Этнографическое обозрение. Периодическое издание Этнографического Отдела Императорского Общества Лдюбителей естествознания, Антропологиии и Этнографии состоящего при Московском Университете. Москва 1889 г.

Николай Харузин

Всякий, говорящий о современных лопарях, должен строго отличать две главные группы лопарей: скандинавскую и русскую. Различие в физическом типе представителей обеих групп, различие в языке, в образе жизни, в нравах и обычаях делает невозможным смешение этих обеих групп в одну. Кроме того, отчужденные в продолжение нескольких веков друг от друга, обе эти группы, подвергаясь постепенному влиянию своих соседей, уже в силу того, что культуры этих соседей были различны, должны были выработать каждая своеобразный тип. Вот почему, было бы крайне ошибочным, говоря о современных русских лопарях, навязывать им взгляды, нравы и обычаи их скандинавских соседей.

Но если соединение современных скандинавских и русских лопарей в одну группу может привести к грубым ошибкам, то при описании лопарей древних это не так, и это соображение не может иметь места.

Вот почему, говоря о нойдах-шаманах у древних и о нойдах-колдунах у современных лопарей, я считаю себя в праве говорить о древних способах колдовства, ссылаясь исключительно на источники, имевшие в виду лишь лопарей скандинавских. Читать далее

 В наши дни дохристианские верования саамов трудно поддаются реконструкции. Несмотря на то, что христианство было принято ими довольно поздно и при этом значительный пласт языческих воззрений и культов саамы сохранили вплоть до XX в., их первоначальная целостность была утрачена в ходе времени и они значительно трансформировались под воздействием различных внешних влияний. .
Имеющиеся в распоряжении исследователей данные свидетельствуют, что у разных групп саамов в их древних культах существовали определенные различия; неодинаковы были как дошедшие до нашего времени имена древних божеств и мифологических фигур, так и места, которые они занимали в пантеоне. Немало особенностей отмечается в древних воззрениях западных и восточных групп саамов. К тому же часть восточных саамов - в первую очередь Кольские саамы - в отличие от их западных групп восприняли христианство в его православной форме. Это вело также к некоторым особенностям в развитии их религиозных взглядов, сказывалось и на системе брачных отношений. Наряду с этим приходится отметить, что источники по культам Кольских саамов особенно скудны. Правда, связанные с ними археологические материалы, как будет показано в разделе о культовых местах Кольских саамов, изучены на территории их расселения достаточно хорошо.
Древними источниками по ранним формам религии предков современных саамов большинство исследователей считают наскальные росписи и петроглифы, сохранившиеся на всей древней территории расселения саамов, включая Карелию. Связывать их с саамским населением позволяет определенная преемственность, а именно - тот факт, что аналоги наскальным изображениям обнаруживают рисунки на бубнах саамских шаманов. .
Наскальные изображения отражают охотничье-рыболовецкие занятия оставившего их населения и явно связаны с соответствующими формами культов: это изображения человеческих фигур, животных, лодок, охотничьих луков, ряд абстрактных фигур, которые можно толковать, как символы солнца и т.д. (Pentikainen, 1994. S. 131). На некоторых бубнах можно видеть и отражение саамских представлений о трехмерности мироздания. Письменные источники, на которые можно было бы опереться при реконструкции саамских верований, довольно поздние и относятся преимущественно к западным саамам. Это - судебные протоколы, в основном XVII-XVIII вв., связанные с рассмотрением дел о саамских колдунах и их деятельности. Показания обвиняемых нельзя считать достаточно соответствующими реалиям, к тому же они отражают и тенденциозность писцов. Более надежны записки христианских священнослужителей, работавших в саамских приходах. Составлялись они в значительной мере благодаря запросам шведской Коллегии древностей, основанной в 1667 г. Именно на основе этих материалов была написана И. Шеффером, профессором Упсальского университета, его "Лаппония" (1673 г.), остающаяся до наших дней ценнейшим источником по саамской культуре. Стоит упомянуть, что К. Ганандер в свое время опубликовал притчу о финской мифологии (Mythologia Fennica, 1789), где он привел список имен саамской мифологии. Сведения о религии Кольских саамов относятся лишь к концу XIX - началу XX в. и основаны на полевых материалах того времени. Определенный вклад в это внесли финские пасторы (Я. Фельман, Л. Лестадиус), но основная роль принадлежит Н. Харузину, который считается классиком в этой области. Его основная работа (Харузин, 1890) до сих пор мало известна западным исследователям (Pentikainen, 1994. S. 133). Следует оговорить, что и большинство западных исследований, посвященных саамской религии, не затрагивают верований коль-ских саамов, исключение составляет, видимо, только труд финляндского рели-гиеведа Уно Харва (Harva, 1915). . Читать далее

Культ растительности в различных его проявлениях — от сакрализации отдельных видов растений до дерева (или части его) в функции обрядового символа — практически универсален. Почти столь же универсальна и идея дерева, лежащая в основе представлений о строении Вселенной.
Литература поданному вопросу обширна и неоднократно обобщалась с различных точек зрения, однако только в последнее время благодаря комплексному подходу к изучению духовной культуры и исследованию глубинной семантики обрядности появились теоретически обоснованные возможности соотнесения мифологических н обрядовых структур (например тех же представлений о мировом древе и конкретных обрядовых растительных символов), т. е. основание рассматривать обрядовый символ как знаковый комплекс, в котором концентрируются мифологические представления о мире на различных уровнях от человека и его жизненной субстанции до прообраза всего мироздания. Характерной чертой обрядового символа является его многоаспектность, подчинение закону тождества, по которому растительный или иной символ-предмет, неся в себе частицу жизненной сущности человека, животного, растения, природного явления, вырастает в ритуальном поведении и действии до уровня вселенских категорий и выполняет функции «посредника» между мифологическими мирами. Данная многоаспектность является почвой не только для углубления смысла обрядового символа в сознании, но н для расширения «сферы» его действия, когда одни н те же символы обнаруживаются в различных обрядах.
Знахарские приемы лечения болезней, календарные обряды, свадебный ритуал, обряды при рождении ребенка или при переходе в новый дом несут, казалось бы, различные функции, однако общая их ритуально-мифологическая основа — переход из одного состояния в другое и связанное с этим переходом особое состояние как самих объектов, так и окружающего их мира — порождает необходимость использования определенных универсальных символов и символических действий.  Читать далее