 
Захотелось мне как-то песочного пирога и решил я не просить об этом жену, а сделать его сам. Узнал у жены рецепт и принялся за дело. Но отличие нас, мужиков, от женщин в том, что творческий мы народ и простое следование какому-либо рецепту не способствует нашему вдохновению. Не спроста ведь в тех же ресторанах работают шеф-повара, а не шеф-поварихи - вдохновение в этом процессе нужно.
Вот и я сразу же решил отклониться от рутины и добавить в песочное тесто меду. С медом ведь должно быть вкусней, вопрос только, а сколько его класть? Сначала я замесил его примерно со стакан, но потом подумал, что
не стоит мелочиться и вбухал еще с полтора стакана. Мда… Следующей блестящей кулинарной новацией
стала сгущенка; ведь она должна свариться при высокой температуре и придать пирогу неповторимый карамельный привкус! Опять же сколько? Да столько же, сколько и меда, а то ведь чего доброго мед перебьет вкус сгущенки и поедающие пирог не поймут, есть ли она там вообще. Так в тесто последовали две банки сгущенки.
Пришлось добавить побольше муки, чтобы добиться нужной густоты. Тесто получилось очень плотным и тяжелым, оно липло к рукам и напоминало круто замешанную эпоксидную шпатлевку; внутренний голос говорил мне, что я на правильном пути. Дальше тесто следовало слегка заморозить с тем, чтобы его можно было натереть на терке. После заморозки сходство со шпатлевкой усилилось в том смысле, что шпатлевка так сказать “схватилась”.
Я слегка подустал, пока натирал нижний слой; отдохнул, пока обмазывал вареньем и уже в конец задолбался, натирая верхний слой.
Запихивая противень в духовку, я отметил про себя, что пирог получился преизрядно тяжелым (в весовом отношении) и порадовался этому обстоятельству: ведь его тогда на дольше хватит; а то ведь обычно как: сегодня есть пирог, а завтра уже съели.
Эх, знал бы я, что этого пирога хватит так надолго…
Короче, когда пирог испекся, дал я ему остыть, а потом дал добро своей семье, мол, ешьте. От взрезки пирога я отказался, мол, дело мастера - сделать, а резать может каждый. С отрезанием вышла загвоздка: пирог-таки приобрел некоторые качества эпоксидной шпатлевки и отвердел настолько, что наш дежурный кухонный нож его не взял.
Пришлось мне, дабы не ударить лицом в грязь, самому взяться за дело и, вооружившись увесистым тесаком, я довольно легко отрезал каждому по куску. Куски эти с нехорошим кирпичным звуком брякались по тарелкам, вызывая вопросительные взгляды домочадцев.
Пирог оказался очень вкусным, если бы не проблема с его поеданием; с непривычки я ободрал себе десны об его монолитную твердь. Жена и сын после нескольких попыток отказались калечиться и только допытывались, как мне вообще удалось такое. Одна только трехлетняя дочка не расставалась со своим кусочком и терпеливо мусолила и обсасывала его края.
В итоге основными поедателями пирога так и остались мы с дочкой. С каждым днем пирог все более каменел, невзирая на то, что находился в полиэтиленовом пакете; очевидно, его твердость была вызвана не нехваткой влаги, а химическим составом.
Подруги моей жены, часто посещающие наш дом, очень хвалили мой пирог, хоть и не ели его (к чести их, надо отметить, что они честно пытались). Я предлагал гостям альтернативный и, на мой взгляд, довольно приемлемый способ внедрения: рассасывать маленькими кусочками как леденец, которые я со своей стороны брался наколоть. Некоторые соглашались и сидели потом с оттопыренной щекой в ожидании, когда пирог рассосется.
А потом настало время прощаться с останками пирога: я погреб их в мусорном ведре, куда он рухнул, издав на прощание звук падающего утюга. Память о нем осталась в нашей семье надолго.
|
|
|
|
|
|
