В современную, глобализированную эпоху привлечение квалифицированных иностранных специалистов становится необходимым во множестве случаев. Однако, как и в других ситуациях контакта -- трудности межкультурных коммуникаций дают о себе знать. В этом контексте быть может полезно изучать историю сотрудничества и конфликтов между местными работниками и привлеченными иностранными специалистами, оказавшимися в их руководителях. Именно этому вопросу -- сложной и далеко не безоблачной истории взаимоотношений российских рабочих и приглашенных немецких, французских, британских специалистов и управляющих на промышленных предприятиях России 19 века -- посвящена приведенная ниже работа И.В. Шильниковой, представляющая в нашем блоге книгу "Цивилзационное своеобразие российских модернизаций: региональное измерение" вышедшую при поддержке программы фундаментальных исследований Президиума РАН "Историко-культурное наследие и духовные ценности России" в Институте истории и археологии УрО РАН. Полную версию статьи можно скачать здесь.
История России на протяжении последних нескольких веков изу­чается сегодня многими исследователями в русле процесса модерни­зации. В качестве этапа этого процесса можно рассматривать период конца XIX — начала XX вв., когда модернизационное развитие проис­ходило в силу внутренних причин и под «внешними воздействиями» выражавшимися, в том числе, в заимствовании и адаптации к россий­ским условиям промышленных технологий и опыта управления, как крупными кампаниями, так и отдельными промышленными предприя­тиями. Многие русские предприниматели вынуждены были признать что для успешного развития производства, необходимо использовать передовой иностранный опыт, причем в различных формах: импорт техники и оборудования; покупка права использования запатентован­ных изобретений; поездки технических специалистов, владельцев пред­приятий или их агентов за границу для освоения новых технологий и знакомства с системой управления производством и пр. Как одну из форм использования иностранного опыта можно рассматривать и приглашение зарубежных специалистов на технические и админист­ративные должности для организации производства, установки ма­шин и оборудования, а также для обучения русских специалистов.
Отношения в «треугольнике» — владельцы предприятий, управля ющие и технические специалисты, рабочие — на промышленных пред­приятиях дореволюционной России складывались непросто, особен но на рубеже XIX—XX вв., когда «рабочий вопрос» приобрел особую остроту. Если же должность управляющего, инженера, механика, ма­стера и т.д. занимал иностранец, то ситуация еще более усложнялась.
Приглашение иностранцев в качестве наемных служащих на админи­стративные и технические должности владельцами промышленных предприятий в России стало достаточно распространенным явлением с середины XIX в. Для русских промышленников это был вынужден­ный шаг в условиях конкурентной борьбы, когда русских управляю­щих и технических специалистов должного уровня не хватало. Одна­ко присутствие иностранцев, способствуя успешной производствен­ной деятельности, нередко приводило к нарушению спокойствия на предприятиях, к недовольству в рабочей среде и к конфликтам, при­обретавшим нередко открытую форму и заканчивавшимся примене­нием силы.
К теме иностранных специалистов на промышленных предприяти­ях в дореволюционной России исследователи обращались не часто. В советской историографии этот вопрос рассматривался как раз в кон­тексте взаимоотношений иностранцев с русскими рабочими, но при этом все усилия были сосредоточены на демонстрации усиливавшей­ся эксплуатации последних со стороны иностранных управляющих, мастеров, инженеров, механиков. Среди работ, появившихся в после­дние годы, безусловного внимания заслуживает издание «Наемные управляющие в России: опыт бизнес-элиты XIX—XX веков», авторы которого помимо рассмотрения профессиональной деятельности рус­ских и иностранных менеджеров уделили внимание и их взаимоотно­шениям с рабочими. В работе Е.В. Алексеевой присутствует раздел «Вклад иностранцев в развитие промышленного производства», где рассматривается деятельность иностранцев по основанию новых про­изводств и предприятий в России в XVIII—XIX вв., роль иностранных займов и инвестиций в российскую экономику, процессы диффузии европейских технологических инноваций в России, а также отмечает­ся существенный вклад зарубежных специалистов в развитие пред­приятий текстильной, стекольной и ряда других отраслей. Среди пуб­ликаций зарубежных авторов несомненный интерес для нашей темы представляет работа Д. Маккея, который рассматривает преимуще­ственно деятельность менеджеров иностранных компаний, открывав­ших в России свои представительства и дочерние предприятия. Автор уделяет внимание вопросам организации эффективной системы уп­равления, формам и размерам жалования иностранных менеджеров, сложностям, с которыми им приходилось сталкиваться в стране с иными традициями, законодательной базой и деловой культурой. При этом он определяет взаимоотношения русских рабочих и иностран­ного управляющего как одну из проблем, оказывавших самое непос­редственное влияние на эффективность деятельности последнего и на длительность его пребывания на предприятии и вообще в России.
