя казались такими правильными и логичными. "Чего ты ждешь!? Это трусливое создание отринуло свое предназначение, свой долг... Ради чего?! Разрушение и уныние! Убей, убей, убей!" - шепот, в голове Аэрэля превратился в кровожадный крик. Закрыв глаза и стиснув зубы до скрежета, единорог освободил свой разум от мыслей. Будто на каменных ногах он развернулся прочь от дракона и направился к выходу из замка.

Находясь в воротах, единорог услышал позади шум, и слегка настороженно обернулся. Мимо него по-змеиному извиваясь, стремительно пронесся черный, в пыльных разводах бок дракона. Выйдя во внутренний двор, единорог смог наконец-то разглядеть старого зверя во всем его великолепии. Стоя спиной к единорогу, дракон слегка неуклюже расправил кожистые крылья, и от этого движения по ним пробежал задорный солнечный блик. Каждая чешуйка на его теле была, прекрасного черного цвета с зеленоватым отливом, и по всей ширине его могучих крыльев казалось, вился какой-то причудливый узор. Длинную змеиную шею венчал просвечивающий на солнце серый гребень, который подрагивал, пока дракон впитывал в себя рассветные лучи. Одним мощным прыжком он поднял свое туловище к одной из уцелевших башен и обвил ее всем телом и хвостом, закинув голову ввысь. Дракон издал торжествующий крик в небеса, и будто солнце откликнулось ему, так ярко вспыхнула солнечными лучами его шкура.

Единорог незаметно для себя оставил всякие мысли о прекращении жизненного пути этого прекрасного существа и стоял, любуясь драконом. Тот, насытившись солнечным светом, ловко перебрался на приворотную башню и спустил свою шипастую голову прямо к единорогу. Он улыбался странной, горькой улыбкой, которую Аэрэль скорее чувствовал, чем видел.

- Такой молодой, такой глупый... Совсем как я эоны лет назад. Запомни радужногривый жеребенок, отрицание своей природы не приведет тебя к счастливому концу. Но твое яростное неприятие велений Вселенной и воля ей противостоять вызвали во мне чувство, которое я думал мне уже не испытать - дракон будто говорил сам с собой, раскачивая в разные стороны свою голову - я удивлен!

Он расхохотался безумным смехом и яростно сжал свои когти, перемалывая камень ворот в крошку.

- Я видел рыцарей, о бесчисленные их войска съезжались со всех краёв мира, в надежде стяжать славу драконоборцев... Это было скучно... Как они жаждали, чтобы их имя прогремело по их крошечному королевству, чтобы их прославляли как победителей дракона... И ни один не ушел домой. Их пепел все еще покрывает улицы города. Я видел поэтов и художников, достаточно отчаянных, чтобы попытаться запечатлеть последний приют короля Герхарта и королевы Леонии невзирая на жуткую славу дракона живущего в замке. Эти тоже были скучны, как и их жалкие писульки, с которыми они разъезжались по своим домам. Мыслители старались выведать у меня секреты вечной жизни, но как же глупы они были, и какими разочарованными они уходили, после моих слов... Но ты... - голова дракона резко прекратила свои покачивания и повернулась изумрудно-лазурным глазом к Аэрэлю - ты не скучный. Ты так юн, так невинен, так горячо сопротивляешься своей природе, что я поражен. Я, дракон, видевший больше, чем самый старый из ваших вожаков стада, удивлен тебе, о юный жеребец. Скажи мне, чего ты искал в Опаленном граде, и я скажу тебе, найдешь ли ты это здесь. Прими мой дар знания, радужногривый.

- Моё стадо изгнало меня - упрямо и угрюмо ответил Аэрэль - они послали меня искать мудрости и понимания Вселенной.

Дракон неверяще рассмеялся.

- Искать мудрости в материальном мире? Где все создания вынуждены жить одним днём, одним восходом и одним закатом? Здесь не разглядеть мудрости вашей Госпожи... Так скажи же, что ты здесь нашел?

- Я искал совета у мудрых василисков, но их Король посмеялся надо мной. "Нам от тебя ничего не нужно" сказал он мне и прогнал из своего дворца.

- Ящеропетухи?! - насмешливо протянул дракон - их мудрость застывший камень, которым они прославляют свою любимую вечность. За миллионы лет они не смогли бы тебе объяснить, как они видят этот мир. Ты зря пытался добиться сочувствия у Стражей Вечности.

- Но они защитили и исцелили меня, а их Король казалось, искренне желал помочь - возразил Аэрэль - они были не обязаны этого делать, они могли оставить меня умирать... И многие звери мира идей так бы и сделали, ведь известно, что единороги приносят смерть, так же легко как они приносят жизнь.

- Будь их воля, они оставили тебя в камне в своем Коралловом дворце. Их мудрость в том, что они побоялись возмездия - яростно отрезал старый дракон.

Удивленный этой вспышкой Аэрэль лишь растерянно переступил копытами.

- На пути обратно, на меня напали люди и пытались пленить, но от людей меня спасли Птицы Поэзии. Я искал ответа у их Королевы, но хотя она будто бы искренне хотела помочь, едва не спалила меня своим пламенем. "Мудрость ценна лишь пока горит" сказала мне она.

- Фениксы горят всегда... Им легко говорить о пламени, ведь они будут гореть вечно, пока живы люди служащие им... Ты был глуп, ища совета у Вечногорящих.

- Но разве перерождаясь, они не теряют всё накопленное знание? Королева была стара, и наверняка хотела передать мне всю накопленную мудрость, пока ее осознание не угаснет.

- Они не страшатся смерти. Их красота и вдохновение это их Вселенная... Ты не нашел бы в их жаре вдохновения никаких ответов, радужногривый.

- Ты так уверенно отметаешь мудрость других - больше из чувства противоречия, чем из истинного понимания выпалил Аэрэль - почему ты думаешь, что прав лишь ты?

- Я был Хранителем жизни - слегка самодовольно ответил дракон - я знаю всё живое, так же хорошо как свои собственные когти.

- Может ты и был хранителем жизни, но даже мне, вчерашнему жеребенку, ясно, что ты никогда не был ее хозяином. Ты не знаешь ничего, старик, а значит, ты не сможешь мне помочь. Твой дар знания мне не нужен - печально заключил единорог.

На этих словах дракон распахнул оба своих крыла и в ярости уставился на единорога.

- Я был защитником и карателем судеб, я был отцом и был детенышем, я наблюдал, закаты на дальних мирах и погружался в глубины этой планеты, и тебе, радужногривый, недостаточно моей мудрости? Что ж самонадеянный единорог я знаю, кто может ответить на все твои вопросы. В недрах нашего мира живут Извечные Змии, которые своим движением крушат и меняют наш мир. Они создатели его жара, они его кости и они его повелители. Если ты осмелишься пройти путь до края мира до бездонной пропасти, к которой они приползают, чтобы напиться светом звезд, то они точно дадут тебе всю мудрость этого мира. Но знай, еще никто не смог заставить их отвечать на вопросы. Я даже готов провести тебя к ним юный жеребенок, чтобы увидеть как твоя самонадеянность и гордыня разобьются о правду вселенной - дракон, закончив свою исступленную речь, на секунду замолк.

- И может тогда то твой прекрасный рог и отыщет мое старое сердце - уже полностью успокоившись, заключил он.

Единорог не знал, что думать. Этот старый зверь говорил то, чего не знал никто из стаи единорогов. Аэрэль не был даже уверен, что Извечные Змии, о которых упомянул дракон, являются зверьми идей. Но советы зверей не принесли ему ничего, кроме боли и обиды... Быть может, Змии мира знают то, чего не знают они...

- Что ж, старик... - решительно проговорил единорог - я согласен на твои условия. Если твои Извечные Змии, действительно знаю ответы на мои вопросы, и, узнав их, я пойму, что воля Вселенной заключается в твоей смерти, мой рог будет к твоим услугам.

Дракон удовлетворенно кивнул и грациозно спрыгнул на мостовую перед Аэрэлем.

- Нам предстоит долгий путь, жеребенок. Следуй за мной, и ты обретешь то, что ищешь - он насмешливо прищурился - будем надеяться, что ты не пожалеешь, обретя чего так хотел.

https://zomgfire.livejournal.com/25069.html

Глава 3 Бегство

Из истощенного сна единорога вывели негромкие мелодичные трели, которые навязчиво проникали в мозг и заставляли все существо застывать, будто покрывшись корой дерева. Открыв глаза, Аэрэль увидел смутные фигуры ящероподобных существ, склонившихся над ним и сосредоточенно проводивших острыми когтями по его шкуре. Как ни странно от этих прикосновений единорог ощущал приятный холод, который сковывал его раны и отгонял боль. По внутренним ощущениям, эти существа напоминали неподвижный гранит, и столь основательны и неторопливы были их движения, что казалось, они и не двигаются вовсе. Когда в глазах прояснилось Аэрэль смог разглядеть василисков, исцелявших его. А это оказались именно они. Стражи Вечности, заметив его пробуждение, прекратили свои прикосновения и так же неторопливо, пятясь назад, ускользнули из его поля зрения, не произнеся ни слова. Сам единорог лежал на крайне удобном куске переливающегося коралла, который был отшлифован до полной мягкости, чтобы служить ложем. Очевидно василиски все же принимали иногда гостей в своем дворце, и, осознав это, Аэрэль наконец-то облегченно вздохнул. Существа мира идей приняли его и спасли от преследователей, а значит они ему не враги. Пещера, в которой он находился, представляла собой небольшое помещение с застывшими облицованными стенами розоватого цвета. В разные стороны от пещеры расходились туннели, по которым и уползли его целители, их сообщающиеся трели все еще отголосками доходили до уха единорога. Для гостей же очевидно был предназначен более удобный выход в виде основательной арки, за которой туннель был окутан сумеречной тьмой. Попробовав встать на все четыре копыта, Аэрэль поначалу слегка зашатался. Настолько истощен он был после вчерашнего боя и изнуряющей скачки, что даже здесь в пограничном с миром идей месте он ощущал себя очень даже материальным и совершенно разбитым. "Уж по этому я точно скучать не буду" - кисло про себя подумал единорог.

Раны на его шкуре и копытах были затянуты белесой пленкой, которой видимо его и покрыли василиски-целители, и их на удивление было значительно больше, чем единорог помнил по событиям предыдущей ночи. Сделав пару пробных шагов и содрогнувшись от вязкого плотного эха, которые они вызвали, Аэрэль решил двигаться по единственному туннелю, который был ему впору. Скользнув в туннель, он погрузился в бархатный полумрак. На стенах совсем слабо светились прожилки камня, и путь был довольно, неплохо виден. После того, что ощущалось как несколько часов хода, Аэрэль разглядел впереди выход. Реальность вокруг его была столь нетороплива и медленна, что единорог несколько раз с трудом сдержался от желания прилечь на удобные выступы кораллов из стен. Туннель вывел его в огромную светлую пещеру, и поначалу единорогу пришлось даже зажмуриться, чтобы не ослепнуть от резкой смены освещения. Насколько было видно, вверх пещера уходила множеством ярусов, с проемами туннелей, по которым сновали уже знакомые ящериные тела василисков. Возможно благодаря невыразительности маленьких клювов и встопорщенности гребней, каждый из них соблюдал какой-то сосредоточенный торжественный вид, чтобы они не делали. Какие-то василиски несли в лапах куски камней, на ряде ярусов своими устрашающими когтями они ваяли потрясающие скульптуры, вселявшие ощущение полной неподвижности и собственной незначительности, часть существ сплетала свои резкие, но полные мелодики голоса в непрекращающуюся трель. Будучи немного ошарашенным за всем этим разнообразием, единорог не сразу заметил посреди зала переливающееся радужными цветами лежбище, в котором возлежал дряхлый, старый василиск с огромным болотным гребнем, заслонявшим всю левую половину его головы. Как и у его собратьев, чешуя его мерцала изнутри темными фиолетово-пурпурными искрами, но из-за возраста и мерцание была не ярким, а каким-то матовым. Старик выжидающе смотрел на единорога неприкрытым глазом, и в голове Аэрэля пронеслась повелительная и медленная идея, преклонить колени. Единорог протестующе мотнул гривой.

- Слуга Равновесия приветствует Стражей Вечности - начал он, и при звуке его голоса все василиски прекратили свои занятия и устремили свои неморгающие взгляды на единорога.

Слова единорога прокатились, казалось, по всем альковам Кораллового дворца и Аэрэль чувствовал, что каждый слог навечно останется впечатанным в его пористых стенах. Он поежился, но Стражи Вечности смотрели выжидающе, готовые слушать его речь.

- Наши расы, издревле были союзниками в сохранении мира в балансе и неизменности, поэтому я пришел искать у вас мудрости в понимании путей нашего мира - единорог не без труда подавил дрожь в голосе, и как ему казалось, звучал максимально учтиво - О, предводитель Стражей! Покажи же этому недостойному созданию, как вы, василиски, понимаете веления нашей Госпожи!

Гробовое молчание, повисшее в воздухе после речи единорога, испугало его еще больше чем неподвижный глаз короля, который продолжал с неприкрытым равнодушием смотреть в Аэрэля.

Пространство исказилось, краски дворца поплыли перед глазами, и из всего мира остался лишь взгляд короля, который просто был. Узкий черный зрачок не двигался, и единорогу показалось, что он всю свою жизнь только и делал, что стоял здесь перед королем василисков и терпел его взгляд. Всё его прошлое, все его мечты и желания, все его сожаления, развеялись по ветру, будто их никогда не было. Мать, отец, вожаки стаи, промозглость материального мира, ничего больше не имело ни малейшего значения. Аэрэль почувствовал, будто он тонет во взгляде короля, и когда вся его суть уже готова была стать одним из камней Кораллового дворца, король заговорил.

- Нам, Стражам Вечности, не нужно ничего от тебя, Аэрэль Тантимбоно. Ты ничего не можешь нам дать - скрип голоса старого василиска, отдавал щелканьем шестеренок и шуршанием песка, но так же в нем была интонация, которую молодой единорог не мог понять. Так мог звучать старый друг, который утешал твоё худшее горе... Тепло, поддержка, сочувствие сквозили совершенно неожиданно и неприкрыто в голосе короля василиском. Эффект же который его слова возымели на остальных чешуйчатых зверей, оказался совершенно неожиданным. Зал внезапно превратился в клубок извивающихся когтистых лап, хвостов и гребней. По стенам дворца василиски непринужденно и стремительно бросали свои посты и расползались по многочисленным нишам и туннелям. В изумлении наблюдая эту картину, Аэрэль пропустил момент, когда король василисков исчез, и лишь примятое лежбище напоминало, что в королевском ложе секунду назад кто-то находился. Спустя еще мгновение единорог остался в зале совершенно один.

- Что это значит!? - в отчаянии вскрикнул единорог, но его голос лишь прошелестел прошлогодней прелой листвой по альковам и туннелям, не встретив ни единого слушателя.

Единорог ринулся сломя голову в подходящий ему по размерам проём, но теперь в какой бы туннель он не теснился, он не встречал ни единой живой души. Гладкость стен дворца постепенно сменялась пористой выщербленностью и Аэрэль понял, что василиски изгоняют его из своего мира. Когда его копыто ступило на вялую жухлую траву болот, единорог уже не сомневался. Старые союзники племени, презрели его просьбу и изгнали его из своего дворца... Но почему голос короля звучал так тепло? Может быть, это была лишь уловка, чтобы усыпить его бдительность? Вопросы роились в голове Аэрэля, но ответы не приходили. Постояв в замешательстве несколько минут, единорог принял решение выбираться из Вечных болот.

В отличие от того с каким трудом Аэрэль пробирался вглубь топей, дорога из болот казалось сама ложилась ему под копыта. Кочки послушно и пружинисто принимали вес зверя, и даже затхлый воздух казалось, был уютным и пах причудливой смесью тины, костра и прелых персиков. Если бы не совершенно безучастное поведение василисков, Аэрэль мог бы подумать, что его, дружелюбно выводят из болот безопасными путями.

К тому моменту как его копыто ступило на твердую почву, Аэрэль уже решил к кому из старых союзников единорогов он обратится за помощью. Мудрые Левиафаны, плывущие по мощным течениям океанов, находящиеся в полной и неустанной симфонии с этой вселенной, наверняка смогут его научить, как чувствовать голос Госпожи лучше, и, узнав их секреты, Аэрэль сможет наконец-то вернуться к стаду.

По правде говоря, Аэрэль даже не представлял, как выглядят Левиафаны, и где их искать. Легенды вожаков описывали их как свирепых, огромных размеров зверей, обладающих как щупальцами, так и плавниками, с множество глаз и усов, которыми они могли ощущать весь океан сразу. А Мировой океан, который служил им домом, был весьма немаленьким местом, надо сказать. Разве, что Эфирное море Рассветных лугов могло сравниться с ним, ведь в нём было отражение целиком всего мира материи.

В задумчивости Аэрэль замер, пытаясь уловить запах океана своим внутренним чутьём, поэтому, когда на его спину внезапно упала ловчая сеть, он сперва даже не понял, что происходит.

- Михно, стягивай, стягивай - знакомый каркающий человеческий голос разорвал тишину болот, и единорог ощутил, как сеть начали тянуть с разных сторон, прижимая его к земле.

Те люди, которым он бездумно показался на дороге, мелькнула паническая мысль в голове единорога, они выследили его! И вместе с этим на него накатила какофония запахов немытых тел, звуков надсадного дыхания и скрип одежды целого сонма человеческих существ окруживших его со всех сторон. Грубые обветренные лица, были искажены жадностью и изумлением.

- Умереть не встать! А я думал вы брешете, но вон он, рог! - радостно прокричал низкорослый человек, державший один из концов веревки - однорога поймали!

Но Аэрэль не собирался сдаваться без боя. Одно волевое движение рога и его кожа стала сколькой как рыбьи бока. Не ожидавшие подвоха охотники, повалились в сторону, когда сеть соскользнула с шерсти единорога. Освобожденный единорог вскочил, и едва успел увернуться от петли, которую пытался набросить рыжеволосый человек на его шею. Взбрыкнув копытами, Аэрэль отбросил сразу троих вставших охотников назад и начал метаться по поляне, пытаясь найти выход. Краем глаза единорог заметил просвет в деревьях, окружавших болото и, не сбавляя темпа, кинулся через кустарник в сторону леса. Поняв, что живым единорог не дастся, опомнившиеся люди взялись за свои луки, и вскоре над головой Аэрэля засвистели первые стрелы. Конечно, единорог не знал, что это за продолговатые куски древесной материи со свистом проносятся мимо него, едва не задевая его шкуру, но подозревал, что ничем хорошим они не являются.

