В продолжение поста Бунин завидовал Ленину?
Итак, в 1924 году после смерти Ленина молодая советская республика не развалилась.
О чём так страстно мечтали в эмиграции.
Не случилось и новой революции, сметающей власть ненавистных большевиков.
А через полгода и Савинков, на которого возлагались вялые ожидания - ну а вдруг что-то сможет сделать? -
взял да и признал на весь мир своё поражение в борьбе против советской власти.

Дмитрий Мережковский и Иван Бунин


Русский проект
Нужно было срочно доказать, что литературная эмиграция, бОльшая часть которой обосновалась в Париже,
не только перепечатывает старое и строчит мемуары,
как прочая белая гвардия, но и способна на кое что бОльшее.

Идея "Русского проекта" - присуждение Нобелевской премии по литературе русскому писателю-эмигранту
принадлежит Марку Алданову (Марк Ландау, 1886-1957), тоже писателю, тоже эмигранту, большому поклоннику Бунина и Куприна.
Кроме того, Алданов был ещё и влиятельным масоном, членом нескольких французских лож (плюс ложи в Америке).

Из-за чего присуждение премии Бунину будет потом обсуждаться в эмигрантских кругах -
как вероятность масонского влияния, мол, не было бы Ивану Алексеевичу Нобелевского счастья, да масоны помогли...
Сам Бунин масоном не был.

Вот Марк Алданов:


О том, что хорошо бы Нобелевскую премию по литературе получил бы писатель из эмигрантов,
Алданов заговорил первый раз ещё в 1922 году.
Его идею с воодушевлением подхватил Ромен Роллан, который стал нобелевским лауреатом по литературе в 1915 году,
а значит – мог напрямую (лауреат имеет такое право) выдвигать чью-то кандидатуру (до трёх).

Ромен Роллан в 1914 году:


Таким образом, присуждение престижной премии русскому писателю - эмигранту,
во-первых, было бы приветом большевикам от европейского литературного бомонда –
смотрите, кого вы потеряли, варвары...
А во-вторых, это считалось бы знаком большого уважения и признания русской литературы в изгнании.

Мережковский
В принципе, никого особо искать и не нужно было.
Можно было воскликнуть - Есть такой номинант! – по примеру - Есть такая партия! и... победить.

Дмитрий Сергеевич Мережковский ещё в России выдвигался в 1914 и 1915 году.
В 1914 году у Мережковского были все шансы на победу: во-первых, от России ещё никто не получал премии.
Во-вторых, только что у него вышло 24-томное собрание сочинений;
в Европе читали его трилогию "Христос и Антихрист", пьесу "Павел I", роман "Александр I".

Кроме того, присудив премию Мережковскому в 1914-м, нобелевский комитет мог показать,
что они не поддерживают антирусскую пропаганду, развернувшуюся в предвоенной Германии.
Но Первая мировая война и закрытые границы привели к тому, что в 1914 году премию вообще не присуждали.

В 1915-м Мережковский опять был выдвинут,
но тут России было не до выполнения всех необходимых процедур по выдвижению.
Получил в 1915 году как раз Ромен Роллан.

Наверное, два эти выдвижения подряд 1914-1915 способствовали тому,
чтобы Мережковский проникся до мозга костей убеждённостью – он как никто другой достоин литературного Нобеля.
Об этом его "хочу премию" есть и в дневниках "Устами Буниных"
и у Ирины Одоевцевой в книжке "На берегах Сены".

Как я хочу получить Нобелевскую премию - это слышали от Мережковского завсегдатаи воскресных литературных собраний,
которые, начиная с 1927 года, устраивали Гиппиус и Мережковский в их парижской квартире, купленной ещё в 1906 году.



- Бунин? Но разве можно считать Бунина серьезным конкурентом?
Он просто бытовик, бытописатель, надоедливо и скучно фотографирующий скучные мелочи существования вперемежку с надоевшими всем давно закатами,
снегопадами, дождливыми вечерами и заходами солнца.

Кому это нужно? Кому это интересно?

"Жизнь Арсеньева"? - безмерно растянутое описание молодости никчемного дворянского недоросля,
к тому же перегруженное описаниями природы...
- Ведь не совсем же идиоты судьи, не слепые же кроты они!
Разве можно сравнивать меня и Бунина?!

Однако в 1923 году Ромен Роллан ( большой почитатель Горького ) выдвинул свою "тройку" номинантов,
обойдя Мережковского! - Горький-Бунин-Бальмонт.
В то время как Марк Алданов предлагал ему вариант - Бунин-Мережковский-Куприн.

А потом весь конец 1920-х годов тянулся под знаком "страсти по Нобелю".
В сентябре 1926 года Марк Алданов пишет Бунину:
" - Думаю, что у русских писателей, то есть у Вас, у Мережковского и - увы - у Горького,
есть очень серьёзные шансы получить Нобелевскую премию.
С каждым годом шведам всё труднее бойкотировать русскую литературу.
Но это всё-таки лотерея..."

И,заметим, не только лотерея, но и - "везде блат", знакомства, лоббирование...
Окончание про нобелевские страсти и присуждение премии Бунину ТУТ

https://foto-history.livejournal.com/17009072.html