Но это же просто невыносимо. Вот например, сегодня я, как мне советуют все мои друзья, целый день молчала и не высовывалась. Погрузилась в аудиокнигу "Гарри Поттера и Кубок Огня" и старалась тратить свои эмоции на сопереживание персонажам. К концу дня они меня спросили: чего это ты такая скушная, что тебя волнует? Про Гарри Поттера на английском я им сегодня уже говорила, это их раздражает: они не знают языков, они не разбираются в дизайне, они даже не ходят сами в магазин - что бы я ни сказала, это оказывается выше их понимания. Бухгалтеры и то лучше дизайнеров - они, по крайней мере, ходят в магазин и с ними можно поговорить о выживании и кулинарии... Итак, Гарри Поттера они уже проглотили, и я вовсе не намеревалась демонстрировать интеллектуальное превосходство второй раз за день. Я сказала: интересный вопрос, женат ли Дед-Барадед и где его Баба-Барабаба? И что бы сказали об этом феминистки? И начала вкратце излагать проблематику гендерных исследований. Дизайнер поразвитее (их у нас две): не понимаю ни слова из того, что ты говоришь. Я: ну а мне каково, с двумя высшими образованиями? Она: ну да, нам этого не понять. Я: почему же? Три тысячи евро, и вперед. И ушла на первый этаж, якобы за кофе, а на самом деле - чтобы посидеть одной в полутемной кухне, успокоиться. И почему я выхожу из себя? Это же не я не понимаю простейших вещей, это не я посредственный дизайнер (вообще-то я вообще никакой, поскольку не училась, но при этом могу делать почти все, что делают они, которые учились этому пять лет), это не я трачу деньги на шмотки, а потом жалуюсь на их (денег) отсутствие, и это не я люблю Диму Билана и сериал "Интерны". Мне не на что жаловаться - ведь я не они!.. Но я здесь настолько одинока, просто невыносимо. Ну ладно, гендерная проблематика. Это я зря, конечно. Может, они даже хотят со мной подружиться. Они говорят, что я такая особенная, такая творческая. Это звучит как издевательство, поскольку чаще всего относится к моим репликам или предложениям, как им их же работу делать правильно, а не абы-как, как обычно. И я вовсе не хочу с ними об этом говорить, просто мы делаем одну и ту же работу, нам приходится встречаться на страницах каталога или сайта, который мы вместе верстаем. И они не знают, чем отличается jpg от psd и CMYK от RGB. Да, они учились на дизайнеров, они работают дизайнерами и на самом деле не знали этого до моего появления здесь. Да, все именно так плохо. А вне работы наша жизнь отличается еще больше, чтобы об этом вообще возможно было говорить.

Мы с Е. шесть с половиной лет не могли понять друг друга. В первый раз он дал мне понять, что между нами ничего не будет, намекнув на последствия операции и на то, что он "не может дать мне того, что мне нужно". Во второй раз я попыталась с ним развязаться, когда он, как мне показалось, очень холодно принял мой подарок на ДР. В третий раз - когда я увидела его в клубе танцующим и ходящим за ручку с другой девушкой. В общем, дальше было шесть лет деградации. А сейчас оказывается, что это все оттого, что я все неправильно истолковала и продолжала в том же духе все эти годы. "Аспи" неспособны к "отношениям" в том виде, в каком они существуют у большинства людей. И, если им не напомнить, они действительно забывают или принципиально игнорируют тот факт, что, получив подарок, нужно изобразить благодарность, - да и вообще, не очень-то они умеют "изображать". И они по-другому - хоть и все по-разному - относятся к телесному контакту (Е. к нему стремится как к части общения, другие - наоборот, избегают). Некоторые доктора считают, что большинство "аспи" всю жизнь остаются одинокими. Другие утверждают, что отношения возможны, если всю ответственность за них берете вы. Третьи рассказывают истории любви, когда, несмотря на все преграды, все у людей складывается (мне особенно запала в душу пара "аспи"+"биполярный"). Но всюду и везде все согласны в одном: связались с "аспи" - вам не избежать фрустрации. А для меня, из-за моих собственных траблов, все это просто невыносимо. И я в стопятисотый раз кричу: отпусти меня, мы не способны понять друг друга, а он обычно возражает, что способны, и более того, с ним это мало кому удавалось. А сегодня он все-таки прямым сказал, что считает нужным не прекращать, а строить заново. И я в миллионный раз объясняю: друзьями мы быть не можем. Он: ОК, меня слово "друзья" тоже не устраивает. Вот и все, чего от него можно добиться, максимум определенности. Обычно "аспи" не признаются в чувствах просто потому, что не умеют переводить их в слова. И да, никакой определенности в плане того, действительно ли он "аспи", тоже нет. Единственный критерий - результаты наблюдения: он ведет себя, как "аспи", и, судя по всему, именно таким образом мыслит и чувствует. Совпадая с большинством вменяемых публикаций по теме, он шутит, как "аспи", смотрит, как "аспи" и раньше ходил как "аспи". Главное отличие: он очень контактный и общительный, и очень хорошо социализирован (лучше, чем я). Но и это ничего не значит. И он непробиваемый. Я не знаю, какими он видит наши с ним отношения, но у него намного более позитивный взгляд на них, чем у меня. В отличие от меня, он их и правда какими-то видит, когда я просто бьюсь в безнадеге. И он не терял время зря: он все обдумал и научился худо-бедно объяснять что-то даже мне (раньше это было общение слепого с глухим... то есть с немым... в общем, примерно так же прекрасно и слаженно, как первый танец двух паралитиков). И еще - он все прощает. Он примирился с моими истерическими припадками, а я в такие минуты не по-хорошему страшна. Он относится к этому как к преходящим помехам, хотя ему этого всего действительно не понять, и я каждый раз, отчаявшись добиться какой-то определенности, начинаю оскорблять его и его друзей (особенно подруг). Он относится к этому с юмором и демонстрирует это отношение мне. И я только сейчас начала понимать, как это вообще возможно - быть таким, как он.
Но. Я по-прежнему одна, мы по-прежнему не видимся, он не делает ничего, что обычно делает мужчина, когда стремиться сблизиться с женщиной, и весь этот вышеописанный бред существует исключительно в интернете. Виртуальная реальность, виртуальная - значит, возможная, но не обязательная. Вот почему мне так хреново.

