Царственные родители решили, что если родится мальчик, то назовут его Павлом, если девочка – Ольгой, что было одобрено Императрицей Марией Феодоровной. Родилась Царевна Ольга в Царском Селе 3 ноября 1895 года, в 9 часов пополудни. Крещена придворным протопресвитером и духовником Янышевым в церкви Царскосельского дворца 14 ноября — в день рождения императрицы Марии Феодоровны и в первую годовщину бракосочетания её родителей; восприемниками её были императрица Мария Феодоровна и великий князь Владимир Александрович; по причащении новорождённой, императрица Мария Феодоровна возложила на неё знаки ордена Св. Екатерины. Родители не могли нарадоваться появлению ребенка.




Николай Второй И Александра Федоровна с дочерью Ольгой

Ольга и её младшая сестра Татьяна составляли «большую пару». Девочки жили в одной комнате, спали на походных кроватях, носили одинаковую одежду и были очень дружны, несмотря на значительную разницу темпераментов.


­
Великие Княжны Ольга и Татьяна

С детства Ольга росла очень доброй и отзывчивой. Она глубоко переживала чужие несчастья и всегда старалась помочь. Так же Ольге приписывается излишняя вспыльчивость и раздражительность. Стоит отметить, что она единственная из четырёх сестёр могла открыто возражать отцу с матерью и очень неохотно покорялась родительской воле, если этого требовали обстоятельства.




«Старшая Ольга Николаевна отличалась быстротой сообразительности и, будучи весьма рассудительной, в то же время проявляла своеволие, большую независимость в обращении и высказывала быстрые и забавные возражения... Она усваивала все чрезвычайно быстро и умела высказывать своеобразное мнение относительно того, что она изучала. <...> Она очень любила читать в часы, свободные от занятий» (П. Жильяр).




Ольга больше других сестёр любила читать, позднее она начала писать стихи. Учитель французского языка и друг императорской семьи Пьер Жильяр отмечал, что Ольга лучше и быстрее сестёр усваивала материал уроков. Это давалось ей легко, от того она иногда ленилась.




Ольга Николаевна Романова отличилась способностями в изучении наук, любила уединение и книги. Великая княжна была очень умна, у нее отмечались творческие способности. Вела себя Ольга со всеми просто и естественно. Княжна была удивительно отзывчива, искренна и щедра.
Анна Вырубова оставила такое описание Великой Княжны Ольги: "Ольга Николаевна была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой, почему Она иногда ленилась. Характерными чертами у нее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем Она походила на Мать. Эти прекрасные качества были у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии Она умела себя сдерживать. У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на Государев".




«Великая Княжна Ольга Николаевна любила проводить время за книгами и рукоделием, хозяйством интересовалась мало. Также любила музыку и пение. Писала дневники и стихотворения. Характер ее мягкой и доброй души был более похож на характер отца; также и наружным своим видом она больше походила на отца, чем мать. Это была дочь отца» (игумен Серафим (Кузнецов).

По мнению С. Я. Офросимовой, в строгом смысле слова нельзя назвать красивой, «но все Ее существо дышит такой женственноcтью, такой юностью, что Она кажется более чем красивой».

Первая дочь Александры Федоровны Романовой, унаследовала от матери черты лица, осанку, а так же волосы золотистого оттенка. От Николая Александровича же дочь унаследовала внутренний мир. Ольга, как и её отец, обладала удивительно чистой христианской душой.






«Она любила простоту и обращала мало внимания на одежду. Ее моральный облик напоминал мне ее отца, которого она любила больше всего на свете. Она была по-настоящему верующей» (С. Гиббс).
Ольга была блондинкой с несколько неправильными чертами лица, слегка вздернутым носиком и сверкающими синими выразительными и добрыми глазами. Прекрасный цвет лица и милая улыбка придавали ЕЕ облику юную свежесть и прелесть.




«Она унаследовала много черт отца. Она на меня производила своей ласковостью, всей собой также чарующее впечатление милой, хорошей русской девушки. Она не любила хозяйства. Она любила уединение и книги. Была она начитанна. Вообще она была развита. Она, мне кажется, гораздо больше всех их в семье понимала свое положение и сознавала опасность его. Она страшно плакала, когда уехали отец с матерью из Тобольска. Может быть, она сознавала тогда что-нибудь. Она производила на меня впечатление человека, который что-то неудачно пережил. Бывало, она смеется, а чувствуешь, что ее смех сверху, а там, в глубине души, ей вовсе не смешно, а грустно. Так же, как и отец, она была со всеми окружающими проста и ласкова, предупредительна и приветлива. Она больше других любила, кажется, Марию Николаевну» (К. М. Битнер).

Сравнивая Великих Княжон, авторы мемуаров называют самой красивой из них Татьяну либо Марию, однако сходятся во мнении, что, уступая им в красоте, Ольга Николаевна обладала очарованием, привлекавшим к ней симпатии с первого взгляда.




ОТМА

«Ольгу нельзя было назвать красивой, черты ее лица не были правильны – у нее был небольшой поднятый кверху нос, и рот ее был несколько велик, но она унаследовала от матери золотистые волосы, хороший цвет лица, царственную осанку и грацию. Ольга была, вероятно, наиболее одаренной из Царских дочерей. Она совсем не плохо писала стихи, у нее были способности к музыке, она могла играть самые сложные музыкальные пьесы по слуху, ее голос не был сильным, но чистым. Все учителя поражались ее памяти, которую она, конечно, унаследовала от отца. Ничто не могло отвлечь ее, если она была погружена в занятия, но ей достаточно было прочитать урок раз или два, чтобы знать его на память. Как и мать, она была очень религиозна» (С. Буксгевден).


­
Великие Княжны Ольга и Татьяна Николаевны в форме подшефных полков. Царское село, 1910 г.
Ольга Николаевна - в форме 3-го гусарского Елисаветградского полка.
Татьяна Николаевна - в форме 8-го уланского Вознесенского полка.

Михаил Дитерихс вспоминал: "Великая Княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой. На окружающих Она производила впечатление своей ласковостью, Своим чарующим милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная; имела способность к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала. Она была очень скромной и не любила роскоши."


­
Шеф Елисаветградского полка Великая Княжна Ольга Николаевна

Царевна отличалась врожденным чувством справедливости, не любила вранье. Этим она сразу располагала к себе людей. Взрослея, Ольга Николаевна все больше времени проводила с отцом. Николай II брал с собой дочь на Богослужение, и на смотр полковых учений. Ольга Николаевна Романова была шефом Третьего Гусарского Елизаветинского полка. В годы войны с Японией, Император любил гулять с дочкой, и видел в ней единственное утешение от неприятностей событий той войны. Ольга была глубоко верующим человеком. С детства ей были характерны честность и прямота. Княжна была всегда искренна, а иногда даже через чур откровенна. Ольга Николаевна была обаятельна и весела.




В свободное время Ольга Николаевна Романова любила кататься на лошадях, общаться с братом – царевичем Алексеем, играть на рояле. Когда Ольге стали выдавать первые деньги на личные нужды, она первым делом решила оплатить лечение ребенка – инвалида, которого, во время прогулок, она часто видела. Мальчик сильно прихрамывал и ходил с костылями. Ольга долго откладывала часть личных денег на лечение мальчика.




Юлия Ден вспоминала: "Самой старшей из четырех сестер-красавиц была Великая Княжна Ольга Николаевна. Это было милое создание. Всякий, кто видел Ее, тотчас влюблялся. В детстве Она была некрасивой, но в пятнадцать лет как-то сразу похорошела. Немного выше среднего роста, свежее лицо, темно-синие глаза, пышные светло-русые волосы, красивые руки и ноги. К жизни Ольга Николаевна относилась серьезно, была наделена умом и покладистым характером. На мой взгляд, это была волевая натура".

Воспоминания Танеевой: "Великая Княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая, со смеющимися голубыми глазами... Она прекрасно ездила верхом и танцевала. Из всех сестер Она была Самая умная, Самая музыкальная; по мнению Ее учителей, Она обладала абсолютным слухом. Она могла сыграть на слух любую услышанную мелодию, переложить сложные музыкальные пьесы... Ольга Николаевна была очень непосредственна, иногда слишком откровенна, всегда искренна. Она была очень обаятельная и самая веселая. Когда Она училась, бедным учителям приходилось испытывать на себе множество Ее всевозможных штучек, которые Она изобретала, чтобы подшутить над ними. Да и повзрослев, Она не оставляла случая позабавиться. Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу".


­
Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария, и Анастасия

Кого напоминают все эти прекрасные портреты? Ловишь себя на мысли, что при приближении к этому очаровательному образу невольно вспоминается идеал всех девочек - добрая и скромная принцесса из сказки (именно принцесса, а не королева - о королеве речь пойдет позднее). Хрупкая, нежная, утонченная, не любящая домашнего хозяйства... И чисто русский тип, присущий, по словам Танеевой, Ольге Николаевне, не мешает, а гармонично дополняет этот образ. Недаром и там, где, по нашим детским представлениям, самое место настоящей принцессе - на балу, - успела побывать из четырех Сестер только Ольга Николаевна. На настоящем балу была только Великая Княжна Ольга Николаевна, и то всего один раз, в день трехсотлетия Дома Романовых.)
Все как один вспоминают, что Ольга обладала большим умом. Но, похоже, этот ум был склада философского, вовсе не практического. Про ее сестру Татьяну вспоминали, что та быстрее ориентировалась в различных ситуациях и принимала решения. Ольга же была не прочь отвлеченно порассуждать, и ее суждения отличались большой глубиной. Она увлекалась историей, ее любимой героиней была Екатерина Великая. Ольга Николаевна замечательно доказала, что истинно женская привлекательность вполне совместима с глубоким живым умом. Более других Детей Великая Княжна Ольга была похожа на Государя Николая, Которого Она, по словам учителя Сиднея Гиббса, "любила больше всего на свете". Она обожала его, ее так и называли - "Дочь Отца". Но, унаследовав сильную Отцовскую волю, Ольга не успела научиться, подобно ему, сдерживать себя. "Ее манеры были "жесткие"", - читаем мы у Н. А. Соколова. Старшая Царевна была вспыльчива, хотя и отходчива. Отец при удивительной доброте и нелукавстве умел скрывать Свои чувства, Его Дочь - истинная женщина - этого совершенно не умела. Ей не хватало собранности, и некоторая неровность характера отличала ее от сестер. Можно сказать, что она была капризнее сестер. И отношения с матерью у Великой Княжны Ольги складывались сложнее, чем с отцом. Все усилия матери и отца были направлены на то, чтобы сохранить ясный свет "хрустальной души" своего старшего ребенка, быть может самого непростого по характеру ребенка, и им это удалось.


­
Старшие дочери Николая второго - великие княжны Ольга слева и Татьяна

Внешняя красота, которая проявилась в пятнадцать лет - в трудное время превращения девочки в девушку, - во многом явилась результатом постоянного воспитания и возрастания души этой девочки, отобразила ее внутреннюю красоту. А ведь при других родителях все могло быть иначе, если бы позывы к самостоятельности, о которых вспоминает Жильяр, грубо подавлялись или же, наоборот, оставались бы без всякого внимания, превращая сильную, волевую, тонко чувствующую девушку в капризное властолюбивое существо.


­
Великая Княжна Ольга Николаевна и Великая Княжна Татьяна Николаевна

Вот выдержки из писем - примеры, чем отвечала мать на капризность и своенравие своей горячо любимой старшей дочери: "Ты бываешь такой милой со Мной, будь такой же и с Сестрами. Покажи Свое любящее сердце". "Моя милая, дорогая Девочка, Я надеюсь, что все обошлось хорошо. Я так много думала о Тебе, Моя бедняжка, хорошо зная по опыту, как неприятны бывают такие недоразумения. Чувствуешь себя такой несчастной, когда кто-то на тебя сердится. Мы все должны переносить испытания: и взрослые люди и маленькие дети, Бог преподает нам урок терпения. Я знаю, что для Тебя это особенно трудно, так как Ты очень глубоко все переживаешь и у Тебя горячий нрав. Но Ты должна научиться обуздывать Свой язык. Быстро помолись, чтобы Бог Тебе помог сочувствовать и не думай о Себе. Тогда с Божией помощью Тебе будет легче терпеть. Да благословит Тебя Бог."
«Да, старайся быть более послушной и не будь чересчур нетерпеливой, не впадай от этого в гнев. Меня это очень расстраивает, Ты ведь сейчас совсем большая. Ты видишь, как Анастасия начинает повторять за Тобой, Дитя мое.» В мягком, полном любви увещевании чувствуется материнская твердость, благословение дочери на решительную борьбу со своими недостатками. Императрица понимала, что Ольга Николаевна, похоже, обладала большой глубиной и тонкостью чувств, иногда скрывающихся за некоторой нервностью. Она кажется загадочнее своих сестер.

Мы читаем, как непосредственна и весела была Ольга Николаевна, как отрадно было с ней окружающим.

Но вот что пишет М. К Дитерихс: "Вместе с тем Великая Княжна Ольга Николаевна оставляла в изучавших Ее натуру людях впечатление человека, как будто бы пережившего в жизни какое-то большое горе", "Бывало, Она смеется, а чувствуется, что Ее смех только внешний, а там, в глубине души, ей вовсе не смешно, а грустно".




Софи Бухсгевден: "Ольга Николаевна была предана Своему Отцу. Ужас революции повлиял на нее гораздо больше, чем на других. Она полностью изменилась, исчезла Ее жизнерадостность".

Мы уже говорили о том, что Ольга, будучи подростком, переживала чувство влюбленности, позднее могла даже перенести какую-то скрытую от всех личную драму. Переписка Императрицы с мужем и самой Ольгой указывают на что-то подобное. В этих письмах мы найдем конкретный пример того, о чем шла речь выше, - как чутко и бережно относились Августейшие родители к чувствам своих детей: "Да, Н. П. очень мил. Я не знаю, верующий ли он. Но незачем о нем думать. А то в голову приходят разные глупости и заставляют кого-то краснеть". "Я знаю, о ком ты думала в вагоне, - не печалься так. Скоро с Божией помощью Ты его снова увидишь. Не думай слишком много о Н. П. Это тебя расстраивает". "Я уже давно заметила, что Ты какая-то грустная, но не задавала вопросов, потому что людям не нравится, когда их расспрашивают... Конечно, возвращаться домой, к урокам (а это неизбежно) после долгих каникул и веселой жизни с родственниками и приятными молодыми людьми нелегко... Я хорошо знаю о твоих чувствах к... бедняжке. Старайся не думать о нем слишком много, вот что сказал Наш Друг. Видишь ли, другие могут заметить, как Ты на него смотришь, и начнутся разговоры... Сейчас, когда Ты уже большая Девочка, ты всегда должна быть осмотрительной и не показывать Своих чувств. Нельзя показывать другим Свои чувства, когда эти другие могут счесть их неприличными... Помоги тебе Бог. Не унывай и не думай, что ты делаешь что-то ужасное. Да благословит тебя Бог. Крепко целую. Твоя старая Мама".

Действительно, у Великих Княжон не было никаких тайн от Александры Феодоровны. А сейчас многие ли дочери решатся открыть матери свое сердце?

В январе 1916 года, когда Ольге шел уже двадцатый год, начались разговоры о том, чтобы выдать Ее замуж за великого князя Бориса Владимировича. Но Императрица была против. Она писала супругу: "Мысль о Борисе слишком несимпатична, и Я уверена, что Наша Дочь никогда бы не согласилась за него выйти замуж, и Я Ее прекрасно поняла бы". Тут же Ее Величество добавляет: "У нее в голове и сердце были другие мысли - это святые тайны молодой девушки, другие их не должны знать, это для Ольги было бы страшно больно. Она так восприимчива". Как Мать, Императрица волновалась за будущее Своих Детей. "Я всегда Себя спрашиваю, за кого Наши Девочки выйдут замуж, и не могу Себе представить, какая будет Их судьба", - писала она с горечью Николаю Александровичу, быть может предчувствуя большую беду. Из переписки Государя и Государыни ясно, что Ольга жаждала большого женского счастья, которое обошло ее стороной. Родители сочувствовали ей, но наверняка задавались вопросом: есть ли пара, достойная их дочери? Увы... Когда началась Первая Мировая война, юная принцесса, так любящая уединение, склонная ко всему красивому, утонченному, вынуждена была выйти из стен своего уютного дворца.


­
Сестры милосердия Татьяна Николаевна, Ольга Николаевна, Александра Федоровна.

Во время Первой Мировой войны Ольга Николаевна, как и её мать и сестры, была сестрой милосердия. Сначала Великая Княжна была хирургической сестрой. Работа не из легких. Ужасы хирургических операций Ольга не смогла долго выносить. Быть сестрой милосердия она продолжила, но не в хирургическом отделение. Встречая на вокзале новых раненых, доставленных прямо с фронта, княжне не раз приходилось мыть больным ноги, и ухаживать за ними. Однако, себя княжны выдавали редко, на равных общаясь с простыми русскими солдатами. Во время войны, Ольга и её сестры были членами комитета помощи солдатским семьям, где проделали большую работу. Ольга много делала для блага общества, однако очень стеснялась своей публичности.

Т.Е. Мельник-Боткина: "Великая Княжна Ольга Николаевна, более слабая здоровьем и нервами, недолго вынесла работу хирургической сестры, но лазарета не бросила, а продолжала работать в палатах, наравне с другими сестрами убирая за больными".

"Первые годы войны, когда внимание всех было приковано всецело к фронту, совершенно, перестроили жизнь Великой Княжны Ольги. Из замкнутого круга Семьи с Ее простой, строго размеренной жизнью ей пришлось вопреки всем склонностям и чертам Ее характера повести жизнь работницы вне Семьи, а иногда и общественного деятеля... Часто Великим Княжнам приходилось Самим выезжать в Петроград для председательствования в благотворительных комитетах их имени или для сбора пожертвований. Для Великой Княжны Ольги это было непривычным и очень нелегким делом, так как Она и стеснялась, и не любила никаких личных выступлений" (П. Савченко).


­
Царевны Татьяна Николаевна и Ольга Николаевна

Забежим вперед и скажем, что ее сестра Татьяна, которой тесен был круг семейных обязанностей, на новых поприщах чувствовала себя как рыба в воде. Ольга же, похоже, не была создана для общественной жизни.

Каждый должен трудиться по мере сил, поэтому и в комитете, и в госпитале Великая Княжна Ольга работала меньше, чем Татьяна. Она, похоже, вообще была хрупкого здоровья. Но была ли она при этом принцессой на горошине?




С. Я. Офросимова: "Великую Княжну Ольгу Николаевну все обожали, боготворили; про нее больше всего любили мне рассказывать раненые. Однажды привезли новую партию раненых. Их, как всегда, на вокзале встретили Великие Княжны. Они исполняли все, что Им приказывали доктора, и даже мыли ноги раненым, чтобы тут же, на вокзале, очистить раны от грязи и предохранить от заражения крови. После долгой и тяжелой работы Княжны с другими сестрами размещали раненых по палатам. Усталая Великая Княжна Ольга Николаевна присела на постель одного из вновь привезенных солдат. Солдат тотчас же пустился в разговоры. Ольга Николаевна, как и всегда, и словом не обмолвилась, что Она Великая Княжна.

