Проснулась на рассвете, в гостевом домике, на надувном своем матрасе. Спать на кровати организм заартачился - жара. Увалились с Яськой и уснули. Лешка спал рядом, тоже на матрасе, Костян облюбовал себе гостиную в основном доме.

Запах, как тридцать лет назад. Запах дома. И ничем его не перебить: ни войнами ни временем... Так пахнет земля. Заплела волосы, надела платок, пошла в основной дом - ставить  чайник. Пришла, смотрю - Руслан уже вставал: на столе пепельница, чашка.

Поставила чайники *ДВА чайника.* Знаете почему?

 - А вдруг кто придет?:) Поэтому в одном чайнике вода кипяченая, а другой налит свежей. Желательно, чтобы оба были горячими. Вот откуда моя страсть к большим объемам! Вот почему я беру ящик помидор. Вот почему я беру тушу барана!!!

На движуху выполз Руслан. Метнула на стол, по старой памяти. А память творит чудеса: вытащила из закоулков памяти знания 25-30 давности. Я знаю, сколько он кладет сахара в чай. Оба в шоке.

Сидели, вспоминали старое. Интересно, поколения с возрастом сближаются. Руслан - одноклассник моей матери. и теперь мы сидим и говорим о взрослых вещах и на равных.

Проснулась Яська, голышом и босиком пришлепала на кухню. С интересом воззрела Руслана, была приглашена на колени, благосклонно приняла приглашение и даже откушала чаю с буттером.

Руслан млел и таял, А я просто растворялась в ситуации.

Я еще не знала, что зависну в Грозном до конца отпуска, поэтому схватилась за главное дело.

А какое дело может быть на земле, где жили твои деды и ты не был уже много лет?

Ну да. Я поперлась на кладбище.

Третий раз. Все в лучших традициях русских сказок. В первые два раза - не получилось. Лес! За двадцать лет на месте кладбища вырос лес, в котором предстояло найти могилы, за которыми никто не смотрел двадцать лет. Среди таких же, двадцать лет не ухоженных.

Но у меня в прошлый раз были незыблемые ориентиры: три нефтехранилища, постоянные, как вселенная. Наши могилы были на краю кладбища и я думала, что ориентируясь на танкеры, я найду. Да и деревья - я помнила, что отец посадил четыре березы по краям оградки брата и плакучую иву у подножия памятника. Ориентируясь на возраст березы возле дома, я думала, что найду своих без особого труда.

А фиг там: над ландшафтом изрядно потрудилось не только время и джунгли, но и война.

Пять лет назад, я тщетно пыталась найти верхушки берез или иву, вызывала  в памяти прямые линии от танкеров, пыталась привязать их к местности - бесполезно. 

Я просто не могла продраться сквозь заросли вонючки и плети ажины. 

Уже вечером, когда я рассказала об этом однокласснику, он позеленел и сказал, что кладбище еще не разминировали.

Но это было пять лет назад.

После этого кладбище разминировали и когда саперы шли, они чистили. Ну или те, кто шел за ними.

Собственно, поехали мы на кладбище, дабы я еще раз попытала счастья и успокоила свою совесть. Руслан пытался провести к могилам других друзей - но безуспешно. На его памяти никто ничего не находил. Но, правила гостеприимства, да и просто по-человечески, не пойти он не мог.

Приехали двумя машинами, поперлись на край, долго шли в выжженых колючках, опять уперлись в лес и я снова ничего не нашла. Вернулись к машинам. А меня что-то дергает и дергает... Не пускает.

Леший благоразумно молчит, Руслан толкает душеспасительные речи про то, что никто за последние пять лет, тут своих не находил и что уже хорошо, что я попыталась и что я же была рядом... И т.д и т.п...

А я слушаю его в пол-уха и пытаюсь вспомнить дорогу, через главную аллею. Понимаю, что это полный бред, поскольку  мы отродясь по главной аллее не ходили, мы всегда боковыми. И тут замечаю следы деятельности человека: тропинка вглубь. Прошу Лешку остаться с детьми в машине, Руслан топает со мной. Тропка узенькая. Очень скоро упираемся в свежеокрашенную оградку: кто-то нашел своих. Три обновленных холмика, выкрашенных крестика. Дальше - снова джунгли. Руслан курит а я упрямо лезу в заросли вонючки, успокаиваю Руслана:

 - Мне кажется, тут есть тропинка, я по ней дойду до логического конца, успокою совесть и обратно.

На самом деле -никакой тропинки нет. Просто молодые стебли вонючки гибкие и их можно раздвинуть. Шла напролом, с абсолютно выключенной башкой, наверняка - по могилам. Просила прощения... Обратила внимания, что со всех  памятников скручены медные и аллюминииевые таблички  с датами. Поняла, что в душе нет ни злости ни ненависти к тому, кто это сделал: неизвестно, что его заставило это сделать.  Продираюсь и вдруг, что-то увиденное боковым зрением, заставляем меня остановиться.

То ли спинной мозг сделал свое дело и наложил старую картинку ландшафта на современную и узрел состыковку, то ли краем глаза я прочла надпись... Я не понимаю, почему я не прошла мимо.

