Утром, проснувшись после употребления октопуса и местного шмурдяка, Милославская, кормой вперед спустилась со второго этажа и встала надо мной как торшер.

- Сон алкоголика краток и тревожен,- сказала она.

- Иисусе, Лизавета, зачем так орать? И что-за Цербер царапает врата снаружи? - Е.Б. открыла дверь и к нам влетела отвратительно бодрая шимуразина, - Скажи ей пусть перестанет, мне плохо.

- Всем плохо. Вставай и иди к соседям. Нужно добыть еще шмурдяка иначе мы погибнем.

- Который час вообще?

- Шесть семнадцать, - сказала Милославская, а на горе неистовый звонарь кинулся качаться на колоколах.

- Анафеме предаю тебя, паскудник, - пробормотала я и стала одеваться, - Думаешь имеет смысл идти за шмурдяком в шесть утра? Люди наверное спят.

- Щас! Я наблюдала в окно соседа. Он нетрадиционно греб с рыбалки.

- В каком смысле нетрадиционно? Был напомажен и в розовом боа?

- Нет. Он стоит на носу лодки и гребет веслами вперед.

- Что за дикий способ?

- Вот! Заодно выскажешь свое экспертное мнение о классической гребле. Я видела в какой избе он скрылся.

- Я не говорю по-сербски,-пыталась сопротивляться я.
- Все продумано. Я написала тебе две записки. Вот, в правой руке у тебя послание с просьбой выдать нам бутылочку шмурдяка во спасение. А в левой просьба говорить помедленнее. Может так ты лучше поймешь.
От нее хрен отвертишься, подумала я и поползла к соседям. Вид у меня был специфический, что-то вроде похмельной растрепанной совы. Улыбка все преображает, решила я и бросила все силы организма на создание дружелюбного лица. Соседи сидели в лодке и разгребали улов, рядом молча стояла я и скалилась. Впередгребущий рыбак посмотрел на меня и вопросительно поднял бровь. Господи, какое отвратительно яркое солнце, думала я, в какой руке нужная записка?
- Добар дан, - сказала я, улыбнулась еще шире и протянула мужику записку правой рукой. Он прочитал. Посмотрел на меня. Прочитал еще раз. Опять посмотрел. Показал записку товарищам. Те тоже почитали. Посмотрели на меня опять и стали ржать. Потом что-то тараторили, хохоча, и размахивали руками. Вторая записка, подумала я и протянула им содержимое левой руки. Пошла следующая волна истерики. Рыбаки практически катались по земле, я продолжала улыбаться. В любой непонятной ситуации переходи на грузинский, учит народная мудрость. Хватит ржать уважаемые, сказала я, гоните шмурдяк, вон в том доме погибает мать русской демократии. Один из рыбаков закивал и побежал в дом. Оттуда он вышел с сумкой в которой был домашний хлеб, кусок сыра и спасительная бутылочка ракии. Многая лета вам, сказала я и поклонилась. Рыбаки похлопали меня по плечу и благословили на обратную дорогу. Я пошла.

Лизавета, что было в тех записках? - спросила я чуть позже, когда шмурдяк был употреблен внутрь и по организмам разлилось спокойствие. Милославская сидела рядом и гладила шимуразину.
- Ну, в первой было сказано
:Добар дан. Я сам алкохоличарка, болесна сам,  мэни треба жестока пича. (Здравствуйте, я  алкоголик, мне плохо. Нужен крепкий напиток).
- Таааак... А вторая какую мудрость содержала?
- Говоритэ полако, ниье курца ниье разумием!
- Переведи.
- Говорите помедленнее, я ни х...я не понимаю!
- То есть вот эти две чудесные фразы, это прям натуральный сербский а не то что ты им считаешь?
- Отож. Это жизненно необходимое, тут надо было учить наизусть! А что, ты имела успех?
- Ага. Фестиваль двойников Чарли Чаплина в Махачкале представляешь?
- Волшебство. Какие у нас планы на сегодня?
- Лично я собираюсь быть поросеночком. Есть как не в себя, валяться на солнышке вон в той травке,периодически нисходить в воду, бултыхаться там, потом опять есть и спать.
Днем, когда температура окружающей среды близилась к несовместимой с жизнью, я удалилась спать в дом и отрубилась часа на три. Проснулась от грохота и шума. В которском заливе вовсю грозила гроза. Небо стало свинцовым  волны гремели рыбацкими лодками, стучали ставни, Милославской нигде не наблюдалось. Последующий час я с выпученными глазами носилась по берегу, искала взглядом эту жещину-мурену, орала всякое в залив,но море хранило свою тайну.
Еще через час, когда природа немного подуспокоилась а я обессиленная сидела, просматривая все глаза в горизонт, совершенно с неожиданной стороны на берег выбралась Е.Б.
-Лизавета, чтоб тебя!
- Только не ори, я и так комок нервов.
- Какого брахмапутры ты вообще поперлась плавать в грозу?!
Выяснилось что пока я спала, Милославская заскучала и решила доплыть до соседнего населенного пункта Крашичи. О чем сообщила чайкам Милошу, Желько и Олегу, которые обедали рядом головастиками.
- Будет гроза, - сказал чайка Олег.
- Я быстро сплаваю туда и обратно, - сказала Лиза.
- Да ты гикнулась, - продолжил чайка Олег,- видишь какое небо? А вдруг молния в воду? Всплывешь кверху брюхом.
- Да ладно,нормальная погода. Я вон канал имени Москвы переплывала в грозу и ничего. А тут Биелила-Крашичи-Биелила, от силы час плавать!
- Мое дело предупредить- сказал чайка Олег, покрутил крылом у виска и улетел, а Лизавета бросилась в пучину. На середине маршрута она поняла что борьба с волнами дается все труднее, а гроза все ближе. Небо совсем темное и грохочет.
- А я говорил, - проорал чайка Олег на бреющем полете просвистевший мимо,- Греби к скалам,- посоветовали чайки Милош и Желько. Милославская выкарабкалась на скалистый берег необитаемого островка.
- Ты, пожалуй, надолго тут, - глумился Олег. - Спички захватила? Или будем трением добывать огонь?
- Будешь и-з-здеваться, д-добуду т-т-трением и смастерю из тебя с-суп!- стучала зубами Лиза.
- Фу, как грубо, - сказал Олег, сел рядом и нахохлился,- Как будешь спасаться?
- Можно пройти пешком остров и доплыть домой по мелководью.
- Ага. Ты видишь местный рельеф? Флору? Колючки там, и всякое такое. Фауна тоже специфическая.
- Вижу, - сказала Милославская и оглядела чайку Олега.
- Будешь выпендриваться- улечу в Будву и сиди тут одна.
- Тогда давай ждать пока распогодится,- ответила Лиза и стала сидеть навстречу своей судьбе. Через какое-то время стало потише и Милославская решила рисковать. Кинулась в воду и поплыла к родному берегу. Боролась за жизнь как лев. Морской, разумеется. Ее швыряло на скалы, взбалтывало, переворачивало, но она упрямо плыла вперед. Сверху голосом комментатора Губерниева  орал Олег. Наконец доплыла до нашей заводи и вылезла на берег рядом с домом.
- И тут ты со своими глазами 9/12 и волосами дыбом,чистая Горгона- закончила она свой леденящий душу рассказ,- Не хряпнуть ли нам по рюмашке? За спасение, так сказать.
- Зови Олега тогда к столу, он заслужил.
- Перебьется! - сказала Лиза и мы стали накрывать на стол.
Сам стол перетащили к соседней руине, чтоб предаваться излишествам с красивым видом.

https://belka-15.livejournal.com/175008.html