- Умаялась, сердечная? - спросил солдат.

- Да, немного устала. Это хорошо, когда устанешь.

- Чего же тут хорошего?

- Значит, поработала.

- Этак тебе не тут сидеть надо. На фронт бы поехала.

- Да моя мечта - на фронт попасть.

- Чего же? Поезжай.

- Я бы поехала, да Отец не пускает, говорит, что Я здоровьем для этого слишком слаба.

- А ты плюнь на отца да поезжай.

Княжна рассмеялась.

- Нет, уж плюнуть-то не могу. Уж очень мы друг друга любим".

Великая княжна Ольга Николаевна Романова беззаветно любила свою Родину и семью, очень переживала за больного царевича Алексея, порадовалась сестрам, сопереживала матери, и тревожилась за отца.

«Ольга Николаевна была предана своему отцу. Ужас революции повлиял на нее гораздо больше, чем на других. Она полностью изменилась, исчезла ее жизнерадостность» (С. К. Буксгевден).

Последнее день рождения старшей дочери Семья Царственных Мучеников отметила в 1917 году в Тобольске. «Дорогой Ольге, – писал Царственный отец, – минуло 22 года; жаль, что ей, бедной, пришлось провести день своего рождения при нынешней обстановке».





источник:http://white-idea.livejournal.com/91768.html 

Все решено, и он спокоен,
Он, претерпевший до конца,-
Знать, он пред Богом был достоин
Другого, лучшего венца -

Другого, лучшего наследства,
Наследства Бога своего,-
Он, наша радость с малолетства,
Он был не наш, он был Его...

Но между ним и между нами
Есть связи естества сильней:
Со всеми русскими сердцами
Теперь он молится о ней,-

О ней, чью горечь испытанья
Поймет, измерит только Та,
Кто, освятив собой страданья,
Стояла, плача, у Креста...


12 апреля 1865 г.

Федор Тютчев.

Месяц на тихом взошел небосклоне,
Звезды сияют из вечности лет,
В тихом и вечном небесном законе
Не может с собою прожить человек.

Сидим у кострища и смотрим на пламя,
Сгорает в нем время, сгорает душа,
Нам завтра с рассветом нести наше знамя
В бою против братьев своих. Как дышать

При мыслей такой, как нести наше знамя?
Как тихо и плавно нажать на курок?
Пылает ужасное, адское пламя,
Россия сгорает в нем как уголек…

Как больно и страшно за души кровавые,
За сердце России, что втоптано в грязь –
Расплата за вольные речи безглавые,
За то, что расстрелян был Маленький князь…

Расплата за грязные сплетни салонные
Про горем разбитую бедную Мать,
За полные ужаса ночи бессонные,
В пропитанный подлой изменою март…

Завыла февральская вьюга, как свара
Бродячих, бездомных, голодных собак –
И мы у кострища душой замерзаем…
И тут голоса вдруг прорезали мрак:

«…Мечась от кровати к кровати болящих
В костюме простой полевой медсестры,
Была Я мишенью расправы галдящей,
Безумной, безбожной огромной толпы…».

«…Я загнанный, словно на псовой охоте,
В ловушку на дне, или в Дне, или в день…
Я отдал им все. Только сына не троньте.
Не трогайте только жену и детей…».

«…В бреду я металась, и слышала пушки,
И думала – нас уж идут убивать,
Не в силах главу оторвать от подушки,
Я силилась как-то позвать свою мать…»

«…Я думала, что же сказать своим детям?
Что мы под угрозой расправы толпы?
Признаться больным, что мы в час лихолетья
Бессильны, а значит и побеждены?»

«…На маме лица нет, и Лили храбрится,
Но видно, мы все в неминучей беде,
Я буду в полшепота тихо молиться,
Чтоб Бог научил, как с бедою смириться…»

«…Коль нужно Руси искупления жертва,
Я буду той жертвой. Над всем волен Бог…»
«…О, как нагрешили мы все, Божьи дети,
Что Вышний Родитель так с нами стал строг…»

Россия, Россия, кровавая рана,
Штыками исколота, вспорота вся…
Пошли нам Господь избавленья страданий,
Хоть мы недостойны, но ты смилуйся…

Сидим у кострища и смотрим на пламя,
Вина наша ясно изобличена…
Россия погибшая в красное знамя,
Как в саван кровавый облачена…

Месяц на тихом взошел небосклоне,
Звезды сияют из вечности лет,
В тихом и вечном небесном законе
Не может с собою прожить человек.


Ксения Бродянская, 23 февраля 2008 

Сюжет.



Российская империя. Начало ХХ века. Москва и Санкт-Петербург потрясены неслыханной жестокостью террористов.




По стране катится волна громких политических убийств. Боевые организации готовят крушение монархии. Власть пытается сохранить порядок в стране.




Охранное Отделение создает специальную следственную группу, которой поручено всеми средствами предотвратить грядущую катастрофу.





Жанр: драма, исторический фильм, мелодрама

Режиссеры: Андрей Малюков, Зиновий Ройзман, Сергей Снежкин, Сергей Газаров, Вячеслав Никифоров, Иван Криворучко (мл.)

Сценаристы: Игорь Шприц, Елена Райская

Операторы: Александр Рябов, Дильшат Фатхулин, Валентин Пиганов, Александр Корнеев, Владимир Ильин (II), Александр Гребенкин, Владимир Спорышков

Композиторы: Исаак Шварц, Алексей Заливалов, Алексей Григорьев

Художники: Александр Жирнов, Юрий Пашигорев, Павел Новиков (II), Игорь Тимошенко, Андрей Васин

В ролях: Игорь Ливанов, Валентин Букин, Денис Зайцев, Сергей Зуев, Людмила Курепова, Ольга Самошина, Андрей Зибров, Игорь Добряков, Юрий Гальцев, Татьяна Бедова, Георгий Штиль, Леонид Неведомский, Константин Хабенский, Владимир Богданов, Геннадий Смирнов, Елена Кучеренко, Алексей Зуев, Алексей Серебряков, Ирина Апексимова, Николай Ерёменко (младший), Ольга Будина, Александр Карпухов, Владимир Стержаков, Илзе Лиепа, Валерий Баринов, Никита Татаренков, Александр Левит, Андрей Федорцов, Андрей Астраханцев, Александр Домогаров, Ольга Сухорукова, Петр Квасов, Борис Плотников, Елена Сафонова, Александр Пороховщиков, Николай Чиндяйкин, Георгий Траугот, Олег Дмитриев, Алексей Федькин, Александр Феклистов, Марина Александрова, Надежда Николаева, Юрий Тарасов, Александр Жмакин, Никита Ерышев, Марина Засухина, Андрей Толубеев, Эрнст Романов, Татьяна Кабанова, Евгений Филатов, Владимир Розыграев, Андрей Руденский, Вадим Гущин, Михаил Трясоруков, Елена Карпович, Илья Северов, Роман Громадский, Нина Рагулина, Юлия Рутберг, Наталья Данилова, Иван Краско.


Продюсеры: Анатолий Максимов, Константин Эрнст, Николай Суслов

Производство: ТО "Сварог"

Год: 2000

Премьера: 5 октября 2000 (ТВ)

Cерий: 12





Очень захватывающий фильм. Особенно меня впечатлила серия " Великая Княгиня" Об убийстве Великого Князя Сергея Алексанровича. Помню, впервые посмотрела ее ( именно ее) накануне Пасхи... Неизгладимое впечатление. В конце серии, когда Великая Княгиня Елизавета Федоровна пришла к террористу и говорила с ним - я плакала.... 

Описание.
Леониду Утёсову к его семидесятилетию было присвоено звание народного артиста - первому из всех, работавших на эстраде. До этого его уже давно знала вся страна.




Рассказы об Утёсове похожи на вымысел, а действительность не воспринимается как правда. Утёсов - это легенда, Утёсов - это имя, которое осталось в памяти и всердцах людей.




Утёсов прожил долгую жизнь, под его песни прошла эпоха. Он пел сердцем, когда не хватало голоса, и это сердце продолжает петь.

Очень интересный фильм о личной жизни и творчестве великого и неповторимого Леонида Утесова.


Жанр: биография, драма, мелодрама, музыкальный фильм.


Режиссеры: Георгий Николаенко, Валентина Николаенко (Лысенко)

Сценаристы: Аркадий Инин, Наталья Павловская

Операторы: Олег Маслов-Лисичкин, Игорь Примисский

Композитор: Максим Дунаевский

Художник: Петр Корягин

Продюсеры: Владимир Досталь, Феликс Клейман (иcп.), Виктор Приходько (иcп.)

В главных ролях: Богдан Бенюк, Марат Башаров, Владимир Жеребцов, Владик Гончар, Кирилл Ивковский, Вера Воронкова, Марина Александрова, Нонна Гришаева, Георгий Дрозд, Раиса Недашковская, Светлана Смоляная и другие.

Производство: кинокомпания "ДомФильм" при участии киностудии "Еврофильм-сервис"

Год: 2006

Cерий: 12 

Сюжет.

Идея снять художественную картину о жизни остарбайтеров родилась у режиссера Елены Немых, когда она работала над документальным фильмом "Рабы для диктатур".

- Меня зацепила история одной женщины. Ее угнали работать на заводе "Фольксваген" в 17 лет, - рассказала Елена Немых. - Там она познакомилась с голландцем и полюбила его. А после освобождения они договорились, что встретятся в ее день рождения в 12 часов на Красной площади. Женщина каждый год приходила в назначенное время. И уходила ни с чем - парня не пускали в Россию. Встретились они, будучи глубокими стариками.
Оказалось, тема сложная, в России она поднимается редко, - продолжает Елена, - В Советском Союзе местное население принимало остарбайтеров в штыки. Говорили: "Мы тут голодали, а вы там прохлаждались". Понятно, что во время войны снабжение было очень плохое, а некоторым попавшим на работы, особенно если к какому-нибудь богатому фермеру, перепадало иногда больше. Девушек, вернувшихся на Родину, называли немецкими подстилками. Верили, что эти люди - предатели. А ведь после войны у остарбайтеров была возможность уехать - восстанавливать Бельгию, Францию, Америку, предложений было много. А уехали единицы, большинство вернулись на Родину.




История трех сестер Ростопчиных: старшей - Зои, средней - Муси и младшей - Гули. Началась война, которая изменила их жизнь. Мусю угоняют в Германию. Гуля отрекается от своей семьи. Зоя работая врачом, помогает жениху Муси - Мите избежать наказание, за что ее высылают. Но настоящая любовь сможет все исправить.
Это история о жизни девушки, попавшей в немецкий плен и оказавшейся затем в Германии на принудительных работах. Муся Растопчина (Елизавета Боярская) , младшая из трёх дочерей московского профессора Василия Растопчина, в начале лета 1941 года был полна радужных надежд. Она только что окончила школу, поступила в театральное училище (об актёрской профессии она всегда мечтала), в её жизни появилась любовь в лице юноши Мити. Казалось бы, всё в жизни будет прекрасно. Но вот одна за одной на семью Растопчиных стали обрушиваться беды. Сначала был арестован отец семейства, Василий Растопчин. Буквально на следующий день началась война. Митя сразу же записался в добровольческое ополчение и ушёл на фронт.




К осени 1941 года ситуация ещё более усложнилась - в находящейся под угрозой захвата Москве почти не осталось продовольствия, так что Муся с мамой вынуждены были искать в подмосковных деревнях хоть какую-то еду в обмен на свои старые вещи.




Во время такого "продовольственного рейда" Муся попала в плен к фашистам, и ее вместе с тысячами других девушек отправили в Германию. А когда она вернулась из плена, соотечественники девушку приняли в штыки.

В главных ролях: Елизавета Боярская, Роман Полянский, Елена Подкаминская, Елена Николаева, Ада Роговцева, Екатерина Васильева, Ирина Бразговка, Александр Пороховщиков, Михаил Миронов, Дмитрий Орлов, Александр Феклистов, Андрей Толубеев, Аксель Шрик, Степан Морозов, Мариэтта Цигаль-Полищук, Полина Филоненко.

Жанр: военный фильм, драма

Режиссер: Елена Немых

Сценарист: Наталья Назарова

Оператор: Геннадий Немых

Композиторы: Сергей Чекрыжов, Илья Шипилов

Художник: Сергей Тырин

Продюсеры: Игорь Толстунов, Сабина Еремеева, Анна Кагарлицкая

Производство: ООО "Продюсерская фирма Игоря Толстунова", ООО "Студия "СЛОН"

Год: 2008

Премьера: 14 сентября 2009 (1 канал)

Cерий: 12




Меня очень тронул этот фильм своей неподдельной, на мой взгляд, искренностью и реалистичностью. Смотрела на одном дыхании.
Очень рекомендую. 

Им долго жить -
Зеленым великанам,
Когда пройдет
Блокадная пора.
На их стволах -
Осколочные раны,
Но не найти рубцов от топора.

И тут не скажешь:
Cохранились чудом.
Здесь чудо или случай
Ни при чем...
Деревья!
Поклонитесь низко людям
И сохраните память
О былом.

Они зимой
Сжигали все, что было:
Шкафы и двери,
Стулья и столы.
Но их рука
Деревьев не рубила
Сады не знали
Голоса пилы.

Они зимой,
Чтоб как-нибудь согреться -
Хоть на мгновенье,
Книги, письма жгли.
Но нет
Садов и парков по соседству,
Которых бы они не сберегли.

Не счесть
Погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья
Остаются подтвержденьем,
Что, как Россия,
Вечен Ленинград!

Им над Невой
Шуметь и красоваться,
Шагая к людям будущих годов.
... Деревья!
Поклонитесь ленинградцам,
Закопанным
В гробах и без гробов.

Юрий Воронов. 

Август в парке красавицам липам
Снова косы слегка опалил,
Шепчут старые липы со скрипом:
«С днём рожденья тебя, Натали!»

Догорает закат, как поленья,
И на юг собрались журавли,
Прокричали они: «С днём рожденья,
С днём рожденья тебя, Натали!»

Видно, так уж судьба захотела,
Чтоб природа Тамбовской земли
Наградить тебя щедро сумела
Красотой неземной, Натали.

Я брожу в тишине отдалённой,
Твои ножки, быть может, здесь шли.
Чудны всплески волны полусонной:
«С днём рожденья тебя, Натали!»

Я касаюсь желтеющих листьев,
Что со мной разговор завели,
Слышу в шелесте их еле слышном:
«С днём рожденья тебя, Натали!»

Катит Цна свои тихие воды,
Обнажая песок на мели,
Помнят небо, река и восходы
День рождения твой, Натали.

Красотой дивный парк наш обласкан,
Твои первые дни здесь прошли,
И глядят на нас карие глазки
Изо всех уголков, Натали.

Ты была здесь всего лишь мгновенье,
Васильки тогда тоже цвели,
С днём рожденья тебя, с днём рожденья!
С днём рожденья тебя, Натали!


Геннадий Шеховцов. 

- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!




- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!









­
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?"

­
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
Французы тут как тут.




Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

­
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.




Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

­
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.



­
 

Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.




­
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

­
И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.




Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.







Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.




Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась - как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...




­
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны -
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.




Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри - не вы.

­
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

М. Ю. Лермонтов.

Дело Руслановой было пересмотрено оперативно. В нём не нашлось материалов, которые уличали бы её в антисоветской подрывной деятельности и агитации. Не сочли её виновной и в присвоении государственного имущества.
В начале августа Лидию Русланову освободили. После освобождения она отправила письмо заместителю министра внутренних дел с просьбой пересмотреть дела Алексеева и Максакова, так как «оба осуждены в связи и на основании моих вынужденных показаний». 5 августа 1953 года она приехала в Москву, где по распоряжению Жукова для неё в гостинице Центрального дома Советской Армии был забронирован номер. Тяготясь одиночеством, она подолгу бывала в доме своего давнего друга, писателя Виктора Ардова, в квартире которого в Москве постоянно проживала Анна Андреевна Ахматова. В первые дни после освобождения Лидия Русланова разговаривала очень тихо, почти шёпотом и, если кто-то начинал говорить громко, она говорила: «Тише, тише, тише».
В конце августа освободили и Владимира Крюкова. Супруги вместе с Маргаритой поселились в съёмной квартире. По воспоминаниям Маргариты Крюковой, Лидия Русланова невероятно страдала от перенесённого унижения, но никому этого не показывала. На вопрос дочери: «Всё, что ты заработала за 30 лет, отняли. Как ты можешь спокойно к этому относиться?» Лидия Русланова ответила: «Всё это не имеет значения. Унизили ни за что перед всей страной — вот это пережить невозможно». Во время заключения она подорвала голос. Лидия Русланова не хотела возвращаться на сцену, считая что зрители не примут её.


­
Лидия Андреевна с мужем.

Тюрьма сильно подкосила здоровье Владимира Крюкова. Он ходил медленно, с согнутой спиной. Тогда Лидия Русланова решила вернуться на эстраду, дабы заработать на автомобиль для мужа. Лидия Русланова стала артисткой Всесоюзного гастрольно-концертного объединения. Через полтора месяца после возвращения, 6 сентября Лидия Русланова дала свой первый концерт. Зал Чайковского не мог вместить всех желающих, поэтому выступление транслировали по радио на всю страну, а также на площади перед концертным залом, где дежурила конная милиция.
Началась активная гастрольная жизнь, запись новых пластинок. Первым, что приобрела Лидия Русланова, был автомобиль ЗИМ чёрного цвета для мужа. Квартира была в тот момент почти пустой. Через некоторое время у них была не только машина, но и дом в Переделкине. Удалось вернуть часть конфискованного имущества, в том числе 103 полотна. Заниматься коллекционированием Лидия Русланова уже не хотела.




Муж Лидии Руслановой, Владимир Крюков, так и не смог оправиться после тюрьмы. Он перенёс два инфаркта. 16 августа 1959 года он умер. Лидия Русланова тяжело переживала потерю мужа и почти на год прекратила гастроли. Вместе с сестрой Юлией Андреевной Лидия Русланова пропела панихиду в церкви по своему мужу.
В 60-х голос Руслановой снова звучал в радиоэфире, она принимала участие в фестивалях, выступала на концертных площадках страны. Уже будучи пожилой, Лидия Русланова гастролировала по городам Советского Союза практически до конца жизни.