Когда Аэрэль выбежал на разбитую колею, по которой так удобно было скакать до этого, и повернул по дороге направо, его круп обожгло болью. Обернувшись, единорог жалобно заржал, увидев расплывающееся красное пятно на своей белой шкуре и торчащую из нее деревяшку с оперением. Ночью, в сражении с низшими василисками, он не успел заметить своих ранений, и теперь вид своей крови практически вверг его в оцепенение. Но шум за его спиной усиливался и, собрав волю в кулак и отринув саможалость, единорог ринулся вперед. Усталость от бессонной ночи и раны стремительно иссушали его силы. Он уже не мог сосредоточиться достаточно, чтобы изменять окружающую реальность, а за ним не отставая, скакали на своих конях люди, и явно не собирались отставать. Надсадно дыша, Аэрэль вырвался из цепких объятий леса на скалистую равнину. Здесь он был как на ладони и охотники позади него снова начали осыпать единорога стрелами. Наученный предыдущим ранением единорог начал вилять по сторонам, и пытаться избежать этих заостренных веточек, которые люди с таким умением продолжали посылать ему вдогонку.

Погоня продолжалась уже, казалось неделю... Серые низкие тучи над головой единорога, угрожающе давили ему на плечи, крики, шум погони и свист стрел. "Неужели так и погибла моя мать?" - в смятении пронеслось в голове Аэрэля - "в страхе, боли и растерянности?". Эта мысль заставила его испытать эмоцию материального мира, которую он до этого никогда не испытывал. Его зубы сжались, в протестующем скрежете и злость огненной волной прошлась по всем его ноющим мышцам. "Вы. Меня. Не. Возьмете!" - практически вскрикнул мысленно единорог, и вся погоня, даже люди на мгновение замерли от силы мыслей зверя из мира идей. Но поборов минутное замешательство охотники пришпорили своих коней и продолжили скачку. Аэрэль же подпитываемые силой злости и ярости, из последних сил продолжал свой бег. Мысль остановиться и принять бой, даже не посещала его голову, ведь он знал, как жестоки и изобретательны люди. Это монстры хлеще, Стражей Вечности и Левиафанов вместе взятых. "Но как же тот поэт?" - внезапная мысль волной нежности застыла в голове единорога, погасив всякую злость которую он только что испытывал к этим странным и таким разным существам - "тот ведь не был жесток и ужасен..."

Образ вдохновения в глазах того юноши на лесной поляне, теперь заслонил весь мир перед глазами единорога. Дорога, скачка, преследователи всё померкло перед тем первозданным огнем творения, который горел в глазах человека, которого коснулся единорог. На место злости и нахлынувшей нежности, на душу единорога опять тяжестью легла усталость. В изнеможении захватывая воздух ртом, Аэрэль внезапно начал ощущать, как воздух стал опалять ему легкие. Одновременно с этим весь мир вокруг покрылся искрами, и откуда-то сверху, разгоняя тучи, на землю пролился ослепляющий свет. Единорог непонимающе вскинул голову, и увидел как над ним, раскрывая крылья, величественно пикируют два сгустка бушующего пламени. От прекраснейшего белого света нещадно слепило глаза, и единорог лишь интуитивно смог почувствовать, как глаза огненных птиц следят за ним и его преследователями.

- Мы не могли оставить брата в час невзгоды - насмешливая трель, коснулась разума единорога, пронесшись огненным завитком по каждому нерву в его голове - тебе больше нет нужды бежать.

Доверившись своим внезапным спасителям, Аэрэль в изнеможении остановился и, обернувшись, застыл, глядя на приближающихся охотников. По мере приближения к единорогу и огненным птицам, искаженные злобой и жадностью лица людей, смягчались. В их глазах появлялось какое-то непонятное вдохновение, осанка выпрямлялась, и когда они поравнялись со спустившимися фениксами и единорогом, они уже не проявляли ни малейших признаков враждебности. Теперь в манерах охотников, читалось благородство и достоинство. Знакомый рыжеволосый мужчина выехал из ряда всадников и, спрыгнув с коня, поклонился изумленному единорогу и огненным птицам, которые все это время продолжали взрезать воздух мелодией своих обжигающих трелей.

- Этой встрече, мы посвятим наши лучшие песни, о великие! - с чувством проговорил мужчина - благодарим, что вы позволили лицезреть вас о Однорог и Пылающие Птицы! Мы не забудем!

Теперь люди, казалось, горели каким-то внутренним огнем. Они жадно вбирали глазами образы фениксов и единорога, не замечая ни жара от них исходивших, ни поблеклости и серости, прежде белой шкуры Аэрэля. Один за другим, они вдохновленные, пускали своих коней, прочь от зверей из мира идей и ни один не обернулся назад, образ всех троих теперь намертво вожженный в их сердца.

- Что произошло - потерянно проговорил Аэрэль - они же были готовы растерзать меня минуту назад.

- Мы дали их глазам, увидеть твои истинные краски и наше пламя - самодовольно откликнулся второй феникс - ни один смертный не сможет поднять руку на идею. Пусть даже в твоем случае - птица снисходительно улыбнулась - это всего лишь идея о равновесии этого мира.

При этих словах первый феникс, довольно прохохотал в серые небеса, послав вспышку света по всей округе.

- Мы не собирались вмешиваться в ваши материальные дрязги, по правде говоря, но ты помог одному из наших слуг - при этих словах феникс, аж напыжился от удовольствия - за то, что ты подарил пламя нам, мы подарили наше пламя тебе. А теперь, дорогой брат, мы оставляем тебя в бренности.

Обе огненные птицы синхронно взмахнули крыльями и взмыли в небо, рассыпая вокруг гроздья искр.

- Постойте, о Птицы Поэзии! - запоздало прокричал им вслед Аэрэль - мне нужна ваша помощь!

В его голове проносились всё, что он знал о фениксах, но даже единороги крайне мало знали, об этих загадочных огненных зверях. Проблема была в том, что фениксы жили только в воображении людей, и не совсем ясно было, когда они впервые вторглись в мир идей во всем своём огненном великолепии. Когда все великие битвы зверей идей отгремели, на пепелище, как предполагали старейшины, возникли первые фениксы. Из разрушенных мечтаний и неоправданных надежд, возродились первые ростки вдохновения, и вместе с ними пришли огненные птицы. Если когда-то род людской угаснет, а история мира предполагает, что это обязательно случится, вместе с ними уйдут и Птицы Поэзии, ведь ни камни, ни океаны, ни даже живые твари, населяющие материальный мир, никогда не смогут испытать жар вдохновения доступный людям...

- Ну что, тебе жеребенок, потерявшийся в волнах грубой материи? - лениво проклекотал один из фениксов - чем наш огненный род может служить тебе, о Владыка Равновесия?

- Я брошен, своим племенем, я изранен и ищу мудрости! Наверняка вы сможете научить меня как понимать наш мир? Ведь вы ведаете каждую его деталь через души людей, каждый камень каждой дороги, каждый извечный концепт и каждую мельчайшую из идей они воспели и обняли своими рифмами - незаметно для себя Аэрэль перешел на велеречивый стиль общения фениксов - я прошу о вашей помощи, огненные братья.

- Я вообще-то сестра - с деланной обидой, капризно откликнулась одна из огненных птиц - но ты прав. Через наших слуг, мы ведаем всё о мире, как материи, так и идей. И мы могли бы тебя научить, гореть как мы. Если конечно того захочет наша королева...

- Прошу вас, отведите меня к ней! - с воодушевлением воскликнул Аэрэль. Молодой единорог успел позабыть о своих ранах и усталости, и решение всех его невзгод казалось, лежало прямо перед ним. Наверняка это всё незримая рука самой Вселенной. Когда-то он, повинуясь, зову сердца, помог поэту, слуге вдохновения, и теперь огненные птицы, которые спасли его, научат как ему стать самым настоящим Владыкой Равновесия, думал Аэрэль.

- Следуй за нами, нелетающий брат - сияющие птицы сделали круг, и едва касаясь извивающимися пламенем крыльями, начали планировать в направлении предгорий - мы проведем тебя к Королеве.

Единорог не разбирая дороги, бросился за ними, высекая искры о гранитные плиты вечных гор, втаптывая в землю низкие кустарники. По мере того как перед ним вырастали сверкающие пики гор, воздух же на удивление, напротив, становился все теплее и теплее. Не было никакой тропинки, ни колеи и измученный, но вдохновленный единорог тратил свои последние силы на безумные прыжки через пропасти и предательски осыпающиеся камни.

Наконец когда от жара почти начала тлеть его шкура, фениксы, которые вели его, приземлились по обе стороны очередного неприметного разлома в скалах.

- Вдохновение незаметно на первый взгляд - торжественно проклекотал самец - но стоит пройти его дорогой раз, и ты никогда не забудешь его жара.

- Входи же, шерстистый хранитель со своей прекрасной белоснежной шкурой - как только закончил говорить самец, заговорила вторая птица - там, где терпеть жар будет невозможно, ты обретешь нашу Королеву!

Аэрэль немного робко вступил в проём и оказался в узком проходе среди сжимающихся скал. Он продирался сквозь колючие камни, сжимающиеся вокруг в полной темноте, задыхаясь от раскаленного воздуха. Немного собравшись с силами, он придал своей шкуре плотности, чтобы было проще терпеть это иссушающее силы пространство, но всё равно ощущал постоянное жжение, исходившее сразу изо всех сторон. Пройдя еще десяток шагов, Аэрэль начал различать впереди всполохи знакомого света. Идти стало немного просторнее, но от окружающей температуры, потрескивали сами скалы, готовые рассыпаться от прикосновения чужака.

Копыто единорога ступило на обсидиан, над которым поднималась колеблющаяся дымка. Перед ним расстилалось отполированное до блеска зеркальное поле из магматического камня окруженное острыми пиками скал. И прямо посреди этого поля, величественно сияла Королева Птиц Поэзии. Ее гнездовье было нагромождением сплавленных базальтовых плит, которые от ее жара будто бы продолжали стекать на обсидиановый пол, застывая там как воск, в причудливых формах. Ее перья были угольно черными, но сквозь каждое перышко, каждые изгиб ее линий сверкало такое первозданное пламя, что Аэрэль не мог на нее смотреть, без риска ослепнуть.

Как же она прекрасна! - в исступлении подумал единорог. Королева верно почувствовав восторг единорога, медленно и величественно распахнула сложенное прежде крыло. При этом ее движении перьев, огонь, сверкающий на их ободке заискрил еще ярче. Она нежно провела своим крылом по серой и мокрой от пота шкуре Аэрэля, от ее прикосновения каждый волосок на теле единорога вспыхнул пламенем, которое не опаляло его. Юному единорогу стало так жарко, как не было никогда в его жизни, но жар этот исходил не снаружи, а изнутри. Он наполнял его до краёв безмятежностью и силой, которой хватило бы, чтобы обрушить окружающие скалы. Аэрэлю хотелось гарцевать и пустится вскачь быстрее, чем он когда-либо бежал и, поддавшись порыву, единорог вырвался из объятий Королевы и совершил резкий рывок по отполированному камню владений царицы огненных птиц. От каждого прикосновения его копыт по обсидиану растекались линии, складывающиеся в причудливую мозаику из всего великолепия материального мира, которое Аэрэль мог вообразить. Когда единорог вновь остановился перед Королевой, вокруг нее расстилалось целое поле, состоящее из капель дождя, эмоций людей встреченных Аэрэлем на пути, из каждого ростка каждого дерева и каждой травинки, которые он примял своим материальным копытом. Довольная этим подношением, Королева издала приглушенное урчание, от которого все ее пылающие линии запульсировали в такт биения сердца единорога. Ее взгляд ласково обнимал стоящего перед ней зверя, и в голове Аэрэля растеклось тягучее нежное ожидание.

Она хочет, чтобы я говорил, понял единорог.

- О прекрасная повелительница Птиц Поэзии - смиренно начал Аэрэль припав на передние колени - фениксы издавна воспевали красоту, как идей, так и материи, видя ее отражение в песнях и стихах людей. Ты, верно, знаешь каждое желание, нашей великой Госпожи! Я обречен скитаться по материальному плану без племени и без надежды на возвращение в Рассветные луга, если я не научусь тому, как стать верным слугой Вселенной. Я же не вижу и не чувствую своего предназначения!

На этих словах голос Аэрэля дрогнул, и все его существо залило сожаление и горечь.

- Мое стадо отвернулось от меня, ведь я вижу мир не так как того желает наша госпожа. Я нижайше прошу о помощи и с почтением внимаю твоей мудрости, о прекраснейшая из Огненных птиц!

Аэрэль замер, выжидающе глядя на Королеву. Та склонила свою пепельную голову к крылу, как будто прислушиваясь к чему-то неслышному Аэрэлю. Лишь ее нежное внимание все еще обнимающее рассудок единорога давало ему понять, что она слышала каждое его слово.

"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста - проносилось в его мыслях - научи меня, я устал от этого мира, я хочу вернуться к стаду".

Королева печально вздохнула.

"В нашей красоте и человеческом вдохновении действительно есть та мудрость и понимание, которых ты ищешь, юный единорог. Мудрость как слышать и слушать нашу прекрасную сияющую испепеляющую Госпожу... - Королева сделала паузу и медленно распушила оба своих крыла, практически задевая окружающие гнездовье скалы. От жара, исходившего от них, камень вечных гор начал трескаться и разваливаться, посылая в стороны каскады щебня. Огонь стал вещественным, бушующим, совсем не ласковым. Он обжигал все вокруг, сжигал единорога как снаружи, так и изнутри и Аэрэль вскричал от невообразимой боли, не понимая, что происходит.

Королева же не замечая огненной бури, продолжала говорить. Трель ее становилась все тише, будто в крайней усталости.

- Но имеет смысл эта мудрость - голос Королевы столь нежный и спокойный, в контрасте с огненным адом вокруг нее, проникал в разум страдающего единорога - лишь пока она горит...

Последние слова Королева произнесла почти шепотом. Она выжгла в сознании Аэрэля свою мудрость, и единорог не в силах сдерживать ужас и непонимание бросился прочь от пылающего гнездовья. Он в панике, задевая стены своими боками, пронесся по разлому среди скал, а затем и по гранитным плитам предгорий. Не осознавая того, он изменял бездумно реальность вокруг себя, пытаясь выбраться из огненной преисподней, в которую превратила свое гнездовье Королева. Мир пылал багровыми красками, и единорог не замечал ни лесов, ни полей, ни рек на своём пути, резкими прыжками перемахивая через целые километры пространства. Так он несся сквозь материальность пока жар не начал стихать, и его обожженный рассудок не начал вновь осознавать себя в этом мире.

https://zomgfire.livejournal.com/24580.html

Глава 2. Мир материи

Придя в себя первое, что увидел Аэрэль, было непонятное месиво из бурой промокшей земли и чего-то желтого отдаленно напоминавшего листья. Единорог приподнял голову и понял, что он лежит на единственном сухом клочке земли под развесистым зеленеющим дубом. Вокруг же был безжизненный опадающий листьями лес, столь непохожий на вечно юные и цветущие деревья Рассветных лугов. Под копытами была сплошной ковер из опавших листьев, и на шкуру единорога сверху сквозь просветы в кроне дуба, капала противная мелкая морось. Аэрэль зябко поморщился и попробовал призвать внутреннее чутье, чтобы понять в каком же именно мире идей он находится. В его голове начали мелькать разноцветные блики, и каждое усилие вызывало странное и непонятное ощущение сопротивления и даже боли. "Странно - подумал жеребец - в идейных мирах не бывает боли". И только в этот миг единорог понял, куда именно его забросили жестокие вожаки стада. Материальный мир! Проклятое, совершенно лишенное магии и красоты место, план бытия на котором живут люди. И значит то коченеющее, заставляющее зубы выбивать невольную дрожь ощущение, что он испытывает - это ни что иное как холод! Самый настоящий холод способный заморозить даже существо из мира идей! От этой мысли единорог вскочил на все четыре копыта и начал испуганно озираться. Блики на поверхности Эфирного моря доносили не только красоту, иногда проявляющуюся в поступках людей, но и отголоски страшных битв, ужасных чудовищ и самое страшное, человеческой жестокости. Но вокруг него не происходило ни битв, не было видно никаких зверей, ровно, как и людей. С серого промозглого неба непрерывной пеленой лил мелкий моросящий дождь, норовивший промочить белоснежную шкуру, вокруг была мокреющая земля и куда не кинь взгляд, повсюду виднелись стволы берез, одетых в опадающую желтую листву. Аэрэль с любопытством присмотрелся к листьям и понял, что они находятся на последней из граней своего существования. Единорог чувствовал где-то внутри весь жизненный путь, который проделал каждый из листочков, от почки, прорастающей из веточки до этого желтого безжизненного просвечивающего кусочка материальной субстанции. Как каждый лист жадно впитывал влагу, дающую ему энергию для роста, как питаясь лучами солнца, он выполнял свое великое предназначение и, забирая из мира тепло, отдавал ему воздух. И в этот момент осознания в груди единорога защемило от потрясающего чувства красоты не испытанного им ранее. "Таковы ужасы материального мира? - спрашивал себя он - когда даже самые маленькие из его творений выполняют свое предназначение и уходят, пройдя весь свой цикл? Как же жаль, что мои братья и сестры, проводящие свои жизни в вечном беге, не могут ощутить то самое Равновесие, которое они так ревностно поддерживают во всей полноте".

И внезапно, даже будучи окруженным вымирающим лесом, единорог почувствовал, что ему становится теплее. То ли его жизненные силы возвращались к нему, то ли внезапно испытанное чувство красоты, но Аэрэль понял, что готов двигаться вперед какие бы преграды не ждали его на пути. Прислушавшись к своим ощущениям, жеребец услышал направление, в котором ему чудилось присутствие чего-то живого и разумного, и направил свои копыта в ту сторону. Несмотря на окружавшую его красоту, идти по размокшей земле было сложно. Копыта регулярно застревали в земле, а когда Аэрэль попробовал перейти на бег он так нещадно запачкал свои бока жидкой грязью, что сразу же отказался от этой идеи. Благо у него все еще оставался главный источник силы единорогов, а именно пронзающий пространство рог. Поэтому пара легких взмахов изменяющих правила реальности и капли дождя начали бессильно стекать с единорожьих боков не касаясь их. Так Аэрэль и шел, с каждым пройденным километром чувствовал, приближение каких-то очень пугающих и нелепых существ. По ощущениям в каждом из них пылала буря, звенели от жара костры, зажигались и тут же гасли звезды. Единорогу было страшно идти в лапы к таким страшным животным, но стоять на месте было смерти подобно. Стремительно холодеющие бока и мокрые копыта не доводили еще до добра ни одного единорога. Когда то, что в этом мире выдавало себя за солнце, начало катиться на убыль единорог вышел из леса на странную просеку. Она была протяженной в обе стороны, вправо и влево и в земле были две неестественные борозды. Чуткими ушами Аэрэль услышал лязгающий противный звук и благоразумно изменил пространство так, чтобы свет не отражался от его белой шкуры. Присутствие тех пугающих зверей становилось все явнее, по мере нарастания лязгающего шума и через несколько минут единорог увидел, как ровно по двум бороздам путешествует чудное деревянное сооружение, которое тащил за собой с видимым усилием, очень похожий на единорога зверь. Только приглядевшись, единорог понял, что этот черный лохматый замызганный зверь это никто иной как конь, ущербное отражение образа единорога в материальном мире. И тогда те существа, которых он ощущал... должно быть люди! И действительно на деревянной скамье за поводьями сидел бородатый укутанный в плащ человек, что-то ожесточенно жестикулировавший своему товарищу, который умостился в глубине телеги. До единорога начали доноситься каркающие, хрипящие звуки, что люди выдавали за голос, но звуки этой речи Аэрэлю были понятны. Ведь в основе каждого слова на самом деле лежит идея! А уж мир идей то для единорога был родной вотчиной.