Не знаю, говорила ли я об этом уже, но это правда, это работает, и об этом не стоит забывать.
1) Если тебе очень-очень одиноко, ну вообще, невыносимо - то, скорее всего, именно в этот момент кто-то хочет тебя видеть. А ты этого не замечаешь.
2) Если ты очень сильно кому-то позавидовала, то не удивляйся, если очень скоро предмет зависти окажется и у тебя в руках. Но только тебе придется отвечать: за способ, каким он у тебя появится; ну и, разумеется, за последствия.
3) Люди склонны ломиться в открытую дверь. Помни об этом, когда, отчаявшись, начнешь ломиться кому-нибудь в душу. Скорее всего, тебе там давно уже уготовано гораздо более почетное место, чем то, на которое ты пытаешься претендовать. А если нет - то стоило ли с самого начала?
4) Прежде чем обрести кого-то, тебе следует обрести себя. Без вариантов.
5) Счастье познается в депрессии. Только те люди, которые бывали по-настоящему несчастны, способны оценить счастье, когда оно появляется и в их жизни.
Со всем этим жить намного проще, да и вообще жить - стоит. Это могло бы быть пунктом номер шесть, но - зачем?
Если я понимаю все это и я по-прежнему несчастна - это значит, что награда за испытания, которые мне предначертаны, окажется еще больше. Она будет достойной, я знаю. С самого начала мне было нужно так мало, но, похоже, если у меня и будет что-то в итоге, то это будет больше, чем целый мир.
И, если я не могу этого осознать, то мне, по крайней мере, следует к этому подготовиться.

Этому дневнику на год больше, чем моему знакомству с Е. (просто читатели этого не видят), а с Е., точнее, без Е., я уже в два раза дольше, чем, по чужим словам, живет любовь.
Именно о Е. идет речь в моей последней мартовской записи. За время, которое прошло с прошлого марта, я бросила работу, бросила учебу, бросаю дом, где жила два года, впала в "большую" депрессию и догадалась, что Е. - "аспи". Собственно, читать это предложение следует в обратном порядке.
Сам Е. об этом не догадывается. И такое бывает. Кажется, он считает себя "ребенком индиго". Точнее, "кидальтом индиго" - ему-то уже за тридцать. Но все, что я читала про "аспи", относится и к нему, кроме незначительных исключений. Он ужасно общительный. Он позволяет людям трогать себя. И он готов рассказывать мне о своем внутреннем мире. И жить мне от этого становится еще страшнее, потому что ЭТО ВСЕ НЕ ТО, ЧТО ВЫ ДУМАЛИ.
Все это перевернуло мою жизнь, надеюсь, на этот раз в правильном направлении. Но теперь раз я мучаюсь сильнее, чем в прошлые разы, поскольку на этот раз я все вижу абсолютно ясно и от этого еще больнее. Все просто безнадежно. Единственное, от чего легче, - я не виновата. Это не моя ошибка. Ошибка - в ДНК.

Меня немного привели в чувство мемуары Ольги Фоминой. Да, она стерва и берет от жизни чуть больше, чем, должно быть, заслуживает. Но при этом, судя по портфолио, она действительно отрабатывает свои гонорары, да и художественное образование никуда от нее не девается. И каким-то чудом - может быть, благодаря счастливому детству и любящей семье, она сумел то, чего я не могу уже очень давно, - разобрался с собой и со своими тараканами и даже, при всем эгоизме, не забывает об ответственности перед близкими: операция по смене пола происходит уже после того, как она расходится с женой и умирают ее родители. Этот ее скепсис в отношении докторов - ну не хотят они делать операцию такому замечательному, отлично устроенному в жизни, социализированному "трансику" - он и оказался для меня живительным: да будь ты хоть лесбиянка в женском теле, хоть гей в мужском, это все возможно и совершенно не помеха, и вовсе не надо себя насиловать или бросаться в крайности, заставлять себя ходить в платье - или НЕ ходить в платье, видели мы на днях одного такого... в платье! Он, конечно, слегка стремался, в Бедаруси-то, но позволял себя фотографировать.
Сам тот факт, что можно любить мужчин и не считать себя женщиной, - вот это было для меня открытием. До такой-то степени, как у Ольги Фоминой, мне оно, конечно же, и не нужно. Но я всю жизнь не умела все эти женские штучки - училась, чисто технически овладевала и после этого все равно не желала. А зачем? А потому что надо. Потому что мужика бы в дом. И вот я пришла к тому, что, когда мне ну очень сильно припрет, чисто технически мужики в доме появляются, такие, какие захочу. Но особого удовольствия я от этого все равно не испытываю, кроме сексуальной разрядки. И в итоге снова начинаю тосковать по тому единственному, давно пройденному существу, в котором, похоже, было столько же мужского, сколько во мне - женского. В моем сердце дыра в форме этого человека, и с этим, похоже, уже ничего не поделать. Но был ли он мужчиной? Кажется, никто тогда в это не верил. Да он и не был. Чисто технически.

