На том же месте

В парке стояли люди с партийными флагами – их, очевидно, свезли из регионов Украины – на транспарантах было написано “Крымская организация”, “Винница”, “Одесса” и так далее, а к бульвару Шевченко подходили люди без ярковыраженной партийной принадлежности. Некоторые шли в центр со станций “Политехнический институт” или с “Вокзальной”, потому что центральные станции метро не справлялись с нагрузкой – людей было слишком много.

Когда наконец удалось направить всех в одно русло, сформировали колонну, которая спустилась по бульвару к Бессарабке и выдвинулась в сторону Майдана. Впереди колонны в цепочке шли народные депутаты и журналисты (Виталий Портников, например, был в их числе), периодически что-то скандировавшие. “Попову ганьба!” – завела людей Александра Кужель. Когда колонна проходила мимо Киевсовета, в сети появились первые сообщения о том, что здание захватывают активисты. Позже Олег Тягнибок скажет, что теперь в Киевсовете “українська влада”.

Удивляться ситуации в Киевсовете было некогда: вместе с колонной мы подошли к Майдану, где уже собралось приличное количество людей – некоторые из них забрались на новогодние домики, многие полезли на елку и развесили на ней флаги – украинский, Евросоюза, УНА-УНСО, баннер “Воля або смерть”. Судьба злосчастной “йолки” на Майдане активно обсуждалась людьми, вышедшими на акцию протеста, еще до начала шествия колонны: “Тепер же ж не можна своїх діточок на цю ялинку вести, треба, щоб ніхто не прийшов на Майдан у новорічну ніч”.

Колонна, между тем, заполнила Майдан и Крещатик полностью – часть ее ушла в сторону Европейской площади, часть заняла территорию возле стелы, захваченную Беркутом в ночь на 30 ноября. Ни одного милиционера за все это время не было видно, в том числе и на Майдане. Люди даже забрались на будку ГАИшников – очевидно, и в ней никого не было.

Несколько утомительных маневров с машиной, с которой потом выступали лидеры оппозиции и прочие желавшие отметить свое присутствие, и митинг начался. Начался речью Блаженнейшего Любомира Гузара, призвавшего всех творить добро и на зло отвечать только добром. Как потом будет понятно по событиям на Банковой, не все его послушались.

А в это время на Банковой

Пока на Майдане поют гимн и выступают гости из Польши, на Банковую въехал бульдозер. Он уперся ковшом в заграждение, за которым сгруппировались милиционеры, защищающие Администрацию Президента. Банковую заполнили протестующие – группа людей в масках пришла с явным намерением штурмовать Администрацию, еще сотни две людей подтянулись просто поглазеть, что будет.

Бульдозер двинулся вперед, на заграждение. Участники акции протеста зажгли файера, бросали дымовые шашки. В милиционеров полетели камни. Они подбирали их и бросали обратно в толпу. Применили газ.

1 / 37

Макс Левин

 

 

Тем временем, в лагере протестующих произошел раскол. Пока одни наступали, другие пытались оттеснить их от заграждения. “Это провокация!” - кричали те, которые стали между бульдозером и милицией. “Вперед!” - командовали те, которые сопровождали бульдозер.

Кто были эти люди, пытавшиеся штурмовать АП, - главный вопрос дня. Люди в толпе переспрашивали друг друга, что происходит, кто - “наши”, а кто - “против нас”, но не находили друг у друга ответов. Среди тех, кто пытался остановить штурм, был певец Александр Положинский.

Группа людей пронесла через толпу огромный транспарант “Party hard” и водрузила его на бульдозер. Толпа встретила транспарант аплодисментами и одобрительными криками.

Меня пытаются выставить из гущи событий. “Уберите отсюда девушек! Девушек выводите!”, – кричит один из штурмовиков и подталкивает меня к образовавшемуся коридору. Я, конечно, остаюсь.

На бульдозер взобрался Петр Порошенко. Он принялся кричать что-то о провокации, но что именно – разобрать было невозможно. Его пытаются выставить, но не так галантно, как девушек: толпа скандирует лозунг, смысл которого цензурно можно передать как “Уходи вон отсюда”. Люди вскинули руки с оттопыренными средними пальцами и кричали в адрес политика матерные слова.

Корреспондент LB.ua поймал Петра Алексеевича с сыном, когда они направлялись от Банковой к Майдану.

“Там пятьдесят “титушек” устроили провокацию”, – изложил свою версию событий Порошенко.

Из толпы вышел лидер “Братства” Дмитрий Корчинский с покрасневшими от газа глазами.

- Это ваши ребята на бульдозере?

- Что вы, у меня литературный кружок!

- А кто тогда?

- Герои Украины, настоящие патриоты. А провокаторы - это те, кто не дает им штурмовать Банковую.

Милиция позже заявила, что попытку штурма предприняли именно члены “Братства”. Впрочем, возможно, что этот вывод был сделан на основе присутствия лица Корчинского в кадре.