Естественно, свободно вступала Русланова в песню. Она была очень музыкальна, и едва раздавались первые звуки, как с нею что-то происходило — она вся уже во власти музыки. Поэтому, наверное, Лидия Андреевна так выразительно могла начать песню с любой, самой сильной эмоциональной ноты.
И не случайно каждый ее концерт превращался в триумф. По каким-то непонятным признакам публика угадывала, что конферансье собирается объявить именно выход Руслановой, и сразу же раздавался гром аплодисментов. Ведущему даже не давали произнести ее имя. А потом певицу долго не отпускали. И она щедро откликалась на любовь своих слушателей.
Народ любил Русланову не только за открытость, щедрость, но главным образом за то, что она никогда не сфальшивила, никогда не изменила образа народной песни, — она трактовала по-своему, делала песню нарядной, эстрадной, но никогда не лишала ее черт подлинной народности.




В. Щуров пишет:
"В исполнительстве Руслановой счастливо сочетались такие взаимодополняющие качества, как индивидуальность характера, красота голоса и свободное, непринужденное владение вокалом.
Во время исполнения песни Русланова легко меняла силу звучания голоса, естественно и плавно переходила от густого, бархатистого грудного регистра к легкому, мягкому головному. Внизу голос певицы звучал полно и насыщенно, наверху приобретал красивый фальцетный оттенок. В зависимости от смысла поющихся слов Русланова могла резко менять вокальные приемы. Одну фразу, скажем, она произносила тихим говорком. Затем вдруг открытой грудью, с предельной силой пропевала несколько звуков, после чего неожиданно, но всегда просто и естественно начинала нежно и тихо петь в высоком приглушенном регистре.
Важным средством художественной выразительности певицы было свободное мелодическое варьирование напева. Хорошо ощущая законы видоизменения народной мелодии в процессе ее течения от начала к концу целостной песенной композиции, Русланова находила все новые и новые возможности расцветить песню разнообразными интонационными красками.
При этом главным для нее было выявление художественного образа сквозь призму своего индивидуального видения.




В пении Руслановой чувствовалась необыкновенная сила цельного русского женского характера. Ее манера выявляла душевную широту и глубину властной, энергичной человеческой натуры".
Последние годы жизни Лидия Андреевна Русланова сравнительно редко появлялась на больших концертных эстрадах. Но любовь слушателей к ней осталась.
Лидия Андреевна Русланова скончалась 20 сентября 1973 года.




Людмила Зыкина вспоминает:
"В августе 1973 года Лидия Андреевна еще пела в Ростове. Когда "газик" выехал на дорожку стадиона и раздались первые такты песни, зрители встали. Стадион рукоплескал, и ей пришлось совершить лишний круг, чтобы все разглядели ее — одухотворенную и удивительно красивую.
То был ее последний круг почета… А потом, в Москве, тысячи людей пришли проститься с ней. Стоял сентябрьский день, багрянцем отливала листва в разгар бабьего лета и золотились купола Новодевичьего. Она смотрела с портрета на пришедших проводить ее — молодая, в цветастом русском платке, в котором всегда выступала.




Я бросила, как принято, три горсти земли в могилу и отсыпала еще горсть — себе на память. Горсть той земли, на которой выросло и расцвело дарование замечательной актрисы и певицы".



Источник : Википедия и книга " 100 великих вокалистов".

Особая страница биографии актрисы — годы Великой Отечественной войны. С первых же дней Русланова работает в фронтовой концертной бригаде, быстро становится любимой певицей, окрыляющей и вдохновляющей бойцов.
Боевое крещение приняла под Ельней. Только закончила одну из песен, как над головами появились «юнкерсы» в сопровождении «мессершмиттов». Посыпались бомбы, затрещали пулемёты, задрожала земля от взрывов… Смотрю, никто и ухом не ведёт, слушают, как в Колонном зале. Думаю, и мне не пристало отсиживаться в траншее, да и концерт прерывать негоже… В общем, налёт фашистов выдержала, программу довела до конца.
Артистка пела все песни своего богатого репертуара — и романсы, и деревенские частушки, и сибирские песни, и песни про Волгу-матушку. Пела, конечно, и знаменитые "Валенки".
"Песня эта тоже обрела свою новую жизнь в годы войны", — пишет Смирнова.




"Собрались однажды солдаты после боя… "Сама Русланова в концерте!" — прокатилось по ротам.
…Поет Русланова и видит, что у одного молоденького солдатика валенки, ну, как говорится, на одном честном слове держатся. Вспомнила она мгновенно саратовские частушки про валенки, да и завела их тут же, только на свой манер… Рождение песни приняли на ура, и осталась она в репертуаре Руслановой на всю жизнь… А владелец тех валенок… рассказал ей после концерта, сколько верст ему пришлось отмахать за ночь, зато задание выполнил да с корабля на бал — на концерт поспел… Каждый помнит, как тепло… вспоминает в песне Русланова эти валенки — "не подшиты, стареньки". Из-за них, замечает она с грустной усмешкой, парню не в чем к миленькой ходить. Однако девица из-за валенок не терялась и "по морозу босиком к милому ходила". Тоненько выпевает голос эту "морозную" фразу, и мы будто воочию видим босоногую, полнокровную, цветущую красну девицу, на цыпочках семенящую по снежной тропке. Недаром "Валенки" считаются своеобразной визитной карточкой Лидии Андреевны Руслановой — ее певческий почерк проявлен в этой доброй и лукавой русской песне во всей своей самобытности".




В апреле 1942 года в Спас-Нуделе, под Волоколамском, где Лидия Русланова выступала с концертами во 2-м гвардейском кавалерийском корпусе, она познакомилась с генерал-майором Владимиром Крюковым, соратником Георгия Жукова. Крюков был вдовцом: его жена умерла в 1940 году, оставив мужу пятилетнюю дочь. Несколько раз Русланова по приглашению генерала приезжала в корпус Крюкова. В июле Лидия Русланова развелась с Гаркави и вышла замуж за Крюкова. По поводу развода она говорила: «Ну что делать: генерала люблю, люблю всей душой, и Мишку жалко».
Генерал, как вспоминала позднее Лидия Русланова, покорил её тем, что нашёл на складе старинные дамские туфли на французском каблуке и преподнёс ей: «Он этим своим вниманием меня и взял. А туфли что? Тьфу! Я такие домработнице не отдала бы». Сразу после свадьбы с Крюковым ездила в Ташкент, забрала дочь Крюкова — Маргариту, устроила в Москве, а после воспитывала как свою.


­
Лидия Андреевна и Владимир Крюков.

28 июня 1942 года Лидии Руслановой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.
На свои собственные средства, заработанные во время предвоенных гастролей, как свидетельствует Маргарита Крюкова, Лидия Русланова приобрела две батареи Катюш, которые были отправлены на Первый Белорусский фронт в корпус, которым командовал её муж.
Весной 1945 года Лидия Русланова вместе с наступающей армией прибыла в ещё не освобождённый от гитлеровских войск Берлин. Один офицер, увидев её на улице, закричал: «Куда идёшь?! Ложись: убьют!» А Русланова посмотрела на него и ответила: «Да где это видано, чтобы Русская Песня врагу кланялась!».
Первое выступление русских артистов в Берлине состоялось 2 мая 1945 года, у стен рейхстага. Русланова выступала вместе с казачьим ансамблем песни и пляски Михаила Туганова. Больше всего солдаты просили исполнить знаменитые «Валенки», и певица объявила: «А сейчас Валенки, не подшиты, стареньки, которые до самого Берлина дошагали!». Один из его участников, Борис Уваров, вспоминал:
"Сначала запел наш казачий хор, потом Русланова… Ком в горле встал, слёз не сдержать. Но не только со мной такое. Герои, орлы фронтовые, на груди тесно от наград, плакали не стыдясь. И заказывали, заказывали свои песни — кто сибирские, кто про Волгу-матушку…
Концерт продолжался до поздней ночи. Георгий Жуков снял со своей груди орден и вручил Руслановой. После концерта Русланова углём поставила свою подпись на колонне рейхстага рядом с фамилиями солдат. В Берлине состоялось несколько концертов Лидии Руслановой — у рейхстага и у Бранденбургских ворот".


­
долгожданная весна 1945 года ( Берлин).


Великая отечественная война стала вершиной популярности Лидии Руслановой. Всего на фронтах Великой Отечественной войны она дала более 1 120 концертов. 24 августа 1945 года Георгий Жуков подписал приказ № 109/н: «За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».
После войны Русланова и Крюков жили роскошно. Как и до войны, Русланова продолжала коллекционировать старинные картины и антиквариат.


­
Любящие супруги - Лидия Русланова и Владимир Крюков.

В июне 1947 года постановлением Политбюро ЦК ВКП «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным певицы Л. Руслановой и других артистов орденами и медалями Советского Союза» Лидия Русланова была лишена ордена Отечественной войны. Вместе с Руслановой наград лишились ещё 27 артистов, Жукову был объявлен партийный выговор, генерал-лейтенант Телегин был исключён из ВКП, уволен из армии, а позднее арестован. Все они входили в круг знакомых маршала Георгия Жукова.
В середине 1948 года был раскрыт «заговор военных». В сентябре одновременно арестовали генералов из ближайшего окружения Жукова с целью добиться показаний против него. В их число входил и муж Лидии Руслановой Владимир Крюков. 18 сентября 1948 года рано утром генерал собирался встречать с гастролей жену в аэропорту Внуково, но был арестован.
Почти одновременно с мужем была арестована и Лидия Русланова, которая в тот момент находилась в Казани. По словам дочери Крюкова, Маргариты, Лидию Русланову арестовали потому, что она могла «поднять шум» на всю страну.


­
Лилия Андреевна с дочерью Маргаритой.

Лидии Руслановой было предъявлено обвинение по статье 58 УК РСФСР. Помимо этого её обвинили в «грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах», а именно, что в конце войны, опустошая жилища отступавших немцев, генерал Крюков перевёз себе в Москву большое количество мебели, картин, драгоценностей. Согласно материалам архивно-следственных дел № 0046 и № 1762, в ходе обысков у Владимира Крюкова и Лидии Руслановой были изъяты: автомобиль «Horch 951А», два «Мерседеса», «Ауди», сто тридцать две картины русских художников, тридцать пять старинных ковров, гобелены, антикварные сервизы, меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы, библиотеку старинных немецких книг с золотым обрезом, семьсот тысяч рублей наличными, 312 пар модельной обуви, 87 костюмов и другое.
На первых допросах следователь говорил о том, что ему известно о «разговорах антисоветского содержания», которые вела Русланова с конферансье Алексеевым. Её обвиняли в распространении клеветы на советскую действительность. Русланова виновной себя не признавала. Кроме того, следователь говорил о материалах следствия, которые изобличали Русланову в том, что она во время пребывания в Германии занималась грабежом и присвоением трофейного имущества в больших масштабах. Русланова не признала себя виновной, а в ответ на заявление следователя, что на даче было найдено огромное количество ценностей и имущества, сказала, что всё это принадлежало её мужу. Допрос мог длиться по шесть—семь часов. Следователь спрашивал о взаимоотношениях с Жуковым, но, не добившись желаемого, прекратил допросы.


­
Г.К. Жуков - один из близких друзей Лидии Руслановой.

После прекращения допросов Лидия Русланова стала успокаиваться: новых данных у следователя нет, и её скоро выпустят. Однако дело обстояло иначе. В январе 1949 года выходит распоряжение Главного управления по контролю за репертуаром при Наркомпросе СССР о наложении запрета на песни Руслановой.
Снять с дальнейшего производства и запретить использовать в открытых концертах, трансляциях и радиопередачах все грампластинки с записями Лидии Руслановой. Разрешить реализацию имеющегося в наличии количества грампластинок в торговой сети, не допуская рекламной трансляции этих пластинок в магазинах.
Следователю также было известно о том, что Лидия Русланова владела коллекцией драгоценных камней, но их во время обысков не нашли. Драгоценности хранились у домоправительницы Лидии Руслановой, которой Русланова полностью доверяла. Следователь пытался выведать у Руслановой, где она прячет эти сокровища. Певица долго сопротивлялась, но когда пригрозили, что арестуют всех её родных и тех, кто когда-то служил в её доме, Лидия Русланова не выдержала: «когда я представила себе, как будут мучить эту старушку и как она будет умирать в тюрьме, я не смогла взять такой грех на душу и своими руками написала ей записку о том, чтобы она отдала шкатулку». Русланова объяснила, что эти бриллианты куплены на деньги, заработанные исполнением русских песен, и их приобретению были отданы все последние годы: «Я, не задумываясь, покупала их, чтобы бриллиантов становилось всё больше и больше. Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен. Особенно во время войны, когда „левых“ концертов стало намного больше». На вопрос о полотнах русских художников Лидия Русланова признала, что «приобретению художественных полотен отдавалась со всей страстью». Большего от Руслановой не добились.
28 октября 1949 года Лидия Русланова была приговорена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества. Отбывать наказание её отправили в «Тайшетский филиал ГУЛАГа» — Озёрлаг. Сперва Лидию Русланову отправили работать в село Изыкан Чунского района Иркутской области. В окрестностях Изыкана было три зоны. Женская колония находилась на окраине Изыкана. Заключённые должны были строить первую ветку БАМа, линию Тайшет — Братск. В Изыкане Лидия Русланова строила здание нового клуба и рубленные из бруса дома на улице Мира. Русланова ходила на работу с охраной — двумя людьми из освобождённых заключённых. Заключённых часто переводили из колонии в колонию — якобы для того, чтобы они не могли организовать своё общество. Когда по реке Лене шла баржа, на которой перевозили заключённых, люди, работавшие вдоль берегов, слушали, как по воде расстилается сильный женский голос, поющий русские народные песни. «Русланова поёт, Русланову опять переводят», — говорили люди. Клуб был построен к 7 ноября. В этом клубе Лидия Русланова дала концерт.
После Изыкана Лидию Русланову перевели в Тайшет. В Озёрлаге в годы сталинских репрессий было немало актёров, певцов, музыкантов. Кто-то грустно пошутил: «Артистов как на всесоюзный конкурс набрали». В Тайшете Лидия Русланова находилась три месяца. По словам бывшего начальника Озёрлага полковника Евстигнеева, Лидия Русланова вела себя просто.
Лидия Русланова давала концерты и в исправительно-трудовом лагере. Во время концертов аплодисменты были запрещены. Высшие чины колонии сидели в первых рядах. Большая столовая была заполнена людьми до отказа. Когда окончилось исполнение первой песни, зал молчал. Затем она спела вторую песню, и проделала это с такой силой, страстью, с отчаяньем, что зал не выдержал. Первым поднял руки полковник Евстигнеев, за ним загремел от восторга весь зал. Несмотря на все трудности, Лидия Русланова старалась не поддаться унынию.
Долго Лидия Русланова в Озёрлаге не пробыла: 26 марта 1950 года её перевели во Владимирскую тюрьму. Причиной этого стали её независимость, строптивый характер.
Три месяца её допрашивали вновь, пытаясь получить от неё компрометирующие Жукова показания. Во Владимирский централ Лидия Русланова прибыла 29 июня 1950 года, где отбывала наказание на основании выписки из протокола № 24а от 7 июня 1950 года Особого Совещания при МГБ СССР, согласно которой «её содержание в исправительно-трудовом лагере заменено тюремным заключением…».
Во Владимирской тюрьме сидела в то время актриса Зоя Фёдорова, с которой Лидия Русланова сдружилась. Тюремное начальство, намекая на возможные послабления, не раз просило Русланову спеть на праздничном вечере, на что Русланова, выразительно глядя на решетку, отвечала: «Соловей не поёт в клетке». Лидия Русланова несколько раз попадала в карцер, из-за чего у неё было несколько воспалений лёгких.
Её мужа в это время держали в тюрьме и допрашивали. 2 ноября 1951 года Владимир Крюков был осуждён к лишению свободы в исправительно-трудовом лагере сроком на 25 лет, с поражением прав на 5 лет, конфискацией всего имущества и лишением медалей «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы» и «30 лет Советской Армии и Флота». Одновременно с этим было возбуждено «ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении Крюкова В. В. звания Героя Советского Союза, медали „Золотая Звезда“, трёх орденов Ленина, ордена Красного Знамени, орденов Суворова 1-й и 2-й степени, ордена Кутузова 1-й степени».
25 апреля 1953 года, после смерти Сталина, Владимир Крюков написал в ЦК КПСС обстоятельное заявление с просьбой «назначить комиссию по пересмотру как моего дела, так и дела моей жены Руслановой», в котором, в частности, писал:
"В Германии мы после войны покупали целый ряд вещей. На каждую вещь имелись счета. Три машины, обнаруженные у меня, тоже значатся как присвоенные, а на самом деле одна была подарена Верховным Главнокомандующим, на что имелись соответствующие документы; вторая куплена с разрешения Главнокомандующего оккупационными войсками. В акте значится как присвоенная даже служебный «Бьюик» выпуска 37 года. На все машины имелись документы. В акт внесена как присвоенная мной даже вся казённая мебель в моей служебной квартире в городе Черняховске…
Виновен ли я в присвоении трофейного имущества? Да, виновен, но не такого количества, как фигурирует в деле. И уж ни в какой степени не виновна моя жена, которая никакого отношения к этому не имела…".
Копию этого заявления он направил Георгию Жукову, который после смерти Сталина и ареста Лаврентия Берии стал заместителем министра обороны СССР. 2 июня 1953 года Жуков обратился к Никите Хрущёву. Через день члены Президиума ЦК КПСС получили служебную записку от Хрущева, в которой он написал: «По этому вопросу необходимо обменяться мнениями. Следовало бы проверить и пересмотреть это дело».


Продолжение следует.... 

В своем стихотворении "Руслановские валенки" Евгений Евтушенко написал:

В двухсотмиллионном зале
Русланова по телевидению,
И все, что глаза не сказали,
Подглазные тени выдали…
Немолодые плечи и волосы.
В глубоких морщинах — надбровье,
И все же в искусстве нет возраста,
Когда оно голос народа.
То церкви с размаху разламывая,
То их ,воскрешая старательно,
Россия росла под Русланову,
Под песни с хрипинкой, с царапинкой.

