Предки определённо были умнее нас. В прошлом веке, обнаружив, что к четырнадцатому году сложились все условия для войны, которой никто не хотел и которая была неизбежна, они вовремя начали и вовремя закончили боевые действия, после чего принялись наслаждаться плодами восстановленного мира. Насладились от души - век джаза, ревущие двадцатые и всё такое. В нашем случае властители восемь лет откладывали неизбежное, в результате чего на рубеже две тысячи двадцать второго и две тысячи двадцать третьего годов вместо золотых двадцатых мы имеем то, что имеем - свой Верден чуть ли не в каждой малороссийской деревне. Пессимисты даже утверждают, что на этот раз и Великая Депрессия наступит непосредственно во время войны, пропустив десятилетие бесконечных коктейлей и танцев до упаду. С пессимистами я, конечно, не согласен, но как правильно устраивать праздничные вечеринки, когда все будущие великие Гэтсби ещё на фронте, тоже не вполне ясно. Разве что обратиться к эстетике тех, предыдущих, сумасшедших двадцатых... Pourquoi pas? Праздничная ночь начинается!

Наши дни. Кармен Мария Вега исполняет хит "Mon Homme", впервые записанный в 1920 году, после расставания с Морисом Шевалье, Жанной-Флорентиной Буржуа, известной как Мистенгет. Той самой Мистенгет, которая придумала огромные головные уборы из перьев и спуск к публике по лестнице, а свои ноги застраховала на полмиллиона франков. Или вы думали, что все эти кабаретные штучки изобретены кем-то на Бродвее, а то и в Голливуде?



А это современная песенка, но до чего же замечателен снятый на неё клип. Да, я знаю, что история Бонни Паркер и Клайда Бэрроу развернулась уже в тридцатые, а не в двадцатые годы, но ведь это не помешает нам получить удовольствие от музыки, а заодно узнать, как развивался бы сей сюжет, если бы Бонни и Клайд были двумя девушками:



А вот как звучал бы в золотые двадцатые один из хитов Леди Гага. У меня есть смутное подозрение, что когда-то я уже выкладывал эту вещицу, но пусть будет ещё раз, она того стоит:



В нашем богоспасаемом отечестве ревущие двадцатые были столь же своеобразны, как и любое другое время после 1917 года. Ой-вей, сколько же там было своеобразия... В 1926 году в Одессе (по другим данным - в Харькове) Яков Ядов (он же Жгут, он же Пчела, он же Яков Боцман) написал для куплетиста Григория Красавина слова на музыку С. Богомазова (а может быть, Г. Богомазова, а может быть, Я. Файнтуха). Так родилась песня "Бублички", не утратившая своей популярности до сего дня:



Вещица "All That Jazz" из мюзикла "Чикаго" определённо уже звучала в "Богемских манускриптах". Но повтор ей не повредит, тем более что мне под руку попалась версия, смонтированная как tribute to Catherine Zeta-Jones:



Где "Чикаго", там и "Кабаре", как же иначе:




Но не двадцатыми едиными жив человек, вернёмся в наши дни. В уходящем году (как впрочем, и в любом другом) из жизни ушло много людей. Вплоть до того, что Эдуард Артемьев, Пеле и Вивьен Вествуд умерли в один день. Но если Пеле, Вествуд и присоединившийся к ним Бенедикт XVI оставили после себя только память (кто какую смог), то Артемьев подарил нам музыку. Без преувеличения, гениальную. Делая эту подборку, я подумал, что финальная мелодия из "Своего среди чужих" ничуть не уступает легендарной мелодии Эннио Морриконе из "Профессионала":




"Богемские манускрипты" не были бы "Богемскими манускриптами" без рок-н-ролла, и если уж речь зашла об ушедших, то я не могу не вспомнить Джерри Ли Льюиса, любившего повторять: "Элвис - деревенщина, Королём всегда был я":




И конечно же мы помянем Оливию Ньютон-Джон. На этой записи ей пятьдесят четыре, и она выглядит более секси, чем все двадцатипятилетние дурочки мира, пытающиеся кого-то соблазнить силиконом:




Закончим же мы песенкой, без которой сегодня не обойтитесь, ибо грядёт год чёрного кота (он же чёрный водяной кролик, он же синий кролик, он же синий кот):




В наступающем году я желаю всем благополучия, здоровья, удачи и конечно же мира.


С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!

https://bohemicus.livejournal.com/150289.html