...Ближе к ночи внезапно захотелось заехать в любимый парк, проветриться.
Сворачиваю с дороги, загоняю машинку в сугроб. Неподалеку припаркована старенькая праворулька; внутри никого не видно. Похоже, нашелся еще такой романтик, - гулять в ночи под снегопадом.

Я нынче не имел этого в виду, и спецом не готовился: на мне всего лишь китайская пародия на классическую М65, да тонкие милитарные же штаны. Нет бы запастись непробиваемой горнолыжной упаковкой...
Однако, в нагрудном кармане всегда лежит флисовая головная повязка, закрывающая лоб и уши; а в этой смешной курточке таки свернут под молнией в воротнике тоненький капюшон: от ветра и снега - немного поможет. Заслуженные же треккинговые ботинки видали еще и не такое...
Пенка в машине ездит всегда: если стану вдруг сидеть на холодном, моя костоправша меня просто убьет, - из одной лишь гуманности, чтобы не мучался.

Курево в правый карман, бутылочку с минералкой в левый, сложенную пенку подмышку. И тут в соседней японке, откуда ни возьмись, в окне поднимается вполне одетая девица, и смотрит на меня пристально и растерянно, и характерным жестом откидывает волосы... чуть позже на водительском сиденьи тем же макаром возникает мальчик: все ясно.
Тонированные стекла задней двери, сиденья откинуты до предела: автомобильный минет в укромном уголке, - который я, как всячески надеюсь, таки не спугнул.
Машинка резко стартует и уносится: в самом деле, откуда бы в такую погоду, в глухом месте в поздний час им ждать соседей?
Всячески сочувствую бесприютному молодняку: я-то помню, что это такое, когда - негде...

А вот и любимая скамейка на высоком берегу; на спинке свежая надпись черным маркером: "Путин - гавно". Пусть и безграмотно, - однако занятно видеть, как идея овладевает массами и, сообразно классику, становится материальною силой...

Уже где-то после одиннадцати; по идее, темень должна быть непросветная. Но снег на земле и низкие тучи; небо всегда подсвечено городскими огнями... будто-бы мягкие сумерки: вижу все оттенки серого и черные стволы деревьев.
О, как люблю я эту призрачную гамму...

Дождь и ветер прочертили стремительные косые полосы серым на льду. Мне нравится эта картинка; шевелится что-то забытое... и я словно бы смешиваю на палитре сажу газовую и белила цинковые в попытке достичь этого серого цвета. Странное дело: я никогда не писал маслом...
И как же графичен камыш на этом фоне, - хоть мы на самом-то деле и знаем, что камыш это такая болотная трава, а эти палки с как-бы бархатными утолщениями зовуся рогоз... тонкое перо и тушь поверху.

...Мы так и не сняли с девою юной прошлой зимой этот кадр, что был задуман здесь.
Заснеженное пространство, ровный пасмурный свет, следы босых ног на свежевыпавшем снегу, и тонко вырезанный обнаженный силуэт; черные волосы спадают до узкой задницы, и белый пластик идеального холодного лица на выбеленной коже; легкая надвьюжная поступь, снежная маска, - утонченная эротичная морозная смерть...

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут
- тут конец перспективы. (с)

...Она говорит - сейчас за окнами падает звезда.
Она говорит - сегодня где-то будет цунами.
Я возражаю: о нет, не цунами, - мол, слишком уж много жертв... пусть лучше то будет просто тайфун где-то над Атлантикой, который побушует себе и рассеется, не дойдя до берегов... я, как известно, - изощрен, но не злонамерен.

Мы едины в одном: то, что творилось нынче, не может пройти для мира бесследно... и, уж всенепременно, резонансом этому парному прорыву в космос - будут катаклизмы.
Это - магия; это - тайна. Это - тантра.
Я люблю проводить такие экскурсии в запредельное...

- Ну ты скатина неубиваем, - пишет мне некий дружественный безумец.
О, знал бы он, насколько прав! - хотя, если задуматься...

Бедный юный мудрец Заратустра был не вполне точен: то, что не убивает нас, - вполне может искалечить.
Но для этакого понимания нужно прожить несколько подольше... или несколько активнее и разнообразнее.


...И снова с нами невероятный Уэйтс, - и снова колдует пред микрофоном дивная Холли Коул:

Well ya play that Tarantella
All the hounds they start to roar
And the boys all go to hell
Then the Cubans hit the floor
And they drive along the pipeline
They tango till they're sore
They take apart their nightmares
And they leave them by the door... (c)

...И не то чтобы ведьма мне ворожит...

Хотя и есть, есть на свете благорасположенные ко мне, чующие своего ведимы.... но это - куда круче: старые вечные олимпийские боги, - откинувшись на политые невзначай коньяком подушки, я словно вижу их умудренно-циничные, приязненные и слегка снисходительные улыбки: а, дескать, снова ты? - ну, хайре тебе, племянничек троюродный... рады, что навестил.

И будто бы вспоминаю зеленые холмы и покрытые мхом серые скалы, - те густые и влажные рощи былой Эллады, где некогда упивался перебродившим соком лозы до блаженного изумления, или под круглящейся луною подманивал якобы-наивных нимф своей чарующей тростниковой свирелью...

Но было то в незапамятные времена, о которых то ли вспоминаю, то ли грежу; однако, вот эта-то картинка уже из этой жизни: выжженная солнцем Таврида в лучшие мои беззаботные времена, и пред огнем, под крупными пристальными звездами, меж скалами двугорбой горы и ласковым морем - я пел, ворожил и заклинал, и чувствовал, как местные боги незримо приходят и тихо садятся вокруг послушать... и люди, которым посчастливилось при этом спонтанном волшебстве присутствовать, зябко ёжились, не понимая отчего, но явно ощущая: происходит нечто запредельное...

То же и нынче, - снова и снова, пусть и без помощи слов. Окрестных жителей нынче будут мучать чересчур яркие сны...
И да, знаю: очень немногие способны понять, о чем это я.

Просто некий круторогий горный Козел, несмотря на невзгоды, нынче празднует, - и снова буйно-пьян, и светится в полутьме, и снова касается дланью края небес...

http://yarm.livejournal.com/130430.html