стихи 2016 года (лето-осень-зима) |
|
|
Без заголовка |
Жан Эффель и Херлуф Бидструп
1
Был Саваоф, и ангелы в халатиках, и Ной, и всё, что после Ноя
Ветхозаветно-чёрно-белое, адамоевное – цветное
В книжном шкафу, в гостях, на дне портфеля
Жило Евангелие и было от Эффеля.
2
…качаешь пресс, формуешь бицепсы,
Велишь жирам своим сгорать,
В итоге – классика по Бидструпу:
Садишься в шахматы играть.
Или ещё: со шлангом дяденька
Усердно клумбу поливает.
Пи-пи приспичило? Ну, батенька,
С кем не бывает!
|
|
Без заголовка |
* * *
пеночка-теньковка
тень на плетень
сделай мол остановку
туловище раздень
денься в густую травку
да-да нет-нет
лето на склоне лет
володушка горечавка
|
|
Без заголовка |
* * *
Опять смотрю на самолёт
Ведь это просто невозможно
Как он танцует и поёт
Крылами машет осторожно
Как набирает высоту
И воздух синий заклинает
Запомнить чёрточку вон ту
Но воздух не запоминает
|
|
Без заголовка |
В лицах вопрос
/Роберт Фрост,
подстрочник /
Зимняя сова как раз успела совершить вираж
И уберечься, не повредив оконного стекла.
Её крылья внезапно расправились во всю ширь
И ухватили остатки закатного вечера в рыжину
При этом успев продемонстрировать исподнее
Остекленевшим детям в оконной раме.
Комментарий к сове
Это потрясающее стихотворение (опечатка-перчатка: стиховторение) требует слов о себе, они должны сказаться. Первое прочтение по впечатлению сопоставимо… нет, начинать надо не так. Не знаю, как. Оно захватывает своими когтями, цепляет, держит. Читатель (хорошо, пусть я) становится добычей, в этом первое условие успеха стиха: крепость его поэтической хватки, когтистость. Во-вторых: сама по себе сова – это уже достаточно сильно. Это София, мудрость, Афина, та смешная сова в Пушкинском у ног статуи – ты видела наверняка. Но не будем грубы: в Афинах эта сова быть может и не водится. В оригинале winter owl, буквально зимняя сова, и в голову первым делом приходит белая или полярная сова (англ. Snowy Owl, лат. Nyctea scandiaca). Правда, картинки в интернете на указанное сочетание возникают самые разные. Не берём в расчёт. Некая сова. Вопрос не менее животрепещущий: какого чёрта эта сова летит в окно дома, в последний момент тормозит перед стеклом (увидев своё отражение, т.е., другую сову, врага и конкурента?), совершает манёвр и уворачивается от столкновения? Что привлекает её в доме? Возможно ли такое в жизни, стоит ли за стихотворением жизнь, правдоподобие, реальный случай? Дети, находящиеся внутри дома, за стеклом, успевают разглядеть приближающуюся птицу, зрелище вообще-то страшноватое, белое приведение, в закатных лучах её белоснежные перья окрашиваются красным, дети видят совиное "пузо" в перьях, возможно, когти, хвост, подхвостье. Всё это зрелище длится секунду-другую, сова не может остановиться и зависнуть перед стеклом, перед детским взглядом, движение мысли стихотворения определяется аэродинамикой, при всей сомнительности орнитологии и этологии. Как это всё понимать? Ну, вот так, например. Таково мгновенное (и необъяснимое – "откуда ни возьмись") явление мудрости, знания, понимания, озарения – будь то знание о смерти (закат, красное, хищник), будь то мудрость вообще (всё же сова, хоть и полярная, возможно), будь то сокровенное и пусть даже сексуальное (низменное подхвостье, но и ангельское, в перьях, меж лап с когтями, непонятное, но сова здесь – явно самка, she). Таково же – связанное понимание, следующая трактовка – (по-) явление стихотворения, вообще говоря, если оно – запечатлённая мудрость, ощущение света, снега и непонятной опасности. То есть, тут есть всё необходимое для поэтического эффекта и воздействия: красивая сама по себе, к тому же символическая сова, опасность, загадка происходящего, вспышечная мгновенность события, и всё это перед лицом детей (именно детям (и поэтам) открывается мудрость, им видится чудесное, и им как раз обычно всё ясно и понятно, в отличие от взрослых), и всё это в шести строках, трёх рифмующихся двустишиях.
Три наброска на темы Фроста
1. Лёд и пламень // Fire&Ice
Одни считают: мир сгорит в огне.
Другие думают: мир околеет.
И кто кого в том споре одолеет?