Вот задумалась. У многих людей в профиле, в дневнике, в цитатах и просто на лбу написано: ВСЕ В ТВОИХ РУКАХ. ТВОЯ ЖИЗНЬ ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ТЕБЯ. И это именно то, что ты услышишь от них, если пожалуешься им на жизнь. НЕ НОЙ. И ты тут же начинаешь чувствовать себя виноватой: а ведь, затевая с ними разговор, ты вроде как и не собиралась ни на что жаловаться. Просто тебя спросили, как дела, и ты рассказала. Или, допустим, тебе предложили вместе сходить на концерт Дельфина, а у тебя нет на это денег, и ты, дура, по-честному так и говоришь. А почему это у тебя нет денег? Ведь все зависит только от тебя. Ну, по моей специальности много не заработаешь. Так почему ты не переучишься, допустим, на программиста-аутсорсера? И правда, почему. Наверное, в роли программиста-аутсорсера я выглядела бы намного счастливее, но эта прекрасная идея сегодня и сейчас, увы, не заменит билета на концерт... Или, допустим, следующая серия: ну как, ты уже зарабатываешь фотографией? Пока нет. А почему? Я пока недовольна своим мастерством. Вечно вы, художники, собой недовольны. Нормальные у тебя фотки. Вот, Артемий Лебедев как раз ищет фотографа. Предложи свою кандидатуру. Хм, но я, увы, немного не тот фотограф, который нужен Артемию Лебедеву (не говоря уже о том, что Артемий Лебедев совершенно не тот работодатель, который нужен мне). Так что, ты так и будешь сидеть на жопе, пока твое место займут другие?.. Да, так и буду сидеть. Ну так и не жалуйся, что денег нет!
Я вот о чем думаю. Люди, которые бросаются такими утверждениями, чаще всего впитали их в своей семье, в возрасте лет пяти-двенадцати. Мамы-папы твердили им: ТЫ - ЛУЧШИЙ. И ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЛУЧШЕГО. ИДИ И ВОЗЬМИ ТО, ЧТО ТЕБЕ ПРИЧИТАЕТСЯ. Возможно, не такими красивыми словами, но именно в детстве и именно с упором на то, что их дитятко без страха и сомнений завоюет мир только потому, что оно их дитятко. И это очень хорошая установка, позитивная. Но такие родители, как правило, помогают своим детям не только словами, но и делами, и деньгами. (Да и просто словами - уже хорошо, в моей жизни такого не было, и пока я не начала агрессивно защищать свою честь и достоинство от собственных родителей, я чаще слышала, что я - ничтожество и ничего из меня не выйдет, если только не...) И все у них получается. Когда они вырастают, им не приходится решать миллион проблем, начиная от "Где я завтра буду жить" и заканчивая "Для чего я вообще живу???" - и все это одновременно, в условиях отсутствия самого необходимого и со многими отягчающими обстоятельствами, вроде проблем со здоровьем или разбитого сердца. И слава Богу, и пусть у этих людей все будет хорошо. Только не надо мне сейчас врать, что все в их жизни зависит только от них, - многие из них вообще не знают, что такое СЕРЬЕЗНЫЕ проблемы, для них проблема - это когда ты им в интернете сказала не те слова... Люди, которые действительно построили свою жизнь с нуля, такими словами не бросаются. Они просто рассказывают о том, как это было у них. И, может быть, тебе становится легче, и какие-то советы и правда помогают выжить и тебе. Но это - лишь с теми, кто сам через все это прошел. И сытый конному, увы, не станет пешим.

Иногда он принимает меня за младшее поколение, которое пришло на все готовое и радостно влилось во всеобщую попсу, не задумываясь о том, как это было без файлообменников mp3 и цифровых фотоаппаратов. А я думаю, он для своего возраста безнадежно инфантилен. Он слушает ту же музыку, что и я, и мои друзья-ровесники, но точно не ту, которую слушают мои знакомые - ровесники ему... Ну разумеется, это ирония, и его вкусы - вовсе не признак инфантилизма. Но мне становится ужасно смешно, когда он удивляется, что я знаю Курехина или Ману Чао. В конце девяностых, когда формировался мой музыкальный вкус, это была самая модная музыка для особо продвинутой молодежи. Возможно, и для него тоже... Да, и ему нравится Depeche Mode. Это своеобразный знак эпохи: людей, чья молодость или сознательное детство пришлись на перестройку, так или иначе коснулась мода на, как говорит один мой друг-металлист, "пидорский отстой восьмидесятых". А мой теперешний товарищ, он ну совершенно ничем не напоминает танцора диско: судя по возрасту и складу личности, я бы скорее подумала, что он слушает Deep Purple или ДДТ. Но нет, как оказалось, он любит то, что считалось ультрамодным в те годы, когда ему было лет двадцать пять, а я так вообще была невинным депрессивным подростком. И, честно говоря, тогда такая музыка куда больше шла депрессивным подросткам, чем сформировавшимся юношам, выпускникам художественных институтов!