Агафья Лейкина, будущая певица Лидия Русланова, родилась 14 октября 1900 года в бедной крестьянской староверческой семье. По матери она принадлежала к народности эрзя. Помимо Агафьи в семье было ещё двое детей — Юлия и Авдей.
Первое ощущение себя человеком для нее связано именно с песней:
"Совсем ребенком, не слыша еще ни одной настоящей песни, я уже знала, какое сильное вызывает она волнение, как действует на душу. Настоящая песня, которую я впервые услышала, был плач. Отца моего в солдаты увозили. Бабушка цеплялась за телегу и голосила. Потом я часто забиралась к ней под бок и просила: "Повопи, баба, по тятеньке!" И она вопила: "На кого ж ты нас, сокол ясный, покинул?" Бабушка не зря убивалась. Началась русско-японская война, отец на ней так и пропал. Мать начала работать в Саратове на кирпичном заводе, а меня взяла к себе другая бабушка. В той деревне пели много, особенно девки на посиделках. Там я впервые узнала, что песни не обязательно должны быть про горе и про разлуку, — таких наслушалась веселых, озорных, отчаянных!
…Песни учили меня, растили, воспитывали, раскрывали глаза на мир — что бы я знала, что бы могла понимать?".
Рано лишившись родителей, пятилетней девочкой она вынуждена зарабатывать свой хлеб пением.Так продолжалось почти год, пока на талантливую девочку не обратила внимания вдова чиновника, погибшего в Русско-японской войне. Пожалев сирот, она решила за свой счёт пристроить детей по приютам. На каждого писала прошение, ходила по инстанциям и добилась того, что все дети были пристроены. Старшую удалось определить в лучший саратовский приют при Киновийской церкви, где был собственный детский церковный хор. Поскольку детей крестьянского сословия туда не брали, а имя и фамилия девочки — Агафья Лейкина — выдавало её крестьянское происхождение, появилась фиктивная грамота с новыми именем и фамилией: Лидия Русланова. Здесь на красивый голос девочки обратил внимание регент церковного хора, который вел в приюте уроки пения.
"Лет семи попала я в сиротский приют, — вспоминает Лидия Андреевна, — окончила три класса — программу церковно-приходской школы. Это было мое общее образование.
Регент, который вел в приюте уроки пения, взял меня в церковный хор. Это было образование музыкальное. Им я куда больше дорожила…"
Регент хора уделял Лиде особое внимание. Вскоре весь Саратов знал её под именем «Сирота», а в храм, где она пела, стекались желающие её послушать. После воскресных праздников она возвращалась в приют, и начинались будни — репетиции, где за каждой неверной нотой следовало наказание. Иосиф Прут, слышавший её пение в 1908 году во время страстной недели, так впоследствии описывал свои впечатления:
"В полной тишине величественного храма, на угасающем фоне взрослого хора возник голос. Его звучание всё нарастало, ни на мгновение не теряя своей первоприродной чистоты. И мне показалось, что никто — и я в том числе — не дышал в этой массе народа. А голос звучал всё сильнее, и было в нём что-то мистическое, нечто такое непонятное… И я испугался, соприкоснувшись с этим волшебством, задрожал, услышав шёпот стоявшей рядом монашки: «Ангел! Ангел небесный!..» Голос стал затихать, исчезая, он растворился под куполом храма, растаял так же неожиданно, как и возник".
Позже Русланова поступает на мебельную фабрику. Девушку назначили в полировщицы. Это работа трудная, изнурительная. Единственная отрада — песня, и работницы пели хором. Здесь будущая певица впервые познакомилась с городским, так называемым жестоким романсом. Особенно девушке пришлись по душе "Шумел, горел пожар московский", "Окрасился месяц багрянцем".
— Ты нам спой, а работу мы сами сделаем! — просили подруги работницы.




Песня помогала Руслановой: «за песни мне все помогали». Её голос услышал преподаватель саратовской консерватории Михаил Медведев. Он взял Лидию Русланову в консерваторию и прочил ей оперную карьеру. Некоторые студентки закрывали от Руслановой носы: «От тебя политурой пахнет», а Лидия им отвечала: «Вот я вам сейчас запою, и запахнет полем, цветами». Там певица училась на протяжении двух лет, но в итоге решила, что будет исполнять народные песни: «Поняла, что академической певицей мне не быть. Моя вся сила была в непосредственности, в естественном чувстве, в единстве с тем миром, где родилась песня. Я это в себе берегла. Когда пела, старалась прямо в зал перенести то, чем сама полна была с детства, — наше, деревенское. Такой я и нужна была. В городах очень многие так или иначе связаны были с деревней, и я пела им — прямо в раскрытую душу".
После занятий с Медведевым певица больше нигде не училась, но всю жизнь занималась самообразованием.
В годы Первой Мировой войны юная Лидия стала сестрой милосердия.
В 1917 году Лидия Русланова вышла замуж за интенданта Виталия Степанова лет тридцати пяти, «из благородных». В мае 1917 у неё родился сын.
После октябрьской революции Лидия Русланова ездила с гастролями по всей стране, жила в Бердичеве, Могилёве, Киеве и других городах. Семейная жизнь длилась недолго: в 1918 году муж бросил её и уехал, забрав с собой сына. Русланова тяжело переживала потерю сына. Все её попытки не только отыскать, но хотя бы узнать что-либо о его судьбе, были безуспешны.
В 1919 году в Виннице Русланова вышла замуж за сотрудника ВЧК Наума Наумина.
На сцену Лидия Русланова выходила в крестьянской одежде — нарядной панёве, душегрейке и в лаптях, волосы скрывал платок. Концерты обычно завершались «Саратовскими страданиями», после чего Русланова величественно кланялась земным поклоном, и степенно уходила. Её называли в то время «Саратовской птицей».




В эти годы Лидия Русланова занималась самообразованием, много читала, начала собирать свою библиотеку.
"Шла гражданская война, когда мы с мужем стали собирать библиотеку. Торговля книгами велась в те годы не совсем обычно. Букинисты, студенты, архитекторы, врачи — люди самых различных профессий выносили на Моховую улицу в Москве книги. Здесь можно было встретить библиографические редкости и лубочные издания, классиков русской и мировой литературы, альбомы с видами и фотографии всех 499 членов Государственной думы в роскошной папке, с биографиями. Случайно мне тогда удалось приобрести журнал «Современник», издававшийся Пушкиным, с автографом поэта, а также прижизненное издание «Путешествия из Петербурга в Москву» Александра Радищева".




В 1921 году Лидия переехала в Москву. Как профессиональная певица она дебютировала в Ростове-на-Дону в 1923 году на эстраде Летнего сада бывшего Коммерческого клуба. Еще через два года она становится солисткой театрального бюро Центрального дома Красной армии.
В 20-е годы окончательно сформировался её стиль в исполнении, поведении на сцене, подборе концертных костюмов. В театрально-сценической коллекции, которую она собирала на протяжении всей жизни, было множество ярко вышитых сарафанов, нарядных панёв, плисовых душегреек, цветастых платков и шалей. Несколько раз Лидия Русланова выступила в костюме боярыни, но поняв, что такая одежда не гармонирует с манерой исполнения песен, вернулась к крестьянским костюмам. В дальнейшем певица всегда выбирала наряд, наиболее соответствующий репертуару и вкусам аудитории: перед учителями надевала строгое русское платье без украшений, а собираясь в деревню, выбирала самый яркий наряд.
В этот период у Лидии Руслановой завязались знакомства и дружба со многими музыкантами, писателями, артистами. Они, в свою очередь, отмечали и актёрский дар певицы. Сама Лидия Русланова про это говорила: «Я так решила — как почувствую, что голос не звучит, на сказы перейду. Буду донские сказы сказывать, былины русские про Бову-королевича, про Илью Муромца, Микулу Селяниновича, Василису Прекрасную и Ивана Царевича… Я их много знаю, ещё от бабки своей.»
В 20-е — 30-е годы грампластинки становятся доступными для массового слушателя. Пластинки с записями Руслановой выходили огромными тиражами. Её голос звучал по радио, которое также стремительно завоёвывало себе аудиторию. Особой популярностью пользовалась Русланова у военных. В числе почитателей таланта был Фёдор Шаляпин. Так в письме к Александру Менделевичу он писал:
"Вчера вечером слушал радио. Поймал Москву. Пела русская баба. Пела по-нашему, по-волжскому. И голос сам деревенский. Песня окончилась, я только тогда заметил, что реву белугой. И вдруг рванула озорная саратовская гармошка, и понеслись саратовские припевки. Всё детство передо мной встало. Объявили, что исполняла Лидия Русланова. Кто она? Крестьянка, наверное. Талантливая. Уж очень правдиво пела. Если знаешь её, передай от меня большое русское спасибо".
В 1929 году Лидия Русланова развелась с Наумом Науминым и вышла замуж за известного конферансье Михаила Гаркави.


­
Михаил Гаркави.

Наумин же был репрессирован и умер в 1938 году. Гаркави был внешне некрасивым и весьма тучным человеком. Вместе с тем он был остроумным, жизнерадостным, эрудированным человеком и пользовался уважением среди артистов. Михаил Гаркави увлекался коллекционированием. Его примеру последовала и Лидия Русланова. Зарабатывала она по тем временам значительные средства.
C 1933 года Лидия Русланова работала артисткой музыкально-эстрадного управления Государственного объединения музыкальных, эстрадных и цирковых предприятий.
В 1930-е годы Лидия Русланова ездила с гастролями во всему Советскому Союзу: несколько раз побывала на Дальнем Востоке, на крайнем Севере, в Сибири, Закавказье, на Урале, в Белоруссии, пела перед строителями первых пятилеток, колхозниками… Её голос обладал большой силой и выносливостью, позволяя ей участвовать в четырёх—пяти концертах за один вечер. В конце 30-х Лидия Русланова была самой высокооплачиваемой артисткой СССР, её голос звучал по радио и из граммофонов, концерты неизменно проходили с аншлагами. Заработанные деньги она тратила на коллекционирование картин русских художников, икон, старинной мебели, украшений, фарфора, любила красиво и дорого наряжаться.



Продолжение следует... 

Приходит осень неизбежно
С печалью светлой в Летний сад,
Под шум дождя прощально-нежно
Кружился с ветром листопад.

Лишь вечно юная наяда
Застыла в танце неземном,
Под беломраморным нарядом
Вдруг загрустила о былом.

Листок кленовый страстью нежной
К прекрасной деве воспылал,
Чтоб ожила, чтоб стала прежней,
Уста и грудь ей целовал.

Марина Колосова 

Небо бледно-голубое
Дышит светом и теплом
И приветствует Петрополь
Небывалым сентябрем.
Воздух, полный теплой влаги,
Зелень свежую поит
И торжественные флаги
Тихим веяньем струит.
Блеск горячий солнце сеет
Вдоль по невской глубине -
Югом блещет, югом веет,
И живется как во сне.
Всё привольней, всё приветней
Умаляющийся день, -
И согрета негой летней
Вечеров осенних тень.
Ночью тихо пламенеют
Разноцветные огни...
Очарованные ночи,
Очарованные дни.
Словно строгий чин природы
Уступил права свои
Духу жизни и свободы,
Вдохновениям любви.
Словно, ввек ненарушимый,
Был нарушен вечный строй
И любившей и любимой
Человеческой душой.
В этом ласковом сиянье,
В этом небе голубом
Есть улыбка, есть сознанье,
Есть сочувственный прием.
И святое умиленье
С благодатью чистых слез
К нам сошло как откровенье
И во всем отозвалось...
Небывалое доселе
Понял вещий наш народ,
И Дагмарина неделя
Перейдет из рода в род.



Федор Тютчев. (26 сентября 1866 принцесса Дагмар впервые вступила на российскую землю). 

Амуру вздумалось Псишею,
Резвяся, поймать,
Спутаться цветами с нею
И узел завязать.

Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него,
А он как будто бы робеет
От случая сего.

Она зовет своих подружек,
Чтоб узел развязать,
И он — своих крылатых служек,
Чтоб помочь им подать.

Приятность, младость к ним стремятся
И им служить хотят;
Но узники не суетятся,
Как вкопанны стоят.

Ни крылышком Амур не тронет,
Ни луком, ни стрелой;
Псишея не бежит, не стонет,—
Свились, как лист с травой.

Так будь, чета, век нераздельна,
Согласием дыша:
Та цепь тверда, где сопряженна
С любовию душа.

Г. Р. Державин.

Описание.


Александровский сад:

Московский Кремль… За этими стенами вершатся судьбы России. Государственные решения, принятые в кремлевских залах и кабинетах, могут кардинально изменить жизни миллионов людей. Но вплоть до 40-х годов прошлого, ХХ-го века, за кремлевскими стенами шла и другая жизнь. Генеральный секретарь, его ответственные работники, их обслуживающий персонал — водители, секретари, уборщицы, — все они вместе с семьями жили здесь же, в самом сердце огромной державы.

Игрались свадьбы, рождались дети. Кремлевские мальчишки гоняли в казаки-разбойники по Ивановской площади, кремлевские девчонки прыгали в классики в Александровском саду. Подростки лазили по кремлевским подземельям в поисках приключений. Юноши влюблялись в девушек, невзирая на чины родителей…

Александровский сад 2:

Семья Казариных продолжает распутывать кремлевские тайны. Корреспондент газеты Татьяна Казарина получает задание написать статью о шайке преступников, орудующей в блокадном Ленинграде. Пользуясь бедственным положением умирающих от голода людей, бандиты за бесценок скупают частные коллекции картин и антиквариата.

Нити преступления тянутся в Москву к известной певице Лидии Бодровой. По странному стечению обстоятельств именно в это время мужа певицы — генерала Коршунова — находят убитым в квартире его любовницы. Следствие курирует помощник коменданта Кремля по особым поручениям Алексей Казарин. Именно он выходит след банды, занимающейся переправкой за границу ценных картин, вывезенных в годы войны из Германии. Однако вскоре Казарин понимает, что порученное ему уголовное дело — звено тонко спланированной политической интриги.

Александровский сад 3 Охота на Берию:

События фильма начинаются в от день, когда со Сталиным случился удар. Главный герой фильма Алексей Казарин привозит фельдъегерскую почту на Кунцевскую дачу Сталина. Случайно Алексей становится свидетелем разговора Берии с охраной Сталина. Лаврентий Павлович запрещает им вызывать кремлевских врачей. А чтобы Иосифу Виссарионовичу не предоставил помощи его личный врач. Беррия приказывает своим людям его убить. Услышав этот разговор, Алексей понимает, что ему нужно скорее исчезнуть отсюда. Однако остаться незамеченным не удается. С этого момента жизнь молодого Казарина превращается в ад. Берия, который не привык оставлять опасных свидетелей в живых, начинает за ним настоящую охоту.


Год выпуска: 2005
Жанр: Сборники/Детектив
Производство:Россия
Режиссёр: Алексей Пиманов, Олег Рясков
Роли исполняли: Ольга Лебедева, Владимир Меньшов, Ксения Кузнецова, Глафира Тарханова, Александр Макагон, Дмитрий Жулин, Ольга Погодина, Владимир Качан, Леонид Якубович, Николай Чиндяйкин, Валерий Жаков, Марина Есипенко, Юлия Пожидаева, Игорь Угольников, Андрей Гусев. 

Сюжет.

Сказ про то, как однажды царю Петру был подарен маленький чернокожий принц - смышленый мальчуган, который быстро усвоив от Петра все науки, был отправлен во Францию для получения более глубоких знаний и изысканных манер.




Вернувшись из Парижа, на одном из балов арап влюбился в дочь богатого дворянина Наташу. Это обстоятельство изменило отношение к нему всего окружения Петра и самого царя.




Но немилость только повод для поиска истины.




Поэтому наградой за благородство и мужество стала арапу Наташина любовь, новое внимание света и Петра.




Жанр: исторический фильм, мелодрама, экранизация

Режиссер: Александр Митта

Сценаристы: Юлий Дунский, Александр Митта, Валерий Фрид

Оператор: Валерий Шувалов

Композитор: Альфред Шнитке

Художники: Георгий Кошелев, Игорь Лемешев

Актеры: Владимир Высоцкий, Алексей Петренко, Иван Рыжов, Михаил Кокшенов, Ирина Мазуркевич, Евгений Митта, Семен Морозов, Валерий Золотухин, Михаил Глузский, Олег Табаков

Страна: СССР

Производство: Мосфильм

Год: 1976

Премьера: 6 декабря 1976 

Сюжет.



По повести Фрэнсис Элизы Бернетт "Маленький лорд Фаунтлерой".

Маленький американский городок позапрошлого века. Седрик - восьмилетний мальчик, сын скромной учительницы музыки.




Он добр и справедлив, его уважают друзья. Мать и ее рассказы об отце - и есть вся его семья.




Однажды он узнает, что за океаном, в огромном английском поместье живет старый граф, в доме которого есть такой же портрет молодого офицера, как и на столе у его матери…





Режиссер: Иван Попов

Сценаристы: Галина Арбузова, Владимир Железников, Алексей Зернов (уч.), Иван Попов (уч.)

Оператор: Александр Антипенко

Композитор: Вадим Биберган

Художники: Константин Загорский, Евгений Качанов

Продюсеры: Александр Атанесян, Михаил Зильберман, Игорь Толстунов.

Жанр: детский фильм, сказка, экранизация.

Производство: "Ангел-Фильм"

Год: 2003

Актеры: Алексей Веселкин (младший), Станислав Говорухин, Ольга Будина, Олег Шкловский, Николай Волков (младший), Сергей Газаров, Алена Хмельницкая, Екатерина Васильева, Сергей Ююкин, Максим Резницкий, Михаил Бескоровайный, Любовь Руденко, Борис Дергун, Михаил Палатник, Ярослав Бойко, Яромир Дулава, Юмаш Шольц, Людмила Солоденко 

Портрет императрици Екатерины II с аллегорическими фигурами Крепости и Истины.
Лампи Иоганн.1793 г.

В один из осенних дней 242 года назад, а точнее 22 сентября 1762 года состоялась коронация Екатерины II. Такова была традиция: в Москве короновали Петра I, его супругу Екатерину I, их дочь Елизавету Петровну. И вот теперь - Екатерину Великую. Царский кортеж выехал 13 сентября из Петербурга в Москву. В золочёной карете рядом с ней находилась Екатерина Дашкова. Шествие сопровождало 70 экипажей. На протяжении всего пути от Петербурга до Москвы стояли гвардейские караулы. Ямщики перепрягали на станциях по 400 лошадей. “По дороге, - вспоминала Дашкова, - каждый город и деревня весело встречали государыню. За несколько вёрст от Москвы мы остановились в Петровском на даче графа Разумовского, где собрались должностные лица и толпы городских жителей в ожидании императрицы”.

22 сентября в 10 часов утра, лишь подъехали к Кремлю, ударили колокола, загудели-заиграли; к ним присоединились звуки литавр, труб; загремели пушки. В сопровождении митрополита Новгородского, 20 архиереев и 35 архимандритов все двинулись к Успенскому собору, который встретил это торжественное шествие мощным, многоголосным хором. Императрице преподнесли корону, сверкавшую золотом и алмазами в отблесках тысяч свечей. Екатерина II возложила её себе на голову. В руках она держала скипетр и золотой шар державы - царские регалии, усыпанные бриллиантами. Весь сентябрь в Москве шли беспрерывные праздники.