- Я тебе клянусь, Гонги! Я сам видел этого пройдоху! - извозчик напористо кричал своему собеседнику - из самых Вечных болот притопал! На ногах, сбитые напрочь башмаки, вся одежда пропахла тиной и сыростью, волосы - смотанная в космы бичева, напрочь седая! Но сам целехонек, молодой как был пятьдесят лет назад! И главное ничего не помнит, что было!

- Да, ну иди ты, Михно! - неуверенно отозвался усатый мужчина, которого извозчик назвал Гонги (от звуков человеческих имен у Аэрэля аж зубы заскрипели так, что он испугался, как бы ни выдать себя) - ну не бывает так, чтобы человек сходил в гости к василискам и вернулся! Они ж обращают людёв в камень! Ты че? Не слыхал Порушиных легенд?

- Много Поруша знает - ответил Михно - сам то, небось, василисков и не видел ни разу! А старый Лапхан... Тьфу ты, молодой Лапхан то явно у них побывал. Его прямо на окраине болот селяне нашли.

Василиски! В мозгу Аэрэля забрезжила надежда. Стражи Вечности всегда были в хороших отношениях с единорогами, ведь тот баланс, который соблюдали единороги, держал пространство и время в одном неразлучном комке. Нет вечности без времени, не так ли? Дальше единорог уже не слушал людей, он легко проследил направление их мыслей, и примерно представлял, где находятся те самый болота, у которых нашли счастливчика Лапхана. Забыв про маскировку, единорог воодушевленно бросился в галоп, оставив изумленных селян позади, с раскрытыми ртами от непонятно откуда взявшегося белоснежного коня с рогом.

Бежать по этой искусственной просеке было на удивление удобно, по крайней мере, значительно удобнее, чем по размокшей лесной земле и Аэрэль даже начал получать некоторое удовольствие от материального мира. В Рассветных лугах, все деревья, ручьи, трава, солнце и даже тень от него представляли собой сотканные из идей конструкты. Поэтому в то время как они были прекрасны, деревья всегда зелены, трава сочна, ручьи звенящи, им не хватало материальной самобытности. Здесь каждое дерево, каждая веточка, каждый лист, проживали свой собственный цикл в чудесной гармонии. И стремительно перебирая копытами по размокшей колее, Аэрэль не мог не восхищаться окружающими чудесами.

По мере того как он приближался к деревне, где обитал старый Лапхан, мысли единорога переключились на василисков. Могло ли так быть, что они обитают на границах материального мира? До этого домом Аэрэля были Рассветные луга и нигде кроме юноша не бывал. Луга принадлежали исключительно миру идей, и никаких соприкосновений с материальностью не испытывали. Если же человек смог побывать у василисков и вернуться, пусть даже с измененным закольцованным временем в своем теле, значит туда, как минимум есть доступ с материального плана. Аэрэль с содроганием вспомнил описания василисков, услышанные в ночных байках старых меринов. Как они рассказывали, у этих существ были изогнутые змеиные шеи, которые при опасности плотно вжимаются в чешуйчатые ящериные тела.... На немигающей приплюснутой морде сложен петушиный гребень, который иногда бывает настолько огромен, что может закрыть ужасающий птичий клюв, которым эти создания выводят свои оды вечности, а лапы украшены драконьими когтями, столь острыми, что могут резать даже связывающие мир струны. Нужно понимать, что рог единорога тоже обладает подобным качеством, но пронзать и мчаться дальше, это не то же самое, что обрывать и разрушать, как это делают василиски. Аэрэль чувствовал какую-то странную бездну с обрывистыми краями в груди, в которую так легко падали все разумные доводы и надежды юного единорога. "Страх!" - понял Аэрэль - "так вот он какой! Что ж, не могу сказать, что он мне нравится". Действительно мысли о василисках насаждали слабость в копытах и неуверенность в животе, но иного выхода у юного единорога не было. Легкой незамеченной тенью, миновав вечернюю деревню, подсвеченную лишь мерцающими отсветами свечей в окнах, Аэрэль свернул на неприметную лесную тропинку, начинавшуюся за последними хатками. Здесь единорогу вновь пришлось перейти на шаг, а вскоре и вовсе начать с опаской пробовать землю перед каждым шагом. Лес вокруг редел, а земля под ногами уже не была просто смоченной дождем - вода сочилась из-под нее. Единорог ощущал усталость, но мысль об отдыхе в этом недружелюбном месте совершенно его не воодушевляла. В какой-то момент копыто единорога провалилось в трясину почти по туловище, другая нога подогнулась, и Аэрэль свалился всем телом в воду. Пока он тщетно пытался вызволить свое копыто, со всех сторон на единорога накатил неестественный шепот. От удивления юноша, перестал пытаться вызволить ногу и прислушался к шепоту, не замечая, что его заднее копыто тоже медленно начало погружаться в трясину.

"Зачем продолжать бег, о, юный единорог" - переливающийся интонациями голос, взывал к Аэрэлю - "здесь ты будешь един с миром, а мир будет в тебе... Разве не к этому ты стремишься в своих попытках передать красоту мира тем, кто ее не видит? Единство идей и материи! Разве не хочешь ты сам чувствовать все вселенную в своих легких... Вечно..."

Завороженный голосом, Аэрэль почувствовал нестерпимое желания сдаться, просто опустить голову на мягкую зеленую кочку и закрыть глаза. Но в тот же самый миг, единорог вдруг ощутил странное покалывание в копытах. Прислушавшись к себе, он понял, что снова может двигаться, рассекая копытами материю, будто внезапно оказавшись в мире идей.

"Ну, конечно!" - разозлился на себя юноша - "ну, что же я за глупый, бездарный конь с рогом? Единственный способ для василисков жить в мире материи, это сделать мир идей его частью".

Разочарованное Болото Вечности, еще пыталось своим шепотом убедить единорога остаться, но зная правила места, где он находится, тот с легкостью освободился от трясины. Обиженный шепот, совсем затих и Аэрэль немного взбодренный двинулся дальше. Вокруг наступила ночь, но усилив отражение лунного света от своей шкуры, единорог мог сносно видеть направление своего пути. А верность выбранной тропинки он оценивал по тому, сильнее или слабее становится ощущение идеального мира в его сердце.

Так он и брел, слегка освещая понурые кочки и изогнутые застывшие деревья, пока чувство усталости не начало опускать его веки. Странное сочетание материального и идейного дарило странное ранее не испытанное ощущение полного покоя и одновременно ленивое ощущение могущества. На очередном клочке сухой земли посреди застывшего вымершего болота единорог решил остановиться на ночлег. Несмотря на усталость, он парой ударов копыт расширил границу своего сознания на весь островок, и мгновенно провалился в сон. Во сне Аэрэль испытывал потрясающие видения материального мира, в чем-то прекрасные, вроде тысячи рассветов мелькавших перед его глазами со скоростью взмахов крыла стрекозы, в чем-то пугающих, как картинки про стремительно меняющиеся жизненные оболочки людей, зверей, природы и в целом каждой мельчайшей частицы мира. И все они были прерваны вторжением на островок каких-то неизвестных существ.

Аэрэль открыл глаза, с ощущением полной усталости, но при виде чужаков его сонливость моментально пропала. Из застывшей воды болот, одно за другим выскальзывали змеиные тела устрашающих зверей. В отраженном лунном свете их движения были обманчивыми, плавными, стремительными. И везде вокруг себя, насколько единорог мог разглядеть, все они сползались к его лежбищу. В голове вновь зазвенела какофония голосов, но на этот раз она была угрожающей. "Смерть - часть вечности, юный и глупый единорог, ты все равно останешься здесь" - казалось сама болотная гладь, издавала низкое угрожающее шипение, в которое вмешивался этот пугающий гул голосов, и Аэрэлю стало очень не по себе. Он встал спиной к дереву и, собрав остатки мужества, приготовился защищать свою жизнь. Пока ящеры приближались к единорогу, Аэрэль услышал за спиной шум, и обернулся как раз вовремя, чтобы принять на рог подобравшееся сзади существо, которое спрыгнуло на него с веток. Перламутровый рог почти без сопротивления пронзил чешуйчатую шкуру, и Аэрэль ощутив судоржные движения когтистых лап, сразу же сбросил ящера с рога. На бледной траве распласталась извивающаяся туша небольшого создания, из раны которого сочилась темная кровь. Единорог с потрясением и отвращением, заворожённо смотрел на умирающее существо и не мог поверить, что именно он стал причиной тому. Из его оцепенения его вырвал резкая вспышка боли в задней ноге. Один из ящеров подобрался настолько близко, что сумел вонзить свои зубы в ляжку единорога, и Аэрэль затоптался на месте всеми четырьмя копытами, пытаясь его стряхнуть. Будто дождавшись неслышимой команды, остальная стая набросилась со всех сторон на единорога, и Аэрэлю пришлось собрать внутри все силы, чтобы не потерять присутствие духа. Он вертелся как волчок, рассекая своим рогом, крепкие чешуйчатые тела, круша копытами их кости, безуспешно пытаясь призвать внутри силы идейного мира. Но постоянный поток ящеров, не давал единорогу сосредоточиться достаточно, чтобы осознать какие изменения в материальности ему бы помогли. Аэрэль отступал к краю островка, под напором непрекращающихся атак и через какое-то время его задние копыта начали проваливаться в воду. Внезапно его осенила догадка и он, направив часть своих сил в копыта, уверенно ступил на гладь болот. Вода покрылась разводами, немного спружинила, но с легкостью удержала вес единорога. По мере того как Аэрэль отступал ящеры ловко спрыгивали в воду и продолжали пытаться из воды вцепиться в ноги жеребцу. Болото вокруг Аэрэля бурлило и кипело от мельтешения чешуйчатых боков, пастей и когтей. В конце концов, осознав, что поток нападающих не иссякает, единорог улучил момент и, развернувшись, помчал по глади болота прочь от агрессивных ящеров. Каждый шаг нарушающий законы материального мира постепенно истощал единорога, но позади за ним с невероятной скоростью над гладью воды скользили гребни болотных зверей. Пот застилал глаза, и скачка продолжалась, казалось, вечность. Когда из последних сил Аэрэль почти потерял контроль над водой болот, его копыта внезапно вступили на, что-то твердое. За спиной раздались яростные разочарованные вопли преследователей, а перед Аэрэлем выросли две крупные фигуры, облаченные в переливающуюся завораживающими мрачными цветами чешую. Одна из них повернула голову, и на единорога уставился застывший продолговатый бездонный зрачок василиска. Все, что Аэрэль успел сделать это истощенно вхрипнуть после чего небытие поглотило его.

https://zomgfire.livejournal.com/24359.html

Вступление.

Странны законы и обычаи того места о котором пойдет речь. Там где бескрайние просторы космоса бороздят чешуйчатые хранители жизни, драконы, которые направляют движение целых галактик своей волей и поддерживают пламя в угасающих звездах, а в недрах мира в вечном скольжении извиваются Великие Змии, перекраивая его согласно повелениям мироздания. В глубинах морей и океанов, степенно странствуют ужасающие Левиафаны, повелители потоков, а на вершинах гор властвуют прекрасные Фениксы, вечно пылающие жаром поэзии. Громовые птицы, олицетворение решимости и стремлений парят в грозовых облаках, никогда не показываясь взгляду, и мудрые неизменные Василиски посреди Великих Болот, оберегают границы Вечности. В том странном и загадочном месте, которое наверняка смутило бы и испугало вас, побывай вы там воочию, сошлись миры идей и хрупкий и мимолетный мир материи. Когда то очень очень давно они схлестнулись в яростных объятьях и застыли.... Не в силах оторваться друг от друга.

Но мы ведь то с вами знаем, что драконы, фениксы, василиски и всякие великие и не очень змии это все фантазии. Вот и люди, живущие в том мире, тоже так считают. Но иногда, страждущий за пером от неразделенной любви поэт внезапно почувствует внутри себя нестерпимый жар, который просит вырваться в мир и опалять сердца других, а седой старик, глядящий на резвящихся внуков, вдруг ощутит прилив необъятной любви к этим таким полным жизни и веселья существам. И конечно они не понимают, что в этот самый момент их коснулся мир идей и ласково принял в свое лоно, и где-то в тот самый миг ликующе поет огненная птица и мудро улыбается старый дракон. Люди вообще мало, что понимают. Ведь так много надо успеть увидеть и сделать, так быстро вспыхивают и угасают в них эмоции и страсти, так часто материальный мир заставляет их куда-то бежать и за что-то сражаться.

Но в стороне от всех созданий мира идей стоят прекрасные единороги. Они самые преданные и ревностные слуги Вселенной и беспрекословно соблюдают ее законы, вмешиваясь в материальный мир и внося лишь те изменения, которые угодны их госпоже. Мы знаем про единорогов, что они есть прекрасное олицетворения красоты. В наших легендах эти неотразимые жеребцы с длинным извитым рогом показываются только самым светлым и чистым сердцем из людей, но тот мир, о котором пойдет речь, живет по совсем другим законам. И вид единорога одинаково часто как может знаменовать радость и процветание, так и может сулить беду и разрушение. Таковы эти непредсказуемые и опасные слуги Вселенной и не нам судить, правы ли они в своих суждениях или нет.

Глава 1. Решения и их последствия.

В том странном краю, где обитают единороги, что на их языке зовется Рассветными лугами, однажды родился жеребенок с белоснежной шкурой и перламутровым рогом, которого назвали Аэрэль Тантимбоно. Его темные, почти черные глаза с любовью и нежностью изучали своих родителей, а те, глядя на жеребенка, могли лишь склонить к нему пышные гривы в мгновении восхищения и принятия. Нужно сказать, что белоснежная кожа среди единорогов была редкостью. Считалось, что самые мудрые и великие единороги стада обладали именно таким цветом шкуры. Поэтому на Аэрэля и его родители, и суровые вожаки стада возлагали большие надежды.

Мимо в стремительном мире материи шли столетия и проходили эоны бытия, а в это время, на другой грани вселенной, жеребенок подрастал. Все свое детство Аэрэль резвился под сенью вечных дубов, играл, сплетая своим рогом солнечные лучи в узоры и часто ходил нырять в море эфирного света, что добродушно омывало берега их межмирного островка. И во всем, что было вокруг, юный единорог подмечал красоту, которой почему то не замечали остальные единороги стада. Ну, или делали вид, что не замечают. Очень часто чернорогие вожаки неодобрительно хмыкали, проходя стороной очередное творение юного жеребенка. Повисшую в воздухе капель дождя, разбрасывающую радужные блики всюду, куда падал глаз или же гигантскую призму застывшего изумрудного цвета, которая следовала за солнцем и придавала миру вокруг легкий оттенок вечной лесной тени. В их глазах можно было прочесть всё осуждение мира, ведь красота не меняла ничего в их понимании. Жизнь единорогов была подчинена закону вечного бега, которым они задавали направление всем мирам. Но у них было не слишком много времени, чтобы осажать горячего юношу. Каждый день, только брезжил рассвет, стадо бросалось в потоки мироздания, и Аэрэль с грустью наблюдал за тем как его родители и остальные единороги пропадают в разноцветных дымках на границе лугов. Потом в вечерних историях он услышит, какие подвиги во имя госпожи Вселенной успело совершить стадо. Как много было исправлено и направлено по верному пути равновесия и баланса. Однажды юноша спросит у старого серого в яблоках мерина-вожака, почему единороги так часто вынуждены поступать жестоко, и так редко привносят своё благословение в мир материи, на что тот лишь покачает головой. "Наша госпожа может не самая милосердная, но мы знаем, что выполняя ее волю, мы уберегаем все миры от хаоса" - таков был ответ вожака юнцу. Аэрэль лишь непонимающе округлит глаза и смиренно оставит эту тему. Но про себя решит, что когда он сможет бежать рядом со стадом он сделает все лучше, чем могут вожаки.

А одним днем все его мечты и грезы оборвутся. Так же резко как уходят на дно разноцветные камушки, так же уйдет и юность Аэрэля. В тот день он по обыкновению проснулся под ветвями огромного дуба и сладко потянулся, изнывая от неги. Рассветные луга радовались нежно бирюзовым небесам и едва появившемуся рассветному светилу, и все казалось сотканным из застывшей во времени идиллии. Вчера, юный жеребец не дождавшись возвращения стада из бега, уснул на уютной траве, после своих дневных усилий по украшению линии горизонта. И даже сейчас, взглянув на поле изумрудной травы, где-то вдалеке Аэрэль видел ту самую мягкую туманную дымку, которую он усиленно создавал весь день. Она превращала горизонт в образ растянутого сладкого желе, подсмотренного Аэрэлем в материальном мире. Всхрапнув от удовольствия он поднялся и начал взглядом искать свою мать и отца, но где бы его взгляд не находил спящих единорогов, он не мог найти красновато-рыжей гривы матери и матово ржавого рога отца. В беспокойстве Аэрэль переступая копытами через своих собратьев, пробирался все ближе и ближе к лежбищу вожаков, которые услышав его поступь уже открыли свои глаза и серьезно и сурово наблюдали за приближающимся детенышем.

- Где Октава и где мой отец? - срывающимся от беспокойства голосом спросил Аэрэль и лишь сдержанное молчание было ему ответом. Наконец вожак, серо-коричневого окраса поднялся на все четыре копыта и взглянул юнцу в глаза.

- Вчера они не вернулись из бега - вожак пристально смотрел на Аэрэля, и под этим взглядом ему хотелось съежиться - ты обязан понять, юный брат, что иногда наша Госпожа приемлет только полное перемещение в мир материи, и из него твои родители вернуться не смогли. Утешь себя тем, что веления Вселенной были исполнены. Октава и Рейхэ по праву останутся в нашей памяти как прекраснейшие и вернейшие слуги мироздания.

- Что же это за законы такие? - перебив вожака, зарычал Аэрэль - почему именно мои родители? Почему никто из вас, мудрых и старейших, не смог помочь им с велениями вашей Госпожи?

Два лежащих вожака, сиреневого и красного окраса, возмущенно всхрипнули. Стоящий напротив Аэрэля старейшина лишь сдержанно отвернул свою голову, так, чтобы его матово черный рог был виден во всей своей угрожающей красе.

