Чем старше становлюсь, тем больше за спиной... Тем больше мудрости, прощения и понимания... Тем больше хочется тратить энергию, если уж тратить - то на созидание.

Вытаскивая очередной нож из спины, уже не кидаешься в атаку, не рыдаешь в попытке понять, принять... Вытаскивая очередное лезвие... улыбаешься. Улыбаешься тому, как причудливо порой группируются атомы. Улыбаешься... не тому, что предвидишь - невозможно предвидеть всего. Улыбаешься, потому, что ну свои же... родненькие...

И мыслишка подленькая, когда закрадывается, дескать, а может ну его... Ну сколько можно-то. Может уже оборвать это все разом. А потом становится стыдно. Не перед Яськой,  и не перед Богом... Перед психиатром:))))))))))))))) Жалко, ей-ей, дядьку. Такой удар по самолюбию.

И вот сидишь, жуешь говно, а потом, вдруг, в памяти, совсем недавний... Взгляд мужчины.

В конце весны, встреча: 

 - Привет.

 - Привет. - И - Взгляд. Долгий, глубокий, обволакивающий. Больше и дольше, чем самый долгий поцелуй.

И в ответ, ресницами - ДА!

И беззвучным шепотом: "Спасибо"

Пастернак, наверное, был в курсе, что можно и так. Без "сплетенье рук, сплетенье ног", не прикасаясь, не чувствуя дыхания, сказать очень много.

И вот за этот взгляд, сейчас, цепляясь, вытаскивать себя из личного ада... И вытащить, и жить, и улыбаться  родным предателям, и не замечать стекла под ногами - а потому, что - крылья.

И коротко тренькнуть в ватсапе: "Спасибо"

 - За что?

 - За все...

Пусть он будет, в сундучке моей души... Этот взгляд... И пусть будет закрытый, наконец, через тридцать лет, гельштат, который вовсе и не гельштат уже... И пусть будет ночная прогулка по городу, с мужчиной, которого можно загуглить. 

Пусть оно все будет - не за что меня судить, а если за что и есть - я неподсудна тут.