­
Екатерина II .Рокотов Федор.1770

... А всё начиналось ещё при императрице Елизавете Петровне. Престолу нужен был наследник. Им стал 14-летний Пётр Ульрих - племянник императрицы, сын её родной сестры Анны Петровны и герцога Голштейн-Готторпского Карла Фридриха, внук Петра I. Елизавета Петровна вызвала его из Голштинии; он принял православную веру, получил имя Пётр Фёдорович (Пётр III). Подыскивая ему невесту, Елизавета Петровна снова обратилась к семейству Голштин-Готторпских. Выбор пал на принцессу Софью Фредерику Августу Ангальт-Цербстскую. Её мать герцогиня Иоганна Елизавета приходилась двоюродной сестрой отцу Петра Ульриха (Петра III), а родной брат её, герцог Карл Август, епископ Любский был любимым женихом Елизаветы Петровны в пору её юности, который незадолго до свадьбы умер от оспы. Добрую память о нём она сохранила на всю жизнь. И вот теперь решила 13-летнюю девочку из этого рода приобщить к российскому престолу. Тем более, что девочка оказалась не только красивой, но и умной, начитанной, с хорошими манерами. Она понравилась императрице; приняла православие. Дали ей имя Екатерина Алексеевна (Екатерина II). Быстро освоилась она в новой обстановке, с жаром и настойчивостью изучала русский язык, с заинтересованностью знакомилась с российскими нравами, обычаями. Спустя два года молодых обвенчали. Все присутствовавшие тогда в церкви были поражены чистым произношением Екатерины, когда она на русском языке читала Символ веры. Довольна была и сама императрица, она подарила невесте бриллиантовый браслет. Свадьба состоялась на следующий год в Петербурге. Палили пушки. Гремели колокола. Гости съезжались в Зимний дворец на торжества. Народ валил на площадь, где выставлено было богатое угощение, подкреплённое бочками вина. Ночное небо озарялось фейерверком.


­
Ф. С. Рокотов. Портрет Екатерины II.1763 г.

В то время, как Екатерина II тяготела ко всему русскому, Пётр III, наоборот, отвергал всё русское, ненавидел русский язык, называл его “подлым”. Став императором после смерти Елизаветы Петровны, он делал всё только ради интересов Пруссии, тем самым, возбуждая в народе неудовольствие, возмущение. Его действия часто граничили с глупостью. Русскую гвардию он одел в немецкие мундиры, да и сам носил прусский мундир и прусский орден. Невыгодные для России уступки Пруссии, намерение отобрать монастырские земли - всё это подталкивало к его свержению. Пётр III, сам того не ведая, содействовал государственному перевороту, который произошёл через шесть месяцев с начала его правления. 28 июня 1762 г. из Петербурга в Петергоф двигалась необычная кавалькада: огромное войско, впереди которого гарцевали на конях две прелестные молодые особы, облачённые в гвардейские мундиры времён Петра I. Это были две Екатерины - Екатерина Великая и Екатерина Дашкова (Екатерина “Малая”). Гвардейцы Преображенского, Измайловского, Семёновского полков, весь гарнизон Петербурга присягнул “матушке Екатерине”, Екатерине II. “По дороге в Петергоф, - писала Дашкова, - осмотрели 12.000 войска, кроме волонтёров, ежеминутно стекавшихся под наше знамя... Я ехала возле императрицы, участвуя в благословениях революции... об руку со мной была не только добрая монархиня, но и первый мой друг, которому я содействовала ценой жизни... взойти на престол”. Дворцовый переворот, коронация Екатерины II, её восшествие на престол были встречены всеобщим одобрением и ликованием.


­
1766. Антропов А.П. Портрет Екатерины II.

Высокую оценку времени её правления дал великий русский писатель, автор “Истории государства Российского” Николай Михайлович Карамзин. “Возвысив нравственную цену человека в своей державе, она пересмотрела все внутренние части нашего здания государственного и не оставила ни единой без поправления: уставы Сената, губерний, судебные, хозяйственные, военные, торговые усовершенствовались ею. Внешняя политика сего царствования достойна особенной хвалы: Россия с честью и славою занимала одно из первых мест в государственной европейской системе... Она была женщина, но умела избирать вождей так же, как министров или правителей государственных. Румянцев, Суворов стали наряду с знаменитейшими полководцами в мире... Упрекнем ли Екатерину излишним воинским славолюбием? Её победы утвердили внешнюю безопасность государства... Правилом монархини было не мешаться в войны чуждые и бесполезные для России, но питать дух ратный в империи, рожденной победами... сравнивая все известные нам времена России, едва ли не всякий из нас пожелал бы жить тогда, а не в иное время”.


­
Озайас Хамфри.Портрет княгини Е.Р.Дашковой.1770-е

Её сподвижница в государственном перевороте Екатерина Романовна Дашкова (в девичестве Воронцова) родилась в Петербурге, в богатой дворянской семье. Сама императрица Елизавета Петровна приняла её из купели и была её крёстной матерью. Эту честь можно приписать женитьбе дяди Екатерины Дашковой, канцлера Михаила Илларионовича Воронцова на двоюродной сестре императрицы Елизаветы. У него с двухлетнего возраста (после ранней смерти матери) жила маленькая Екатерина. Она воспитывалась вместе с его единственной дочерью (в будущем графиня Строганова). Дядя не жалел денег на учителей. Девочки говорили на четырёх языках, обучались танцам, рисованию, много читали. 14-летнюю Екатерину интересовали произведения философов Вольтера, Монтескье. К 15 годам в её библиотеке насчитывалось уже 900 томов. В 16 лет её выдали замуж за блестящего гвардейца, красавца, князя Михаила Дашкова. Родились дети - дочь и два сына. В 1761 г. умирает императрица Елизавета Петровна. На престоле - Пётр III. А через полгода - дворцовый переворот, в котором участвуют обе Екатерины. “Самым славным и достопамятным днём” в своей жизни считала Е.Р.Дашкова, когда на престол была возведена Екатерина II. Но от судьбы не уйдёшь, как гласит старая пословица; начались семейные невзгоды: в Москве умер старший сын; в тот же год в Польше скончался муж. 20-летняя Екатерина Дашкова остаётся одна с двумя детьми на руках и многочисленными долгами. Она продаёт всё ценное, что у неё осталось. В течение пяти лет почти безвыездно живёт в деревне. А потом - двухгодичные заграничные поездки, куда отправилась инкогнито, выбрав себе фамилию княгиня Михалкова -”по имени одного имения под Москвой”, как объясняла она потом в своих “Записках”. И сейчас существует в Москве улица Михалковская, можно увидеть и остатки этой усадьбы: пруд, парк, когда-то славившийся редкими деревьями и оранжереями, где произрастали виноград, персики, абрикосы. При графе П.И.Панине (родственнике Е.Р.Дашковой) в прилегавшем к усадьбе лесу нередко устраивалась охота на волков, лисиц, оленей, зайцев. Сохранились до наших дней красивые восьмигранные, каменные башни въездных ворот, построенные в 1780-х годах архитектором В.И.Баженовым. На вырученные деньги от продажи этого имения Екатерина Романовна Дашкова смогла путешествовать за границей, где встречалась с такими известными философами, как Вольтер и Дидро.


­
Художник Д. Г. Левицкий.Княгиня Дашкова Екатерина Романовна

С большим уважением и почтением встречали они Екатерину Романовну Дашкову. Она произвела самое благоприятное впечатление, восхитила живостью ума. Дидро писал о ней: “Характер её серьёзный, она говорит по-французски свободно, разговор её сдержанный, речь простая, сильная и убедительная. Сердце её глубоко поражено несчастиями; и в образе мыслей её проявляется твёрдость, высота, смелость и гордость. Я убеждён, что она любит справедливость и дорожит своим достоинством. Княгиня любит искусства, знает людей и потребности своего отечества”. Как-то Дидро обратился к ней с вопросом: “Княгиня, позвольте мне узнать, думаете ли вы возвратиться в Россию, когда кончится ваше путешествие?” - “Но что за вопрос! - сказала она: неужели вы считаете меня вправе лишать моих детей отечества?”. Старый, больной Вольтер, обращаясь к Дашковой, писал: “Альпийские горы долго будут греметь эхом вашего имени - имени, которое навсегда останется в моём сердце, полном удивления и почтения к вам”.


­
Неизвестный художник. Портрет президента Петербургской академии наук и Российской академии Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой.

После путешествия Дашкова с детьми вернулась в Россию. Здесь её ожидало очередное горе: в результате тяжёлой болезни у неё на руках скончалась свекровь. И тут, как бы на помощь пришла Екатерина II: предложила занять место президента Академии наук. Она с жаром окунулась в работу. По её инициативе была создана и ею возглавлена Российская Академия, как центр гуманитарных наук. Большая творческая и организаторская деятельность отвлекала от грустных мыслей. Е.Р.Дашкова упорядочила работу Академии, библиотек, типографий, издательств. Впервые были предприняты издания толкового словаря русского языка, сочинений М.В.Ломоносова, основан журнал “Собеседник любителей российского слова” под редакцией Дашковой.


­
Skorodumov Gavriil Ivanovich - Portrait of Princess Catherine Dashkova

Она разработала примерную систему образования, открыла общедоступные научные курсы на русском языке не только для студентов и учащихся, но и для всех желающих пополнить свои знания. Обеих Екатерин -императрицу и президента двух Академий волновали вопросы воспитания и просветительского переустройства общества. Увлекавшиеся обе произведениями Вольтера, Мольера, Корнеля и др., они обсуждали их, спорили, писали статьи, сочинения, публиковавшиеся в журнале “Собеседник”.

... Две Екатерины. Два портрета. В Екатерине Дашковой “язык и платье всё оригинально; чтоб она ни делала, она решительно ни на кого не похожа. Я не только не видывала никогда такого существа, но и не слыхивала о таком. Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника, если он не так молится, знает до конца театр и поправляет своих домашних актёров, когда они сбиваются с роли; она доктор, аптекарь, фельдшер, кузнец, плотник, судья, законник...” - так писала своим родным в Ирландию мисс Катрин Уильмот, приезжавшая погостить в деревню Дашковой.


­
Федоров Иван Кузьмич.Императрица Екатерина II у М.В. Ломоносова.

Граф Ф.Г.Головкин, правнук известного в своё время канцлера, писал: “Едва она вступила на престол, как в тоне и манерах произошёл полный переворот. Трудно было бы объяснить, каким образом женщина, перенесённая столь юною из прусского гарнизонного городка в среду двора, ... приобрела безукоризненные вкусы, которыми, вполне естественно, восторгались в ней и которые обнаруживали скорее личность, воспитанную в лучшем парижском обществе, чем самодержицу Всея России”. Екатерина II прославила своё имя громкими военными завоеваниями, мудрыми государственными распоряжениями, законами, указами. Она писала: “Каждый гражданин должен быть воспитан в сознании долга своего перед Высшем Существом, перед собой, перед обществом...”. По воспоминаниям очевидцев, она всегда имела при себе табакерку с портретом Петра I для того, мол, чтобы себя спрашивать: что бы он приказал, что бы запретил, что бы сделал, будучи на моём месте? Её статс-секретарь, полковник А.М.Грибовский отмечал “величие чела” Екатерины II, “стройность стана”, “живость характера”, “голос в разговорах мужественный, всегда почти улыбкой сопровождаемый”, “походка важная, но твёрдая”. Она обладала большой силой воли. Это подтверждает А.М.Грибовский. “Я имел случай, - вспоминал он, - видеть её не робость духа: перед въездом в Бахчисарай двенадцать лошадей... не могши на скате горы поддержать большой шестиместной кареты, и казалось, что все мы переломаем шеи; я тогда гораздо бы имел более страха, если бы не хотел видеть, испугалась ли императрица; но она была так же спокойна, как и на завтраке, за которым мы недавно сидели”.

После успешного дворцового переворота Екатерина II обратилась к Екатерине Дашковой: “Чем я могу отблагодарить вас за ваши услуги?”. И как вспоминает в своих “Записках” Дашкова, - “Чтобы сделать меня счастливейшей из смертных, отвечала я, не много нужно: будьте матерью России и позвольте мне остаться вашим другом”. Екатерине Великой было тогда 33 года, Екатерине “Малой” - 18 лет. Первая размолвка в отношениях двух Екатерин произошла, когда императрица сделала выговор Дашковой за самовольное распоряжение распустить стражу, окружившую дом графа Р.И.Воронцова (отца Дашковой) и упрекнула её за то, что с офицером говорила по-французски, а не по-русски в присутствии солдат. Екатерина II и мысли не допускала, что кто-то будет претендовать на её собственное “я”, на её первенство во всём. Дворцовые интриги, завистливые, злые разговоры недругов, да и собственные житейские невзгоды всю жизнь преследовали Екатерину Дашкову. Великий канцлер Михаил Илларионович Воронцов убеждал свою племянницу и словом, и собственным опытом в том, что “самые чистые побуждения, самые правдивые действия не всегда защищают от ядовитой зависти и интриги, даже близ трона такого монарха, который признавал его заслуги и которому он был предан с ранних лет жизни”. Прав был А.С.Грибоедов, когда писал в своей комедии “Горе от ума”: “Минуй нас пуще всех печалей // И барский гнев, и барская любовь”.


­
Автор Дар Ветер.Екатерина II на Памятнике "1000-летие России" в Великом Новгороде

Велика роль двух Екатерин в истории государства Российского. Екатерина II многое сделала для укрепления и расширения его национальных интересов. Русский публицист, литературный критик Николай Александрович Добролюбов называл её время правления, а оно длилось 34 года, “блестящим веком”. Прославила своё имя и Екатерина Дашкова, смело вставшая рядом с Екатериной II во время государственного переворота и явившаяся чуть ли не главным лицом его. Став президентом двух Академий, Екатерина Дашкова внесла огромный вклад в русское просвещение. И не нам судить о каких-то взаимных обидах, негативных явлениях в отношениях этих двух незаурядных, ярких личностей - императрицы Екатерины II и княгини Екатерины Дашковой. Заканчивая свои “Записки”, Е.Р.Дашкова писала: “я со своей стороны сделала всё доброе, по силам, и никому не сделала зла; единственным орудием моей мести за всю несправедливость, интриги и клеветы, взведённые против меня, было забвение или презрение их; я исполнила свой долг так, как в состоянии была понять его; с честным сердцем и чистыми намерениями...”.


­
Памятник Екатерине II в Санкт-Петербурге

В Петербурге, в сквере, на площади Островского возвышается памятник Екатерине Второй (открыт в 1873 г.). У подножия статуи императрицы расположены девять скульптурных фигур известных деятелей России второй половины XVIII века, среди которых – только одна женщина с книгой в руках – Екатерина Дашкова.





источник:http://www.liveinternet.ru/users/3596969/post134196364
/ 

Ах, эта осень - грустная пора
Тоски щемящей, горьких сожалений.
Заплачет дождик с самого утра,
И нет от этой сырости спасенья…

Ах, эта осень – нежная пора,
Пора раздумья и воспоминанья,
Озябших строк на кончике пера,
Волшебного природы увяданья.

Ах, эта осень – яркая пора,
Которая чудесней лета даже,
Рябины красной жаркого костра,
Нарядных красок, золота пейзажа.

Ах, эта осень…


Татьяна Ежкина. 

Три принца без Принцессы
На лестнице дворца.
Три принца - без Принцессы
И скорби - нет конца.

Три принца - без Принцессы
В глазах - такая боль!
Под жадным взором прессы
Как доиграть им роль?!

Три принца - без Принцессы
И спущен флаг дворца-
Три Принца без Принцессы.
И толпы у крыльца!-

Три одиноких Принца
И - горе на плечах.
Слеза в глазах таится,
Теряется в цветах

Теряется в улыбках.
В пожатье крепком рук
Все - нестерпимо зыбко!-
Не убежать от мук!

Три Принца. Без Принцессы.
Отчаянья предел.
Три Принца. Без Принцессы.
И старший - поседел-

И в скорби замирает
Печальная Страна-
Нет у нее Принцессы -
Она была одна.

Три принца без принцессы.
Вокруг застывший стон.
И погребальной мессы
Тих колокольный звон.

Три Принца. Без Принцессы-
Им посвящаю стих.
Три Принца. Без - Принцессы!
Или Она - без них!-


автор неизвестен.

А умирать мне - три часа-
Потом смотреть на всех с портрета.
Застыла горечью роса-
В последний день земного лета

­
А умирать мне - три часа.
Так Бог судил - не возвратиться!
Что Жизнь - удачи полоса?
Иль горечь бед лишь в ней родится?

­
Да, умирать мне - три часа!
И отвечать на голос теплый:
"Глаза твои как бирюза,
От слез невыплаканных блекли-

­
Мне жаль тебя! И их мне жаль!-
Ты - выбирай, а я равно с Тобою!"
И я ушла в другую Даль-
В обитель Вечного Покоя.

­
Теперь звездой для всех горю.
День Жизни и День Смерти - Летом.
И что-то в снах я говорю
Убогим, нищим, и поэтам-

­
И Музой многие зовут-
Последнею Принцессой Мира-
А я любить хотела - тут!
Я на Земле любовь творила!

­
Я умирала - три часа!
Земной приют я оставляла!
О чем жалею, Небеса?
О детях- Мне ладоней мало -
Погладить всех! И всех - обнять!
На всех - пролиться светом звездным!
В Любви - Бессмертия печать!
Услышьте крик мой! Будет поздно!


автор неизвестен. 

В 1907 г., после смерти лейб-медика Царской Семьи Густава Гирша, Государыня Александра Федоровна на вопрос о том, кого бы она желала пригласить на место семейного врача, тотчас же ответила: «Боткина».

­
Евгений Сергеевич Боткин.

Представители известного в России купеческого рода Боткиных были крупными благотворителями и устроителями храмов, много жертвовали на церкви и на сиротские приюты. К этому роду принадлежали многие знаменитые личности: писатели, художники, литераторы, искусствоведы, коллекционеры, изобретатели, дипломаты, а также врачи. Отцом Евгения Сергеевича Боткина, в апреле 1908 г. ставшего лейб-медиком семьи последнего русского Императора, был знаменитый Сергей Петрович Боткин – врач-терапевт, лейб-медик Александра II и Александра III, снискавший славу выдающегося ученого, тонкого диагноста, талантливого педагога и общественного деятеля.

Евгений Сергеевич был четвертым ребенком в многодетной семье. Родился он 27 мая 1865 г. в Царском Селе, получил прекрасное домашнее воспитание, на основе которого его приняли сразу в пятый класс Второй Петербургской классической гимназии. Особое внимание в семье уделялось религиозному воспитанию детей, что, разумеется, принесло свои плоды. Мальчик также получил основательное музыкальное образование, приобрел тонкий музыкальный вкус. По субботам в доме Боткиных собирался столичный бомонд: профессора Военно-медицинской академии, писатели и музыканты, коллекционеры и художники, такие как И.М. Сеченов, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.П. Бородин, В.В. Стасов, Н.М. Якубович, М.А. Балакирев. Духовная и бытовая атмосфера дома оказала большое влияние на становление характера и формирование личности будущего лейб-медика Царской Семьи.

С детских лет Евгений отличался скромностью, добрым отношением к окружающим, неприятием драк и любого насилия. Его старший брат, русский дипломат Петр Сергеевич Боткин вспоминает о нем: «С самого нежного возраста его прекрасная и благородная натура была полна совершенства. Он никогда не был похож на других детей. Всегда чуткий, деликатный, внутренне добрый, с необычайной душой, он испытывал ужас от любой схватки или драки. Мы, другие мальчишки, бывало, дрались с неистовством. Он, по обыкновению своему, не участвовал в наших поединках, но когда кулачный бой принимал опасный характер, он, рискуя получить травму, останавливал дерущихся. Он был очень прилежен и смышлен в учебе».