- Не забывайся, юнец. Тебя и твои выходки терпели достаточно долго. Все твои развлечения по поиску красоты и увековечиванию солнечных лучей не стоят и мгновения на них затраченного. Есть только вечный бег, есть только наше служение, есть только великое Равновесие. Сегодня ты испытаешь это с нами - с этими словами вожак приблизился к Аэрэлю вплотную и очень угрожающе взглянул своим серым стальным глазом - поэтому излей свою горесть, и наберись решимости делать то, что должно, как твои родители.

Юный единорог в горе и растерянности отпрянул назад. Он отошел под ветви великого дуба, который еще совсем недавно казался надежной прекрасной защитой от той суровой реальности, в которой он жил и упав на все четыре колена принялся горько рыдать. Слезы застилали его глаза, и весь мир казался лишенным света и чистоты. Правда был такова, что это те самые законы, которые заставляли единорогов порой творить ужасные вещи были причиной, по которой его мать и отец не вернулись из бега. А теперь, вожаки и от него ожидают, что он сам будет воплощать их в жизнь?! Аэрэль молча, лежал, и лишь пламя отрицания всё сильнее разгоралось в его груди.

Спустя миг, который для юного единорога длился, целую вечность над поляной, где этой ночью нашли приют, остальные единороги разнеслось повелительное ржание вожаков. Прекрасные рогатые звери всех цветов и размеров, сонно поднимались с земли и послушно становились на краю, где заканчивался лес, и начиналось изумрудное травяное море. Повинуясь взглядам вожаков, Аэрэль тоже занял свое место в середине стада. Нервно переступая копытами, и взъерошивая свою белоснежную гриву, он оглядывал крупы своих братьев и сестер и задавался горьким вопросом, неужели этот странный непрекращающийся бег это всё, на что годны единороги? Сколько красоты и чудес они могут приносить во все миры, их мощные копыта пробивают бреши пространства, их магические рога могут извивать время в петли или же наоборот разрывать его вовсе, их стремительная скачка, заставляет звенеть от восторга струны бытия... Как это возможно, что равновесие и служение высшим законам - это всё, что готово принимать единорожье племя. Нет, этого решительно, мало!

За этими мыслями Аэрэль и не заметил, как все стадо постепенно перешло на бег. Трава ласково зазвенела под копытами несущихся единорогов, ветви зашелестели музыкой ветра, а солнце еще нежнее обняло лоснящиеся шеи прекрасных рогатых существ. На мгновение горюющий Аэрэль ощутил любовь мироздания в своем сердце и его разум вспыхнул от восторга, но в тот самый момент, вожаки стада сделали особый взмах своими извитыми черными рогами и перед стадом начали открывать дымки межмировых врат. Прореха, в которую вбежал на полном ходу Аэрэль, была буровато-темная, под стать его скорбным мыслям. На секунду жеребец потерялся в этой тьме и испытал чувство паники, но практически сразу его духовное тело грациозно приземлилось на все четыре копыта на лесной поляне материального мира.

Лесная поляна материального мира совершенно не походила, ни на, что подсмотренное Аэрэлем в Эфирном море. В ней одновременно чувствовалась чудесная красота свойственная миру идей и в то же время, какая-то прекрасная незавершенность. Одним лишь движением ослепительной гривы единорог поднял легкий ветерок, который всколыхнул листья на деревьях

и вниз на примятую траву посыпался целый водопад сверкающих в солнечных лучах капель. Рядом за спиной раздался потрясенный всхлип. Обернувшись, Аэрэль увидел сидящего под деревом встрепанного юношу. Аэрэль понял, что это человек, только по тому насколько жалко и непонимающе тот выглядел. Бледная кожа, две верхние конечности, две нижние, сверху какая-то недогрива, вобщем все как рассказывали в закатных историях его собратья. В своей трогательной беспомощности он умилил Аэрэля настолько, что тот сделал шаг к юноше и склонил к нему свою голову. Дрожащими пальцами юноша прикоснулся к шее Аэрэля и в момент, когда его такие вещественные и грубые пальцы коснулись шкуры единорога, в голове Аэрэля возникли смутно-знакомые картинки. Тот самый юноша, но уже старше, сидящий за доской, на которой с такой любовью и тщательностью изображен величественный единорог в окружении ветвистых деревьев.

Аэрэль недоуменно оглянулся на неприметные пятнистые березы за своей спиной, совсем не похожие на видение. В голове единорога появился смутный зов, который призывал разрушить и опустошить лесную поляну, выкорчевать деревья и оставить на ее месте безжизненное мертвое пятно, оставить смертного задыхаться в страхе. Но, не желая повиноваться этому порыву, Аэрэль отмел видение и лег в ногах у юноши. Так они сидели недвижимые, боящиеся вспугнуть мгновение неизвестно сколько. Единорог чувствовал пульсацию в пальцах человека, а человек боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть зверя пришедшего из мира идей. Когда знакомая темная дымка закружилась вокруг Аэрэля, он почувствовал легкое сожаление, но вожаки и бег звали вперед, поэтому одним легким движением он прыгнул дальше. Пройдя сквозь уже привычную тьму, единорог вновь оказался в материальном мире. На сей раз, он стоял на берегу скалистой реки, по которой плыла плетеная люлька с человеческим младенцем. Волны болтали корзину как щепку, но из люльки не доносилось ни звука. Аэрэль встревожено всхлипнул, и начал свой бег вдоль русла реки, прорываясь через валежник и колючий кустарник, растущий у каменистых берегов. Где-то вдалеке река шумела опасностью, и единорог, спрыгнув на скользкие камни, ловким движением подхватил люльку, перебросив ее через голову. Еще прыжок и Аэрэль оказался на другом берегу. И снова единорога окутало странное, чуждое желание бросить люльку об каменистый берег, но маленький человек так пристально и серьезно смотрел на единорога, что тот лишь и смог что максимально аккуратно снять люльку с шеи на мягкой траве. Нежно опуская корзину с ребенком со своей шеи, он самым краешком рога задел ручку младенца, который решил в этот момент потянуться к белоснежному единорогу. Отпрянув, изумленный Аэрэль увидел, как на тыльной стороне ладони остался крошечный едва видный порез, в котором вместо крови застыла ярко белая светящаяся субстанция. Ребенок, глядя на свою ручку, удивленно раскрыл глаза и счастливо улыбнулся. Единорог был в смущении и смятении. Что он только, что сделал? Как именно он изменил мир? Он не чувствовал в себе уверенности в правильности произошедшего. На сей раз, клубящаяся дымка появилась почти сразу, и белого жеребца буквально выкинуло обратно в мир идей. Опешив на секунду, он только и смог, что присоединиться к бегу своих братьев, выбивая яркие искры из зеленой травы Рассветных лугов. Тем временем, пока стадо находилось в своём прекрасном беге яркое светило почти зашло за желейную дымку горизонта. Прорывая сквозь искажения, сотворенные Аэрэлем всего лишь вчера, края солнца освещали лес длинными рубиновыми лучами. Молодой чувствовал странное незнакомое ощущение физической усталости и угрюмой отрешенности. Слишком многое произошло сегодня, слишком много мыслей и идей роилось в его голове.

Добравшись до края леса, стадо перешло на шаг, и Аэрэль покорно последовал за всеми до очередного лежбища. Вожаки надменно и высокомерно проходили мимо раскидистых дубов, пока в сумеречном лесу не нашли устраивавшую их поляну с густой мягкой травой и небольшим ручьем пробегавшим неподалеку. Дождавшись позволительного знака вожаков, стадо разошлось по лужайке заниматься своими делами и отдыхать. Аэрэль только и успел сделать шаг, в направлении понравившегося ему переплетения корней у подножия вяза как его обступили высокие фигуры вожаков стада. Они глядели на жеребца сверху вниз, исходя недовольством и гневом.

- Юный жеребец, сегодня ты первый раз бежал по краю Вселенной... Это единственное, что извиняет те изменения, что ты оставил после себя в материальности - карий глаз жеребца по имени Понораль Крехтаро обвиняюще уставился на Аэрэля - мы ожидали, что ты не сразу сможешь принять те изменения, что от нас требовала наша Госпожа, но открытое неповиновение и действие вопреки это уже слишком. Даже для такого юнца как ты!

Обступившие белого единорога вожаки издали согласное ржание. Их копыта вскапывали землю вокруг и остальные единороги опасливо отводили взгляды, чтобы не стать свидетелями того порицания, что высказывалось их собрату.

- Ты, верно, ощущал этот едва заметный шепот на краю своего сознания, то тонкое ощущение равновесия, которое ты был обязан в себе взращивать - сзади сказал другой вожак - позволь же мы покажем тебе, что именно твое сопротивление принесло в мир.

С этими словами вожаки сдвинулись перед Аэрэлем и соединили свои матово черные извитые рога. Прямо в точке посреди их рогов закрутились золотые огоньки, который объяли и Аэрэля и вожаков стада отрезав их от Рассветных лугов непроницаемым барьером. Вокруг раздался уже знакомый настойчивый шепот, исходивший казалось одновременно от вожаков стада и откуда-то из-за границ барьера... Для Аэрэля этот диссонанс был настолько болезненным, что он со стоном упал на все четыре колена и зажмурился.

- Открой глаза, юный жеребец - раздался повелительный голос - смотри, что ты принес в мир.

Напрягаясь изо всех сил, единорог смог разжать веки и увидел, что барьер утратил свою непроницаемость и теперь вожаки и сам Аэрэль стоят посреди комнаты художника. Вокруг в беспорядке были разбросаны великолепные картины с изображением единорогов и пейзажев. От них казалось, исходил свой внутренний свет, та возвышенность и чистота образов переданных художником заставляла сердце петь и ощущать свою связь со всем миром. Заметно постаревший творец, в драном халате сидел посреди захламленной, едва освещаемой несколькими свечами, комнаты и с заметным усилием творил свой очередной шедевр.

- Ему осталось недолго - с горечью в голосе отметил вожак имени, которого Аэрэль не знал - когда он оказался на той лесной поляне, он был на грани того, чтобы отказаться от своих увлечений живописью и согласиться на продолжение дела отца и на предложенный брак. От его грамотного и творческого подхода к делу, контора его отца стала бы крупнейшим предприятием города и привнесла бы множество изменений в жизни людей. Понораль даже видел вероятность, где их город становится центром нового королевства. Столько жизней, столько судеб, сломано одним неверным решением одного маленького человека...

- Но я видел, другое будущее - с жаром возразил Аэрэль - то где его картины живут в веках и вдохновляют людей на то, чтобы творить красоту и прославлять жизнь. Взглянув на них, люди бы вспомнили, что есть что-то выше и чище, чем их повседневность и мирские заботы и понемногу становились бы лучше. Разве это прекрасное многообразие изменений не лучше процветающего города или даже королевства, где все равно люди будут жить, и страдать так и не замечая ничего под своим носом?

Тем временем творец, не замечая мира идей, но тонко ощущая его, принялся наносить черные мазки на уже нарисованного белоснежного единорога, имитируя расцветку Понорэля. Аэрэль пораженно осознал, что даже их присутствие в гипотетическом будущем изменяет это будущее, но вожаки никак не подали виду, что это открытие заслуживает хоть какого-то внимания. Они сурово переглянулись, и вперед выдвинулся старый знакомый Аэрэля, серый вожак в яблоках.

- Мы не обсуждаем, и не осуждаем законов Вселенной. Наша роль им следовать. Наша Госпожа всегда находит самый правильный путь! Надеюсь то, что ты увидишь следующим, убедит тебя в этом наверняка.

Вожаки вновь соединили рога и на этот раз багровые искры, яростно и непримиримо разлетелись от столкновения извитых игл. Мир вокруг вспыхнул, затлел, реальность обуглилась по краям, и группа жеребцов оказалась посреди кровавого поля битвы. На черном вытоптанном множеством ног и копыт поле сошлись в яростном бою две армии. Поначалу казалось, что силы равны, но с правого фланга в пехоту внезапно ударил лихой удар конницы. Приглядевшись, Аэрэль увидел изображение головы единорога на штандартах конницы и в одну секунду узнал мужчину, который скакал во главе отряда с копьем наперевес. Точнее он ощутил свое родство с ним, в крошечном незаживающем порезе на тыльной стороне ладони этого мужчины. Аэрэль смущенно всхрапнул и продолжил наблюдение за сражением.

Удар конницы же был страшен. Не готовые к атаке пехотинцы ложились как стебли спелой пшеницы под взмахом косы умелого пахаря. В одно мгновение битва была окончена и войско неприятеля, развернувшись, бросилось наутек. Уставший предводитель, сняв перчатку, вскинул свою руку отмеченную единорогом в воздух, и воины ликующе закричали во всю глотку.

- Юношу этого зовут Персиваль Онгюсон, и он наследник свергнутого короля Арчибальда - вперед выступил рыжий мерин под именем Антарэс - то, что ты видишь это его последняя битва, перед тем как он захватил назад трон своего отца. И без твоего вмешательства была бы велика вероятность, что он переживет младенчество, вырастет, узнает о своем происхождении и начнет эту кровопролитную войну за престол, которая разорит королевство и принесет долгие годы упадка и хаоса в эти земли. Поэтому ребенок не должен был уцелеть, и наша Госпожа искала помощи у своих верных слуг, дабы исправить эту ошибку. Но своевольный юнец поступил по-своему... Как ты сможешь оправдать это, детеныш?

Аэрэль обвел взглядом поле битвы, на котором остались непогребенные тела воинов, увидел все ужасные раны выживших и содрогнулся. Но в то же мгновение в разуме вспыхнула другая картина. Как ведомый прикосновением единорога, мужчина складывает свое оружие и доспехи и одевает одежды государя. Как стремительно восстанавливаются разрушенные деревни и как под штандартами единорога города становят центрами культуры и просвещения. Как открываются университеты, и как цветет торговля.

- Мое прикосновение изменило то будущее, которое должно было произойти - уверенно заявил Аэрэль. Я чувствую эту великую вероятность того, что наследие, оставленное Персивалем, затмит все, что могло быть. Королевство, возведенное с тонкой связью с нашим миром, будет огнем цивилизации на тысячелетия жизни людей. Как вы, мудрейшие, можете этого не видеть?

Глаза вожаков стали печальны. Они обреченно схлестнулись рогами в последний раз, и их всех окутало голубым непроглядным туманом. Когда он рассеялся, вокруг была знакомая поляна Рассветных лугов. Светило этого мира уже полностью скрылось за горизонтом, и лишь сумеречный свет звезд освещал вожаков и Аэрэля.

- Мы не увидели в твоем сердце принятия своего места в замыслах мироздания, юный жеребец - слово вновь взял Понорэль - и у нас нет другого выхода, кроме как сделать, то, чего от нас требует наша Госпожа. Сегодня стадо лишится не двоих, но троих. Если когда-нибудь ты сможешь обрести мудрость, чтобы следовать своему пути, то ты найдешь дорогу обратно на Рассветные луга, брат.

Понорэль взгарцевал на месте и взмахнув гривой, его рог расчертил едва заметную вибрирующую черту в воздухе. Аэрэль ощутил как, что-то чужеродное затягивает его в этот разрез реальности и коверкает и искажает его духовное тело. Прошло мгновение, и чернота поглотила единорога.

https://zomgfire.livejournal.com/24222.html

Он открыл глаза.

Солнце вяло пробивалось через плотные шторы и царапало комнату своими резкими жизнерадостными лучами. Он вздохнул и несколько секунд разглядывал потолок без малейшего ощущения сна. Тот был все еще бел и нёс в себе все разгадки бытия, как и днем ранее. С недавних пор глядеть в потолок стало его любимым развлечением... Шумовой завесой играет мелодичная музыка, в висках стучат лихорадочные мысли, а глаза обнимают белизну мироздания выраженную в потолке. Ведь единственный истинный свет белый, все остальное лишь оттенки его преломления, суть мираж. Белизна потолка как всегда была молчалива и мудра, поэтому человек по имени Крепость, покорно ей кивнул и выбрался из под нагретого одеяла в ожидающий его присутствия мир.

Сегодня у его лучшего друга, был знаменательный день... 28 лет как он появился на свет и начал свой путь, который непостижимым образом слился воедино с дорогой по которой плелся Крепость.

Человек по имени Море, столь же резкий и кипящий как и гидрологическая субстанция в честь которой его назвали, был одним из лучших людей этого мира. Крепко сбитый, с ярко-серыми беспокойными глазами, этот человек повинуясь воле ветров своего буйного нрава, омывал берега того мира, которого касался и оставлял ничтожным сухоходцам, которым посчастливилось оказаться рядом свои щедрые дары глубин. Пускай порой и пугал грозными штормами и 100-метровыми волнами, но друзья любили его и за это.

Так, со временем, и на берегу Крепости оказались, невиданные щупальцевые монстры, ехидно скалившие свои зубастые пасти, и чудесные отполированные волнами, ракушки-многогранники, и щедрые угощения из морских угодий Моря. Но Крепости хватало и того тепла, с которым Море всегда приходил к нему. Той улыбки и привязанности, которая сквозила в его резкой эмоциональной речи и действиях.

Крепость умылся, натянул футболку и со своим вечно хмурым лицом, вышел на улицу. Вздорно прищурился на солнце, воткнул в ушные раковины свою извечную музыкальную депрессию и двинулся к подземным рекам города. Булочная на углу дома, куда он зашел по пути, была пристанищем сладостей, которые так любил Море. Крепость непроницаемо оценил содержимое кошелька, под недовольным пристальным взглядом торговки, и завернул в бумажный пакет несколько кокосовых пирожных. Расплатившись он покинул булочную и его размеренный армейский шаг понёс его дальше по этому странному враждебному миру.

40 минут взахлеб в подземной городской реке и Крепость поднялся на поверхность на Шаболовской. Металлоконструкция вздымалась в небеса прямо перед ним, бессильно угрожая небесам, но Крепость знал, что всё это детские игры. Небеса не рухнут еще долго, и Шуховская телебашня может сколько угодно воображать себе обратное. Крепость снисходительно хмыкнул и свернул по улице налево. У проходной он закурил и стоял завороженно наблюдая за клубами дыма вырывающихся из его рта, в морозный апрельский воздух. В этот момент из-за угла появился Море. Он шел налегке и шаг его был упруг и создавал ощущение всплесков прибоя о волноломы.

Крепость широко улыбнулся и распахнул створки рук для дружеского объятья.

«Привет, Море!»

«Привет, Крепость!»

Спустя пол часа неспешной прогулки, двое сидели на берегу реки. Море был так рад внезапному появлению Крепости, что в совершенно несвойственной для себя манере, сбросил смс начальнице, что он проспал и будет позже. Крепость удивленно вскинул брови, но так ему было свойственно никуда не торопиться, одобрительно промолчал. За спиной друзей, неспешно колыхались радующиеся солнцу вековые деревья, а перед ними рябилась весенним ветром, гладь реки по прозвищу Москва.

«Зябко» — поежился Море — «не люблю когда холодно».

«А мне всегда тепло» — усмехнулся Крепость — «могу одолжить пальто».