И даже жаль, что это безнадежно и ничем не кончится. Ведь это такие ностальгические отношения - то я вспоминаю свою самую неудачливую влюбленность в человека, которому ничего не было надо ни от меня, ни от кого-либо еще, то - своего самого долговременного мальчика, с которым нас объединяли регулярный экстремальный секс, благодушный цинизм, уверения в (ложном) взаимопонимании и ноль эмоций. Так и здесь: вначале у нас было свидание с трепом и сексом. Две недели мы почти не общались. Потом было еще одно свидание с трепом и сексом, а после секса мы, словно престарелые хипстеры, показывали друг другу наши любимые ролики на YouTube. А еще через две недели вдруг оказалось, что я для него в первую очередь собеседник, а потом уже сексуальный объект. Мне, если честно, оба раза показалось, что наоборот. И вообще: собеседники нужны, чтобы с ними беседовать, сексуальные объекты - чтобы заниматься с ними сексом... Позвольте, а мы чем занимаемся? Экстремальный секс. Ноль эмоций. И никому ничего не нужно.

Ну вот, дождались. Подруга детства пришла ко мне с предложением положить меня на недельку в неврологический диспансер.
Конечно же, не вдруг, а уже целых последних три года она замечала, что мне все хуже и хуже, и наконец решила что-нибудь для меня сделать. Все это время мы виделись в среднем раз в полгода, говорили о ерунде. Мне было просто трудно с ней общаться. Она меня не понимала и не понимает. Сейчас, слава Господи, у нее проблемы - это когда она за один день не успевает написать три статьи и сходить на три презентации. У меня - эх... не сейчас, не здесь. Человеку, который в месяц тратит сто долларов на еду, и, если этих ста долларов нет, сидит голодный (то есть мне) очень трудно поддержать разговор на тему "А я купила сапожки всего за сто долларов". Правда, сейчас я стала зарабатывать больше, тем не менее, ползимы проходила по снегу в пластмассовых кроссовках, но зато могу похвастаться чудесным, можно сказать, именным "Юпитером-3" всего за 60 долларов и несколько сомнительным "Юпитером-11" за тридцатник. Вот на такие темы я говорить вполне могу и, можно сказать, коллекционирую людей, с которыми я говорю почти исключительно об этом. И это помогает мне позабыть о безденежье, об одиночестве, о том, что время проходит и о том, что я ничтожество... более того, эти люди, в отличие от моего прежнего круга, знают и верят, что я вовсе не ничтожество, и даже не жалкое кладбище их похороненных надежд, а вполне самодостаточна и когда-нибудь всем еще покажу... Но когда со мной, или рядом со мной, или даже у меня за спиной кто-то говорит о белорусской журналистике, то я, как честный человек, бившийся с этим злом (белорусской журналистикой) семь лет и проигравший, естественно, начинаю психовать. А психую я с чувством, с толком, с расстановкой. Мои старые друзья читают это в своих интернетах и считают, что меня надо спасать. Причем именно теперь, когда жизнь моя безболезненна, как никогда. Ну конечно же, гораздо проще и благородней раз в три года приносить подруге апельсины в больницу и таким образом укреплять дружбу, чем на протяжении этих трех лет хотя бы раз в месяц встречаться с ней хотя бы в чате, выслушивать ее, вникать в ее реальные - не тобой выдуманные! - проблемы и пытаться как-то понять, а не мерить своим аршином. ...А ведь она мне еще и к маме жить вернуться предложила (через четыре года самостоятельной жизни-то). Сказала, что, судя по тому, что я до сих пор жалуюсь на отсутствие денег, мой эксперимент по уходу из дому не удался. На этом месте поставлю точку, поскольку, как вспомню, меня это просто злит. Похоже, друзей не выбирают...

Нет, ну я сейчас прямо как Цукерман: сижу, уставившись в Фейсбук, и время от времени его обновляю. Что может быть банальнее - мужчина разгильдяй под сорок и женщина-синий чулок под тридцать, оба изрядно потрепанные жизнью, связанные общими интересами, заскучали одиноким пятничным вечером и сами не заметили, как нажрались. Это могло бы быть началом абсолютно какой угодно истории, а могло закончиться, еще не начавшись, и можно еще сделать вид, будто ничего не было. Единственное безрассудное чувство, которое я еще способна испытывать, так это страстное желание определенности. Мне-то ничего не стоит определиться: стоп-сигнал - и я застыну, зеленый свет - так и полечу на всех парах до следующего перекрестка. ...А может быть, другому человеку доставляет удовольствие именно что еще немного помучиться? А может быть, сама необходимость что-то решить или на что-то решиться намного горше любого возможного компромисса или даже конца, наихудшего из возможных? А что плохого вообще может случиться с такими взрослыми, похотными циниками?