Блестящие способности Евгения Боткина в естественных науках проявились еще в гимназии. После ее окончания по примеру отца-врача он поступил на младшее отделение открывшегося приготовительного курса Военно-медицинской академии. В 1889 г. Евгений Сергеевич успешно окончил академию, получив звание «лекаря с отличием» и был удостоен именной Пальцевской премии, которую присуждали «третьему по старшинству баллов в своем курсе».

Свой врачебный путь Евгений Боткин начал в январе 1890 г. с должности врача-ассистента Мариинской больницы для бедных. Спустя год он отправился учиться в Германию, занимался у ведущих европейских ученых, знакомился с устройством берлинских больниц. В мае 1893 г. Евгений Сергеевич блестяще защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины. В 1897 г. он был избран приват-доцентом Военно-медицинской академии.

Его вступительная лекция студентам отражает всегда отличавшее его отношение к больным: «Раз приобретенное вами доверие больных переходит в искреннюю привязанность к вам, когда они убеждаются в вашем неизменно сердечном к ним отношении. Когда вы входите в палату, вас встречает радостное и приветливое настроение – драгоценное и сильное лекарство, которым вы нередко гораздо больше поможете, чем микстурами и порошками... Только сердце для этого нужно, только искреннее сердечное участие к больному человеку. Так не скупитесь же, приучайтесь широкой рукой давать его тому, кому оно нужно. Так пойдем с любовью к больному человеку, чтобы вместе учиться, как ему быть полезным».

В 1904 г., с началом Русско-японской войны, Евгений Сергеевич Боткин отправился добровольцем на фронт и был назначен заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста. Не раз он бывал на передовых позициях, заменяя, по рассказам очевидцев, раненого фельдшера.

В изданной им в 1908 г. книге «Свет и тени Русско-японской войны 1904-1905 гг.: Из писем к жене» он вспоминал: «За себя я не боялся: никогда еще я не ощущал в такой мере силу своей веры. Я был совершенно убежден, что, как ни велик риск, которому я подвергался, я не буду убит, если Бог того не пожелает. Я не дразнил судьбу, не стоял у орудий, чтобы не мешать стреляющим, но я сознавал, что я нужен, и это сознание делало мое положение приятным».

Из письма жене из Лаояна от 16 мая 1904 г.: «Удручаюсь все более и более ходом нашей войны, и потому больно, что столько проигрываем и столько теряем, но едва ли не больше потому, что целая масса наших бед есть только результат отсутствия у людей духовности, чувства долга, что мелкие расчеты становятся выше понятий об Отчизне, выше Бога». По окончании войны Евгений Сергеевич Боткин был награжден орденами святого Владимира III и II степени с мечами «за отличие, оказанное в делах против японцев».

Внешне очень спокойного и волевого доктора Боткина отличала тонкая душевная организация. Его брат П. С. Боткин описывает следующий случай: «Я приехал на могилу к отцу и вдруг на пустынном кладбище услышал рыдания. Подойдя ближе, увидел лежащего на снегу брата [Евгения]. “Ах, это ты, Петя; вот, пришел с папой поговорить”, – и снова рыдания. А через час никому во время приема больных и в голову не могло прийти, что этот спокойный, уверенный в себе и властный человек мог рыдать, как ребенок».




Семейная жизнь Евгения Сергеевича не сложилась. Его супруга, Ольга Владимировна Боткина, оставила его, увлекшись модными революционными идеями и студентом Рижского политехнического техникума, моложе ее на 20 лет. На тот момент старший сын Боткиных Юрий жил уже отдельно; сын Дмитрий – хорунжий лейб-гвардии казачьего полка – с началом Первой мировой войны ушел на фронт и вскоре героически погиб, прикрывая отход разведывательного казачьего дозора, за что был посмертно награжден Георгиевским крестом IV степени. После развода с женой на попечении доктора Боткина остались младшие дети, Татьяна и Глеб, которых он беззаветно любил, и они отвечали ему таким же обожанием.

После назначения лейб-медиком Его Императорского Величества доктор Боткин с детьми переехал в Царское Село, где с 1905 г. жила Царская Семья. В обязанность лейб-медика входило лечение всех членов царской фамилии: он регулярно обследовал Императора, обладавшего довольно крепким здоровьем, лечил Великих Княжон, переболевших, казалось, всеми известными детскими инфекциями.

Большого внимания и заботы доктора требовало, разумеется, слабое состояние здоровья Государыни Александры Федоровны и Цесаревича. Тем не менее, будучи нравственным и крайне порядочным человеком, Евгений Сергеевич никогда в частных беседах не касался вопросов здоровья своих высочайших пациентов.

Начальник канцелярии Министерства Императорского двора генерал А.А. Мосолов отмечал: «Боткин был известен своей сдержанностью. Никому из свиты не удалось узнать от него, чем больна государыня и какому лечению следуют царица и наследник. Он был, безусловно, преданный их величествам слуга». Дочь доктора Татьяна также вспоминает: «Мой отец считал всегда совершенно недопустимым какие-либо пересуды и сплетни о Царской Семье и даже нам, детям, не передавал ничего, кроме уже заведомо свершившихся фактов».

Очень скоро лейб-медик Евгений Боткин искренне привязался к своим августейшим пациентам, покоренный их простым и добрым отношением, вниманием и чуткой заботой ко всем окружающим. Перенеся серьезную болезнь на императорской яхте «Штандарт» осенью 1911 г., доктор писал старшим сыновьям: «…Мне гораздо лучше и снова должен только благодарить Бога за свою болезнь: она не только доставила мне радость принять наших дорогих маленьких [младших детей Таню и Глеба] в своей милой каюте, не только приносит им радость навещать меня здесь, где им так нравится, но дала им необычайное счастье быть обласканными всеми Великими Княжнами, Наследником Цесаревичем и даже Их Величествами.

Я также истинно счастлив и не только этим, но и безграничной добротой Их Величеств. Чтобы успокоить меня, Императрица каждый день приходит ко мне, а вчера был и сам Государь. Я не в силах передать Вам, до какой степени я был тронут и счастлив. Своей добротой Они сделали меня рабом Своим до конца дней моих…»

Из другого письма, от 16 сентября 1911 г.: «Все были так добры к нашим маленьким, что я просто растроган. Государь подал им руку, Императрица поцеловала их смиренные головки, а о Великих Княжнах они вам сами напишут. Бесподобно было свидание Алексея Николаевича с Глебом. Сперва он и Тане, и Глебу говорил “Вы”, но скоро перешел на “ты”. Одним из первых вопросов к Глебу был: “Как называется это отверстие?” – “Не знаю”, – смущенно ответил Глеб. – “А ты знаешь?” – обратился он к Тане. “Знаю – полупортик”.

Дальше опять вопросы Глебу: “Чей это костыль?” – “Папулин”, – тихо отвечает Глеб. [Так дети доктора Боткина всегда звали своего отца, Евгения Сергеевича] “Чей?” – удивленный вопрос. – “Папулин”, – повторяет окончательно смущенный Глеб. Тогда я объяснил, что значит это странное слово, но Алексей Николаевич еще несколько раз потом, среди другого разговора, повторял свой вопрос, заинтересованный забавным ответом и, вероятно, смущением Глеба, но тот уже отвечал смело…

Вчера, когда я днем лежал одиноко и грустил об уехавших детках, вдруг, в обычное время, пришла развлекать меня Анастасия Николаевна и захотела все делать для меня, что делали мои детки, например, дать вымыть руки. Пришла и Мария Николаевна, и мы с ней играли в нулики и крестики, а сейчас забегала Ольга Николаевна – право, точно Ангел, залетом. Добрая Татьяна Николаевна навещает меня каждый день. Вообще меня все страшно балуют…»

Дети доктора Евгения Боткина также сохранили яркие воспоминания о днях, проведенных в Царском Селе, недалеко от Александровского дворца, в котором жила Царская Семья. Татьяна Мельник-Боткина позднее напишет в своих мемуарах: «Великие Княжны… постоянно посылали поклоны, иногда персик или яблоко, иногда цветок или просто конфетку, если же кто-нибудь из нас захварывал – а со мной это случалось часто, – то непременно каждый день даже Ее Величество справлялась о здоровье, присылала святую воду или просфоры, а когда меня остригли после брюшного тифа, Татьяна Николаевна собственноручно связала голубую шапочку.

И вовсе не мы одни пользовались каким-либо исключительным расположением Царской Семьи: свои заботы и внимание Они распространяли на всех, кого знали, и часто в свободные минуты Великие Княжны шли в комнаты какой-нибудь судомойки или сторожихи, чтобы понянчить там детей, которых Они все очень любили».

Как видно из немногих сохранившихся писем доктора Боткина, особенно трепетно он был привязан к Наследнику. Из письма Евгения Сергеевича, написанного 26 марта 1914 г. по дороге в Севастополь: «…под окном гуляет ненаглядный Алексей Николаевич. Сегодня Алексей Николаевич обходил вагоны с корзиночкой маленьких дутых яиц, которые он продавал в пользу бедных детей по поручению великой Княгини Елизаветы Федоровны, севшей к нам в поезд в Москве…»

Очень скоро именно Цесаревич стал главным объектом тревог и врачебной заботы Евгения Сергеевича. Именно с ним доктор проводил большую часть своего времени, зачастую при угрожающих жизни приступах днями и ночами не отходя от постели больного Алексея. Из письма доктора детям (Спала, 9 октября 1912 г.): «Сегодня особенно часто вспоминаю Вас и ясно представляю, что должны Вы были почувствовать, увидав в газетах мое имя под бюллетенем о состоянии здоровья нашего ненаглядного Алексея Николаевича… Я не в силах передать Вам, что я переживаю… я ничего не в состоянии делать, кроме как ходить около Него… ни о чем не в состоянии думать, кроме как о Нем, о его Родителях… Молитесь, мои детки… Молитесь ежедневно, горячо за нашего драгоценного Наследника…»

Спала, 14 октября 1912 г.: «… Ему лучше, нашему бесценному больному. Бог услышал горячие молитвы, столькими к Нему возносимые, и Наследнику положительно стало получше, слава Тебе, Господи. Но что это были за дни. Как годы легли они на душу… И сейчас она еще не может вполне расправиться – так долго бедному Наследнику еще нужно будет поправляться и столько еще случайностей может быть на пути…»

Летом 1914 г. в Петербурге начались беспорядки. Бастующие рабочие толпами ходили по улицам, крушили трамваи и фонарные столбы, убивали городовых. Татьяна Мельник-Боткина пишет: «Причины этих беспорядков никому не были ясны; пойманных забастовщиков усердно допрашивали, почему они начали всю эту переделку. “А мы сами не знаем, – были их ответы, – нам надавали трешниц и говорят: бей трамваи и городовых, ну мы и били”». Вскоре же началась Первая мировая война, вызвавшая поначалу грандиозный патриотический подъем у русского народа.

С началом войны Император практически безвыездно жил в Ставке, находившейся вначале в Барановичах, а затем в Могилеве. Доктору Боткину Государь поручил оставаться при Императрице и детях в Царском Селе, где их стараниями стали открываться лазареты. В доме, где Евгений Сергеевич жил с детьми, он также устроил лазарет, куда часто приезжали навестить раненых Государыня и две ее старшие дочери. Однажды Евгений Сергеевич привез туда и маленького Цесаревича, также изъявившего желание навестить раненых солдат в лазарете.

«Я удивляюсь Их трудоспособности, – рассказывал Евгений Сергеевич своей дочери Тане о членах Царской Семьи. – Уже не говоря про Его Величество, который поражает тем количеством докладов, которые он может принять и запомнить, но даже Великая Княжна Татьяна Николаевна. Например: Она, прежде чем ехать в лазарет, встает в 7 часов утра, чтобы взять урок, потом Они обе едут на перевязки, потом завтрак, опять уроки, объезд лазаретов, а как наступит вечер, Они сразу берутся за рукоделие или за чтение».

Во время войны все будни императорского лейб-медика проходили одинаково – в работе, а праздники отличались посещением с детьми Литургии в Федоровском Государевом соборе, куда приезжали и члены Царской Семьи. Татьяна Мельник-Боткина вспоминала: «Я никогда не забуду того впечатления, которое меня охватило под сводами церкви: молчаливые стройные ряды солдат, темные лики Святых на почерневших иконах, слабое мерцание немногих лампад и чистые, нежные профили Великих Княжон в белых косынках наполняли душу умилением, и жаркие слова молитвы без слов за эту Семью семи самых скромных и самых великих русских людей, тихо молившихся среди любимого ими народа, вырывались из сердца».

В конце февраля 1917 г. Россию охватила волна революционных событий. Государь и Государыня были обвинены в государственной измене и по приказу Временного правительства помещены под арест в Александровском дворце Царского Села. Им неоднократно предлагалось тайно покинуть Россию, однако, все предложения подобного рода были ими отвергнуты. Даже будучи в заключении в холодном Тобольске и терпя разные лишения, Александра Федоровна говорила доктору Боткину: «Я лучше буду поломойкой, но я буду в России».

Императорской свите комиссары Временного правительства предложили покинуть Царскую Семью, иначе бывшим придворным грозило разделить их нерадостную участь. Как глубоко порядочный и искренне преданный Царской Семье человек, доктор Боткин остался с Государем.

Татьяна Мельник-Боткина описывает день, когда ее отец принял это решение: «…Мой отец, всю ночь дежуривший при Их Высочествах, еще не возвращался, и в этот момент мы с радостью увидали его карету, въезжавшую во двор. Вскоре его шаги раздались по лестнице, и он вошел в комнату в пальто и с фуражкой в руках.

Мы кинулись к нему с приветствиями и расспросами о здоровье Их Высочеств, которые уже все лежали [серьезно заболев корью], но он отстранил нас, чтобы не заразить корью и, сев в сторонке у дверей, спросил, знаем ли мы, что происходит. “Конечно, знаем, но разве это все так серьезно?” – ответили мы, уже сами теперь встревоженные видом отца, у которого сквозь обычную выдержку и спокойствие проскальзывало что-то пугавшее нас. “Настолько серьезно, что существует мнение, будто, во избежание кровопролития, Государь должен отречься от престола, хотя бы в пользу Алексея Николаевича”.

Мы ответили на это гробовым молчанием. “Несомненно, что и здесь, в Царском, начнутся выступления и беспорядки и, конечно, центром будет дворец, поэтому я Вас очень прошу уехать пока из дома, так как я сам переселяюсь во дворец. Если вам дорого мое спокойствие, то вы это сделаете”. – “Когда же, к кому?” – “Не позже, чем через два часа, я должен быть обратно во дворец, а до этого я бы лично хотел отвезти вас”. И действительно, через два часа мы с младшим братом уже были водворены к старому другу наших родителей…»

В конце мая 1917 г. доктор Боткин был временно выпущен из-под ареста, поскольку жена его старшего сына Юрия находилась при смерти. После ее выздоровления доктор обратился с просьбой вернуться к Их Величествам, поскольку по правилам лицо из свиты, выпущенное из-под ареста, нельзя было впускать обратно. Вскоре ему дали знать, что председатель Временного правительства А. Ф. Керенский лично желает его видеть.

Разговор происходил в Петрограде: Керенский предупредил Боткина о решении Временного правительства отправить арестованную Семью Государя в Сибирь. Тем не менее, 30 июля доктор Евгений Сергеевич вошел к арестованным в Александровский дворец, а в ночь с 31 июля на 1 августа его вместе с членами Царской Семьи увезли в Тобольск.


­
Евгений Сергеевич Боткин с дочерью Татьяной и сыном Глебом

В Тобольске предписывалось соблюдать тот же режим, что и в Царском Селе, то есть, никого не выпускать за пределы отведенных помещений. Доктору Боткину, однако, разрешалось оказывать медицинскую помощь населению. В доме купца Корнилова у него было две комнаты, в которых он мог проводить прием больных из местного населения и солдат охраны. Он писал об этом: «Их доверие меня особенно трогало, и меня радовала их уверенность, которая их никогда не обманывала, что я приму их с тем же вниманием и лаской, как всякого другого больного и не только как равного себе, но и в качестве больного, имеющего все права на все мои заботы и услуги».

Поскольку Государю, Государыне и Их детям не разрешалось выходить за пределы ограды, доктор Боткин без их ведома написал Керенскому письмо, в котором сообщал, что считает своим долгом врача заявить о недостатке моциона для арестованных и просить разрешения предоставить Им прогулки в город, хотя бы и под охраной. Вскоре пришел ответ Керенского с разрешением, однако, когда Евгений Сергеевич показал письмо начальнику караула, то последний заявил, что разрешить прогулок не может, так как может произойти покушение на Государя.

По мнению дочери Боткина Татьяны, прибывшей к отцу в Тобольск вместе с младшим братом, такие предположения были совершенно неосновательны, поскольку практически все население города относилось к членам Царской Семьи с прежними верноподданническими чувствами.

В апреле 1918 г. в Тобольск прибыл близкий друг Я.М. Свердлова комиссар В. Яковлев, который сразу же объявил врачей также арестованными. У доктора Боткина, который даже с приходом большевиков продолжал носить форму – генеральское пальто и погоны с вензелями Государя, – потребовали снять погоны. Он ответил на это, что погон не снимет, но, если это грозит какими-нибудь неприятностями, просто переоденется в штатское.

Из воспоминаний Татьяны Мельник-Боткиной: «11 апреля… часов около 3-х мой отец пришел нам сказать, что по распоряжению Яковлева его и доктора Деревенко также объявляют арестованными вместе с Их Величествами, неизвестно на сколько времени, может быть, только на несколько часов, а может быть, дня на два, на три. Взяв только маленький чемоданчик с лекарствами, сменой белья и умывальными принадлежностями, мой отец надел свое чистое дворцовое платье, то есть то, в котором он никогда не ездил к больным, перекрестил, поцеловал нас, как всегда, и вышел.

Был теплый весенний день, и я смотрела, как он осторожно на каблуках переходил грязную улицу в своем штатском пальто и фетровой шляпе. Мы остались одни, недоумевая, что может означать арест. Часов в семь вечера к нам прибежала Клавдия Михайловна Битнер. “Я пришла Вам сказать по секрету, что сегодня ночью увозят Николая Александровича и Александру Федоровну, и Ваш отец и Долгоруков едут с ними. Так что, если хотите что-либо папе послать, то Евгений Степанович Кобылинский пришлет солдата из караула”. Мы от души поблагодарили ее за сообщение и принялись укладывать вещи, а вскоре получили прощальное письмо от отца».


