Волшебник его почти не услышал. Молодой жрец медленно брел по покореженному полу к телу человека, который заменял ему отца все время, сколько юноша себя помнил. Прежде чем он подошел вплотную, высокий стражник остановил его.

- Надо кое-что обсудить, - резко бросил он. Кэддерли посмотрел сквозь воина.

- Я вижу тучи, - сказал служитель Денира. - А может, я вижу дым. Пока было солнце, я думал, что пел, я думал, что жил. Но разве это настолько важно? Что ты хочешь еще?

- Отставить! - рявкнул стражник. - Хорош заговаривать зубы. Отвечать только на мои вопросы. Причем подробно.

- Когда гроза, - продолжал жрец, - мне легче дышать, это так. Не бойся грома, он всегда попадает в такт. Цветы, что я подарил тебе, смогут стоять до утра.

Простые слова волшебника звучали мягко и ласково, но стражник воспринял их как удар по шлему. Он встал навытяжку, ошарашенно вращая глазами, затем развернулся и молча направился к выходу.

- Любой дом непрочен, - говорил Кэддерли, - если в небе сталь. Я хотел бы успеть допеть, но если нет, то не жаль. Я строил так много стен и столько хотел сберечь:

Младшие чины, сопровождавшие пораженного стражника, обменялись удивленными взглядами и, ничего не говоря, покинули комнату вслед за начальником. Айвен попытался что-то сказать молодому жрецу, но Даника положила руку на плечо дворфу, жестом заставив его замолчать.


Сальваторе и Аквариум.

Не поленилась, заглянула в оригинал. Вставить текст песни - это было гениальное решение переводчика. В оригинале Кэддерли в этом месте односложно огрызнулся.

***

– Ночные Маски! Уже на мосту! – услышал он вопль Даники я позволил ей взять себя за руку, торопясь, насколько это возможно.

Превозмогая боль и усталость, молодой волшебник заставлял Песнь звучать в своем сознании и выходить на свет.

На каменных кострах ветер целует траву семи ветров. Вернулся в Небеса путных, одетый в шелк змеиных слов. Смелей войди к рассвету ветер любви не знает стона стен. Его прозрачный след подобен бесконечности Небес.

Даника пригнула волшебника к земле, и он услышал, как над головой просвистел арбалетный болт. Но Кэддерли продолжал напевать, глубоко уйдя в заклинания.

Ты строишь мост ради всех, кто строит стены, чтобы мы не могли различать, где свет, где тени. И когда твой мост, вознесется в пустыню Неба, я увижу, как все, кто вырос у стен, взойдут на твой мост. Ты строить мост и кладешь, как камни, сердце, как светел твой мост, знаю лишь я и те, кто строит мосты.

Бегущий впереди разбойник внезапно остановился, словно его кто-то дернул за ногу, и упал вниз лицом. И тут же утонул в слякоти, в которую обратился целый пролет моста. Даника и Кэддерли услышали невдалеке всплески: толстый слой грязи, перемешанной с камнями, обрушился в озеро. Еще один убийца добежал до этого места, но увяз до колен в разваливающейся трясине.

А здесь в оригинале была во всяком случае вялая попытка придумать слова заклинания: "What is the bond that holds the stone? A bond that wetness breaks. What are you without the bond? Seep, my water, seep Through the bond, so deep." С текстами Гребенщикова это, конечно, и рядом не лежало.

***

В свое время разговаривали с дедушкой про древние тексты. Я говорю, но вот есть же тексты, которые оказывают очень мощное воздействие. Знаешь, говорит дедушка, я подозреваю, что во многих случаях дело не в самом тексте, а в том, что у него был очень талантливый переводчик; а в оригинале, может, это было очень занудно и вовсе так не вдохновляло.

Как раз тот случай.

https://kata-rasen.livejournal.com/1952439.html