У традиционного опроса немножко изменились правила. Теперь я немного рассказываю вам про книжку, но не называю ее.

1. Мальчик жил в далеком будущем, где все как будто было все ок, а на самом деле – боль и унижение, но потом он ррраз! – и такой - ПРОЗРЕЛ.
2. Столетний дед на фоне мировой истории. В романе есть огромный плюс – сбежавшая цирковая слониха.
3. Книжка, которую могла бы написать депрессивная Джейн Остен. Роскошнейший роман, в котором все хорошо, но давайте лучше повесимся.
4. Мужик то ли шизофреник, то ли и правда общается с шотландским фольклором. Ему все нормально, но он еще и женат.
5. Аутичный мальчик влюбляется, но есть и хорошее – он находит друзей и обнаруживает в себе детскую травму.
6. Призовой роман со множеством слегка пересекающихся историй, смысл, как обычно, плавает на поверхности, зато от книжки - не оторваться.



В пару к пятничному опросу – традиционное пятничное обсуждение. Сегодня давайте говорить про выход из зоны читательского комфорта. Я вам сейчас расскажу, как это бывает у меня. Я люблю книги, в которых автор не вылезает к тебе из страниц склизким аппендиксом. Знаете, есть такие книги – они как котенок с поносом, вроде и популярное что-то, а покрутишь его, покрутишь, а он тебе в руки и обдрищется. То же самое с книгами. Вот взять Брета Истона Эллиса – у него посреди сумок «Прада» и традиционных для гламурного дискурса понюшек кокаина вдруг как снесет кому полчерепа оторванным крылом самолета, вдруг как выпустят кишки человеку через рот, это такой прием, конечно, я все понимаю, это расшифровывается примерно так – если у тебя отросли жирные читательские ляжки, простеганные как следует условной даниэлой стил или хотя бы Диккенсом, то вот тебе, фраерок, перо в бок, чтоб ты ощутил ну вот это всё – жизнь там, несправедливость и тлен. И я на это говорю - спасибо, Брет, но лучше вы к нам, у нас здесь вашего ангста – хоть жопой жуй, меня не напугаешь оторванными пиписьками в сумках луи вютон, я вчера в «Пятерочке» в очереди стояла.



Однако же чтение Эллиса было все-таки достаточно полезным читательским опытом, потому что если так поглядеть, то проза Эллиса – и есть тот гамсуновский «роскошный и бесстыдный сад, где свалены таинственные и непотребные отбросы» и в этой его грязи есть своеобразная притягательная красота, ну не знаю, - бывает такое, что вдруг срочно надо мела пожрать или там, сглотнуть устрицу. Ну и вот, значит, выйдешь из зоны комфорта, полижешь известку – в общем, тоже интересно. А потом обратно – есть пироги и запивать их сочняцким зинфанделем (донна тартт, джейн остен, диккенс, антония эс байетт, в общем, все приличные люди, которые выходят к тебе в одежде, берут за руку и рассказывают историю, ни разу смрадно не взбзднув для оживляжа).
То же самое относится к Пинчону, например, который, видимо, очень клевый, но у него другой глобус и полушария, знаете ли, побольше моих, или вот, допустим, современные русские писатели (господи, господи), которые выходят к тебе не то, что с аппендиксом (Брет Истон Эллис – просто сладкая писечка на фоне), а со всей кровоточащей Россией на руках в роли гигантского срущегося котика. (И ты сразу такая: сос ми, гад, но Сорокин-то уже раскалил паяльник.)

Поэтому в комментариях предлагается рассказать про то, какие писатели для вас являются выходом из зоны читательского комфорта и почему. Или вы вообще никуда как читатель не выходите, потому что книги, например, единственная зона комфорта, которая у нас осталось, потому что лосось, девочки, на рынке уже вдвое подорожал.

http://peggotty.livejournal.com/362288.html