В данной статье на основе архивных и опубликованных материалов мы хотим рассмотреть проблемы трудовых отношений на российских дореволюционных предприятиях, владельцы которых принимали на службу иностранных управляющих и других специалистов.


В «Хронике рабочего движения» — новом массовом источнике, вкратце описывающем все известные трудовые конфликты на доре­волюционных российских промышленных предприятиях, содержатся упоминания и о тех случаях, когда недовольство рабочих было на­правлено непосредственно на иностранных специалистов. Нам уда­лось обнаружить более 30 таких упоминаний. Безусловно, это непол­ный перечень. Часто источники, на основе которых составлялась «Хро­ника», не сохранили указания на то, были ли управляющие и масте­ра, вызывавшие своими действиями (а иногда и одним своим присут­ствием) неприязнь рабочих, русскими или иностранцами. Но даже обнаруженные нами упоминания о конфликтах русских рабочих с иностранными специалистами позволяют выявить некоторые существен­ные моменты.
Среди предприятий, на которых проходили такие конфликты, пре­обладают текстильные фабрики и предприятия металлургической и металлообрабатывающей отраслей. Причем, география их довольно широка. Это не только промышленные заведения Москвы и Петер­бурга, но также заводы и фабрики, размещавшиеся во Владимирс­кой, Саратовской, Нижегородской, Рязанской, Костромской, Ярос­лавской, Таврической, Екатеринославской, Херсонской, Лифляндской губерниях, а также в Варшаве, Риге, Харькове и других городах и населенных пунктах.
Материалы «Хроники» позволяют выявить основные причины не­довольства русских рабочих присутствием иностранных специалис­тов. В ходе состоявшего в Петербурге и пригородах в конце мая -начале июня 1896 г. общепрофессионального выступления рабочих-текстильщиков на целом ряде предприятий (фабрики товарищества Невской ниточной мануфактуры, Петровская прядильно-ткацкая и Спасская бумагопрядильно-ткацкая фабрики и др.) было высказано недовольство мастерами-англичанами, не знавшими русского языка и грубо обращавшимися с рабочими6. Остановимся чуть более подроб­но на стачке, проходившей 4—10 июня 1896 г. на бумагопрядильной фабрике «Невка» товарищества Невской ниточной мануфактуры. В ней участвовали все 800 рабочих, которые жаловались не только на то, что директор и служащие высшей администрации не говорят по-русски, но и на то, что «мастера не допускают к работам по неделе прогулявших полдня». Такая ситуация не была чем-то исключитель­ным, и подобные жалобы нередко высказывались рабочими хозяевам предприятия, а также фабричным инспекторам, причем речь шла имен­но о мастерах-иностранцах. Так, в феврале 1900 г. к фабричному инспектору 19 участка Московской губернии обратился рабочий Московского Металлического завода С.Г. Родионов с жалобой на то, что его уволили «без законной причины». Ситуация развивалась следую­щим образом. 17 февраля, в четверг, рабочий Родионов обратился к мастеру Горну с просьбой отпустить его на три дня в деревню. Полу­чив отказ, рабочий ушел с завода самовольно. Когда в 6 часов утра 21 февраля, в понедельник, он вышел в свою смену, то Горн его к работе не допустил, что фактически означало увольнение. Родионов подал жалобу на мастера-иностранца фабричному инспектору. Пос­ледний 23 февраля 1900 г. направил на имя Заведующего Московс­ким Металлическим заводом письмо, в котором настаивал на приня­тии рабочего обратно на предприятие: «Я с своей стороны усматри­ваю непонимание г.Горном ст.105 Уст. о промышл., так как за прогул более трех дней рабочий может быть уволен; в случае же с Родионо­вым, даже если принять, что он должен был работать в субботу и в воскресенье как рабочий, находящийся на работе непрерывной, про­гула выходит лишь три дня, в не более. Поэтому предлагаю вам, Милостивый Государь, принять на работу Родионова, уплатив ему за прогульные по вине г.Горна дни (понедельник, вторник и среду), а также уведомить меня о принятии Родионова в возможно непродол­жительном времени».