­
Подвал Ипатьевского дома, в котором были убиты Царская Семья и их верные слуги


По заявлению Яковлева, с Государем разрешалось поехать или Татищеву, или Долгорукову, и по одному из мужской и женской прислуги. О докторах не было никаких распоряжений, но еще в самом начале услыхав, что Их Величества едут, доктор Боткин объявил, что он поедет с Ними. “А как же Ваши дети?” – спросила Александра Федоровна, зная о его близких отношениях с детьми и тех тревогах, которые доктор переживал в разлуке с ними. Евгений Сергеевич ответил, что на первом месте для него всегда стоят интересы Их Величеств. Государыня до слез была этим тронута и очень сердечно его поблагодарила.

В ночь с 25 на 26 апреля 1918 г. Николай II c Александрой Федоровной и дочерью Марией, князь Долгоруков, горничная Анна Демидова и доктор Евгений Боткин под конвоем отряда особого назначения под руководством Яковлева были направлены в Екатеринбург. Татьяна Мельник-Боткина пишет: «Я с содроганием вспоминаю эту ночь и все за ней последующие дни. Можно себе представить, каковы были переживания и родителей, и детей, никогда почти не разлучавшихся и так сильно любивших друг друга, как любили Их Величества Их Высочеств…

В эту ночь я решила не ложиться и часто смотрела на ярко освещенные окна губернаторского дома, в которых, казалось мне, появлялась иногда тень моего отца, но я боялась открывать штору и очень явно наблюдать за происходящим, чтобы не навлечь неудовольствие охраны. Часа в два ночи пришли солдаты за последними вещами и чемоданом моего отца… На рассвете я потушила огонь…

Наконец ворота загородки открылись и ямщики, один за другим, стали подъезжать к крыльцу. Во дворе стало оживленно, появились фигуры слуг и солдат, тащившие вещи. Среди них выделялась высокая фигура старого камердинера Его Величества Чемадурова, уже готового к отъезду. Несколько раз из дому выходил мой отец, в заячьем тулупчике князя Долгорукова, так как в его доху закутали Ее Величество и Марию Николаевну, у которых не было ничего, кроме легких шубок…

Вот тронулись. Поезд выехал из противоположных от меня ворот загородки и загнул мимо забора, прямо на меня, чтобы затем под моими окнами повернуть налево по главной улице. В первых двух санях сидели четверо солдат с винтовками, затем Государь и Яковлев. Его Величество сидел справа, в защитной фуражке и солдатской шинели. Он повернулся, разговаривая с Яковлевым, и я, как сейчас, помню Его доброе лицо с бодрой улыбкой. Дальше опять были сани с солдатами, державшими между коленей винтовки, потом возок, в глубине которого виднелась фигура Государыни и красивое, тоже улыбающееся такой же ободряющей улыбкой, как у Государя, личико Великой Княжны Марии Николаевны, потом опять солдаты, потом сани с моим отцом и князем Долгоруковым. Мой отец заметил меня и, обернувшись, несколько раз благословил…»

Больше ни Татьяне, ни Глебу не довелось увидеться со своим обожаемым отцом. На все их просьбы о разрешении поехать вслед за отцом в Екатеринбург им отвечали, что даже в случае, если их туда доставят, им никогда не будет позволено встретиться с арестованными.

Прибывших в Екатеринбург узников красноармейцы сняли с поезда и обыскали. У князя Долгорукова были найдены два револьвера и крупная денежная сумма. Его отделили и отвезли в тюрьму, а остальных, на извозчиках, в Ипатьевский особняк.

Режим содержания в «доме особого назначения» разительно отличался от режима в Тобольске. Евгению Сергеевичу Боткину не нашлось комнаты – он спал в столовой на полу вместе с камердинером Чемадуровым. Сам дом окружили двойным забором, из которых один был так высок, что от Вознесенского храма, расположенного на горе напротив, виднелся только золотой крест; однако, как следует из писем доктора, и видеть крест заключенным доставляло большое удовольствие.

Дочь Боткина Татьяна замечала: «… Все-таки первые дни, по-видимому, еще было более или менее сносно, но уже последнее письмо, помеченное третьим мая, было, несмотря на всю кротость моего отца и желание его во всем видеть только хорошее, очень мрачное. Он писал о том, как обидно видеть ничем не заслуженное недоверие и получать резкие отказы со стороны охраны, когда обращаешься к ним как врач с просьбой о послаблениях для заключенных, хотя бы в прогулках по саду. Если в тоне моего отца проскальзывало недовольство, и если он начинал считать охрану резкой, то это значило, что жизнь там уже очень тяжела, и охрана начинала издеваться».

В Государственном архиве Российской Федерации хранится последнее, неоконченное письмо Евгения Сергеевича, написанное накануне страшной ночи убийства: «Я делаю последнюю попытку написать настоящее письмо – по крайней мере, отсюда… Мое добровольное заточение здесь настолько временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер, умер для своих детей, для друзей, для дела... Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен – все равно, последствия практически одинаковы…

Позавчера я спокойно читал… и вдруг увидел краткое видение – лицо моего сына Юрия, но мертвого, в горизонтальном положении, с закрытыми глазами. Вчера, за тем же чтением я вдруг услышал слово, которое прозвучало как «Папуля». Я едва не разрыдался. И это слово не галлюцинация, потому что и голос был похож, и я на мгновение не сомневался, что это моя дочь, которая должна быть в Тобольске, говорит со мною… Я, вероятно, никогда больше не услышу этот такой дорогой голос и не почувствую те столь дорогие объятья, которыми мои детки так меня баловали…

Надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза… Меня поддерживает убеждение, что “претерпевший до конца спасется“ и сознание, что я остаюсь верным принципам выпуска 1889-го года. Если вера без дел мертва, то дела без веры могут существовать, и если кому из нас к делам присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости Божьей…

Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына».

Последний русский лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, выполняя свой врачебный и человеческий долг, сознательно оставался с Царской Семьей до последних дней Их жизни и вместе с ними принял мученическую кончину в подвале Ипатьевского дома в ночь с 16 на 17 июля 1918 г.



источник: журнал " Православный вестник" 

Другой, но тоже - всадник медный,
Судьба другая и напасть.
Его Демьян ославил Бедный,
И убрала подальше власть.
И на задворках, за забором,
Обшитый досками, как встарь,
Сидит в седле с немым укором

­
Уже полвека Русский Царь.
И противостоянье длится,
Он не шемякинский урод,
И власть лукавая боится,
Чтоб увидал его народ.
А ну, как он поводья бросит
И кликнет воинство свое
И за развал державы спросит
Всех отступивших от нее.


Автор Игорь Озимов. 

Все кончено. Окончена борьба.
Смерть вновь свою победу одержала.
Тот, чья рука державу крепко сжала,
Ослабла вдруг. Ослабла навсегда.

­
В любимом кресле тихо он уснул,
Жена стояла рядом на коленях.
Не верилось, что век его минул,
Что он уже на гробовых ступенях.

­
Рыдали все, кто только знал его,
Жена с трудом в сознание вернулась,
Остановилась жизнь и кровь свернулась,
Казалось: все, не будет ничего.

­
Был безутешен в горе старший сын,
Он потерял отца – обрел вериги;
Теперь за все в ответе он один,
И за его спиной плетут интриги.

­
Невеста лишь отрадою ему,
Она отца и мать похоронила,
Вселить ему смирение и силы
Ей удавалось так, как никому.

­
Молитвы, панихиды, пустота...
Осенний Крым обуглился от горя,
И волны почернели в Черном море,
И опустилась неба высота.

­
Его несли до Ялты на плечах,
Семья его пешком пошла за гробом,
У всех блестели слезы на очах,
Они прощались с тем, кто был им богом.

­
До Севастополя по морю он пришел,
И поездом в столицу возвратился:
Страну в последний раз он обошел,
Благословил с небес и распростился.

­
Он умер. Похоронен. Не вернуть.
В истории свое он занял место.
И старший сын вступил на крестный путь
И с ним его бесстрашная невеста.



Ксения Бродянская, 18 апреля 2006 

Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.

Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!

Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.

Не удалось навек оставить
Мне скучный, неподвижный брег,
Тебя восторгами поздравить
И по хребтам твоим направить
Мой поэтической побег!

Ты ждал, ты звал... я был окован;
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,1
У берегов остался я...

О чем жалеть? Куда бы ныне
Я путь беспечный устремил?
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.

Одна скала, гробница славы...2
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.

Там он почил среди мучений.
И вслед за ним, как бури шум,
Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,3
Оставя миру свой венец.
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.

Мир опустел... Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.

Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.





1 Имеется в виду чувство к Е. К. Воронцовой
2 Речь идет о острове св. Елены, где с 1815 г. находился в заключении Наполеон.
3 Речь идет о Байроне, который умер в Греции во время участия в национально-освободительной борьбе греков.


А. С. Пушкин. 

Богоподобная царевна
Киргиз-Кайсацкия орды!
Которой мудрость несравненна
Открыла верные следы
Царевичу младому Хлору
Взойти на ту высоку гору,
Где роза без шипов растет,
Где добродетель обитает,-
Она мой дух и ум пленяет,
Подай найти ее совет.

Подай, Фелица! наставленье:
Как пышно и правдиво жить,
Как укрощать страстей волненье
И счастливым на свете быть?
Меня твой голос возбуждает,
Меня твой сын препровождает;
Но им последовать я слаб.
Мятясь житейской суетою,
Сегодня властвую собою,
А завтра прихотям я раб.

Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом;
Не дорожа твоим покоем,
Читаешь, пишешь пред налоем
И всем из твоего пера
Блаженство смертным проливаешь;
Подобно в карты не играешь,
Как я, от утра до утра.

Не слишком любишь маскарады,
А в клоб не ступишь и ногой;
Храня обычаи, обряды,
Не донкишотствуешь собой;
Коня парнасска не седлаешь,
К духам в собранье не въезжаешь,
Не ходишь с трона на Восток;
Но кротости ходя стезею,
Благотворящею душою,
Полезных дней проводишь ток.

А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою:
То плен от персов похищаю,
То стрелы к туркам обращаю;
То, возмечтав, что я султан,
Вселенну устрашаю взглядом;
То вдруг, прельщаяся нарядом,
Скачу к портному по кафтан.

Или в пиру я пребогатом,
Где праздник для меня дают,
Где блещет стол сребром и златом,
Где тысячи различных блюд:
Там славный окорок вестфальской,
Там звенья рыбы астраханской,
Там плов и пироги стоят,
Шампанским вафли запиваю;
И все на свете забываю
Средь вин, сластей и аромат.

Или средь рощицы прекрасной
В беседке, где фонтан шумит,
При звоне арфы сладкогласной,
Где ветерок едва дышит,
Где все мне роскошь представляет,
К утехам мысли уловляет,
Томит и оживляет кровь;
На бархатном диване лежа,
Младой девицы чувства нежа,
Вливаю в сердце ей любовь.

Или великолепным цугом
В карете англинской, златой,
С собакой, шутом или другом,
Или с красавицей какой
Я под качелями гуляю;
В шинки пить меду заезжаю;
Или, как то наскучит мне,
По склонности моей к премене,
Имея шапку набекрене,
Лечу на резвом бегуне.

Или музыкой и певцами,
Органом и волынкой вдруг,
Или кулачными бойцами
И пляской веселю мой дух;
Или, о всех делах заботу
Оставя, езжу на охоту
И забавляюсь лаем псов;
Или над невскими брегами
Я тешусь по ночам рогами
И греблей удалых гребцов.

Иль, сидя дома, я прокажу,
Играя в дураки с женой;
То с ней на голубятню лажу,
То в жмурки резвимся порой;
То в свайку с нею веселюся,
То ею в голове ищуся;
То в книгах рыться я люблю,
Мой ум и сердце просвещаю,
Полкана и Бову читаю;
За библией, зевая, сплю.

Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть ложь.
Не ходим света мы путями,
Бежим разврата за мечтами.
Между лентяем и брюзгой,
Между тщеславья и пороком
Нашел кто разве ненароком
Путь добродетели прямой.

Нашел,- но льзя ль не заблуждаться
Нам, слабым смертным, в сем пути,
Где сам рассудок спотыкаться
И должен вслед страстям идти;
Где нам ученые невежды,
Как мгла у путников, тмят вежды?
Везде соблазн и лесть живет,
Пашей всех роскошь угнетает.-
Где ж добродетель обитает?
Где роза без шипов растет?

Тебе единой лишь пристойно,
Царевна! свет из тьмы творить;
Деля Хаос на сферы стройно,
Союзом целость их крепить;
Из разногласия согласье
И из страстей свирепых счастье
Ты можешь только созидать.
Так кормщик, через понт плывущий,
Ловя под парус ветр ревущий,
Умеет судном управлять.

Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,
Лишь зла не терпишь одного;
Проступки снисхожденьем правишь,
Как волк овец, людей не давишь,
Ты знаешь прямо цену их.
Царей они подвластны воле,-
Но богу правосудну боле,
Живущему в законах их.

Ты здраво о заслугах мыслишь,
Достойным воздаешь ты честь,
Пророком ты того не числишь,
Кто только рифмы может плесть,
А что сия ума забава
Калифов добрых честь и слава.
Снисходишь ты на лирный лад:
Поэзия тебе любезна,
Приятна, сладостна, полезна,
Как летом вкусный лимонад.

Слух идет о твоих поступках,
Что ты нимало не горда;
Любезна и в делах и в шутках,
Приятна в дружбе и тверда;
Что ты в напастях равнодушна,
А в славе так великодушна,
Что отреклась и мудрой слыть.
Еще же говорят неложно,
Что будто завсегда возможно
Тебе и правду говорить.

Неслыханное также дело,
Достойное тебя одной,
Что будто ты народу смело
О всем, и въявь и под рукой,
И знать и мыслить позволяешь,
И о себе не запрещаешь
И быль и небыль говорить;
Что будто самым крокодилам,
Твоих всех милостей зоилам,
Всегда склоняешься простить.

Стремятся слез приятных реки
Из глубины души моей.
О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирной,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить!
Там можно пошептать в беседах
И, казни не боясь, в обедах
За здравие царей не пить.

Там с именем Фелицы можно
В строке описку поскоблить,
Или портрет неосторожно
Ее на землю уронить.
Там свадеб шутовских не парят,
В ледовых банях их не жарят,
Не щелкают в усы вельмож;
Князья наседками не клохчут,
Любимцы въявь им не хохочут
И сажей не марают рож.

Ты ведаешь, Фелица! правы
И человеков и царей;
Когда ты просвещаешь нравы,
Ты не дурачишь так людей;
В твои от дел отдохновеньи
Ты пишешь в сказках поученьи
И Хлору в азбуке твердишь:
"Не делай ничего худого,
И самого сатира злого
Лжецом презренным сотворишь".

Стыдишься слыть ты тем великой,
Чтоб страшной, нелюбимой быть;
Медведице прилично дикой
Животных рвать и кровь их лить.
Без крайнего в горячке бедства
Тому ланцетов нужны ль средства,
Без них кто обойтися мог?
И славно ль быть тому тираном,
Великим в зверстве Тамерланом,
Кто благостью велик, как бог?

Фелицы слава, слава бога,
Который брани усмирил;
Который сира и убога
Покрыл, одел и накормил;
Который оком лучезарным
Шутам, трусам, неблагодарным
И праведным свой свет дарит;
Равно всех смертных просвещает,
Больных покоит, исцеляет,
Добро лишь для добра творит.

Который даровал свободу
В чужие области скакать,
Позволил своему народу
Сребра и золота искать;
Который воду разрешает
И лес рубить не запрещает;
Велит и ткать, и прясть, и шить;
Развязывая ум и руки,
Велит любить торги, науки
И счастье дома находить;

Которого закон, десница
Дают и милости и суд.-
Вещай, премудрая Фелица!
Где отличен от честных плут?
Где старость по миру не бродит?
Заслуга хлеб себе находит?
Где месть не гонит никого?
Где совесть с правдой обитают?
Где добродетели сияют?-
У трона разве твоего!

Но где твой трон сияет в мире?
Где, ветвь небесная, цветешь?
В Багдаде? Смирне? Кашемире? -
Послушай, где ты ни живешь,-
Хвалы мои тебе приметя,
Не мни, чтоб шапки иль бешметя
За них я от тебя желал.
Почувствовать добра приятство
Такое есть души богатство,
Какого Крез не собирал.

Прошу великого пророка,
Да праха ног твоих коснусь,
Да слов твоих сладчайша тока
И лицезренья наслаждусь!
Небесные прошу я силы,
Да, их простря сафирны крылы,
Невидимо тебя хранят
От всех болезней, зол и скуки;
Да дел твоих в потомстве звуки,
Как в небе звезды, возблестят.

1782 год

Г. Р. Державин. 

Российская императрица с 1762 года. Немецкая принцесса Софья Фредерика Августа Анхальт Цербстская.
При ней окрепло русское абсолютистское государство. Были присоединены: Северное Причерноморье, Крым, Северный Кавказ, западно украинские, белорусские, литовские земли.



Екатерина Алексеевна в день переворота.

Переворот, к которому долго готовились, произошёл неожиданно. Был арестован один из заговорщиков — Пассек. Рано утром, узнав об этом, императрица спешно поехала в Измайловский полк в сопровождении своего фаворита Григория Орлова. Давно приготовленные солдаты присягнули Екатерине, целуя её руки, ноги и подол платья. Также принесли присягу и семеновские солдаты. Сенат и Синод беспрекословно согласились подчиняться императрице. Толпы народа на площади вторили войскам и членам государственных учреждений: " Виват, Екатерина Вторая!", " Виват, Россия!", " Виват, виват!" Люди плакали, кричали о спасении Отечества. Между тем наскоро составили краткий манифест, который возвещал, что императрица, по желанию всех верных подданных, вступила на престол, став на защиту православной русской церкви, русской победной славы и внутренних порядков.




 

Пётр узнал об этом, когда прибыл со свитой на двух кораблях (яхте и галере) к Кронштадту. Но в крепость его не пустили, а прислали извещение, что в России нет больше императора, а есть императрица Екатерина II, и что, если корабли Петра не уйдут с рейда, по ним откроют пушечный огонь. У Петра III оказать сопротивление не хватило духа. Можно было бы плыть за границу и встать во главе довольно большой русской армии, находившейся там, но император скрылся в нижней части корабля и отправился назад в свою резиденцию, в Ораниенбаум. Через некоторое время Петр подписал отречение от престола. Так 28 июня 1762 года Ангальт-Цербская принцесса Софья-Августа-Фредерика из мелкого княжества получила самую престижную корону Европы — Российскую!
Екатерина выросла в семье прусского генерала, была резвой, шаловливой и даже бедовой девочкой. Родители не отягощали её своим воспитанием. Отец усердно занимался службой, а мать — неуживчивая и непоседливая женщина — время от времени колесила по всей Европе в поисках приключений по агентурным делам Фридриха Великого. Дочь, видимо, только благодарила судьбу за то, что матери часто не бывало дома, ибо в воспитании детей Иоанна Елизавета придерживалась простейших правил и запросто могла залепить пощёчину. Воспитанием Фике, (так звали ее дома)и ее братьев и сестры занималась гувернантка-француженка, которую дети называли Бабет. Ее девочка очень любила, а позже, приехав в Россию, даже послала ей в подарок меха.
Своим замужеством Екатерина была обязана императрице Елизавете Петровне, которая, не мудрствуя лукаво, решила поискать невесту для своего племянника и наследника в недрах собственной семьи.