Раньше у меня были мужчины слабее меня, и все мои силы уходили на то, чтобы ничем их не ущемлять. Чуть слегка надавишь, хоть бы и нечаянно, или же твое превосходство чересчур бросится кому-нибудь в глаза, как тут же (или через какое-то время, что еще опаснее) начинается такая, извините, вонь, что хочется бросать все и бежать без оглядки.
А теперь у меня мужчина сильнее меня, и мне с большими трудностями приходится учиться им управлять. Предоставленный самому себе и собственному разумению, он ударяется в какую-то дурь и буквально блуждает в потемках, отчего хуже нам обоим. Это в том, пока еще недолгом и таинственном, что касается нас двоих. Во всем остальном он не стесняется проявлять свою натуру лидера и, кажется, всерьез собирается скушать этот мир, и я вижу, что он к этому активно подготавливается.
Мне кажется, это как-то неправильно, должно быть наоборот. Слабыми - умело руководить, а сильным давать свободу и полагаться на их волю. И ни в коем случае не соперничать, не указывать и не укорять. А тут выходит, что без системы сдержек/противовесов и поощрений/наказаний мы недалеко уйдем: разве что до ближайшего виски-бара, где я буду в ярости бить стаканы, а он - нервно тушить недокуренные сигареты. И главное, ни один психотерапевт мира не сможет нам внятно объяснить, как мы до такого докатились.
А может, так оно и надо?

Доброе утро, жизнь продолжается. Ура. Вчера было совсем плохо. Вчера был такой день внутреннего дождя, который случается хотя бы раз в месяц даже в самые лучшие месяцы моей жизни. (Прямо сейчас жизнь - так, терпимо. Нет работы; фотоаппарата - такого, к которому я привыкла, - пока тоже нет, а личная жизнь как бы есть, но не налажена и неустроена.)
На самом деле в таком состоянии очень важно получить какое-нибудь доказательство того, что это не последний день в твоей жизни. Это - главная и единственная гарантия того, что этот день и правда не окажется последним. Меня, например, расшевелил мальчик-промоутер, который, когда увидел, что я ухожу, тут же прицепился ко мне, чтобы получить фидбэк "Какова причина того, что вы покинули наше заведение?..", и тут же начал приглашать на завтрашнюю их же вечеринку с дегустацией пива и живыми рок-группами. Как только образ этой завтрашней вечеринки сложился у меня в голове, я была спасена. То, что нужно, в такие моменты, - конкретное знание о том, что на следующий день тебя хотя бы кто-нибудь хотя бы где-нибудь ждет.
А с чего началось: в пятницу вечером я почувствовала себя ужасно брошенной и одинокой. Мужчина моей мечты весь день был очень занят, а вечером решил уехать на выходные в отчий дом в соседнем городе. (Боже, как это прекрасно, что я живу не в России, и наши родные города - не Питер и Москва. По московским меркам - всего лишь Москва и Люберцы.) И я позвонила ему и устроила истерику. На первый взгляд, ничего страшного: любая блондинка в розовом поступила бы точно так же. На второй взгляд: я ему интересна именно потому, что я на самом деле не блондинка в розовом (внешность обманчива!). А за то, что у меня офигенно богатый внутренний мир и я подхожу на роль его персонального психотерапевта. (Но не наоборот.) Таковы, по крайней мере, мои домыслы. Он и сам еще не решил. И вот я так его обламываю, звоня, истеря, злобно молча в трубку и требуя ответа на свой ответ, или вопроса на свой вопрос - почему он уделяет мне так мало внимания? - короче, посягаю на его автономию самым безблагодатным образом. И безнадежно нарушаю заповедь "Не спугни!".
А на третий взгляд - он сам подвержен депрессиям и, скорее всего, понимает, что со мной, что мне откровенно хреново, что я себя не контролирую и т.д. На этот раз он с большего молчал. Я молчала. Мы молчали. В конце концов пришли к тому, что мы, наверное, хотели сказать друг другу что-то хорошее, и скажем, когда он вернется в город и позвонит. Точнее, я позвоню. Поскольку он никогда не звонит. Мы взвесили это обвинение и предположили, что, если это правда, то, так и быть, пусть позвоню я.
***
Я очень боюсь повторения прошлого, когда все происходило примерно так же и заканчивалось очень нехорошо, и, в страхе перед этим, сама же и бросаюсь во все те же крайности, и, когда на эти крайности следует адекватная им реакция, не знаю, как ее принять: то ли бояться нечего, то ли, наоборот, уже поздно чего-то бояться, все уже случилось, то ли - самое страшное - а может быть, и в прошлый раз бояться было нечего?
Не знаю. Я послушала любимую музыку, которая вывела меня, по крайней мере, из ступора. За неимением антидепрессантов съела много триптофаносодержащих продуктов. Сегодня (а может, и завтра) я развлекаю себя сама, и я составила себе сверхнасыщенную программу.
Не говорю, что должно помочь. (Всю жизнь не помогало, а теперь вдруг поможет?) Но это такая манера выживания.
А ночью, когда я спала, сосед привел в дом новую женщину. Предыдущая женщина была с ним год, и она была хороша буквально всем. Кроме того, что умная и красивая - еще и беззвучная по ночам. Женщина, которая была здесь этой ночью, озвучила ее как могла. Интересно, это был факт адюльтера или уже тотальная смена парадигмы? От звуков любви в соседней комнате я проснулась, все еще ужасно пьяная и несчастная. Мне было настолько хреново, что этот эпизод, который должен был меня рассердить, опечалить или разбудить мою женскую солидарность, вызвал у меня улыбку умиления. Вот так-то. А вот они как! Единственное, чего я опасаюсь, - что это была наша общая знакомая, его стародавняя и совершенно платоническая подруга. Если она еще зайдет к нам в гости - мне будет немного сложно притвориться, что я ничего не знаю. Поскольку ей тоже будет немного сложно притвориться, будто ничего не было... Ох, какие же смешные мы человечки.
Еще из эпизодов этих суток: той же ночью, но немного ранее, когда я покупала в круглосуточном супермаркете триптофаносодержащие продукты, туда пришли два пацана с котенком. Котенок мяукал, пацанам что-то было нужно в супермаркете в десять часов вечера. Они хотели запереть его в камере хранения, но охранник вознегодовал. Похоже, это был не только долг службы, но и нормальная человеческая человечность. Когда я вижу такие сцены, я всегда примеряю их на себя: вот я. Почему я страдаю? Может быть метафорически - я такой же котенок, забытый в камере хранения круглосуточного супермаркета? На этот раз меня спасли от заточения, - может, спасут и в другой раз?