В источниках зафиксированы случаи, когда основная причина не­довольства иностранными мастерами заключалась в том, что они уволь­няли русских и набирали иностранных рабочих. Так, во время волне­ния на Кулебакском горном заводе (Нижегородская губ., Ардатовский уезд, с.Кулебаки) 14—15 июля 1900 г. был избит мастер листоп­рокатного цеха И.Г. Францке «в знак протеста против засилья нем­цев-мастеров, которые заменяют рабочими-немцами русских рабочих».
Часто конфликты рабочих с мастерами и служащими-иностранца­ми заканчивались открытым столкновением и применением насилия. В «Хронике» такие случаи зафиксированы за каждый год в период 1895—1904 гг. Зачастую расправа рабочих с вызвавшим их недоволь­ство иностранцем происходила следующим образом: "ему накидывали на голову мешок и выносили (или вывозили на тачке) с территории предприятия, а также нередкими были погромы в их квартирах". Слу­чались и убийства с той и другой стороны. С 5 по 10 мая 1895 г. проходила стачка на бумаготкацко-прядильной фабрике товарище­ства мануфактур «А. Каретникова с сыном» (Владимирская губ., Шуйский уезд, с. Тейково), в которой участвовали две из трех тысяч рабочих предприятия. Причиной стачки стало недовольство новым директором англичанином И.Крошо, ужесточившим дисциплину на фабрике (в частности, были введены более строгие правила внутрен­него распорядка). Рабочие требовали уволить директора. Причем, впервые это требование было высказано ими за день до начала стач­ки, 4 мая. И стачка началась в значительной степени потому, что хозяева оставили это требование без последствий. Стачка переросла в открытое столкновение с администрацией фабрики. В ходе этих событий Крошо убил из пистолета одного из рабочих, после чего толпа выволокла его из квартиры, куда он скрылся, и избила до смерти. Квартира и ближайшие хозяйственные постройки были раз­громлены. На фабрику прибыли войска, среди рабочих были произ­ведены аресты.
Могли существовать и иные причины недовольства рабочих при­сутствием иностранцев на предприятии. Одна из крупнейших россий­ских предпринимательских фамилий — Мальцовы — прославилась благодаря успехам своих стекольно-хрустальных, чугунолитейных, па­ровозостроительных заводов. Их успеху способствовало и активное использование на предприятиях иностранных служащих и мастеров. Например, для получения новых видов стекла Мальцовы приглашали из-за границы иностранцев, в то же время создавая условия для пе­редачи их опыта русским стеклоделам и хрустальщикам и складыва­ния собственных традиций мастерства. Однако иногда иностранные мастера контролировали отдельные виды производства. Так, на Но­восельском заводе (Смоленская губерния) производство бемского стекла полностью находилось в руках немецких мастеров, которые стремились сохранить монополию в этой области, передавая секреты мастерства по наследству. В этой ситуации русским работникам отво­дилась роль подсобных рабочих, что вызывало понятное недоволь­ство. Некоторые русские работники уходили на другие предприятия и становились там бемскими мастерами.


