все было как в кино
во французском, конечно же,
она - психолог, он - гинеколог - онколог
их жены и мужья, и даже намоленные дети тоже
у него спустило колесо на байке,и пока он вызывал мастера, волной воздуха от грузовика на трассе опрокинулся байк и лобовое стекло в крошки.
Он позвонил ей, она была в душе и через пару минут стало пусто уже в ее душе
он сказал, что задержится, наверное, на 2 часа минимум, но с ним все в порядке.
Она домыла голову, не стала сушить, села за гитару, муж ее утешал, как мог...
А через час он сказал, что всего через четверть он ждет ее в "их" отеле.
Она не вышла, не накрасив ногти, она опоздала все равно, потому что с гитарой идти по узким пятничным улочкам Стамбула не так быстро получалось, как если бы это было бы где-то еще, где они встречались раньше...
Мальчик на ресепшине взял ее документ, сказал, что ее друг вышел куда-то и ей надо бы подождать
Она была рада отдышаться и выдохнуть свой вечно сбывающийся страх. Не приедет- умрет - передумает.
Двери сработали автоматически. И вот она снова вернулась домой с войны как будто в его объятиях. Потом, сейчас, в минуты сомнений, ей надо просто вспоминать эти резиновые секунды, равные вечности и сотне дыханий. Никогда он не отстраняется первым, это делают многие вежливые, он обнимает еще крепче, если я пытаюсь отстраниться... и я не пытаюсь, я просто жду, когда растворится все напряжение в нас обоих и мы выдохнем.
Он был ледяной, я знала только 1 способ согреть, точнее два, но я не знала, как будет горячий душ на английском, предложила на русском, безуспешно.
Иногда он обнимал меня долго, мы оба с закрытыми глазами и я чувствовала, по его дыханию, как слезы подбираются к его ресницам. Я ничего не спрашиваю, он не старается их скрывать, когда я поднимаю голову и долго смотрю ему в глаза.
Не помню во французском кино таких сцен, что-то из русской литературы, видимо, прорывается.
Невероятного самого в этом лишь то, что внутри ее абсолютно все ясно, просто и никаких моральных торгов.
Лишь только, когда он не отвечает ей на длинные пассажи, она тревожится, забывая, что ему 55, он хирург в известном госпитале, и пока она шлет ему обиженные селфи с кофе, он бережно вырезает чью-то матку и пишет ей, благодаря Небеса, что удалось сохранить хоть один яичник.
И, конечно, беспокоит ее его печаль, которая иногда переливается через края его губ и наполняет всю ее бездну, оставшуюся от her bad luck in relashionship.
Беспокоит, что глубины этой бездны не хватит, чтобы принять всю его печаль.

https://strug-off.livejournal.com/1289393.html