Когда ж вы спросите меня –
Я за сторонников огня.
Но вдруг потом ещё одни кранты?
Я, в принципе, за справедливость.
Иду навстречу, говорю на милость:
Сойдут и льды!
2. Входи [дрозд] // Come in
Край леса начало или конец
Пенье дрозда слыхать
Пока на поляне горел закат
В чаще сгущалась тьма
Птице слишком темно в лесу
Тесно взмаху крыла
Лучше бы ей ночью на жердь
Или продолжить петь
Остаток солнечного луча
На западе отзвучал
Но ещё немного живёт
Песней в груди дрозда
Всё выше в колонную тьму
Уходит песня дрозда
То ли зов то ли плач
Уходящий во тьму
Но меня не пускают звёзды
Нет мне там не бывать
Даже если кто позовёт
Но кто станет звать
3. Вопросы к полярной сове // Questioning Faces
В последний миг она ложится на крыло
И умудряется не разнести стекло.
Раскрытых крыльев резкое движенье,
Закатный рыжий свет на снежном оперенье
Подхвостье, когти, пух, как на экране,
Перед застывшими детьми в оконной раме.
Это стихотворение имеет два источника:
1. стихотворение Роберта Фроста "Questioning Faces" и
2. история об Олеге Генисаретском[1], рассказанная Дмитрием Веденяпиным в музее Пастернака в Переделкине 4 июня 2016 г.
Олегу Генисаретскому, Роберту Фросту и их совам посвящается
Они сидели молча за столом,
курили, постепенно вечерело,
вдруг он почувствовал, что в нём
назрело то, что зрело.
Больной вопрос: а ты философ, или так? –
томил и мучал.
Эпистемологический бардак
наскучил.
Тогда в груди он ощутил сову:
сова проснулась, встрепенулась,
достигла темени, произнесла "у-у",
и скрылась из виду, и больше не вернулась.
Переглянулись. Видела? Угу.
И как понять? Да очень просто:
представь окно, и зимнюю пургу
и всё такое, как у Фроста:
В последний миг она ложится на крыло
И умудряется не разнести стекло.
Раскрытых крыльев резкое движенье,
Закатный рыжий свет на снежном оперенье,
Подхвостье, когти, пух, как на экране
Перед остекленевшими детьми в оконной раме.
[1] История такая (передаю своими словами, хотя есть видео-запись, её легко отыскать). Как-то раз Олег Генисаретский сидел со своей женой на кухне. Был вечер. Они сидели на кухне, курили, разговаривали. Тогда (вероятно, уже значительное время) Олега мучил вопрос: становиться ему всё-таки философом, или нет. И вдруг он почувствовал, ощутил, понял, узнал, или ещё что-то – совершенно явно, как нечто естественное, совершенно объективное и несомненное – что у него внутри, где-то в районе солнечного сплетения, возникает сова, затем она постепенно поднимается к голове, вылетает из темени и скрывается из виду. По словам Генисаретского, его жена также видела ту сову, это было ясно по тому, как она на него посмотрела. Впоследствии Олег стал думать, что бы это могло значить, как это понимать: как то, что мудрость и знание окончательно его покинули?
|
|
Без заголовка |
* * *
Ни с того, ни с сего мне подумалось: леер.
В самом деле, какое хорошее слово.
Я представил: крыло, паруса, складной веер
И другие приборы надземного лова.
Вслед за тем мне представился, собственно, воздух:
Необычный какой-то, совсем не обычный,
Не для вдоха и выдоха, а для бесхозных,
Неприкаянных, лёгких, безликих, безличных…
Путешествие может ещё получиться,
Продолжается стройка (раскроем газету).
Так, посмотрим, чему бы ещё поучиться?
Мы решительно не представляем предмета.
Перелётная старость гадает кроссворды.
Её память – корзина словесного сора.
Орды-хорды-аккорды-офорты-ботфорты.
Ей ещё далеко. Ей, покамест, не скоро.
* * *
Насколько я могу судить,
Здесь производится движение,
Которое производить
Смешно в подобном положении.
Без всяких видимых причин
Окрестность снегом завалило.
Учись у этих величин:
Будь снег, чтоб ему пусто было.
Уже разобрана постель,
А для непрошенных гостей
Уже расставлено капканов,
Ловушек снов и новостей
Из отдалённых местностей
От карликов до великанов.
* * *
Зима. Всё сказано. Итак,
Всё ледяное наше воинство
Не станет таять просто так,
Но только с чувством и с достоинством.
Весна. Всё стаяло. И то,
И это. Небо, облако
Остались, словно бы итог
Не подвели, а где-то около.
|
|