Конфликты происходили не только между русскими рабочими и иностранными служащими, но и между русскими и иностранными спе­циалистами. Так, в исследовании, посвященном вопросам стимулиро­вания труда на Московском заводе «Серп и молот» (в дореволюцион­ный период — Московский Металлический завод), описывается слу­чай, когда мастер Прусинский «съездил по морде» плавильным жур­налом немцу Краппу, когда тот начал орать на него».
Рассмотрение многочисленных случаев недовольства рабочих дей­ствиями иностранных специалистов показывают, что в первую оче­редь, недовольство это вызывалось не иной национальной принад­лежностью мастера или управляющего, а тем, что последние стремились изменить сложившийся порядок на предприятии в соответствии западноевропейским опытом. Незнание иностранцами русского языка, обычаев служили лишь дополнительными раздражителями. Подтверждением тому являются случаи, когда агрессия была направлена на русских директоров, пытавшихся перестроить фабричный уклад на основе европейского опыта. Так случилось в 1905 г. на фабрике Рябушинских в Вышнем Волочке (Тверская губерния). Незадолго до этого техническим управляющим фабрики стал Сергей Ганешин, ко­торый окончил Императорское Высшее техническое училище в Моск­ве и после этого стажировался на европейских предприятиях. На фабрике Рябушинских он попытался более четко, «в духе западных моделей выстроить отношения администрации и рабочих». Он дер­жал с рабочими дистанцию, не был «своим» в отличие от своего предшественника, руководившего «по старинке в стиле русских пат­риархальных традиций». В конце 1905 г. Ганешин был убит толпой рабочих на фабричном дворе.
В архивных фондах целого ряда промышленных предприятий, таких как Товарищество Н.Н. Коншина, Товарищество «П.Малюти­на сыновья», Товарищество Э. Циндель, Товарищество Даниловс­кой мануфактуры, Ярославской Большой мануфактуры, Московс­кого Металлического завода и др. сохранились договоры («усло­вия»), заключенные как с русскими, так и с иностранными поддан­ными при приеме их на какую-либо должность. Эти документы по­зволяют осветить вопросы, связанные с условиями найма иностран­цев на российских предприятиях в конце XIX — начале XX вв.: сроки найма, размеры жалования и, что для нас наиболее интересно, круг обязанностей и форма ответственности. В частности, служащий обя­зан был «иметь наблюдение» за рабочими, находящимися в его под­чинении, «руководить ими в работе, своевременно принимая все нужные меры к предупреждению несчастных случаев». На некото­рых предприятиях, в частности, принадлежащих Товариществу Н.Н. Коншина, в договор вносился пункт об ответственности служа­щего «за все могущие быть неисправности, неправильности, несчас­тья и прочие случаи», если они произошли вследствие его «нераде­ния» или «недосмотра». Причем ответственность предусматривалась как «личная», так и «имущественная», перед «Правительством, хо­зяином и потерпевшими лицами». Таким образом, и условия кон­тракта с владельцами предприятий заставляли как иностранных, так и русских служащих устанавливать жесткие правила техники безо­пасности и поведения на производстве, требовать их неукоснитель­ного соблюдения и налагать взыскания на нарушителей, что служи­ло поводом для трудовых конфликтов.

Хозяева предприятий до конца XIX в. редко шли навстречу требо­ваниям рабочих и увольняли тех иностранцев, которые вызывали ос­трое недовольство работников. Однако в договора с иностранными служащими некоторые владельцы предприятий стали включать пункт, обязывающий иностранцев вежливо обращаться с рабочими и ос­тальными подчиненными. Так, во второй половине 1890-х гг. Дирек­тором ситценабивной фабрики Товарищества мануфактур Н.Н. Кон­шина состоял «швейцарский подданный Карл Оттомар Раух», в дого­воре которого на 1898 г. помимо его основных обязанностей, разме­ра жалования и прочих условий было прописано, что он обязуется «со служащими и фабричными рабочими обходиться кротко». Та­кая же формулировка была включена в конце 1890-х гг. и в контрак­ты других иностранцев, состоявших на службе у коншинского товари­щества, в том числе, англичанина Джона Уайльда (мастера бумагоп­рядильной и ткацкой фабрики), «германских подданных» Альфреда Ланца и О.И. Гехингера (оба работали мастерами-химиками на ситце­набивной фабрике), французского гражданина Эрнеста Зальцмана (Директора красильно-отделочной фабрики) и др.