После свидания я сидела на кровати, как в воду опущенная, и смотрела ковер.
- Все плохо? - спросил сосед.
- Я считаю, что приглашать девушку в модный ресторан и вести с ней интеллектуальные разговоры - это старомодно, - угрюмо сказала я.
- Так это же прекрасно! - воскликнул сосед.
- Так е...ться же хочется! - закричала я.
- Всем хочется! - тоже закричал сосед и ушел учить английский. Какую-то богохульственную лексику. И я повторяла вслед за ним. Нет, я не понимаю этих мужчин.
А до того мне одна подруга сказала, в поддержку: "Он же в шоке. Красивая, умная девушка, ведет интеллектуальные разговоры... А с ней еще и сексом заниматься можно! Он просто не готов!"
Надо мне собирать такие утешения, вешать на ковер и медитировать. Пока я купила упаковку презервативов и положила у монитора как последний признак надежды. Чтобы хотя бы иногда вспоминать, как это бывает. И, как назло, девушка из секс-шопа, с которой я готова обсуждать свое либидо с точки зрения товарно-денежных отношений, как раз в отпуске. Беда не приходит одна! И счастье, кстати, тоже. Оно всегда волочит за собой, как блондинка собачку, какую-нибудь маленькую вшивую проблемку...

Ну вот, пропал из виду, не явился на встречу, отключил телефон - пропал. Секретная миссия? Похищен инопланетянами? Или просто приступ депрессии? Бросил - эта версия представляется наименее правдоподобной. Перед тем, как пропасть, был еще более странен и нежен, чем раньше. Говорил о нас: "мы". Это кое-что да значит. Вот увидите, он скоро явится, извинится, скажет, что ему нужно было побыть одному и хорошенько подумать. Не впервой.
И тут - тут уже действительно будет чего опасаться - мало ли что он там надумает. Вдруг - как всегда - что у наших отношений нет будущего, и мы должны остаться друзьями. Мне уже столько раз это говорили. Я друг всему человечеству и доброй половине фауны и флоры. Я... да ладно.
Я просто зачем-то сказала ему, в шутку, что он мужчина моей мечты, а он ответил, как будто всерьез, что он не был готов к этой мысли. Зная его плохо и недолго, могу догадаться, что он задумается об этом на несколько дней, может быть, как-нибудь это обыграет - намеком, шуткой, саркастическим выпадом в мою сторону - однако подлинные результаты я вряд ли когда-либо узнаю.
А вчера он, например, по не очень зависящим от меня причинам, прождал меня целый час. Дождался, был весел и легкосердечен. Видимо, теперь моя очередь.
Как говаривал один мой давний экс, так же склонный к странным поступкам и тоже не склонный к выражению чувств, "ты что, тогда не заметила любви в моих глазах?.."

Это какое-то сумасшествие, пытаюсь убедить себя, что - вот! За что боролись! На то и напоролись! Я имею дело с мужчиной, который считает себя порядочным! С нормальным человеческим мужчиной, которому нужен период прогулок за ручку, нежных (а не страстных) поцелуев на прощание (какое уж тут прощание после страстных поцелуев - все мы взрослые люди и всем нам, извините, есть где этим заняться, когда припрет), с мужчиной, которому нужен период интеллектуального и духовного сближения, и даже после всего этого секс ему требуется, допустим, среднестатистически - дважды в неделю... И приходится в это верить, иначе может показаться, что это просто кидалово какое-то, а может быть, трагикомедия - встречаться два раза в неделю под ритуалы а ля концерт любимой группы или вино в хрустале, и доводить меня до того, что в самый интересный момент я просто на него бросаюсь! А в промежутках - и это когда мне надо работать, зарабатывать, творить, в конце концов, пока вдохновение - я не могу ничего с собой поделать, я читаю сайты по сексологии, и ассортименты онлайн-секс-шопов, и инструкции, как тренировать мышцы влагалища, и от всего этого только еще больше схожу с ума. И это я - мраморный статуй, который вообще не знает, что такое оргазм! Да у меня от одного воображения сегодня уже три было! А он - а у него сегодня были сначала депрессия, потом важное дело, а сейчас еще что-то. Я не понимаю - то ли это он меня испытывает, то ли воспитывает во мне привязанность, то ли сам постепенно привыкает, то ли и правда динамит - но нет, в последнее я не верю, не позволяю себе, чтобы не разрушить то, что есть, тем более что поводов так думать объективно никаких.