«Слушай, вот спасибо за поздравление и вкусняшки, но знаешь, что мне не дает покоя?» — Море был слегка взволнован — «а, что бы было если бы я сегодня взял выходной?».

«Тогда я бы ждал тебя очень долго» — меланхолично ответил Крепость.

«Нет, ну правда! Ведь в мире существует параллельная реальность где ты приехал с утра поздравить меня, и мы так и не встретились... Ты бы мог обидеться, что я взял выходной в свой день рожденья и ничего тебе не сказал и больше бы никогда со мной не разговаривал!» — Море упорно продолжал гнуть свою линию — «тебя разве никогда не волновал вопрос, как бы повернулась твоя жизнь, измени ты в ней малейшую деталь?».

«Ну вот тебе на» — Крепость удивленно округлил глаза — «из-за такой мелочи и не общаться? Ну и как ты предполагаешь узнать, что же изменится и из-за какой детали?»

«Давай представим, что где-то есть такая параллельная реальность, где каждый день повторяется мой день рожденья, именно сегодняшний день. И единственное, что в нем неизменно, что мы друг друга знаем. Разве не интересно было бы, останемся ли мы друзьями при любых раскладах?» — Море выпалил свою тираду и вопросительно уставился на Крепость.

«Ну, давай представим, что где-то есть» — примирительно протянул тот — «сомневаюсь, что мы сейчас в той самой реальности, не так ли?».

«Ну, да. Вряд ли» — как-то разочарованно откликнулся Море — «но интересно, куда бы нас привела эта история».

Друзья поболтали о чем-то своем и разбежались кто куда. Море схлынул обратно затапливать коридоры университета своим энтузиазмом и бушующей энергией, а Крепость прошелся по набережной к сверкающим шпилям небоскребов и вернулся к своим фундаментальным апартаментам. Как-то незаметно, как обычно, пролетел день и наступила ночь. Крепость долго не мог уснуть вспоминая утренний разговор. «Ну, я бы все-равно никогда не пропустил день рожденья Моря!», говорил он себе. «Да какая-бы реальность не была». Фонари за плотным шторами наконец-то погасли и Крепость уже не мог различать белизну потолка. В конце концов он устало и измученно провалился в сон.

Он открыл глаза.

Крепость уставился в потолок. Тот был так же бел как и вчера, но это все не имело значения. Выход из дома был расписан по минутам, поэтому Крепость не без сожаления, вытащил себя из кровати и принялся за свои утренние моционы. Спустя легкий завтрак и короткую пробежку, он замурованный в доспех из галстука и пиджака присоединился к морю людей, бессильно плещущихся в подземке города. Каждый день, Крепость шел туда, где ему платили, и не чувствовал при этом ничего. «Наверное это и есть взрослая жизнь», думал он, «так все и тянут свою лямку, от зарплаты до зарплаты и ждут конца, постепенно зарастая мхом». Недавно за успешную службу, ему повысили оклад. Услышав эту новость, он безразлично кивнул и поблагодарил за высокую оценку. Не то, чтобы с деньгами все было идеально, но важнее было чувство цели, которое отсутствовало. Вечером, после захламленного поручениями, дня, Крепость с бутылкой землистого красного, уставился в белизну экрана. В строке сообщений мигало непрочитанное. Крепость посмотрел на имя отправителя. Море. Давненько не слышались.

«Мне сегодня 28! Мог бы и позвонить»

Крепость вяло вспомнил, что с утра в календаре выскакивало, что-то похожее, но за градом дел, вылетело из головы. Отписал, малозначащее из разряда «желаю хорошего, продуктивного года». На экране снова мигнуло.

«Чел, я по тебе соскучился. Давай может посидим, как в старые добрые?»

Крепость озадаченно почесал лоб. Когда они были то, эти старые добрые? Еще до переезда, что ли? Ну ладно, можно и встретиться, как-нибудь через пару недель. Крепость оттарабанил быстрый ответ и приготовился уже залипнуть в серию популярной комедии, как мелодичный писк, сигнализировал об очередном сообщении Моря.

«Приезжай сегодня. С дочкой познакомлю»

Друзья сидели на кухне за стильным бежевым столом и смотрели в окно. Крепость квело клевал носом, а Море был настроен обиженно-взбудораженно. И в правду, когда-то Крепость помнил это его настроение и знал как с ним такие моменты разговаривать. Но сейчас он молчал.

«Знаешь, ведь где-то есть та реальность, где ты не переехал тогда» — с непонятным выражением лица сказал Море — «интересно, как бы все было?».

«Ты же знаешь, я не мог остаться...» — в очередной раз, слегка извинительным тоном, протянул Крепость — «я не мог жить в этом городе».

«А, давай представим, что мы в той реальности, где завтра снова будет мой день рожденья?» — глаза у Моря загорелись каким-то непонятным задором — «и все изменится, но единственное, что будет неизменным, мы будем знать друг друга?».

«Ну, хорошо, давай представим» — чтобы отвязаться согласился Крепость — «что изменится-то?».

Разговор увял сам собой. Крепость отказался от предложения переночевать сославшись на ранний подъем и нетвердой походкой добрел до дома. Он рухнул в кровать вниз лицом и провалился в беспокойный сон.

Он открыл глаза.

Потолок по прежнему был бел и усердно прятал от него тайны мироздания. Шутливо про себя погрозив, этому богу тайн от мира потолков, Крепость выбрался из кровати в чуждый мир. Легкие шторы, колыхались, от легкого дуновения теплого весеннего ветра, а солнце заливало всю комнату нежным отчего-то розоватым светом. Всё суть оттенок преломления белого, лениво отметил Крепость и отправился готовить завтрак.

После пробежки, душ и пешком на работу. Такая мелочь, но как ее не хватало все эти годы. «Как я устал от поездов» — промурлыкал про себя Крепость слова популярной нынче песенки, проходя по тенистым аллеям. Пускай, три переезда за год и пошатнули его психическую устойчивость, но крайне важно, жить там где тебе хочется жить и заниматься тем, чем тебе хочется заниматься. Обещанная в столице зарплата была больше в разы, но Крепость решил рискнуть. Нужно отметить, что это было ему совсем не свойственно и, в какие-то моменты он неизбежно начинал сомневаться в правильности своего решения. Работы на новом месте было много, и она сильно отличалась от всего чем он занимался до этого, но Крепость быстро учился новому и никогда не бежал от сложностей, поэтому быстро заручился доверием руководителя отдела и коллег.

Спустя насыщенный рабочий день, вместо ставшего привычным променада до своего жилого района, Крепость в кои то веки сел в общественный транспорт. Пузатый автобус высадил его перед терминалом аэропорта, и Крепость уверенно вошел в стеклянные раздвижные двери здания. Пару часов спустя, поезд назначением Шереметьево-Белорусский вокзал, нес его мимо московских аляповатых жилых районов и почти не видимых в темноте, но явственно ощущаемых исписанных стен. Крепость не любил сюда возвращаться, но сегодня был важный повод.

Он набрал знакомый код домофона, в динамике раздалось радостное «Крепость, ты?».

«Привет, Море».

Эпилог

Двое друзей сидели на кухне и смотрели в окно. Крепость квело клевал носом, после рабочего дня и перелета, а Море был настроен взволнованно-взбудораженно.

«Ну могло же быть такое, что мы бы с тобой не были друзьями, и не общались, и ты даже не поздравил меня с днем рожденья?» — настойчиво, что-то пытался доказать Море — «параллельных реальностей их ведь бесчисленное множество!».

«Ты знаешь, Море» — задумчиво протянул Крепость — «мне кажется всё определяет наш личный выбор. Вот переехал я в другой город, и мы с тобой выбрали не сдаваться и оба решили приложить усилие, вместо того, чтобы опустить руки... Ты приехал, когда мне было тяжело и я тосковал, на новом месте. Я выбрался к тебе на Новый год, и помогал переезжать в новую квартиру. Переживал, звонил, когда дочка родилась. А всё остальное не важно. Будь хоть еще сто мильёнов этих дней с твоим днем рождения. Мы либо делаем выбор, либо нет. И каждый раз когда мы делаем выбор, что-то делать, чтобы быть близко — мы с тобой будем лучшими друзьями, а каждый раз когда мы решаем оставить всё как есть — мы будем просто знакомыми. И ничего тут не попишешь».

«А есть такая реальность где ты не такой зануда, и можешь расширить свое сознание, чтобы представить, что-то отличное от своего приземленного видения?» — снова взъелся Море.

«Наверное. Так же как есть и та где ты не бурлишь сейчас негодованием по поводу гипотетической ситуации, которую мы никогда не сможем прожить или проверить» — с усмешкой ответил Крепость — «но зачем они нам? Сейчас мы здесь, мы друзья, и может мы в той самой реальности где завтра не наступит никогда».

https://zomgfire.livejournal.com/23823.html

Отметил для себя такой забавный момент — сейчас крайне модно говорить и показывать людям, что ты ебнутый. Странные, непоследовательные, эпатажные люди внезапно выносятся в топы своей неповторимой индивидуальностью и заебами и собирают толпы почитателей, восторженно гласящих им «Вау!». Норма и постоянство стали ассоциироваться со скукой и занудством, и лишь выставление напоказ своей радикальной инаковости есть единственный способ привлечь внимание. Но так ли люди различны, чтобы в этом был хоть какой-то смысл? Вы скажете «Ну, как же? Внутренний мир и переживания погромиста/дизигнера/копирайтера, фрилансящего из Тайланда, радикально отличается от гасторбайтера/кассира/дворника из Средней Азии, вкалывающего на дед-енд работке в Подмосковье». Тут вам и высота помыслов, и декаденствующая обеспеченность, и творческий хаос, взамен отупляющего физического труда, херового питания и ограниченных интересов. Но правда в том, что и фрилансером и дворником изначально движут одни и те же мотивы, и каждый взбирается на свою собственную пирамидку Маслоу по вполне одинаковой траектории. Так в чем же это радикальное различие между двумя?

Лет десять назад я довольно справедливо считал всех людей одинаковыми. Ведь посудите сами — у каждого есть свои шаблоны поведения, которые в большей степени можно предсказать. Каждого можно подгрести под какую-нибудь гребенку и довольно точно предсказать как он себя поведет в той или иной ситуации. По сути примерно на этом принципе и строятся такие науки как психология, социология, статистика и иже с ними. Если общаться с людьми с этой колокольни ты перестаешь удивляться и начинаешь получать профит. Как страховая компания, которая не может предсказать, когда точно умрет ее вкладчик и его горюющая вдовушка попросит компенсейшн, но благодаря статистике смертей может легко страховать тысячи людей и получать свои неплохие доходы. Шаблоны помогают нам упорядочивать вселенную и оперировать макро-событиями, достигая успех и при этом не вдаваясь в детали.Но используя этот довольно рациональный подход в отношении людей ты отказываешь себе в глубине общения. Ведь если люди одинаковы и шаблонны, то дорожить ими особо смысла нет. Уйдут одни — найдутся другие, не велика потеря. Только со временем я научился понимать, тот калейдоскоп событий формирующих каждого отдельного человека и делающего по сути каждого уникальным. В зависимости от темперамента, окружения, политической ситуации, климата, двора, города, страны, родителей и даже просто банального везения, человек получает уникальный коктейль опытов формирующих его личность и ни один другой не сможет похвастаться тем, что его путь хоть как-то был похож на ваш путь. В чем же тогда суть выставлять свою ебанутость в свет? И почему люди так благоговеют перед теми, кто свой уникальный сплав выставляет на общее обозрение?

Как мне кажется, довольно банальный ответ, что люди в основном притягиваются к различиям или травмам. Различия дают людям возможность удивляться друг другу каждый день, предоставляют пищу для споров, разжигают огонь любопытства. И связанные этим общим самподогревающимся интересом, мы можем прошагать многие километры нашего жизненного пути с очень отличными от нас людьми, не задаваясь особо вопросом их конечной мотивации и ценностей. Ты просто и тупо не понимаешь, что человеком движет и пытаешься его осознать, ловя свой кайф в этом отражении параллельной вселенной заключенной в хрупкую физическую оболочку.

И совсем другой, более печальный и наиболее распространенный тип связи — это связь основанная на травме. Механизм прост — взаимопонимание достигается за счет эмпатии одинаковых переживаний. Когда вы пережили на своем пути похожее дерьмо, не сильно важно какие выводы каждый из вас сделал и как именно вы с ним справились. Главное у вас есть свой общий слом, и поэтому вы можете превосходно понять почему человек например так болезненно относится к критике в свой адрес или почему он боится действовать в тех или иных ситуациях. Но у связи на травме есть один важный нюанс. Она не может возникнуть если травма уже излечена. Звучит слишком аксиоматично, поэтому поясню. Возьмем к примеру банальное отвержение сверстниками. Человек выносит из юношеских лет приниженное чувство собственного достоинства, неуверенность в себе, неприятие своей внешности и так далее. И на этой травме он легко может сойтись с таким же отщепенцем, ведь у них будет общий травматический опыт, который так или иначе перекроил их восприятие себя и окружающей реальности. А теперь представим, что один из них с возрастом, смог найти в себе силы простить и понять своих обидчиков, полюбить себя и найти свой внутренний стержень, который помог ему двигаться дальше. Этому человеку уже вряд ли будет интересен застрявший в своем переживании и сломе, другой. Для него это пройденная ступень и общение с таким человеком будет регрессом. Следовательно, это общение может быть интересно человеку с травмой, как пример к чему стоит стремиться, но не тому, кто уже ее исцелил.

И именно поэтому отношения построенные на травме какими-бы теплыми и близкими не казались, всегда будут в эту самую травму и упираться. Пока оба не исцелятся или не разосрутся в пух и прах. Ведь видеть рядом с собой свое воплощенное бессилие и неудачу, как бы сильно ты не понимал его и не принимал — это очень больно.

Таким вот тернистым и извилистым путем, мы возвращаемся к тому, что сейчас люди почитают ебанутость за добродетель. Я был бы чрезвычайно рад и счастлив если бы я мог сказать, что все те оруны в интернетах, на самом деле цельные и осознанные личности, которые просто испытывают тягу к самовыражению и поэтому громко заявляют о своей инаковости, но боюсь, что это отнюдь не так. Необходимость, что-то кому-то доказывать, чаще всего как раз указывает на травму нежели на талант. Талант — он трудолюбив и упорен, он организовывает вебинары для десятка человек, чтобы помочь и вовлечь, а не стримы и сториз на тысячи, чтобы развлечь, он скромен, ведь знает, что весь путь еще впереди, а не криклив и эпатажен. И обычно он не получает никакого признания и интереса, считаясь чем-то вроде причуды или прихоти. А люди, которые находятся в почитателях, пусть некоторые и просто дивятся диковинному зверьку, но в большинстве своем в чужой ебанутости видят отражение своей собственной.

Я бы хотел вывести, что-то из всех вышеперечисленного, но сказать тут нечего. Сломанные люди получают прославление за то, насколько они сломаны, и такие же раздробленные оловянные солдатики в экстазе вздымают свои руки вверх. И самое страшное для этих кумиров, что может произойти — они станут нормальными...

А исцеление и продуктивный путь? Meh, удел зануд и скучных людей.

https://zomgfire.livejournal.com/23781.html

Все кто меня хоть как-то знают, давно отдают себе отчет, что я безнадежно влюбчивый романтик. За свои 20 активно романтически вовлеченных лет, я, пожалуй, прошел большую часть всех влюбленческих клише. Тайные воздыхания, безответная любовь, любовь на расстоянии, болезненное увлечение занятыми девушками, яркие взрывы эмоций, которые проносились огненным вихрем, оставляя за собой выжженную землю и километры стихотворных строчек... Среди этого всего я даже испытал любовь ответную и любовь запоздалую, когда после выжженной земли, человек внезапно начинал проявлять ко мне какие-то ответные эмоции. Но, за все это время один вопрос так и не поддался моему пытливому уму. Где проходят границы любви? На сколько можно продлевать свой дискомфорт и страдания во имя любви к другому человеку? Где находится та грань у которой нужно и следует остановиться? Попробую этим лонгридом, прийти наконец-то к ответу, ну, а вы откиньтесь в спинках своих эфемерных кресел, и внимайте.

Hear ye! Hear ye! Dead man talking!

В какой-то момент своей жизни я настолько устал от постоянных любовных катастроф, что пришел к тому, что, цитируя мою знакомую (тоже прошлый лав интерест бтв) «Здоровье дороже несбыточных Оль». Мол люби в первую очередь себя и выстраивай свои отношения с человеком исходя из этой позиции. И в какой-то степень это здравая херня. Действительно когда ты любишь себя то ты по идее и сам представляешь из себя более цельную личность, и одновременно избегаешь душевных переживаний, которые по большому счету никому не нужны. Ведь посмотрим правде в глаза, мир населен твоими половинками. Люди притягиваются друг к другу бесчисленным количеством психологических травм и комплексов, мириадами общих интересов и совместного кооператива, какими-то эмоциональными моментами и романтическими эпизодами, которые могут вас привязать друг к другу неразрывными узами. Из всего этого ебанутого великолепия человеческих характеров и ситуаций рано или поздно ты найдешь очередную половинку с которой все сложится. Любовь воспеваемая бардами — это любовь невротическая, нездоровая и редко может стать фундаментом для успешных отношений. Но что в итоге я увидел лично, это как в моем случае с бывшей супругой на фундаменте этой яростной химической бури в мозгу, со временем выросло нечто прекрасное, что заставляло меня радоваться жизни и вселенной 7 долбаных лет. Да, это был единственный такой случай из десятка с лишним влюбленностей за 13 лет, но черт побери он был. И немного больше ума и ответственности и я действительно мог провести с этим человеком остаток своей жизни и больше никогда не смотреть по сторонам. То есть по сути прикол то в том, что разрушило наши отношения не итог невротической любви, в которой изначально установился формат нездоровых отношений — отнюдь. Разрушила их неспособность двух отдельно взятых людей идти по жизни одной дорогой. А идти одной дорогой с людьми дьявольски непросто и так. Сколько у нас есть знакомых, друзей и близких с которыми дорожки в какой-то момент попросту разбегались? Не знаю как у тебя, мой несуществующий читатель, но у меня их было до чертиков.

Итак, к чему же я это все веду? Да к тому, что любой формат этой пресловутой химии, каким-бы незабвенно ебанутым он ни был, на самом деле может привести к здоровым отношениям. Оглядываясь назад я могу все более отчетливо видеть, что и как пошло не так в каждом отдельно взятом случае. А следовательно вопрос, где же пролегают эти самые границы, в которых следует отказаться от любимого человека и идти дальше как никогда актуален. Особенно сейчас, когда в твоем мозгу больше 7 месяцев бушуют огненные смерчи неразделенных чувств, раздирающих в клочья и медленно вытаскивающих жилы. Так где же пролегает эта граница?