Только ближе к рубежу веков русские промышленники продемон­стрировали готовность отказаться от услуг иностранных мастеров и управленцев, поскольку появилась возможность привлечь на службу русских специалистов, имеющих необходимую теоретическую подго­товку, нередко прошедших стажировку за границей и способных при­нять на себя обязанности, ранее исполнявшиеся иностранцами. Так, в 1900 г. на болтоделательном заводе общества Франко-русских мас­терских (Екатеринославская губ.. Новомосковский уезд, ст. Нижнеднепровск) после стачки 17 марта по требованию рабочих был уволен мастер-бельгиец; после июльской стачки 1900 г. на стекольном и железопрокатном заводах общества Донецких железопрокатных за­водов Екатеринославская губ., Бахмутский уезд, с. Сантуриновка) мастера-бельгийцы получили расчет, и на их место были приняты рус­ские мастера. В том же 1900 г. Правление Товарищества мануфак­тур Н.Н. Коншина на заседании, состоявшемся 29 декабря, принима­ет решение не продлять договор после Пасхи 1901 г. с прядильным мастером-иностранцем Джоном Альдредом, поскольку есть русский специалист, способный принять на себя эти обязанности. Подобные процессы происходили и на других российских промышленных пред­приятиях, особенно относящихся к текстильной отрасли.
В начале XX в. количество иностранцев на российских предприя­тиях сокращается. В 1913 г. среди директоров акционерных компа­ний иностранцы составляли 15%, а среди заведующих российскими фабриками и заводами — 8%. Однако это не означает, что предприниматели перестают нанимать их на ведущие административные и тех­нические должности. На Никольской мануфактуре Морозовых, на­пример, в 1909 г. заведование всеми паровыми машинами, газовыми двигателями и другими механическими приспособлениями было воз­ложено на подданного Великобритании А.Ф. Ольдреда. Договор на 1910—1912 гг. был заключен с германским подданным Г.Ю. Киндт — на должность мастера по окрашиванию, промывке и сушке пряжи. В 1911 г. на должность директора бумагопрядильной фабрики был при­нят англичанин Гарри (Андрей Васильевич) Чарнок, которому было назначено жалование 15000 р. в год и который согласно доверенно­сти имел такие же полномочия, что и русские специалисты. Интерес­но, что помощником его стал Джемс Чарнок с жалованием 5400 р. в год. Тем не менее, начиная с 1890-х гг. процесс «русификации» управления российскими промышленными предприятиями становится очевидным, что отмечает в своем исследовании и Д. Маккей. И уже в начале XX века появляется большое количество русских менедже­ров и инженеров. Одной из причин замены иностранного персонала автор называет как раз сложности в отношениях с русскими рабочи­ми, агрессивность которых по отношению к иностранным служащим неуклонно возрастала в конце XIX — начале XX вв. В 1903 г. во время массовых рабочих выступлений на Юге России французский и бель­гийский персонал вынужден был бежать с предприятий, чтобы сохра­нить собственную жизнь.
Архивные данные свидетельствуют, что в начале XX в. на россий­ских предприятиях оставались иностранцы — менеджеры и техничес­кие специалисты, которые хорошо знали русский язык, научились понимать русских рабочих и находить с ними контакт, и которые приспособились к российской действительности в целом. Не случайно на тех договорах иностранных служащих за период 1890—1910-х гг., которые нам удалось обнаружить в архивных фондах промышленных предприятий, подписи сделаны на русском языке.
Таким образом, к началу XX века использование в российской промышленности иностранных специалистов было возможным там, где принимались меры к их адаптации к специфике условий работы предприятий, включая особенности трудовых отношений.

https://ethno-photo.livejournal.com/17785.html