У нас все получилось, и у нас получится еще больше. У тебя прекрасное тело и великолепный мозг. Не представляю, как я могу сейчас быть не с тобой, а ты - не со мной. Надеюсь, что это просто из-за того, что ты спишь. Но я-то не сплю. Мне вообще-то надо работать. Но мне трудно - не могу не думать о тебе. Если бы ты не спал, то, возможно, думал бы обо мне, но скрывал это. Не понимаю, почему ты это делаешь - скрываешь или думаешь, нужное подчеркнуть. Наше первое свидание закончилось чем-то вроде оргии, а на третьем ты все еще стесняешься брать меня за руку, не говоря уже о том, чтобы целовать. Чтобы справиться со мной, тебе надо хорошенько выпить. Чтобы мне броситься на тебя (без чего, собственно, ничего бы и не было), мне тоже нужно хорошенько выпить, но не потому, что я стесняюсь, а потому что по твоему поведению ни за что не скажешь, будто тебе нужна этакая Анна на твоей шее. И это ни на что не похоже. Так мы выродимся в алкоголиков. На твоем гладком, ухоженном теле - длинный свежий шрам, а что творится у тебя в душе - ну, точно не праздник каждый день. Ты тоже, как и я, относишься к категории damaged people, но я еще не поняла, что у тебя сломано и где сильнее болит. Вчера мы говорили о том, что любви с первого взгляда не бывает, и вообще это не любовь. Не понимаю, зачем мы доказывали друг другу очевидное. Пытались ссориться. У нас не получалось. А может, это была такая зверская садо-мазо-ирония. Но нет, ты слишком громко и быстро шептал ужасные слова, которые положено говорить друг другу после трех месяцев встречательства, когда уже не очень-то и хотелось, но просто так взять и разойтись без шума, без драки - не комильфо. А наутро ты вдруг был сама нежность, как будто ничего не случилось, хотя если уж расставаться, то утро после очередной оргии - самое подходящее время. И ты сделал мне целую супницу кофе и сходил в магазин за йогуртами - какой еще мужчина способен на это без принуждения? Вчера твои друзья узнали, что у нас "отношения". Ну, разве что в кавычках - мы ничего не делаем так, как делают те, у кого "отношения". Без нужды не звоним, не расспрашиваем о прошлом, не дарим друг другу безделушки, не валяемся по вечерам на диване с ноутбуком - позволяем друг другу личную свободу. Я, как видишь, работаю, а ты то ли спишь, то ли колесишь по ночному городу, как ты это любишь. А может, у тебя другая женщина, хотя и не верится, что у человека с несколькими женщинами столько робости перед такими простыми жестами, которые безнаказанно демонстрируют даже подростки-акселераты в общественном транспорте. Наши "отношения" развиваются то слишком быстро, то слишком медленно, то в обратном порядке, в общем, эпизоды из начала и конца перемешались, и что будет дальше - страшно даже себе представить. Как по мне, то именно такой и должна быть любовь. Моя она, или наша общая - эту тайну ты продолжаешь тщательно оберегать.

P.S. Ты говоришь, что я хорошо пишу.

И вот в половину третьего ночи мне не спится, и я читаю книгу под названием "Бытие и время". А вчера я утешалась не менее примечательной книгой "Производство присутствия". Скоро я стану такой умной, что смогу одним усилием воли останавливать птиц на лету. Но я не могу сделать так, чтобы мужчина, равный мне, вел себя со мной как с женщиной. Он, по возможности, вообще никак себя не ведет. Кажется, он и рад бы попытаться, но похоже, что он боится. А меня не нужно бояться. Я не собираюсь на него нападать и даже с ним соперничать - мне хотелось бы его сберечь. Такой красивый, редкий, ценный экземпляр. Или это я его переоцениваю.

Один товарищ сказал, что лучше бы мне смириться со своим обычным амплуа доминатрикс, а я сказала, что мне надоело властвовать над ничтожествами.

Как фотограф я становлюсь лучше, но беда в том, что все остальные фотографы становятся хуже. И там одни ничтожества. Ах да, и я больше не фотограф. У меня сломался фотоаппарат. Все время забываю об этом. А когда куплю новый - неизвестно.

Это были не мы, это были киногерои; разве возможно, чтобы мы нашли общий язык? Но откуда тогда взялись записи? Наш разговор был записан, его можно перечитать (хоть и боязно), и это значит, что он действительно имел место в истории. И была в нем теплота и понимание. По крайней мере, так покажется всякому, кто его перечитал бы (но мы не дадим). А может быть, на самом деле это всего лишь флуктуации в инфосфере. Разговор не продолжается. Тебя нет. Ты не существуешь. Ты - буквы в чате. Когда ты был взаправду передо мной, ты был совершенно другим, и я уже даже начала забывать твое лицо. Тело, его тяжеловатая пластика, и как оно, не без заминок, двигалось в пространстве - да, помню. Именно это мне нужно. Но как раз его и не воссоздать. Никак. Представление о лице сохраняется, хотя бы в общих чертах, на фотографиях, но само тело развоплощается в ноль. Грёбаный интернет.

