Английский актер Сэм Райли, известный по роли Иэна Кертиса в фильме Антона Корбайна "Контроль" и Джека Керуака в фильме Уолтера Саллеса "На дороге", рассказывает, о чем актеры любят приврать в анкете, что его связывает с Joy Division и как его угораздило сыграть в немецком вестерне.

Людмила Погодина для журнала ШО.



История с «Темной долиной» такая: Андреас (Прохазка) «гуглил» английских актеров и увидел мою фотографию. Он не видел ни одного моего фильма и не знал, что я живу в Берлине. Он переслал мне сценарий через Тома Тыквера, а когда я не ответил, написал: «Мне кажется, за это время ты бы мне уже ответил, если бы прочел первое письмо…». Тогда из чувства вины мне пришлось прочитать сценарий. Сама идея привела меня в восторг – работать на иностранном языке, ездить верхом и стрелять плохих парней – ничего такого я раньше не делал!

Сложно играть незнакомца, который приезжает в чужой город, и не думать о Клинте Иствуде. Здесь же есть ссылка на фильм «Самурай» с Аленом Делоном. Меня заинтересовало то, что в «Темной долине» это не крутой, а, скорее, ранимый парень. Он достаточно травмирован, чтобы уехать от хорошей американской жизни в отвратительную глушь и мстить людям, которых никогда не встречал. Конечно, это послужило оправданием для пересмотра всех старых вестернов, и у жены не было шанса меня за это упрекнуть!

Ландшафт в этой истории – отдельный персонаж. Достаточно было приехать на место съемки, чтобы вжиться в роль. Дома, в которых мы жили, настоящие – люди до сих пор работают на этих маленьких мрачных фермах, жуть. Помогло еще и то, что я действительно был единственным иностранцем в этой долине! Пока я учился конной езде, мне важно было опробовать свой костюм, чтобы понять, как распределять вес. А однажды после тренировки, по дороге домой, я остановился в баре купить сигарет... Я вошел в бар, разодетый, как ковбой, и это была классическая немая сцена из вестерна: в заведении сидели одни местные, исключительно мужчины, которые пришли сюда выпить пива после работы, и тут я открываю дверь, вхожу, и весь бар накрывает проклятая тишина. Все вокруг застыли и смотрели на меня и мою ковбойскую шляпу в дверном проеме. «Ну вот», – подумал я.

Теперь я езжу верхом лучше, чем раньше. Все дело в том, что все актеры врут, что умеют ездить на коне. Ты всегда пишешь в резюме «могу драться на шпагах, стрелять из оружия и ездить верхом». Однажды меня поймали на этом, когда привели лошадь на съемки и сказали: «В твоем досье говорится, что ты умеешь ездить верхом». Я подумал: «Вот черт!» Я понятия не имел, как оседлать лошадь. Я, конечно, катался разок по пляжу на осле, но оказалось, что этого не достаточно. Им хотелось, чтобы я ехал быстрее, чем хожу, и это было проблематично.



Одно из преимуществ актерской работы – то, что ты постоянно учишься чему-то, что в обычной жизни стоило бы денег. И можно это делать не со шлемом на голове, а в ковбойском костюме. Это круто! В общем, я научился ездить верхом, но времени было мало, и одно дело – кататься кругами по манежу, но совсем другое – ехать по снежной дороге. Было пару моментов, когда сложно было сохранять невозмутимое выражение лица. Это было сложно и для лошадей – часто им было слишком холодно, и чем дольше длились съемки, тем раздражительнее они становились. Мне, конечно, очень понравилось кататься на лошадях, но я бы предпочел вернуться в манеж.

Смешно сказать, но у меня не было особой связи с Joy Division до фильма «Контроль». Я играл со своей группой 10,000 Things, и мы часто выступали в маленьком пабе в Лидсе. Однажды вечером мы пришли в клуб перед концертом, и на двери было написано: «10,000 Things – Иэн Кертис против Rolling Stones». Я тогда спросил: «А кто такой Иэн Кертис?..» Вскоре я выяснил, кто это такой. Мне кажется, фильм выиграл оттого, что я не был его фанатом до начала съемок. Сейчас, разумеется, я большой фанат Кертиса. Но если бы я знал тогда все, что знаю сейчас, мне кажется, было бы сложнее браться за работу.

