Ну наконец-то! Наконец фэшн-индустрия, глянец и гламур отказываются от "насаждения культа стройности" и обращают внимание не только на астеничных худышек, но и на женщин с формами, женщин plus size. Читательницы сентябрьского номера австралийского Vogue впервые за 52-летнюю историю этого издания смогут полюбоваться фотосессией с участием модели по имени Робин Лоули, отснятой под девизом belle curve ("прекрасные выпуклости"). На фото выше — кадры из этой фотосессии.

И нет, это не я сошла с ума, обозвав прекрасную стройную женщину жирной коровой. Это они. Это у них ее 12-й (примерно наш 46-й) размер одежды считается большим.



Они еще и оправдываются. Вот цитата из предваряющей номер колонки главреда: "Я пришла на съемки, чтобы познакомиться с Робин, и была поражена ее красотой и тем, как она держится. Она действительно супер-пупер-модель! Вначале, когда модель plus size впервые появляется в студии, команде, привыкшей работать с девушками меньших размеров, она может показаться аномальной, но как только фотограф Макс Дойл начал снимать, мы быстро адаптировали свои привычные представления о красоте. «Сейчас она вовсе не кажется мне женщиной большого размера», — заметила я чуть позже в разговоре с коллегой".



Ну да, ну да. некоторые жирные коровы так хороши, что все-таки, может быть, давайте позволим им существовать? Тем более это даст нам повод погордиться своей открытостью и тем, как смело мы отвергаем предрассудки и разворачиваем индустрию лицом к людям.

Дорожка натоптана. В июньском Vogue Italia аналогичная фотосессия уже была. В ней тоже участвовала Робин Лоули, а также Кэндис Хаффин (того же размера) и Тара Линн (американский 16-й, то есть наш 50-й). Риторика примерно та же: celebrating diversity ("торжество разнообразия"), преодоление табу, бла-бла-бла…



Вот еще. Elle, канадское издание, январь 2010-го, модель зовут Кристал Ренн.



Не знаю, как вы, дорогие читатели, а я происходящее воспринимаю как оскорбление. Нет, девы прекрасны, фотосеты — высокое искусство. И я ничего не имею против растущего спроса на полных моделей и их все более частого появления на обложках. Но назвать Робин Лоули или Кристал Ренн полными — это отвесить коллективную пощечину не только по-настоящему толстым женщинам, но и тем, чьи фигуры — самые обычные, нормальные, стройные. Как у Лоули и Ренн.

Тут есть некий терминологический фокус. Оказывается, понятие plus size в модельном бизнесе — не то же самое, что у производителей и продавцов готового платья, и уж тем более совсем не то же самое, что в обыденном сознании. Универсальных и общепринятых классификаций не существует (разные источники проводят границы по разным размерам), но идея в том, что в фэшн-индустрии под plus size поднимают все, что отличается от стандартных пропорций подиумных моделей. И модели plus size, большинство из которых носят наши 44–46-й, демонстрируют отнюдь не только и не столько одежду "для толстых"; преимущественно они заняты в рекламе зубной пасты, сока и прочего подобного. Видя их в клипах на экранах наших телевизоров, мы даже не догадываемся, что в каталогах они помещены в раздел plus, потому что нам об этом не сообщают. И если бы не проекты, подобные фотосетам для Vogue, мы бы так и оставались в блаженном неведении, полагая: plus size — это кто-то, телосложением напоминающий, например, знаменитую Velvet d’Amour.



Или хотя бы звезду нью-йоркского бурлеска Miss Dirty Martini, снявшуюся для журнала V в сессии, ставил которую, между прочим, Карл Лагерфельд, буквально годом раньше заявивший: "Никто не хочет глядеть на женщин с формами". "Это ваши толстые мамаши сидят у телевизоров с пакетиками чипсов и говорят, какие эти стройные модели страшные", — помнится, добавил он.