Я опять влюблена, на этот раз это выражается в том, что все мои чувства и эмоции усилились в четыре раза. На фоне возросших в четыре раза фобии операций, отвращения к пище, нежелания видеть малознакомых людей и потребности в общении со знакомыми это новое страдание само по себе кажется совсем крошечным. Да, и на фоне четырехкратного желания, особенно после глупого расставания с предыдущим мужчиной по причине подозрений в его (желания) у меня отсутствии (я и сама уже начала в это верить). А может быть, похоть - это вообще все. Ум, характер, биография, способности к языкам и коэффициент интеллекта, нечто наиболее драгоценное - сходное восприятие мира, а еще сходство отдельных мелких привычек и чудачеств - это всего лишь аперитив к телу. Буду ли я по-женски им наслаждаться или же по-мужски - приду и возьму, выпью до дна одним глотком, чтобы не затягивать?

И мы, такие маленькие трогательные существа, беззащитные перед злом и пытающися отгородиться от него добром. Благородством, справедливостью, моралью. Невыдуманными, действительными - и тем слаще злу нас уничтожать.
По крайней мере, так выйдет, если переснять в стиле фэнтези для подростков историю краха очередного проекта, в котором я работала аж целых два месяца и где меня все устраивало, пока в наш маленький уютный мирок не явилось зло. Его первый посланец оказался уродливым толстяком с бульдожьей челюстью и лбом гориллы (против природных горилл и бульдогов ничего не имею), которые, как будто им было мало каждому своего уродства, еще и стремились встретиться где-то посредине лица, презрительно поглядывая на мешавший их встрече нос. И, как только я почувствовала в офисе незнакомый запах одеколона (что, правда "тройной"?.. с советских времен?), я поняла: здравствуйте, приехали. Вот оно, зло.
Первые полчаса я думала, что это очередной клиент и что, когда я вернусь с обеда, его здесь уже не будет. После обеда оказалось, что это стоящий где-то высоко над нами директор по финансам.
"Это проверка из Киева, постарайся с ними не конфликтовать", - нашептал мне мой господин. Я, видите ли, решила признать его своим господином (а себя, тем временем, назначить его любимой женой). Такова коварная психология мелких кошачьих: они не подчиняются никому, кроме царя зверей из их же семейства. А кто здесь лев - у нас было понятно с первого взгляда; хоть лев был и молодой, и рычал крайне редко, однако голос у него уже прорезывался.
Господин сказал "тубо!" - значит, "тубо", а не "фас". Потому, когда лысый толстяк (а он же был еще и лысый) начал доколупываться до моей работы в различных грубых формах, я стала спокойно ему отвечать, что он не прав, потому что... Он на такое просто еще раз повторял добуквенно то, что сказал раньше. С коммуникацией у него тоже было не все в порядке, как и со внешностью. "Тяжело живется винни-пухам", - отметил кто-то из наших в корпоративном чате.
Знали бы мы, что чату этому жить осталось недолго, и даже орудием партизанской борьбы ему уже не бывать. Вдруг, откуда ни возьмись, среди нас появился сам Князь Тьмы. Из всех животных он больше всего (глазами) походил на ядовитую змею, а еще на злоебучего, потрепанного жизнью охранника из соседнего супермаркета. "Потрудитесь меня выслушать, - начал он ледяным голосом, - поскольку я буду говорить правду, правду и ничего, кроме правды. И будет она горькой. Вы все козлы и сплошные мудаки. Мы вас предупреждали, чтобы вы нас слушали, а вы нас не послушали. Земля квадратная и покоится на трех китах. Каждый из вас заслужил жестокое наказание. Вы все забыли, что ваш единственный и главнейший господин - я, а еще те, кто мне служит. А этот ваш, кошка драная, - у него административное право подписи и печати, и это все, что у него есть, и то мы скоро отберем. Ну что, киса, присяду-ка я в твое любимое креслице! Кожаное! На что деньги тратишь! Мои денежки, между прочим!"
Так в нашем офисе воцарилось зло. И самое страшное - что наш директор и правда смотрел на происходящее такими глазами, какими смотрит глубоко и несправедливо обиженное, умное и доброе, до сих пор верившее в человеческую любовь и ласку, а теперь брошенное и замученное теми, кого оно хорошо знало, существо. И тут я поняла, что наш молодой лев все-таки ужасно молод. Он привык соблюдать законы джунглей, согласно которым добры даже самые кровожадные хищники, которые никогда не убивают больше, чем нужно для пропитания, и только тех, кто и сам хотел бы умереть. Это называется "врожденное благородство", теперь это огромная редкость даже среди героев романов, непозволительная роскошь, о которой могу только мечтать я, котяра с помойки, на ней же родившийся и ею же вскормленный, повидавший черта и Бога, и как психованные суки поедают собственных детей, и как убивают на мех леопардов, протыкая их раскаленным прутом. Меня не удивишь даже Абсолютным злом; и более того, я всегда готова к его приходу. Честно говоря, я все время ожидаю от окружающих меня человеков чего-то подобного. И, как оказалось, я совершенно этого не боюсь...

(Продолжу как-нибудь на досуге, что-то меня на литературу потянуло...)