Мы знаем, что любовь это чувство побуждающее двигаться «к». Это невероятно ресурсная штука, потому, что зачастую человек влачит свои жалкие потуги в мотивации «от». А мотивация «от» это наш базовый животный инстинкт избавиться от страданий. Как только ты избавляешься от них — ты останавливаешься. Но когда ты двигаешь к чему-то, то ты не останавливаешься никогда. Ведь за любой достигнутой вершиной скрывается другая, которая выше. Все эти байки про людей добившихся и почивающих на лаврах, на самом деле скорее про достижения для избавления от дискомфорта. То есть вот вам две разные ситуации успеха в бизнесе.

Один человек зарабатывает бабло, потому, что в детстве он был беден и ему не хватало этой роскоши. Он тратит все свои силы и здоровье для того, чтобы никогда больше не испытывать этого чувства недостатка денег. И зачастую идет на всё, чтобы достичь этого благополучия: работает на нелюбимых, но денежных работах, шагает по головам коллег и близких, рвет и мечет, лишь бы загрести под себя побольше деревянных. И когда он достигает того чего так хотел, то оказывается, что на самом деле он не знает, что с этим делать. Он покупает себе роскошные игрушки, примеряет на себя стиль жизни обеспеченного человека, мотается на сказочноебали, но, что с этим делать дальше в 99% случаев он знать не будет! Скорее всего он будет вращаться и дальше как белка в колесе, чтобы поддерживать эту несбыточную мечту «никогда ни в чем не нуждаться». Или расслабится на мгновение и вселенная радостно загребет у него все к херам. Через вечно голодных родственников, через друзей, которые с тобой только пока ты угощаешь, через болезни и катастрофы. Звучит фаталистично, но как ни удивительно если вы оглянетесь вокруг и подумаете кто из ваших знакомых действует по такому сценарию, то вы поймете, что так и есть.

И вот человек номер два. Который идет к чему-то. Который может быть с детства мечтал управлять самолетом, или же внезапно записавшись в студенчестве на какую-либо секцию, понял, что хочет стать в этом деле мастером или даже внезапно устроившись на новую работу, осознал, что, «Да! Вот оно!», именно здесь самым крутым образом раскрываются все мои таланты и здесь я хочу расти дальше. Для него дорога его успеха не закончится никогда, ведь за каждым поворотом на этом пути, его ждут высоты о которых он до этого не подозревал. Умелый пилот идет в летчики-испытатели и тестирует новейшие мощнейшие аппараты, дарящие ему крылья, стойкий практик боевых искусств едет в страну где они зародились, чтобы стать мастером, а офисный планктонье, становится генеральным и выводит компанию на международный рынок.

В моем представлении вот этот бешеный взрыв в твоей голове, который я для себя именую любовью, и есть та самая мотивация «к». Истории про добиться человека и разлюбить это полная херня, ведь когда ты любишь каждую мельчайшую частичку другого, ты не сможешь устать ее любить. Ты не перестанешь восхищаться и благоговеть. Да, химия стихнет и перейдет со временем в то, что психологи называют сторгэ, в любовь семейную, но этот солнечный зайчик в твоей груди будет неизбывно сидеть там, пока ты рядом с любимым человеком. Но что делать если этот мощный двигатель, мотивация «к» не получает встречного вектора от другого человека? Ведь тебя тянет действовать, переполняет ощущение всемогущества... Для любимого человека в этом состоянии сворачиваются горы и осушаются моря. Вся история наша полнится балладами о любви героической. В балладах этих повергаются драконы и завоевываются царства... К сожалению, именно здесь мы приходим к мысли о необходимости провести границы своей любви. Искусственно ограничить свой прекрасный порыв и свою мотивацию, которая так редко нас переполняет в повседневной жизни. Ведь чаще всего, каждый день, мы лишь пытаемся выжить.Сбежать куда подальше от всепоглощающей бессмысленности нашего бытия.

Так где же они, эти границы? Куда ставить эту зыбкую линию?

Вот, ты влюблен. Ты исступленно жаждешь сделать любимого человека счастливым, и желательно при этом находиться с ним рядом и иметь возможность проявлять свои эмоции тактильно, вербально и действиями. Но человек, которого ты любишь не испытывает того же в ответ. Причина суть не важна, главное, что в данный конкретный промежуток времени ты единственный кто испытывает мотивацию «к».И это приводит к различным, зачастую, не очень то приятным сценариям. Может к вспышкам злости и обиды, может к ревности и навязчивому прилипанию, может к забавным серенадам под балконом в пять утра или как, однажды в моем случае, огромному букету цветов к первой паре. Ты яростно сублимируешь свое желание быть ближе к объекту своей любви, различными конструктами, безумность которых ограничивается лишь твоим воображением и степенью твоей ебанутости.

И здесь мы приходим к главной границе, которую требуется соблюдать. Твоя мотивация не должна заходить в личное пространство другого человека. Нужно помнить, что то, что воспаленный рассудок влюбленного считает за благо, слишком часто вовсе не то, что будет приятно объекту твоей любви.

Но ок, предположим, ты провел эту границу и действуешь относительно осознанно и не заставляешь любимого человека чувствовать себя неловко или дискомфортно. Мотивация действовать все еще присутствует. И ты начинаешь этот великий древний танец ухаживаний и восхвалений. Ты рядом, когда ей это необходимо, ты помогаешь когда тебя об этом просят, ты всячески стараешься сделать именно, то, что действительно принесет радость твоему объекту любви. Но вселенная поворачивается так, что долгожданного разрешения на большую близость не наступает. Человек не идет на контакт, хотя казалось бы уже все и так ясно. Может быть объект тугодум, а может он привык, что с ним себя все ведут именно так, или же он просто наслаждается вниманием, но встречных шагов делать не собирается. Бывает всякое. И постепенно, не получая результатов мотивация, может пойти на спад. Мне кажется именно здесь проходит та самая пресловутая френд-зона, которая может тянуться годами. Конечно же такое у меня бывало. И я со временем отдалялся, смирялся и забывал. Но в этот раз я перешагнул эту отметку. Я стою сейчас и думаю, где же ставится граница дальше? Ведь если мотивация не угасает, и тебя это все еще сподвигает на действия, то дальше начинается нарастание неудовлетворенности. Проект не дает дивидендов, а лишь поглощает время, мысли, чувства, но мираж цели все так же далек. Но при этом ты знаешь, что находясь рядом, ты можешь сделать жизнь любимого человека более счастливой. И делаешь. Ценой своего несчастья...

Логично, что долго это продолжаться не может. Человек не может не упасть духом раз за разом натыкаясь на каменную стену. Рано или поздно его начнут одолевать сомнения в себе, в объекте любви, в реальности в целом. И скорее всего в данной конкретной мотивации, он сломается. В какой-то момент, он почувствует, что сил продолжать у него больше нет. Но здесь ли проходит эта финальная граница? Нужно ли человеку, просто, заранее рационально подсчитать свои убытки, закрыть предприятие, разогнать к чертям всех сотрудников, продать оборудование на авито и не доводить все до эмоционального краха?

Все же для себя, я считаю, что нет. Мотивация, которая ведет нас к чему-то показывает, что это наш путь сердца, только в том случае когда мы отдаем ей всё. Когда мы закладываем дом, продаем свои пожитки, но исступленно верим в то, что именно мы сможем сделать эту 1% вероятность реальностью.

Финальная граница любви, пролегает там где начинается выжженная степь твоей души.

«After all this time? — Always»

https://zomgfire.livejournal.com/23388.html

Моя жизнь всегда была чрезмерно богата на события. Не сказал бы, что больше чем доставалось другим, но мне хватало с головой. Проблема в том, что в зависимости от характера и темперамента одни и те же приключающиеся с нами истории совершенно по разному влияют на нас и то, что для одного великолепное захватывающее приключения для другого медленная агонизирующая пытка. Для меня постоянные переезды в разные чужие места и страны, бесконечная смена круга общения, сотни различных кружков и секций, хотя и дьявольски расширяли мой кругозор были 2much. В какой-то момент жизни я настолько устал от перемен, что попросту вошел в болото без переменных в жизни. Мне не хотелось узнавать новое, мне чужда была тяга к путешествиям, я даже отказывался от новых людей в своем кругу исключительно из-за тех усилий которые приходится прикладывать, чтобы поддерживать эти отношения. Но вот под влиянием внешних факторов, баланс начал потихоньку возвращаться в мою жизнь и я решил подумать о том, чего же я в своей жизни никогда не делал. И удивительное дело, эти самые вещи, которых я никогда не делал – это чудесная мотивация в принципе жить, тяга к чему у меня в последнее время попросту ушла в минус. Итак, сегодня я сыграю в маленькую игру на выпивание (без экшуали выпивания) под названием «я никогда не».

Никогда не ездил в страны, которые мне самому хотелось бы посетить. Удивительный факт, я побывал в Африке, Европе, Северной и Южной Америке, но я никогда не был в стране, которая бы меня интересовала. Мне хочется побывать в Индии, с ее буйством запахов и красок, в стране людей верящих в реинкарнацию и многочисленных богов. Хочется посетить Китай, где люди возвели в ранг религии философию уважения к опыту и старшим, в страну, которая от невозможного количества феодальной поножовщины пришла к доктрине нерасширения своих границ. Увидеть этих странных людей со своими дикими представлениями о гигиене и приличиях, окунуться в море людей живущих такой космически иной жизнью. Отправиться в Исландию и наслаждаться ее циклопических размеров вулканами и ледниками. И еще масса мест, чья история и люди, заставляют чувствовать себя иным, чужеродным элементом, пришельцем с другой планеты или другого плана бытия.

Никогда не учился, тому чему я хотел учиться. Я провел полжизни с ощущением бессмысленности своих действий. Все эти академические и школьные миры всегда были навязанной, странной структурой, которая всегда предъявляла зачастую необъяснимо иррациональные требования, чтобы просто быть ее частью. Я дьявольски хочу научиться азам рисования карандашом, изучить новый музыкальный инструмент, открыть для себя правила педагогики и искусство преподавания. И на самом деле существует еще вагон и маленькая тележка вещей, которым я бы хотел научиться. Совсем недавно я постиг прикладное искусство посадки огорода и даже это банальное и мещанское занятие наполняло меня большей логичностью и удовлетворением чем половина предметов, которые мне в жизни приходилось изучать. Наша система образования и устремления наших родителей слишком часто отрезают из нашего мира целые пласты знаний и навыков, которые признаются ими «недостойными» интеллигентных и просвещенных людей.

Никогда не дарил близким людям всего того, чего они заслуживают. Не хочется оправдываться, и поэтому не буду. Просто этот год был годом открытий как внешних, так и внутренних и я, наконец-то, осознал, насколько плохой из меня друг. Меня всегда настолько захватывали мои внутренние переживания и чувство, что «мир мне должен», что на самых близких людей у меня никогда не оставалось ни сил, ни времени. «Я же с ними искренен, и внутри люблю их безумно и бесконечно» думал я, и упускал из виду главное. То, что я давно и прочно усвоил в делах любовных, но только начал постигать в делах отношений с людьми. Любовь к близкому – это когда ты сам, своими действиями, хочешь ее выразить и постоянно выражаешь. Никакие мысли и слова не стоят и ломаного гроша, если ты за год не находишь времени приехать и утешить друга сломленного утратой, или когда ты год за годом даришь близким друзьям деньги на др, потому, что тебе в лом представить, что-то такое отчего у них удивленно расширятся глаза и участится пульс, или когда ты сидя дома, раз за разом находишь отговорки, чтобы встретиться с человеком, которому нужна твоя моральная поддержка. Йеп, лучший друг столетия ай эм.

Поэтому, да, я хочу, показывать и доказывать своим близким как много они для меня значат, даже если я начну это делать в 30… За последний год я стремительно начал уменьшать количество того чего я никогда не делал и хотя вначале это было пугающе и странно, со временем я начал лучше понимать чего я хочу от этой жизни. И вместе с этим постепенно начало приходить понимания для чего я ее живу. Если, вкратце, то конечно это удовлетворение своих психологических комплексов путем построения идеального замкнутого круга из положительных раздражителей, но одно дело иметь видение своей идеальной жизни и совершенно другое дело понимать, как ее воплотить в реальность. И мне хочется верить, что я, наконец-то, начинаю делать первые шаги на этом пути. Как я и писал здесь, лет десять назад, идти вперед, оставаясь верным себе и тем людям, которые идут рядом.

https://zomgfire.livejournal.com/23192.html

Змей извиваясь кусает свой собственный хвост...

Долгое время даже не догадывался, что Ороборос это символ столь любимой мной вечности, концепта столь необъятного человеческим разумом. Мы представили его в виде переплетения линий, и там где начало будет конец. Но это всего лишь попытка притянуть вечность под нашу трехмерную реальность. У вечности никогда не было начала и никогда не будет конца. В ней нет понятия времени, так как время лишь система измерения которую мы ввели, чтобы отмечать происходящие изменения в мире как и нет в ней пространства и материи. Вечность это и есть абсолют. Не зависящий ни от кого и ни от чего. Неразумный, безразличный и бесконечно прекрасный концепт. В нем все наши жизни, достижения, мысли и чувства, в нем наша планета, галактика и вся вселенная. В вечности мы едины с миром.

Человек сидит в своей квартире и думает о трансцендентном. Он никогда не познает его, но является его частью, как наша нога никогда не сможет осознать себя и свою функцию в нашем теле. Мы привязаны к нашим измерениям, нашей эволюции, нашему обществу, нашему восприятию, но при этом слишком малы и недолговечны, чтобы осознать себя в рамках космоса. Что есть за гранью нашего осознания? Рай? Ад? Реинкарнация ли или же бесконечное путешествие в океане без света и мыслей?

Человек сидит в своей квартире и думает о трансцендентном. Он яростно пытается представить как устроен миропорядок и какие механизмы приводят его в действие. Сколько очков принесет то или иное условно доброе действие и насколько глубокой будет бездна куда его низвергнут за плохое. Но у вселенной нет логики. Это просто куча материи или же антиматерии или же темной материи или же сферической материи в вакууме. Сколько смысла и логики вы найдете в предполагаемом Большом Взрыве, который и позволил возникнуть человеку пишущему этот текст? Мы привыкли верить, что это и есть условный порядок материального мира. Наша Ойкумена появилась, потому, что взрыв это естественная реакция материи сжатой в одну бесконечно плотную точку. Галактики извиваются и расширяются, потому, что существует импульс от этого взрыва, планеты вращаются вокруг звезд, потому, что условная гравитации притягивает их по своим орбитам к более тяжелым объектам. Возникновение органической жизни привязано к наличию магнитосферы, воды и кислорода. Всё незыблемые константы. Но понять причины этих констант нам не дано.

Человек сидит в своей квартире и думает о трансцендентном. Он не понимает зачем он здесь и как возник его привычный мир. У него нет ответов на вопросы, которые он себе задает. Он может вышибить себе мозги и опытным путем почувствовать, что находится за пределами осознания, но он этого не сделает, ведь материальный мир крепко держит его в своих нежных, но цепких объятьях. Но, пожалуй, самое главное он не уверен, что будет лучше. Осознание и материальность вероятно самая простая и упорядоченная форма существования. Оперируешь своими органами чувств для постижения того, что ты можешь постичь и при этом имеешь возможность регистрировать изменения, происходящие во времени. Исполняешь свою привязанную к гравитации, импульсу и эволюции роль, а затем все-таки узнаешь, что лежит за пределами осознания. Узнаешь, что мир и материя лишь иллюзия, что они есть то, что в индуизме и буддизме называют майя — суть мыльный пузырь, искажающий вечность в своих радужных разводах.

И все-таки зачем-то змей извивается, чтобы укусить свой хвост...

Мы хотим верить, что это все не просто так. Что в непознаваемой логике вселенной наш путь к вечности имеет свой вес. Что те изменения, которые мы привносим в материю исполняют свою космическую гармонию для мироздания. Что в этом всем есть смысл.

Человек сидит в своей квартире и думает о трансцендентном. Ему горько от того, что он никогда своим смертным мозгом не познает истину. Будь у него бессмертный мозг скорее всего ему это было бы безразлично, поэтому он неистово жаждет, чтобы у него в самом деле была душа. Чтобы он не исчез... Он строит графики и ищет смысл в цифрах, он следит за передвижением звезд и составляет зависимости, он воздвигает мыслительные хоромы и раздвигает границы реальности, пытается тренировать свое осознание для восприятия большего количества измерений. Но в конце, которого нет и никогда не было, он исчезнет. Чтобы появиться в начале, которого нет и никогда не было.

Ороборос. Вечность.

https://zomgfire.livejournal.com/23030.html

В небе прореха, свитая из всполохов зеленого пламени. Грозовые тучи клубятся вокруг провала, и сам свет Создателя меркнет в ее глубине, где едва виднеются очертания Черного Града. На месте где когда-то был Храм Священного Праха пророчицы Андрасте лишь обугленные руины, посреди которых - Вы. Избранный. Вестник. Спасение этого мира.
Такой драматической завязкой встречает нас продолжение игровой серии Dragon Age, носящее гордое название – Инквизиция. Название претенциозное, и на саму игру издатель возлагал большие надежды. Учитывая, недавний провал Dragon Age 2, крайне нелюбезно встреченной критиками и игроками, Bioware просто обязаны были произвести шедевр сравнимый с Dragon Age: Origins. Далее я попытаюсь рассмотреть, что же у них получилось, а что не совсем.
Это моя первая проба пера, поэтому я не буду краток. Я обожаю, мир созданный командой писателей Биоваров (пусть название мира Thedas довольно банальная аббревиатура от рабочего названия первой игры The Dragon Age Setting) и прошел неоднократно все игры выпущенные по Тедасу. Наверное, во многих вопросах я лучше встроенной энциклопедии игры смогу объяснить многие исторические и политические аспекты этого мира. Но проработка мира это не единственное чем меня купила первая игра. За внешне простой системой, а Биовары значительно отошли от громоздкой системы ДнД, скрывалась необъятная глубина. Она выражалась в проработанных персонажах, встречающихся по ходу игры, часть из которых могла стать твоими соратниками, в множестве скрытых квестов, завершив которые ты чувствовал себя на шаг ближе к пониманию этого странного мира, в глубокой боевой системе, первой позволившей совместить тактику с зрелищностью, в вариативности прохождения, когда твои решения наглядно решали судьбы народов, и список можно продолжать.
Поэтому когда во второй части серии разработчики отказались от многого из списка в пользу экшена это решение вызвало серьезное недоумение у большинства фанатов. Да, издатель очень подгонял команду разработчиков выпустить игру, да благодаря длц она стала полнее и лучше, но оправдать ту скудность сюжета, игровых механик, и тактики которую мы имели несчастье наблюдать в Dragon Age 2, не могли никакие слова и оправдания. Поэтому когда Биовары рассказывали о третье части игры обещая исправить все ошибки, и сделать игру массивной и интересной верилось в это с трудом. Хотя надо признать ролики на новом движке Frostbite который в то время был использован только в Battlefield 3 несомненно впечатляли. Оговорюсь сразу, что Инквизиция – хорошая игра. Я прошел ее 3 раза разными персонажами на разных сложностях и получил огромное удовольствие от возвращения в Тедас. Но мы не можем рассматривать ее как отдельный игровой продукт, не обращая внимания на предыдущие игры, на развитие сюжета, на становление героев. Поэтому ругать я ее буду. И ругать буду много. Но это спойлеры.
А теперь приступим.