Как видим, все меняется, и даже Лагерфельд. К лучшему ли? Ослабляют ли эти перемены пресловутое давление глянца и гламура, "навязывающих нереалистичные стандарты" и "вдалбливающих моду на анорексичек"? Может ли модный тренд по праву претендовать на "торжество разнообразия" и повышение самооценки живых, настоящих женщин?

Нет.

Одну причину я уже назвала: ярлыки. Сколько ни повторяй, что термин plus size не переводится с профессионального жаргона рекламщиков и модельеров на общечеловеческий язык как "жиртрест", он все равно воспринимается и будет восприниматься широкой публикой именно так, ведь мы-то на отраслевом сленге не говорим и тем более не думаем. И если Робин Лоули толстая, то какая же, простите за переход на собственную личность, получаюсь я? Видимо, вообще не имею права на существование.

И я не фантазирую, у меня есть доказательство. Полтора года назад команда специалистов из трех университетов — штата Аризона (США), Кельнского (Германия) и Университета Эразма (Нидерланды) провела исследование, участие в котором приняли несколько сотен студенток, разбитых на три группы: с маленьким, нормальным и большим индексом массы тела. Им показывали рекламные изображения и задавали вопросы, часть которых была связана с истинным предметом изучения, а часть служила для отвода глаз. Вопросы, которые на самом деле интересовали исследователей, касались самооценки девушек и ее динамики под воздействием увиденных образов моделей разной комплекции. Выяснилось следующее.

• У худеньких девушек самооценка подскакивала после разглядывания любых рекламных картинок. Схема их восприятия была примерно такой: "Я так же стройна, следовательно, так же прекрасна, как вот эта худенькая модель, и намного тоньше, следовательно, прекраснее вот этой полненькой, ура мне!"


• Полные студентки, которые обычно изначально относятся к собственной внешности критично, если не с неприязнью, печалились от вида любых картинок, идентифицируя себя с полными моделями и противопоставляя худым.


• А вот у девушек средней комплекции результат оказался очень интересным: вид умеренно стройных моделей либо не влиял на них, либо подбадривал, в то время как вид умеренно полных беспокоил, вызывая мысль: "А вдруг я такая же?"

К сожалению, я не знаю, что конкретно понимали исследователи под "полнотой" или "умеренной полнотой" моделей на использованных для эксперимента рекламных картинках. Но, подозреваю, все же не 46-й plus size.
Другая особенность почти общепринятого стиля работы с моделями plus size — извините за тавтологию, стиль. Очень характерный. Эстетика бурлеска, пинапа, винтажа, будуара, в общем, чего-то весьма далеко отстоящего от жизненных реалий, к которым на словах апеллируют эти фотосессии, — раз, и нагота — два. "Удивительная дихотомия: общество высмеивает полноту, но стоит кому-то рискнуть и показать по-настоящему корпулентную модель, в девяти случаях из десяти это сделают в ренессансной стилистике. Рубенс и ему подобные — похоже, наш единственный стандарт для полного тела. Если мы и дальше будем сопрягать полноту с классикой ню, революцию мы вряд ли произведем", — замечает по-настоящему корпулентная Velvet d’Amour.



Вот еще иллюстративный материал:














Попросту говоря, на словах освобождая обладательниц пышных форм из эстетического гетто, на деле фэшн-съемки с участием моделей plus size держат нас там пуще прежнего, исподволь, неявно, но подробно маркируя дозволенную территорию. И гетто это — мир зафотошопленных донельзя, сильно эротизированных эстетических фантазий, ностальгических грез и ролевых игр. Чтобы на Большую Землю, в реальную повседневную жизнь, мы и носа (грудей, бедер и животов) не высовывали.

По-моему, такое конструирование полноты — шаг не вперед, как хвастаются фотографы, стилисты и редакторы, а далеко назад. Оно несравнимо унизительнее и вредоноснее ее обычного игнорирования модой и глянцем, где царят нереально стройные девицы-эльфийки, где хотя бы не делают вида, будто все это имеет к обычным большим женщинам хоть какое-то отношение.

Хотя бы не врут.

_________________________
F5.ru, 5 августа 2011

http://piggy-toy.livejournal.com/2346075.html