Что касается моей музыкальной карьеры, то за меня было решено, что все кончено. Мне нравилось этим заниматься, но это всегда сопровождалось странным тревожным ощущением, как будто я ставлю себя под удар. Я нахожусь на комфортном уровне существования как актер. У меня нет необходимости раскручиваться в качестве музыканта. К тому же я не думаю, что люди отнесутся к этому серьезно, как это обычно бывает, когда актеры выпускают альбомы. Джаред Лето – скорее, исключение, да и стиль, в котором он работает, предполагает огромную аудиторию. Я не думаю, что паб-рок располагает такими же ресурсами, и знаю, что я бы не добился такого успеха. А делать это, чтобы еще раз встретить шквал неодобрения – мне уже хватило такого опыта в Англии, когда мне был 21 год. Я по-прежнему пою в д'уше. Пою, когда езжу на машине. Мне действительно нравится петь и это помогает расслабиться.



Неловко признаваться, но иногда меня заносит в караоке при определенном уровне алкоголя в крови. Как правило, моим коронным номером становится «Viva, Las Vegas!» с соответствующими па. Каждый раз, когда я тусуюсь с друзьями, они штудируют каталог, но в караоке никогда нет песен Joy Division. Я изображал танец Иэна Кертиса несколько раз на спор. У меня по-прежнему хорошо получается. Могу даже сейчас станцевать.

Я и забыл, что играл вампира в фильме "Византия"! Я и выгляжу, как вампир. Этот «вдовий пик» (волосы, растущие треугольным выступом на лбу), бледность, и видите – у меня даже есть клыки (показывает), типичные британские зубы. Не сказать, что я фанат фэнтези – этот жанр меня не сильно привлекает.

А, ну да, я недавно сыграл в «Малефисента». Вы продолжаете мне напоминать о моей собственной работе. Это действительно фэнтези! Да, я там был. Хотя мои друзья скептически отнеслись к этому факту в самом начале, когда в свет вышли три трейлера, и меня не было ни в одном из них. Но я там играл. Я был птичкой. Этот фильм не был похож на остальные. У него был огромный бюджет, я играл что-то непривычно забавное и носил кучу протезов – каждое утро четыре часа уходило на грим. В этом фильме я – лакей Анджелины. Есть в этом мире работенка и похуже. В мультике у нее всегда был ворон – вот я и есть этот ворон. Каждый раз, когда она обращает меня в человека, появляюсь я и выгляжу по-вороньи.

Работать с Анджелиной было здорово и безумно. Первый раз, когда я приехал на съемочную площадку, я увидел ее со спины с этими огромными рогами на голове и подумал: «Что я тут делаю?» Она производит неизгладимое впечатление. Рядом с ней любой выглядит лентяем – никто не способен проделать тот объем работы, который она успевает за день или за неделю. Имея при этом пятерых детей. Мне не стоит жаловаться на единственного ребенка, который не дает мне высыпаться по ночам.



Я помню, что снимался в фильме «На дороге». Кажется, теперь вы проверяете меня на знание собственной фильмографии. Я точно помню, что это было не фэнтези. «На дороге» – история из разряда фильмов о культовых персонажах, о которых у каждого уже есть собственное представление, благодаря книгам. Что тоже трудно.

Мне бы хотелось однажды сняться в комедии. Мне кажется, я заработал репутацию персонажа со скверным характером, но вообще-то я не совсем такой. При этом я требователен к комедиям. Мне кажется, нужно быть смелым, чтобы работать в этом жанре и не думать о том, что скажут люди. Чтобы рискнуть. Я, наверное, немного трус. Я часто читал сценарии романтических комедий, но для меня они все одинаковые. Мне бы хотелось сняться в чем-то вроде «День сурка». На мой взгляд, это потрясающая романтическая комедия. Да что говорить, Билл Мюррэй – гений.

В случае с актерами существует неверное представление, будто мы сами выбираем себе работу. Ты чаще выбираешь, от чего следует отказаться, в остальных случаях тебя выбирают. Ты выдвигаешь себя на роли, которые были бы тебе интересны, и выбираешь уже из того, что тебе предлагают. Моя позиция в пищевой цепочке актеров пока еще не позволяет мне выбирать исключительно то, что мне нравится.

ЖУРНАЛ «ШО» №9-10(107-108) 2014

https://stopka.livejournal.com/604578.html