1. Что такое Инквизиция и с чем ее едят

Длят тех, кто незнаком с тематикой, я просто обязан пояснить за игру. Dragon Age Inquisition - это ролевая компьютерная игра, с видом от третьего лица, построенная в фентезийной вселенной мира Тедас. Мир сей, отличается, от уже знакомых нам вселенных, рядом, важных и интересных деталей. Несмотря на внушительное количество рас населяющих Тедас – люди являются господствующей расой, свысока глядящей на всех остальных. Произошла подобная доминация людской расы путем истребления всех несогласных (в основном эльфов), порабощения инакомыслящих и в целом насаждением своей веры в Создателя и пророчицу его Андрасте.
Остатки некогда великих рас населяют леса, горы, пещеры и иногда целые города, но в целом не играют существенной роли в политике Тедаса. Еще одна ключевая особенность этого мира – это существование Тени. Измерения сна, где реальность податлива как пластилин и где обитают духи, строящие из нее свои миры. Некоторые олицетворяют благородные порывы людской души вроде сострадания, верности, правосудия и иногда просачиваются в наш мир, чтобы помочь, но они по большей части своей пассивны. Значительно более активны злобные элементы натуры вроде гордыни, зависти, злости, жадности которые жаждут вселиться в материальный мир, чтобы кормиться от эмоций людей. Большинство жителей Тедаса, не видят Тень и могут даже не догадываться о ее существовании, но маги отправляются в нее каждый раз, когда засыпают. И во время подобных визитов, если дух мага не крепок и податлив к соблазнам его разумом может овладеть один из злобных духов Тени. В этом случае маг становится одержимым демоном и может сотворить страшные разрушения в своем месте жительства. В разных странах, проблему с одержимыми решают по разному, но в целом все сходятся во мнении, что быть одержимым плохо и отловом и истреблением одержимых занимается орден храмовников, верных сынов Церкви, путем снадобий и тренировок, развивающих невосприимчивость к большинству магии.
Именно из Тени мы приходим к самой главной изюминке Тедаса – порождениям тьмы. По легенде именно в этом мире снов находился Златой Град Создателя и в какой-то момент горстка спесивых магов возомнила себя в праве заявиться на порог к богу и получить от него побольше могущества. Обрадованный визитом, Создатель не стал размениваться по мелочам, покинул в гневе свое место жительства, поменяв цвет города из золотого на черный и попутно проклял спесивых магов, превратив их в первых порождений тьмы. Ущемленная гордость последних заставила их зациклиться на своем квесте поисков Бога и отправиться откапывать Древних Богов Тедаса из Глубинных Троп дворфов. Остается только догадываться какого ляда они все решили закопаться так глубоко, но как только порождения тьмы откапывали очередного древнего бога, они заражали его своей скверной, получали полубессмертного дракона-генерала, в простонародье Архидемона, и шли насаждать мир и процветание по всей планете.
Выжившие назвали подобные крестовые походы Мором. И еще во времена первого такого геноцидального похода представители разумных рас, путем множества проб и ошибок научились, истреблять Архидемонов. Так как при убийстве дракона его душа перерождалась в ближайшем отродье тьмы, люди додумались пить кровь отродий, убивать архидемона, и после этого душа архидемона вселялась в них, не выдерживала человеческой плоти и радостно отъезжала в мир иной. Смертничков прозвали Серыми стражами, наградили титулами и всеобщим обожанием и благополучно похерили до следующего Мора. Собственно вокруг одного из подобных Архидемонов и строится сюжет первой части франшизы, так что в эти дебри я влезать не буду.
Почему эта история бал для нас важна, потому что главным злодеем третьей части стал один из родоначальников порождений тьмы, достопочтимый жрец Думата, один из оригинальных магистров, въехавших в Златой град создателя, по имени Корифей. Прозябавший века в темнице Серых стражей, бывший магистр, слегка спятил, нарастил себе немного лириума (местного кристалла магии) на лице, зациклился на мысли, что Создателя нет, и обзавелся манией величия. В частности всю игру он разными странными путями пытается стать богом. Для этих целей он устраивает грандиозный теракт на священном Конклаве, устроенном местной Мамой Римской, Святой Джустинией. Изначально Конклав был задуман, как мирный стол переговоров между храмовниками и магами. Первым не нравилось, что маги в теории могут переродиться в демонов, вторым не нравилось, что им мешают в туалет собсно сходить без присмотра, вобщем всё по старому. Но все этим благие начинания пошли по езде так как Корифей решил всех разобщить и заодно устроить небольшой ритуал для вхождения в Тень и становления богом. Ритуал был нарушен нашим главным героем и тем фактом, что Корифей забыл закрыть дверь на задвижку, в результате чего прогремел нехилый взрыв, половину присутствующих разнесло сразу, остальную половину, откинуло в Тень, где Святая Джустиния помогает нашему герою выбраться в материальный мир, параллельно жертвуя собой.
После всей этой катавасии выясняется, что инструмент теракта и вознесения Корифея, загадочная сфера, подобранная главным героем, наделила его симпатичной ядовито-зеленой меткой на руке, которая при применении к ближайшему разрыву Тени и сотворению лица человека с запором, закрывала вышеупомянутый разрыв.
Но всего этого конечно наш главный герой не узнает до второй половины игры. Вернее закрывать разрывы то его обучат быстро, а вот что произошло и почему объяснят значительно позже. Под чутким руководством тюремщицы Кассандры, которая заодно является эпической личностью в мульте по Dragon Age с легкостью расправившаяся с десятком драконов и магов крови, которая так же рыцарь ордена Искателей, наш главный герой добирается до ближайшего разрыва, где оказывается, что он их может закрывать. Surprise-surprise, motherfucker. Ценность ГГ возрастает еще больше (напоминаю, что он единственный выживший на Конклаве и никто не знает, что там произошло) и его берут с собой в лагерь, чтобы приставить к чистке драконьих сортиров. На самом деле это мои мечты. Здесь Инквизиция делает свою первую ошибку.
Наш главный герой, Избранный от мозга до костей, с первых секунд игры. Через пару часов игры, Кассандра со своей бандой отщепенцев, видя раздрай в Церкви, храмовниках и магах, после гибели руководства в теракте, решает возродить древний орден Инквизиции и почти сразу назначает тебя ее лидером. По факту в ситуации гражданской войны и политического раздрая, она создает вооруженное бандформирование и делает его руководителем, человека, единственное достижение которого, что он умеет оказываться в неподходящем времени в неподходящий момент. Частенько с помощью кнопок Save/Load. Собственно всё. Мы единственные кто знает о Корифее, так как очевидно армию порождений тьмы и дракона крайне легко спрятать, все считают нас дезертирами и предателями, и во главе стоит имбецил, который всё, что умеет в начале игры делать, это протягивать руку вперед и запирать порталы в иное измерение. Отличная завязка для старта эпического приключения (нет).
К сюжету игры я еще вернусь более подробно в отдельной главе. Таким долгим и довольно путаным вступлением я описал первопричины названия и основную канву сюжета и игры. Больше не будет особо ничего нового. Но мы идем дальше.

2. Механика драконоборчества

Что же ждет нас в гейплейном аспекте игры? Мы будем, разговаривать безрезультатно с многими персонажами, населяющими мир (так как навык убеждения/запугивания куда-то с первой части просрали), мы будем истреблять монстров, разной степени крутости (от оленей до драконов), мы будем исследовать титанических размеров карты и находить на них разные ништяки, тоннами сдавая их местному торговцу (серьезно, в игре слишком мало выдающегося лута! И блять, куда вы дели сетовые вещи!!!!???) и неизбежно расти в уровнях, повышая наш магический и не очень арсенал умений. Студия очень хотела похвастаться своими дизайнерами, поэтому, пожалуй, один из главных кунштюков игры, это его детальный красочный и совершенно нелогичный мир. По локациям, а их здесь порядка десятка, можно ходить с открытым ртом бесконечно. Вот тебе и величественные статуи, оставшиеся от эльфов Арлатана, а здесь, пожалуйста, древние крепости Империи Тевинтер, оставшиеся от тех времен, когда их власть в Орлее и Ферелдене была безграничной. Посмотрите, налево и вы увидите древние статуи дворфийских Совершенных, повествующих нам о временах до того как порождения тьмы, захватили их Глубинные тропы и большую часть тейгов и вынудило дворфов ютиться в последнем бастионе их народа. Направо и вот она суровая красота предгорий Ферелдена, облюбованных исконным народом этих земель, авварами. Но для того, чтобы сделать все эти регионы и красоты интересными, компании явно не хватило сценаристов и людей, раньше делавших ммо. Мало того, что твое присутствие на этих локациях совершенно никак не влияет на сюжет игры, так в большей части случаев, тебя туда даже не зовут.
Долбаный Инквизитор, приходит в край, где сражаются в гражданской войне два претендента на трон Орлея и говорит "так! Надо навести здесь порядок". Все эти огромные красивые локации наполнены совершенно проходными квестами, которые по большей части скучно выполнять, пятью разными типами коллекционных материалов (осколки, детали гравюр, бутылки разных стран и народов, астрариумы и тд) и условной опасностью делу Инквизиции с которой ты борешься. Непонятно по какому принципу из территории двух стран выбраны именно эти локации, именно эти враги и, что вообще там забыл глава бандформирования, который вместо поездок со своей армией путешествует в компании с тремя отморозками и наносит справедливость и благополучие на кончике своего посоха (pun intended). Основной геймплейный момент, который заставит вас заниматься всей этой ерундой, это, то, что сюжетные задания скрыты за небольшой стенкой, для разблокирования, которой нужно расширить влияние Инквизиции. То есть, подождите! Наш ГГ знает, что мир в опасности, миру грозит новый Мор, а то и, что-то еще хуже, но он не может ничего сделать, пока его не будет уважать расфуфыренная знать Орлея? Я бы понял, если бы влияние Инквизиции требовалось для одного только бала во дворце Императрицы, но когда дело не касается высших чинов императорского двора, в чем проблема? По всему миру разрывы в Завесе отделяющей Тень от нашего мира, оттуда волнами прут демоны, ты слышишь, что есть перец или перечница, способные их закрывать, и ты такой "не, ну как-то западло с ним разговаривать. Он же типа низкого происхождения, и вообще эта Инквизия стремная какая-то".
Поэтому в своем первом прохождении вы, наверное, увидите 5-7 огромных красивых локаций, прежде чем вам надоест этот tedious bullshit из насаждения помощи ближним, которые вас об этом не просят, и вы просто начнете идти по сюжету. Почему 5-7 спросите вы? А потому, что половина локаций рассчитана под определенный уровень героя. И лоулевельные Изумрудные могилы и Священные равнины можно спокойно пропустить, если ты поначалу исследуешь лоулевельные Внутренние Земли, Штормовой предел и Крествуд. Более того если вы туда все-таки придете и решите пройти их "сюжет" наградой за это вам будет лут более низкого уровня, который никуда как торговцу отдать нельзя! Таким образом, весь геймплей игры состоит из около 10 сюжетных миссий, неплохо сделанных, хорошо срежессированных, в каких-то моментах открыто гениальных, в каких-то относительно деривативных, но прохождение, которых, приходится разбавлять исследованием около десятка открытых локаций, с совершенно невнятными историями, мутными персонажами и повторяющимися квестами по сборке коллекций.
Касательно боевой системы, тут, пожалуй, единственное нарекание это ее простота. Даже на кошмарном уровне сложности, мне крайне редко приходилось переключаться в тактический режим, для того, чтобы раздать задания своему отряду. Единственное усложнение это не задранные хелсбары противников, а крайне скудное количество зелий со здоровьем, которые выдают при прохождении сюжетных миссий. Сам бой выглядит красиво, довольно много сочетаний разных навыков, которые делают эффективные комбо-заклятья.
Маловато типов врагов. Они практически все делятся на солдат с одноручным оружием, двуручным оружием, ассасинов с кинжалами и магов. Исключением являются демоны, животные и драконы, схватки с которыми порой бывают напряженными и изматывающими. Игра предлагает адское количество вариантов раскачки персонажа, но всего 10 слотов под активные умения. Благо свой стиль боя, можно дополнить двумя различными гранатами или зельями, которые позволяют немножко поэкспериментировать и по другому взглянуть на свой класс. В целом сражаться в Инквизиции довольно приятно с самых первых секунд игры и до самого конца. Хотя я все еще скучаю по тактическим засадам, которые я устраивал в первой части серии, заводя врагов в расставленные капканы и истребляя их за секунды вместо двадцатиминутных затяжных боев.
Самый яркий момент боевой системы Инквизиции это битвы с драконами, которых здесь, ни много ни мало 12 штук. Даже на нормальной сложности именно в этих боях, вам придется управлять своим отрядом, чтобы тактически расставлять их вокруг крылатой бестии и не попадаться под ее огненные плевки, лягания задними лапами и махание хвостом.
Последнее, что стоит упомянуть в разделе игровой механики это стратегическая карта, где вы можете распределять силы Инквизиции на разные задания. Идея немножко похожа на управление братством Ассассинов из Assassin’s creed brotherhood. У вас есть три советника, вам в текстовом формате описывают суть проблемы, после чего вы выбираете один из трех путей решения этой проблемы. Проходит немножко реального времени (или если вы читер прокручивания компьютерных часов) советник возвращается с задания, приносит плюшки и докладывает о результатах выполнения.
В отличии от ассасинской серии Юбисофтов, реального резона делать это, кроме как побольше прочитать текста про этот увлекательный мир, крайне мало. Наградами является какой-то тотальный ширпотреб, в одном или двух заданиях (из пары сотен) дают уникальные оружия, но к этому моменту они уже все равно оказываются вам не нужны, никаких реальных последствий от ваших решений в мире не происходит. Возникает ощущение, что Биовары здесь просрали реальную возможность сделать увлекательную текстовую стратегию внутри игры. Больше вариаций, при которых, благодаря этим заданиями, открывались бы новые уникальные места, в которые иначе не попасть, возможно, скрытый спутник, или какое-нибудь редкое заклинание. Все это вполне можно было добавить в игру, ничем не жертвуя, но в итоге мы имеем лишь, то, что имеем.
Тем не мене колесо данной рецензии продолжает свое движение, и мы переходим к самой большой проблеме Инквизиции. А именно ее сюжету.

3. "Вот это поворот!" и еще 5 фраз, которые мы не говорим в Инквизиции.