­
императрица Елизавета Петровна

Дело в том, что Елизавета Петровна когда-то очень сильно любила дядю Екатерины, но он, к сожалению,умер,не дожив до свадьбы. Юная Елизавета навсегда сохранила теплые воспоминания о своем женихе и его семье.
Так как невеста приходилась по матери троюродной сестрой жениху, то императрица Елизавета считала этот брак своим семейным делом.


­
портрет Софии-Августы Фредерики, присланный в Россию в качестве подарка императрице и ее племяннику.

Отношения между супругами с самого начала не сложились. Слишком разными они были людьми. Екатерина в 15 лет уже увлекалась серьезными книгами. Читала французских философов и сочинения по политической истории. Пожалуй, она вскоре стала самым образованным человеком при дворе Елизаветы Петровны. Ограниченные интересы мужа были ей чужды и смешны. К тому же, наследник престола все еще играл в куклы, в то время как Екатерина жаждала любви. Петр и позднее относился к жене с вызывающим безразличием, ухаживая за придворными дамами. Его постоянной фавориткой стала Елизавета Воронцова. Появились фавориты и у Екатерины. Первый из них, судя по ее мемуарам, был отцом ее первенца, цесаревича Павла Петровича, которого Великая Княгиня родила после девяти лет замужества.

­
Великий Князь Павел
" Он был прекрасен, как день"- пишет Екатерина о Сергее Салтыкове.
После Павла у нее были еще дети. Дочь Анна ( от графа Станислава Понятовского), которая умерла в раннем детстве, сын Алексей,( получивший позже фамилию Бобринский), и дочь Наталья ( от графа Григория Орлова).



­
граф Григорий Орлов граф Алексей Григорьевич Бобринский ( в детстве)

Последним ребенком Екатерины была дочь Елизавета, которую она родила от князя Григория Потемкина. К слову, большинство современных историков сходятся во мнении, что Светлейший Князь Григорий Потемкин был тайным мужем Екатерины Алексеевны.




Светлейший Князь Потемкин-Таврический Елизавета Григорьевна Темкина

Если Петр, наполовину русский по происхождению, оставался по взглядам и пристрастиям немцем, то немка Екатерина сначала умом, а затем всем сердцем и душой, полюбила свою новую Родину. Великая Княгиня отлично понимала, что расчитывать на прочное положение на российском престоле она может, только сделавшись подлинно русской в глазах окружающих. Будущая императрица освоила русский язык, неустанно изучала историю, культуру, традиции своей новой Родины, с подчеркнутым уважением относилась к православной церкви. В годы Семилетней войны Петр не скрывал, что желает победы врагу России - прусскому королю. Екатерина, отец которой был прусским генералом, держалась русской патриоткой, хотя в тайне и считала эту войну бессмысленной.

­
 

По большей части Екатерина обладала природным оптимизмом и умела сдерживать себя. Она отлично понимала, какая ее ждет награда. И несиотря ни на что, не сомневалась, в том, что рано или поздно, станет российской императрицей. Великая Княгиня писала: " У меня в глубине сердца всегда было что-то такое, что никогда не давало мне ни на минуту сомневаться, что, рано или поздно, я сделаюсь самодержавною повелительницею России!" Чтобы ее мечта стала реальностью, Екатерина выбрала единственно правильный путь, рассчитывая на свой житейский ум. А в наличии у неё ума сомневался только её недалёкий супруг. Окружающих же в большинстве своём Екатерина смогла расположить к себе. Она обладала недюжинными дипломатическими способностями, умела всех внимательно выслушать или уж, на худой конец, сделать вид, что слушает; и умела в каждом человеке открыть ему самому его же собственные достоинства.
 Немудрёно, что когда Елизавета умерла и на престол взошёл вечный недоросль Пётр III, не способный ладить с людьми и мучивший собственную жену, то симпатии двора были на стороне Екатерины. Однажды Пётр при всех оскорбил жену, она расплакалась. Он стал угрожать жене арестом. Тогда императрица впервые всерьёз задумалась о предложении своих друзей узурпировать власть. Пётр был принуждён подписать составленный для него текст об отречении. Затем его, уже в качестве пленника, отвезли в Петергоф, а позже в Ропшу.
В отличие от многих правительниц, попавших в подобную ситуацию, Екатерина неповинна в смерти своего свергнутого с престола мужа. Он был задушен без ведома императрицы. Поражённая его смертью, Екатерина, однако, решила: «Надо идти прямо — на меня не должно пасть подозрение». Было объявлено, что бывший император почил от «прежестокой колики». Екатерина по просьбе Сената на погребении не присутствовала.
Екатерина Алексеевна старалась приспособиться ко всякой обстановке, в какую попадала, как бы она ни была ей противна. «Я, как Алкивиад, уживусь и в Спарте, и в Афинах», — говорила она, любя сравнивать себя с героями древностей. Смолоду она научилась знать цену людскому мнению, и её очень занимал вопрос, что о ней думают окружающие, какое она производит впечатление.

­
Екатерина любила и понимала архитектуру, живопись, скульптуру и совсем не воспринимала музыку. Весёлая и смешливая по природе, она допускала исключение только для комической оперы.
Если смотреть на престол, как на своего рода профессию, то Екатерина прошла бы все тесты на соответствие занимаемой должности. Приняв решение после некоторых колебаний, она действовала уже без раздумья. Самым сложным для императрицы было сомнение в чём либо. «Для людей моего характера, — признавалась она, — ничего нет в мире мучительнее сомнения». Бодрость и энтузиазм были одними из самых счастливых свойств характера Екатерины. Она подчёркивала в себе сильный и мужественный характер и в свой сентиментальный, чувственный век ни разу не падала в обморок. До последних лет царствования, на седьмом десятке, и в счастливые, и в трудные дни она встречала являвшихся по утрам статс секретарей со всегдашней улыбкой.




Екатерина отличалась огромной работоспособностью. Она во все вникала сама, хотела за всем уследить.
Императрица считала, что человек счастлив только тогда, когда у него есть дело, она любила, чтобы её тормошили, не давали засиживаться на одном месте. Каждодневная, размеренная работа стала для неё привычкой. Когда необходимо было решить очень важные вопросы, она работала особенно усердно, по её выражению, суетилась, не двигаясь с места, как осел, с 6 часов утра до 10 вечера, до подушки, «да и во сне приходит на мысль всё, что надо было бы сказать, написать или сделать». Фридрих II, прусский король, дивился этой неутомимости и с некоторой досадой спрашивал русского посла: «Неужели императрица в самом деле так много занимается, как говорят? Мне сказывали, что она работает больше меня».




Внутреннее положение империи в годы правления Екатерины Великой оставалось, в основном, стабильным. За исключением Крестьянской войны, страна не испытывала серьезных потрясений. Намеченные реформы проводились последовательно и успешно. В цене были знания, талант, энергия. Министрами, сенаторами были самые одаренные.
Огромны достижения во внешней политике. Громкие победы на море и на суше навсегда покрывают славой русское оружие. Такая блестящая плеяда русских полководцев, как: А. В. Суворов, Г. А. Потемкин, Ф. Ф. Ушаков, П. А. Румянцев... относится, как раз, к времени правления Екатерины Великой. Ярко проявляется умение государыни приближать к себе людей умных и одаренных.
Россия получает выход к Черному морю. Осваевается Крым. Благодаря огромной энергии и усилиям Светлейшего Князя Григория Потемкина заселяется и застраивается Новороссия. С его легкой руки закладываются такие города, как Севастополь, Херсон, Николаев...




Как же было царствованию Екатерины Великой после всего этого ни стать одним из самых блестящих в российской истории! 

источник: информация частично взята из книги " 100 великих женщин", " Записки " Екатерины Второй.

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет, —
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, —
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

3 мая 1913

Марина Цветаева 

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.

Марина Цветаева 

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько? -
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
- Бабушка! - Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?..


Марина Цветаева 

А было это в день приезда.
С ней говорил какой-то князь.
"О боже! Как она прелестна!" -
Подумал Пушкин, наклонясь.

Она ничуть не оробела.
А он нахлынувший восторг
Переводил в слова несмело.
И вдруг нахмурился.
И смолк.

Она, не подавая вида,
К нему рванулась всей душой,
Как будто впрямь была повинна
В его задумчивости той.

- Что сочиняете вы ныне?
Чем, Пушкин, поразите нас?-
А он - как пилигрим в пустыне -
Шел к роднику далеких глаз.

Ему хотелось ей в ладони
Уткнуться. И смирить свой пыл.
- Что сочиняю?
Я... не помню.
Увидел вас -
И все забыл.

Она взглянула тихо, строго.
И грустный шепот, словно крик:
- Зачем вы так? Ну, ради Бога!
Не омрачайте этот миг...

Ничто любви не предвещало.
Полуулыбка. Полувзгляд.
Но мы-то знаем -
Здесь начало
Тех строк,
Что нас потом пленят.

И он смотрел завороженно
Вслед уходившей красоте.
А чьи-то дочери и жены
Кружились в гулкой пустоте.

Андрей Дементьев.

Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.

Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.

Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.

Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я...


А. С. Пушкин. 

Над Невою резво вьются

Флаги пестрые судов;
 

Звучно с лодок раздаются
Песни дружные гребцов;
В царском доме пир веселый;
Речь гостей хмельна, шумна;
И Нева пальбой тяжелой
Далеко потрясена.

­
Что пирует царь великий
В Питербурге-городке?­
Отчего пальба и клики
И эскадра на реке?
Озарен ли честью новой
Русской штык иль русской флаг?
Побежден ли швед суровый?
Мира ль просит грозный враг?

­
Иль в отъятый край у шведа
Прибыл Брантов утлый бот,
И пошел навстречу деда
Всей семьей наш юный флот,
И воинственные внуки
Стали в строй пред стариком,
И раздался в честь Науки
Песен хор и пушек гром?

­
Годовщину ли Полтавы
Торжествует государь,
День, как жизнь своей державы
Спас от Карла русский царь?
Родила ль Екатерина?
Именинница ль она,
Чудотворца-исполина­
Чернобровая жена?

­
Нет! Он с подданным мирится;
Виноватому вину
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его цалует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.

­
Оттого-то шум и клики
В Питербурге-городке,­
И пальба и гром музыки
И эскадра на реке;
Оттого-то в час веселый
Чаша царская полна,
И Нева пальбой тяжелой
Далеко потрясена.

 

1835 год

А. С. Пушкин.

Познакомьтесь с женщиной, которую даже смерть не смогла лишить народной любви! Диана, принцесса

Уэльская, урожденная леди Диана Френсис Спенсер (Diana, princess of Wales, Diana Francis Spenser) была, как все мы знаем, женой наследника престола Великобритании, принца Чарльза, и родила ему двух наследных принцев Уильяма и Гарри.­­

Леди Диана происходила из родовитой семьи, разумеется, не королевской, но вполне известной в Европе.­
Принц Чарльз познакомился с ней, когда она работала в «элитном» детском саду воспитательницей. Она немедленно обратила на себя внимание королевской семьи и журналистов, так как дружба Чарльза с такой яркой женщиной не могла ускользнуть от посторонних взоров.

­
Вскоре Чарльз "осознал" свои романтические чувства к Диане и решил жениться на ней. Свадьба, состоявшаяся в соборе Св. Павла в Лондоне, была экстремально пышной и торжественной. 

Однако, потому ли, что ее не совсем хорошо приняли в королевской семье и окружении, или потому, что они с Чарльзом на самом деле были очень разными людьми, или потому, что Леди Ди чувствовала себя не комфортно под постоянным «прицелом» папарацци – в отношениях с мужем у нее возникли огромные проблемы. Несмотря на двоих детей,­ сохранить брак оказалось невозможным, и экс-будущая королева развелась с мужем.

­
Оставив Чарльза, Диана не исчезла из поля зрения СМИ. Она посвятила свою жизнь благотворительной деятельности: выступала в защиту редких животных, вела компании против самых негуманных видов оружия массового поражения, помогала безнадежным больным, одним словом, активно творила добрые дела по всему миру.­ Ей даже дали титул «самой известной женщины XX столетия», а также было общеизвестно, что любовь жителей Великобритании к Диане намного превышает любовь к Чарльзу.

­
Стала налаживаться и личная жизнь бывшей принцессы, ее знакомство и отношения с Доди Аль-Файедом широко обсуждались в прессе. Однако, трагическая гибель в автокатастрофе (там же, вместе с ней погиб и Аль-Файед) оборвала жизнь еще молодой женщины. Вест об этом ужасном происшествии вызвала шквал переживаний и соболезнований по всему миру, разумеется, особенно в Великобритании. Это был невиданный эмоциональный отклик миллионов людей, которые обожали Диану.

Сегодня огромное количество всевозможных книг, статей, сайтов посвящено этой удивительной женщине. А это, всего лишь, краткий очерк...


Источник:WWW.princessdiana.ru 

Запевающий сон, зацветающий цвет,

Исчезающий день, погасающий свет.

Открывая окно, увидал я сирень.

Это было весной – в улетающий день.




Раздышались цветы – и на темный карниз

Передвинулись тени ликующих риз.

Задыхалась тоска, занималась душа,

Распахнул я окно, трепеща и дрожа.

И не помню – откуда дохнула в лицо,

Запевая, старая, взошла на крыльцо.

Открывая окно, увидал я сирень.

Это было весной – в улетающий день.

11 сентября – декабрь 1902

Александр Блок. 

Светлой памяти Анны Вырубовой, фрейлины и близкой подруги Е.И.В. Царицы Александры Феодоровны




Скрыли тучи солнышко державушки,
Царь в плену, нет на врага управушки.
Словно глыбы льда подмяли травушку,
Шелковую добрую муравушку.

Буря гнет зеленую дубравушку,
Мучают в сырой темнице павушку,
Бедную безвинную журавушку,
В душу льют проклятья и отравушку.

Сотни рек лишились переправушки,
В рытвинах Россия вся в канавушках.
И врагам всем черным на забавушку
Брат на брата учинил расправушку.

Вышла из тюрьмы больная Аннушка,
Соколов скликает верных в стаюшку,
Силы собирает, но удавушки,
Не сорвать со шеи Государушки.

Рухнула вселенская державушка,
Сломана зеленая дубравушка,
Босиком ушла в морозы Аннушка,
И прошла чрез финскую заставушку.
+++
автор Владимир Невярович 

Санкт-Петербург - гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой!

Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!

Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя - в граните и в стихах!

И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней - несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!

автор Николай Агнивцев. 

Сюжет.


Наполеон Бонапарт был талантливым полководцем, стремившимся поднять Францию из хаоса и сделать ее самым могущественным государством в Европе. Он командовал армией, которую, казалось, невозможно было остановить — вскоре судьба всего континента оказалась зажатой в кулаке низкорослого и деспотичного корсиканца.


­
Гиперамбициозность, честолюбие и сила позволили Наполеону провозгласить себя императором. Но император не устоял, когда на горизонте появилась опытная кокетка!
Привлекательная вдова, мать двоих взрослых детей, Жозефина была старше императора.

­
Наполеону пришлось поступиться своими принципами ради любви к ней, ведь муж Жозефины был казненным аристократом, политическим врагом Наполеона.

­
С самой первой встречи Наполеона и Жозефины это был страстный и бурный роман. Настоящая любовь вдохновила Наполеона на новые победы!


В главных ролях:Арманд Ассанте,Jane Gurnett,Жаклин Биссет,Стефани Бичем,Энтони Хиггинс,Николас Грейс и другие.




год:1987
страна:США, Франция
режиссер:Ричард Т. Хеффрон
сценарий:Джеймс Ли
продюсер:Альфред Р. Келман, Бернард Софронски, Сюзанн Визенфелд, ...
оператор:Жан Турнье
композитор:Джералд Фрид
художник:Франсуа Де Ламот, Мишель Фреснэ
монтаж:Майкл Элиот, Скотт С. Эйлер
жанр:мелодрама, военный, история, ...
премьера: (мир)10 ноября 1987, ...
время:285 мин.



Замечательный фильм. Снят очень красиво, а сюжет увлекает с первой минуты. Актерская работа - выше всяких похвал.
Очень рекомендую! 

Сюжет.
Екатерина Алексеевна Фурцева… Единственная женщина, достигшая в СССР вершин власти. Ее жизнь была богата на события.


Многосерийный фильм "Фурцева" расскажет о женщине, чья непростая личная жизнь, стремительные взлеты и падения, наконец, внезапная смерть накануне краха и семьи, и карьеры, оставили нам множество загадок, легенд, интригующих вопросов.




Озорная и непосредственная, искренне верящая в скорую победу коммунизма и принимающая активное участие в его строительстве, жадная до работы, горячая и бескомпромиссная в любви – такой предстает двадцатилетняя деревенская девочка Катеринка Фурцева в начале сериала. Умудренная горьким опытом интриг, предательств, разочарований – в мужчинах, которых любила, в соратниках, которым доверяла, и, главное, в собственных иллюзиях и максималистских поступках, - такой мы видим Министра культуры Екатерину Фурцеву в последних эпизодах сериала. 

Его жанр – историческая мелодрама: от знакомства до прощания с героиней проходит почти полвека, отмеченных крутыми поворотами отечественной истории. Крутыми поворотами личной судьбы Фурцевой отмечена и её биография: роман с неотразимым летчиком и замужество, бурные ссоры и такие же бурные примирения, выступления против друзей, признанных "врагами народа", война, рождение дочери, измена мужа и тяжелый разрыв с ним, после войны новая любовь, запретная, тщательно скрываемая.





Трудные отношения с вождями партии и, в частности с Хрущевым, которому Фурцева помогла сохранить власть. Не всегда успешные попытки выстроить отношения с деятелями культуры, и особое расположение к Олегу Ефремову. Попытка самоубийства после изгнания из Политбюро, "немилость" в брежневские времена…

Работа, карьера, забирающие всю жизнь без остатка и простое женское счастье; стремление к власти и жажда любви; призвание быть лидером, независимость, решительность и желания настоящей женщины, чуткой жены и заботливой матери – как все это может соединиться в одной личности?

Рассказывая историю жизни Екатерины Алексеевны Фурцевой, сериал предлагает свою версию ответа на этот вопрос.


В главных ролях: Ирина Розанова,Татьяна Арнтгольц,Нина Усатова,Максим Аверин,Александр Домогаров,Геннадий Хазанов,Виктор Сухоруков,Артур Ваха,Валерий Баринов,Сергей Юрский.


год: 2011
страна: Россия
режиссер: Сергей Попов
сценарий: Павел Финн, Лариса Степанова
продюсер: Галина Семенцова, Валентина Михалева, Лев Карахан
оператор: Николай Ивасив
композитор: Владимир Давыденко
жанр: биография