Надгробная плита деда. Слава богам - мрамор. И слава богам - не табличка а высеченные слова. И самое удивительно, что я не помнила мраморного памятника - его поставили буквально перед отъездом. Память услужливо рисовала мне железный обелиск, выкрашенный светло-голубой краской.

Но как бы то ни было, а я их нашла: дед, прадед и прабабка по матери. Как за руку кто привел.

Ну да, разревелась, ессно. Но уже как  бегун с финишной ленточкой: никто не верил, я сам не верил, но - смог.

 - Руслан, я деда нашла!!! - Крикнула, и зашуршали кусты.

Подошел, вытаращил глаза, глянул с уважением:

 - Ну ты сильна, мать! Там же не было тропинки, я же за тобой шел - там только твой след, лет за пять-точно. Ты как нашла-то?

 - Не знаю. Просто шла.

И я точно знаю, что от оградки стариков буквально 50 метров до нашей второй оградки. И она очень приметная: четыре березы, ива, огромная ограда на восемь персон - дядька постарался, хоть и убит был горем, а про всех подумал в свое время. И в этой оградке, по диагонали две могилы, мой двоюродный брат и его бабушка по отцу. 

И снова мне память услужливо подсовывает картинку: железный памятник, голубая краска - это брат. И совсем маленький памтничек его бабушки. Тоже голубой. И мы с Русланом, битый час не можем найти эту оградку. Я в сотый раз возвращаюсь к оградке деда и пытаюсь выстроить систему координат по памяти, иду, вроде, куда нужно- и фиг...

Все ноги поцарапаны колючками ажины и я надеюсь, что только ажиной а не кусками ржавых оград, я мелким гребнем тупо прочесываю местность: вдоль, поперек, центрическими кругами... Руслан уже даже не заводит песню о том, что мой долг выполнен и бла-бла-бла... Молча прикуривает одну от другой.

Оградки настолько тесно примыкают одна к другой, как это бывает на очень старых кладбищах, я, чтобы не тратить время,  перелезаю, боясь потерять направление. И вдруг натыкаюсь на кусок шифера, торчащий из земли, который поддерживает терраску...

Когда утонул мой брат, на этом участке кладбища уже не хоронили. Не было места. Но его отец, будучи большой шишкой в НГДУ, пригнал буровые бульдозера и срыл пару холмов, которые ограничивали территорию кладбища с этой стороны. Потом пришел к директору кладбища и поставил перед фактом: вот тебе земля, а вот это - моё. И бабушка, боясь, что земля насыпная - вымоется с осенними дождями, снизу обложила оградку шифером, закрепив его колышками и переплетя аллюминииевой проволокой нижний ярус оградки. И я увидела ее руки, плетущие проволку, подняла голову и увидела нашу, точно нашу оградку. Только памятник там был только один - бабушкин. Снова занялась прикладной геометрией - вышла на поваленный и вросший в землю гранитный памятник, ессно, надписью вниз, но не совсем. Можно подлезть и прочесть:  "Бородинов Роман. 16.01.1971-02.08.1985. Любимому-любимые"

- Руслан, я брата нашла...

Никаких берез, никакой ивы. Вывернутая чудовищной силой взрыва калитка. Спиленная уже позже фронтальная часть оградки - видимо мешала проходу саперов. Бетонные плиты дорожки - суровые, савецкие, которыми был выложен периметр и дорожки, с местами под клумбы, считай, будущие могилы, как пушинки разбросаны в художественном беспорядке. В самой оградке - лес из вонючки

Памятник бабушке - весь посечен, местами видны серебристые вплавления осколков. Интересно, почему они не подверглись коррозии? Ясно же, что все это - следы первой войны

Видно, что железный памятник тоже снесло ударной волной: есть и вмятина и след от горизонтального хранения. Но его кто-то поставил. И даже почти на место. 

На душе - пусто и легко. Чувствую себя победителем. Только непонятно, кого победила. Есть четкий план действий на самое ближайшее будущее.

Предлагаю Руслану вернуться другой дорогой - не напрямки, через могилы, а через край, к тому месту, куда приехали сначала. Ибо терзают меня смутные сомнения.

Скептически оглядев мои покоцанные ноги и свои уделанные штаны Руслан соглашается - один фиг, хуже нам уже не будет, разве что на фугас наступим, но это маловероятно. И мы выходим к краю кладбища, на первую стоянку машин.

И буквально, через 20 метров от ограды, я поднимаю синенькую крышку от бутылки с водой, которую пролюбила Яська. Молча показываю Руслану.

Он потрясенно молчит. Поднимаемся к первой стоянке машин и я от нее вижу место, где я остановила свои поиски пять лет назад - те же 20-30 метров, только с другой стороны.

Словно циркулем проведена была черта, за которую я не смогла заступить тогда и прорвалась сейчас.

Доползли до машин в обход. Припали к бутылкам с водой, напились, омыли руки, лица... Я полезла заливать ноги йодом.

За спиной Руслан бубнил, что это невероятно, то, что я нашла, что на его памяти никто даже с центральной аллеи не находил.

И невозмутимый Лешкин голос:

 - Когда вы не вернулись через пять минут, я понял, что она их найдет полюбому. А поскольку с ней был ты - я не волновался.