С ноября по март людей, живущих в наших широтах, нужно помещать в специальные, тепличные условия, и не требовать ни от кого принятия каких-либо серьезных решений до тех пор, пока световой день не станет пригодной для жизни длины. Где-то читала: странно вообще, что зимой Петербург не перестает существовать, не исчезает с географических карт, а люди, там живущие, каким-то образом умудряются выполнять свои человечьи функции.
Один из моих лучших друзей только что уехал в другую страну навсегда, и принятие этого факта далось бы мне значительно легче, если бы дело происходило летом. Хотя дело, конечно, не в осени (но в ощущении кисточки, оставшейся от картины, - ах, как отлично сюда подходит). Неужели человеку для радости действительно нужен солнечный свет? Интересно, есть ли доказательства того, как темнота за окном влияет на желание вылезать из кровати, или это все выдумки петербуржцев, стремящихся оправдать свою лень?
Так или иначе, летне-сентябрьская беззаботность сменяется мрачными мыслями о том, как было бы здорово, если бы пришел кто-нибудь мудрый и научил, как надо поступить, и объяснил заодно, для чего все это. Насколько было легче, когда были какие-то взрослые, которые принимали решения. Я до сих пор по привычке верю в тот мир, где главной силой, противостоять которой не может ничто, было «потому что так обещал папа». «Папа обещал, что они с мамой всегда будут где-нибудь рядом». «Папа обещал, что когда я вырасту, у меня будет такая же счастливая семья, как та, в которой я выросла». Мой папа никогда не обещал мне ничего подобного; но насколько легче было бы знать, что предложение всегда будет в силе на случай, когда нужно сделать чудовищно сложный выбор. Или на случай ноября. Но – так уж заведено – теперь не они за меня, а наоборот. Как-то мы все неожиданно выросли, и уже хочется чего-то совсем другого. Уже хочется постоянный дом и надежного человека рядом, работать по-честному и получать от этой добросовестности настоящее жизненное удовлетворение.
А вместе с этим каким счастьем было бы создавать свои трудом что-то серьезное, что останется после тебя, какой-нибудь труд, помимо семейного, который забрал бы все те силы, что предназначены для какого-то
иного созидания. Но не выходит ни того, ни другого, и пока приходится с этим жить. И встаешь с кровати и заставляешь себя выходить на улицу, в темноту, и идешь на немыслимые ранее уступки из боязни потерять того, кто готов жить с тобой под одной крышей. И заставляешь себя пробовать новое, чтобы понять, в чем ты хорош, и убеждаешь себя и таких же как ты вокруг, что все мы еще станем великими, не тщеславия ради, а для того, чтобы никогда не задаваться больше вопросом о собственной необходимости.
Как хочется во всем разобраться и успокоиться, или хотя бы понять, что мне это не по силам и успокоиться тоже. Ведь может быть, будут дети, которые сделают это вместо меня.
Как быть нам всем, застрявшим где-то посередине, и не волшебники, и не магглы, а какие-то постоянные грустные наблюдатели. К двадцати пяти мы поняли достаточно, чтобы уже не уметь обыденности и не соглашаться на «троечку», не терпеть глупости и все время искать глубины, анализа. Мы уже, наверное, не сумеем этого массового счастья в двушке в спальном районе и отпусков раз в году. Спасибо фрилансу, литературе и людям умнее нас. Но черт, никто из нас не умеет себя как следует выразить, не умен настолько, чтобы либо навсегда перестать беспокоиться о собственном значении, либо добиться чего-то действительно важного и полезного. И люди вокруг условно делятся на две части: те, с кем совершенно не хочется разговаривать, и те, у кого хочется многому научиться, но которых из-за собственной недоразвитости не всегда получается понимать.
Эта мысль постоянно сидит в голове, мешает, конечно, но из любви к человеку - я знаю, что никогда не сдамся. Смешно, но думаю, это тоже из-за литературы. Единственное, что можно сделать в любой ситуации – принять ее. Сейчас я радуюсь чувству своей принадлежности к красоте всего мира, ощущению, что я часть великого, всей вселенной. Я все принимаю как есть, стараюсь больше читать и двигаться не назад, к упрощению (но ах, как велик соблазн), а куда-то всегда вперед, постоянно надеясь на лучшее и разумное.
http://ka-lena.livejournal.com/236151.html