С огромным количеством спойлеров я вкратце распишу сюжет Инквизиции и выскажу пару замечаний по нему. Итак, после взрыва на Конклаве мы приходим в себя в тюрьме, где нас допрашивает рыцарь ордена Искателей, Кассандра. Наш допрос прерывается появлением огромной прорехи в небе, через которую в мир проникают демоны из Тени. Сопоставив зеленый цвет прорехи, и зеленый цвет метки на твоей руке, Кассандра ведет тебя к разрыву, и благодаря небольшой помощи дворфа Варрика и мага Соласа вы умудряетесь ее прикрыть, но не до конца. После этого в развалинах высокогорной деревни Убежище все думают, как же решить проблему окончательно, но тебе как крайнему прежде надо решить пару организационных моментов.
Разобравшись с рядом проблем в первой открытой локации, где тебя обучают нехитрому процессу гринда в стандартной мморпг, ты возвращаешься обратно в убежище, чтобы получить новый квест. А именно необходимо легимитизировать бандформирование визитом в столицу Орлея, Вал Руайо и поиском союзников для прикрытия бреши в небе. Прибыв в столицу, ты узнаешь, что храмовники выступили против Церкви, к которой они принадлежали и собственно разговаривать особо не с кем. На выходе тебя ловит какая-то магесса из круга магов Ферелдена и молит тебя прийти помочь магам в Редклиффе, что во Внутренних землях. Примерно в то же время храмовники приглашают Инквизитора с любезным визитом в их крепость.
Здесь первая и единственная вилка в сюжете Инквизиции, от которой не зависит практически ничего. В результате выполнения либо сюжетной миссии помощи магам, либо визита к храмовникам, ты выясняешь, что их контролирует какой-то Старший, который очень недоволен, что ты выжил во взрыве, и крайне хочет тебя взять в плен. В зависимости от того кого ты выбрал ты либо получаешь в союзники храмовников либо магов, что в общем-то снова же ни на что не влияет. После этого появляется возможность с новыми союзниками закрыть дыру в небе с прущими демонами, что ГГ эффективно и делает. Эта сюжетная миссия запускает атаку силами Корифея, а именно он был тем самым Старшим, на Убежище.
В войске Корифея оказывается полный набор отродий тьмы, дракон, внешне напоминающий Архидемона и отряды магов венатори и красных храмовников. После того как силы Корифея почти побеждают ГГ предпринимает отчаянную попытку выстрелить из катапульты в гору и тем самым вызвать лавину на головы армии супостата. Он почти успевает это сделать когда на сцену выходит Корифей, мудохает ГГ, затем рассказывает ему, что метка на его руке это магический Якорь, который должен был получить сам супостат и, что он убьет тебя, чтобы получить эту метку. Совершеннейшим чудом (читай по сценарию) ГГ во время избиения Корифеем оказывается у наведенной катапульты, стреляет в гору, лавина, все дела, все засыпает. ГГ приходит в себя, находит остатки выживших, и они бредут через горы по указке мага Соласа и через пару недель находят древнюю заброшенную крепость в отличном состоянии. Потому, что очевидно именно в таком состоянии находятся древние заброшенные крепости. Выжившие по результатам опыта столкновения с Корифеем объявляют тебя своим спасителем и гуру и вообще Вестником мать ее Андрасте и быстренько делают тебя Инквизитором.
После этого крайне логичного и непредсказуемого хода у тебя появляется несколько сюжетных заданий, которые ты можешь делать в разном порядке. Бал в императорском дворце Орлея, во время которого ты выслеживаешь убийцу посланного орденом венатори (тевинтерские боевики радикалы) по указке Корифея и выбираешь, кому же сидеть на престоле Орлея. Расследование исчезновения ордена Серых Стражей, которым задурил голову Корифей и заставил их служить себе. Во время этого квеста можно совершенно бездарно и ненужно принести в жертву рандомного Серого стража, который пытался привести свой орден к добру или же героя второй части игры Хоука. Так же по результатам квеста мы узнаем, что дракон нифига не Архидемон, а вот Корифей не может умереть потому, что при смерти он подобно Архидемону возродится в драконе. Поэтому надо, сначала пришить дракона, а потом уже Корифея. А еще при визите в Тень, ГГ наконец-то вспоминает события произошедшие на Конклаве, о которых я писал чуть раньше.
Если мне не изменяет память, то после выполнения этих заданий, к тебе замок въезжает советница императрицы, известная нам по первой части, магичка Морриган, с которой ты знакомишься на балу. Она же рассказывает нам, что Корифей охотится за каким-то эльфийским артефактом, находящимся в Араборской глуши. Она же проливает нам свет на причину всех этих спазматических действий пожилого человека с красной растительностью на лице. Якобы он хочет повторить свой предыдущий подвиг и войти в Тень в живом состоянии и присвоить трон Создателя и стать богом. Сначала он хотел сделать это с меткой, которая теперь принадлежит ГГ, а теперь с помощью эльфийского зеркала элювиана, который работает как телепорт и связан неразрывно с Тенью.
Собрав все имеющиеся войска, Инквизитор выезжает в Араборскую глушь где довольно быстро обнаруживает эльфийский храм богини Митал, который охраняется кучкой древних эльфов, который выходят из летаргического сна лишь затем, чтобы охранять храм от вторженцев. Долго ли коротко, ГГ опережает Корифея к сердцу храма и находит там гигантский элювиан пруд Скорби, по пути убивая совершенно безликого лейтенанта Корифея (если союз с магами то храмовника, если с храмовниками то магессу). Здесь еще одна небольшая развилка, можно выпить из пруда самому, можно дать выпить Морриган. В глобальном ключе это мало что изменит.
После этой миссии либо ГГ либо Морриган приходит видение о алтаре Митал в который обязательно надо сходить. Там нас встречает матушка Морриган, Флемет, которая по всем канонам должна быть мертвее зомби. Она оказывается смертным вместилищем богини Митал и либо доказывает свою силу контролируя ГГ либо контролируя Морриган (распитие источника было с обязательствами перед божеством). Она мирится с дочкой и если ГГ пил из источника рассказывает, что нужно победить стража Митал, чтобы получить помощь в бою с Корифеем. Стражем Митал оказывается миленький дракончик, который после несложного боя, морально обязан прийти к тебе на помощь. После этого можно начинать последнюю миссию, а именно добивание пожилого человека до того как он соберет новую армию взамен утраченной в Араборской глуши.
Собственно дальше происходит очень странная последовательность событий в которой Корифей оказывается неподалеку от замка ГГ (видимо в гости собирался), поднимает своей силой из земли руины какой-то древней крепости (их видно строят по типовой застройке кварталами) и ты пробиваешься к нему наверх, чтобы сразить главного супостата. По пути появляется его дракон и дерется с твоим драконом. В результате твой дракон или перевоплощенная Морриган (если она пила из Источника) любезно оставляет подранка тебе на добивание. Домочив полудохлого недоархидемона ГГ добирается наконец до Корифея и не слушая старичка, ухерачивает его в хлопья.
Заставка, все довольны, климакс сюжета наступил. Эльфийская сфера Корифея в процесс убийства раскалывается и по этому поводу очень горюет соратник Солас, который затем куда-то мистически исчезает (маг хуле). В сцене после титров мы видим, как этот маг Солас встречается с аватарой Митал, Флемет, извиняется, что ему придется забрать ее силы, чтобы завершить свои планы, горюет, что недооценил Корифея, Флемет умирает у него на руках и на этом сюжет оригинальной игры заканчивается.
По факту дополнение Чужак, по всем кананом должно было быть включено в игру, так как то, что я только, что описал, нифига не эпическое завершение истории Инквизитора и Иквизиции. А следует оно уже спустя полгода после в платном дополнении. В дополнение действие происходит спустя 2 года после падения Корифея. Политическая илита наконец-то одумалась и решила прикрыть бандгруппировку под названием Инквизиция и собралась в императорском дворце для обсуждения сего вопроса. Но вся эта политическая идиллия и воссоединение с старыми друзьями прерывается появлением убийцы из расы кунари.
Проследив его до активного элювиана, Инкизитор начинает путешествие по разным уголкам мира Тедас, посетив и эльфийские земли и Глубинные тропы и даже крепость кунари. Сами кунари нападают на Инквизицию потому что почему то уверены, что Инквизиция служит древнему эльфийскому божеству Фен-Харрелу, который по легенде пленил эльфийских богов в беспробудном сне. По мере истребления кунари и путешествий ГГ выясняет, что старый друг Солас и был все это время древним эльфийским магом Фен-Харрелом, который пробудился недавно от многовекового сна и после рекогнисцировки собирается пробудить спящих эльфийских богов и вернуть эпоху процветания и независимости эльфийского народа. Сфера же, которой владел Корифей, принадлежала ему и была могущественным источником энергии, но древний маг после сна был слишком слаб, чтобы ее активировать поэтому, он подбросил ее самому адекватному человеку на планете, чтобы тот ее активировал, взорвался в процессе и оставил сферу живой и невредимой для трушного эльфа. Дело пошло немного не по плану поэтому Фен-Харрелу пришлось импровизировать, но теперь всё пойдет по накатанной. На этой ноте Фен-Харрел по старой дружбе забирает у нас метку с руки, так как та по его словам должна будет нас скоро прикончить. Правда метка снимается вместе с рукой, но это мелочи. На ролике наш инквизитор крайне стоически переносит это лишение, а не орет как резаный поросенок. Единственно почему мы узнаем, что он теперь однорукий это последний ролик, где он хвалится тем, что обезвредил заговор кунари, выяснил истинного врага всей человеческой расы, поэтому он либо оставляет Инквизицию за собой либо передает ее в ведение новой главной жрицы (которой во время игры становится либо Кассандра либо Лелиана, мастер разведки).
Собственно, такой концовке игры я был бы рад. Биовары одновременно показали бы интересный поворот сюжета, и в то же время финальная драка с боссом не была бы окончанием игры. Особенно учитывая, как мало и как вяло был раскрыт характер главного злодея. Думая о хороших злодеях Биоваров на ум сразу приходит Сарен из Масс Эффекта, которого обладая хорошим убеждением, перед финальной схваткой можно было уговорить покончить с собой, лишь бы предотвратить приход Риперов. Инквизиция нам подобной роскоши не предоставляет. Как для знатока истории игры я могу придумать тысячу вопросов, которые я бы задал тевинтерскому магу, жившему две тысячи лет назад, но очевидно у сценаристов Биовар ответов, увы, не нашлось. Без дополнения сюжет Инквизции можно назвать откровенно слабым и несуразным. И что самое обидное – незаконченным.
Раздробленное открытым миром повествование, нелогичные поступки героев, нет никаких последствий твоих хороших или плохих действий. Казалось бы, как раз поступки государя, а именно эту роль нам упорно пытаются навязать Биовары в Инквизиции, должны быть значительно более весомы, чем поступки рядового Джо. Но на деле Серый страж-изгой из первой части, преследуемый властями, умудряется внести больший вклад в жизни народов, чем новый Инквизитор. Дополнение хотя бы заканчивает историю, и дает нам надежду на то, что божественные камрады Фен-Харрела в следующей части окажутся более разговорчивыми и характерными, чем престарелый магистр Тевинтера порожденье тьмы. Про сюжет, пожалуй, это все, что у меня есть сказать.
Давайте же вспомним тех, с кем мы проходим это приключение.

4. Боевые (и не очень) товарищи

Конечно игра Биоваров была бы не игрой Биоваров если бы она не предлагала разнообразных спутников ГГ с которыми можно играть в отношеньки. Ну и еще они довольно полезны на поле боя. Иногда.
Кассандра Пентагаст – славная рыцарка ордена Искателей, которая доблестно стояла на страже Церкви пока не создала свое бандформирование, тем самым возродив Инквизицию. Любит дешевые женские романы, может стать Верховной жрицей, может спать с главным героем.
Эльфийка Сэра – лучница разбойница из народа, о чем она неоднократно и пространно тебе напоминает. Охренительно стреляет из лука, при этом никогда этому не училась. Потому что из народа. Управляет шпионской сетью простолюдинов при этом не имя ни бабла ни влияния. Потому что из народа. Может спать с главной героиней. Очевидно тоже, потому что из народа.
Человек магесса Вивьен – по мне один из скучнейших персонажей во всей линейке Dragon Age. Негр, сильный маг, ходит в церковь, считает, что правила для победителей. Еще имеет, смертельно больного возлюбленного, из-за чего не может спать с главным героем.
Кунари Железный Бык – контрразведчик кунари с огромным двуручным топором. Является одновременно ходячей энциклопедией о жизни кунари и машиной для убийства. Веселый спутник, любит печеньки. Может любить как героя, так и героиню, потому что он кунари и это ок.
Дворф Варрик – дворф-наземник, который назвал свой арбалет Бьянкой в честь неразделенной любви и теперь регулярно всаживает ей стрелы в пазы. Добавить нечего.
Эльф Солас – по совместительству древний эльфийский маг Фен-Харрел, живое воплощение легенд и симпатяжка с заостренным ушками. Еще он дико нудный, любит рассказывать о величии эльфийского народа и спать будет только с главной героиней эльфийкой и никак иначе.
Воин Блэкволл – настоящее имя Том Ренье. Бывший командир отряда, которому в разгар гражданской войны дали мокрушное поручение, которое он выполнил. Правда разведданные были неточны, и с целью находилась его жена и дети, которых слишком рьяные исполнители вырезали поголовно. После этого заказчик сдал банду с потрохами, большинство казнили, но дерзкий командир сбежал и ему предложили вступить в Серые стражи. К сожалению, по пути к ордену стражей его ментора немножко убили и Том Ренье, стал Блэкволлом и продолжил жить притворяясь Серым стражем. Во время игры, когда это вскрывается, есть возможность дать ему ответить за свои преступления либо спасти. Спать с героиней не может, даже при большом желании и старании.
Разбойник Коул – застрявший в теле юноши, дух сострадания. В деталях его историю я не помню. Помню, что у него прикольная манера говорить, он довольно странными способами помогает людям справиться с их проблемами, а еще все потом о нем забывают. Но я отвлекаюсь, после Блэкволла идет, конечно же….
Маг Дориан Павус – тевинтерский маг, сбежавший от своей родни в дикий Ферелден, потому, что батя попытался исправить его сексуальную ориентацию магическим путем. Крайне круто прописанный персонаж, интересный собеседник, и, наверное, единственный настоящий друг, которому из всех спутников я бы действительно доверил свою спину. Возможно в бане, если главный герой мужчина.


В игре так же присутствуют три крайне важных персонажа не являющихся спутниками. Это советники Лелиана, верховный шпион, Каллен, командир войск и Жозефина, подруга Кассандры, исполняющая посольские полномочия. Я бы сказал, что по сравнению со спутниками их характеры прописаны значительно хуже. Кроме, разве, что, Лелианы, историю, которой мы узнаем еще в первой игре Dragon age Origins. Каллен тоже присутсвовал во всех играх серии, но довольно эпизодически. Все новое, что мы узнаем о нем в этой игре, что он старается слезть с лириума, который принимал раньше потому, что был храмовником. Может спать с главной героиней. Жозефина представляет собой дико гламурную кисо, которая получила местное Кембриджское образование и теперь ввязывается в сомнительную компанию для получения быстрых денег. Возможно следующая глава Инквизиции. Может спать с главным героем.
Единственное замечание, которое я могу предъявить к спутницам Инквизитора это то, что в отличие от предыдущих игр серии ГГ не нужно зарабатывать их одобрение или расположение. Да, есть определенные миссии лояльности, выполнив которые ты разблокируешь еще одну ветку прокачки для каждого спутника, но в целом общение с ними совершенно опционально, и никак не влияет на сюжет и канву игры. По сравнению с предыдущими играми, где спутники могли даже уйти от тебя в результате твоих действий и того, что не доверяют тебе, подобная безусловная щенячья преданность в исполнении взрослых людей выглядит крайне странно.

5. Эпилог

После всего вышеозвученного может показаться, будто Инквизиция из рук вон плохая игра. Это не так. Если вы не слишком требовательны к качеству сюжета, и воспринимаете ее как просто очередную рпгшку, которую можно разок пройти и забросить, то я думаю, что красивейшие, атмосфернейшие локации, множество контента, засасывающая боевка с легкостью увлекут вас на пару десятков часов. Как фанат серии я могу только радоваться тому, что я вижу, как Век Дракона входит в новую эру, и новые враги в продолжении будут еще более могущественны и опасны. А сколько еще в этом мире тайн и вопросов на которые мы так и не получили ответа…
Но как фанат я так, же не могу просто так пройти мимо откровенной недоработки и халтуры, вместо эпического сюжета, который я привык получать от Биовар. От разномастных поддакивающих спутников, очевидно до усрачки боящихся сказать слово против великому Инквизитору. От толпы имбецилов, решивших, что рандомный Васян с переулочка может стать главой банды только потому, что он хорошо умеет запечатывать порталы с демонами. И с прочими подобными несуразностями. Которые, к сожалению, делают эту игру просто хорошей. Но не более того.

Мой вердикт 6 из 10.
Сильная игра, мощная платформа, для дальнейшего развития, но мы знаем, что Биовар могут лучше. И должны лучше, если они хотят выбраться из той PR жопы где они сейчас сидят.

P.S. – Саундтрек в игре клёвый. Но в первой части все равно круче.
P.S.S. – Я специально ничего не стал говорить про сюжет двух других дополнений Челюсти Гаккона и Нисхождение (или как там они перевели Descent). Это солидные, неплохие длц по 4-5 часов каждое, но они настолько ничего не привносят в сюжет игры, что для себя я их рассматриваю лишь как две дополнительные открытые локации к оригинальному десятку уже присутствующих в игре.

https://zomgfire.livejournal.com/22329.html

Оригинал взят у maria_malena в Как отпугнуть клиента за 20 минут?

https://zomgfire.livejournal.com/21075.html

Мои руки покрыты синяками. Запястье уже 2 месяца при любых поворотах отдает острой болью, а стопа в принципе не может повернуться набок. И это вполне стандартные симптомы при занятиях боевыми искусствами.

Мой вариант называется Будзинкан, что в переводе с японского означает "Дворец Небесного Воина". Именно так, с большой буквы и с пафосом. Что вполне уместно. Свое название искусство получило в 70-ых годах, когда умер великий сэнсей Тоситсугу Такамацу, мастер боевых искусств прозванных Монгольским Тигром. Этот человек за свои 90 с лишним лет стал сокке (магистром) 9 различных школ боевых искусств. В их числе 6 самурайских (Кото-рю, Такаги Йосин-рю, Гекусин-рю, Шинден фудо-рю, Кукисин-рю и Гикан-рю) и 3 школы ниндзютсу (Комагакурэ-рю, Тогакурэ-рю и Гекко-рю). Его первый ученик, Масааки Хацуми, которому были доверены традиции всех 9 школ, объединил их в одно направление. Именно с него начался ниндзя бум в Америке, который дал нам замечательные фильмы вроде американского ниндзи и прочих боевиков среднего пошиба с использованием масок, черных кимоно, и отравленных сюрикенов. И печально то, что большая часть людей именно так теперь и представляет это древнее искусство лазутчиков шпионов и двойных агентов.

В качестве небольшого ликбеза и творится это псто. Я не буду сейчас акцентировать свое внимание на 6 самурайских школах, поскольку с самураями и так все понятно. Нерушимый кодекс бусидо, честь превыше жизни, а слово сюзерена - закон. Кому интересно - достойных фильмов и книг на эту тематику написано/снято немало. Гораздо хуже ситуация с понятием "ниндзя".

Как таковое слово "ниндзютсу" означает различные вещи. Иероглиф "нин" означает упорство, терпение, выдержку, настойчивость. То есть можно условно обозначить ниндзютсу как искусство (дзютсу) упорных/терпеливых. И это будет недалеко от истины. В средние века, а именно тогда появилось первое упоминание о кланах ниндзя, люди практиковавшие ниндзютсу были люди выживавшие в крайне сложных условиях гор, не имевшие места в строгом и иерархичном мире Японии. По разным источникам в горы бежали как и монахи проповедовавшие Цигун, в то время запрещенный некоторыми князьями-дайме, так и ронины, самураи оставшиеся без хозяина, в сложные времена феодальных распрей. Поэтому эти люди скрывались от властей, и пытались быть максимально незаметными. В итоге возникли военизированные поселения сосредоточенные в основе своей на выживании клана. В окрестностях гор Ига и Кога в конечном итоге располагалось около 60 кланов ниндзя. Причем для тех времен это были новаторы изобретатели и вольно мыслящие люди, которые умели обходить суеверия и предрассудки своего времени, прекрасно понимали психологию людей с которыми работали, имели превосходную физическую подготовку и полную преданность своему клану, который по сути был их единственной семьей. Были созданы техники работы с неявным оружием, скрытым оружием, методы передвижения по местности, отвлечения, соблазнения, устройства засад и свержения власти. И должен отметить, что столь любимое киношниками черное кимоно никогда бы не использовалось в дневное время суток. Ниндзя всегда действовали с максимальной эффективностью и незаметностью. Главным было достижение поставленной цели, а методы достижения могли быть любыми. Не было нечестных приемов или недостойных методов ведения боя. Была даже история про ниндзю который пробрался в туалет вельможи и залез в выгребную яму. Просидев там день он дождался пока вельможа пошел испражняться и воткнул ему в попень нож. Скажу еще раз, что это были люди очень настойчивые терпеливые и выносливые.
Но с окончанием феодальных войн и приходом Токугавы к власти, большая часть кланов ниндзя была уничтожена, часть в прямых столкновениях, а часть в противостояниях с другими кланами. Шпионы и лазутчики немногое могли противопоставить тяжелой пехоте закованных в броню самураев. И многое, что было изобретено и придумано было утеряно.


К слову даже ниндзютсу которое сейчас преподается это низшее ниндзютсу. Единственное, что у нас есть это именно техники боя, хотя существовало еще и среднее ниндзютсу и высшее которое передавалось в свитках от дзенина к дзенину в которых как раз и описывались методы ведения партизанских войн и организации переворотов.

На данном этапе в мире существует несколько отдельных школ преподающих ниндзютсу, но большая часть из них находится в Японии и уж точно не планирует расширяться. Для японцев ниндзютсу, это нечто с оттенком негатива, ведь ниндзя считались колдунами и оборотнями которые могли обращаться в животных и наводить морок на людей. Благодаря Масааки Хацуми техники рукопашного боя, тайдзютсу, теперь открыты миру и каждый может попробовать изучить жесткие и эффективные техники ниндзя, которые создавались исходя не из спортивного интереса, а непреложных правил выживания в стране где власть знати была абсолютной.

Надеюсь псто получился максимально беспристрастным, сжатым и информативным. Я не берусь обсуждать невозможность восприятия европейцами японского менталитета и философии восточных единоборств в частности или то, что техники придуманные для 150 см японцев не подходят 170 см русским ибо это к делу не относится. Каждый в итоге занимается тем, к чему душа лежит. Я же свой выбор сделал)

З.Ы. - Более официальную и субъективную информацию можно получить на сайте ninpojapan.ru

https://zomgfire.livejournal.com/20138.html