Тем временем, бульдозер снова двинулся на заграждение, а люди - на милицию. Милиция ответила взмахами кийков и щедрой порцией газа, судя по ощущениям - перцового (отличная профилактика простудных заболеваний на массовых мероприятиях). Многие коллеги, в том числе наш фокорреспондент Максим Левин, пострадали от светошумовых и прочих гранат, которыми бросалась в протестующих милиция.

Толпа, увидев решительное настроение “Беркута”, начала поспешно отступать. Кашляя, люди ринулись к Институтской. Другие, наоборот, пытались остановить отступление.

- Чего вы убегаете? Не убегайте! Замотайтесь шарфиками и стоим дальше! Трусы! - кричала какая-то девушка пробегающим мимо согражданам.

После четырех часов дня милиция перегруппировалась и оттеснила людей от Банковой - как обычно, перегнув с применением силы по отношению к протестующим и журналистам. К тому моменту уже было известно, что оппозиционные лидеры открестились от попытки штурма, – во время своего выступления на митинге на Майдане оппозиционеры вообще никак не комментировали происходящее на Банковой. Арсений Яценюк и Олег Тягнибок подчеркнули, что проводят исключительно мирную акцию протеста, а о тех, кто бросался на милицию на Банковой, им ничего неизвестно.

Милиция выставила свое заграждение на Банковой, а перед ними еще один кордон поставили участники митинга, чтобы “не допустить дальнейший столкновений”.

- Знай, я теперь “титушка”! - громко говорит в телефон мужик, спускающийся по Институтской к Майдану.

Догоняю его. Мужик оборачивается и охотно жалуется мне:

- Представляете, Порошенко сказал, что я “титушка” и провокатор!

- Вы принимали участие в штурме на Банковой?

- Да! Я ж приехал из Закарпатья. Уже не первый раз, в 2004 году приезжал. Значит, приехал, и смотрю, что этот Майдан тоже превращается в танцульки. И так дела не будет. У нас уже были танцульки! Ну я и пошел на Банковую, это реальное дело. А теперь говорят, что я “титушка”, тьфу!

Чекин возле Кабмина

Возле Кабмина относительно тихо. Вход в здание перекрыт милицией и туристическими автобусами. Люди, ходившие вокруг, скорее вышли, что называется, “в проходку”, даром, что с милицией не фотографировались. “Зачекинились, - думаю, - и хорошо. День у людей прошел не зря”.

Если что-то и роднит киевский Евромайдан с московской Болотной, то это то, как практики соцсетей вжились в практики протеста: люди фотографируют себя на фоне Майдана (вечером в пятницу, когда на Майдане образовался второй митинг, видела девочку, фотографировавшуюся на фоне кордона “Беркута”), чекинятся на Foursquare, с невероятной скоростью репостят всякие фотошопные глупости и новости про русский спецназ в “Борисполе”. Многим кажется, что нажать кнопку “репост” и выйти на Майдан – это одно и то же.

Но все-таки 1 декабря на Майдан вышло очень много людей - по разным данным, от 300 до 500 тысяч. Впрочем опасность того, что вся энергия уйдет на перепечатывание хэштегов в твиттере, все равно остается.

Экскурсия по Киевсовету

На Майдане Юрий Луценко излагает план действий на ближайшее время: поставить палатки на Майдане, заблокировать центр города и подъезды к правительственным зданиям. “Пять дней блокирования Рады - и у нас будет новое парламентское большинство”, - пообещал он.

Олег Тягнибок рассказал, что штаб народного сопротивления будет в Доме профсоюзов (где позже оппозиция провела пресс-конференцию), а в КГГА теперь - “наши люди”. Что нужно организовывать региональные центры народного сопротивления, что нужно не крики кричать про провокации и про то, что нужно выдвигаться на Межигорье, а делать реальную работу, потому что в Украине объявляется революция. На этом моменте все особенно обрадовались.

Подходим к зданию КГГА, которая стала инфраструктурным штабом революции. Под ним – около сотни участников акции протеста, на вход - очередь. Вертушку в дверях заедает, она будто сопротивляется непрошенным гостям.

1 / 17

Андрей Яницкий

 

 

Настроение здесь у людей - отличное. Все радуются возможности погулять по КГГА. Люди отдыхают, греются, кушают, получают медпомощь, имеют возможность сходить в туалет. Захват здания КГГА определенно имел практический смысл.

С трибуны в зале заседаний Киевсовета проясняет организационные вопросы “свободовец” Юрий Левченко. Грозится выдворить из здания всех, кто попробует в нем закурить или будет распивать спиртные напитки. Просит записываться в добровольцы по разным направлениям - в оборону, в медсанчасть, на кухню и т.д.

Нардеп от “Свободы” Эдуард Леонов раздает комментарии прессе. Теперь понятно, что Олег Тягнибок имел в виду под “наши люди”.

- Мы будем находиться тут до тех пор, пока в Киеве не будет установлена легитимная власть. И до тех пор, пока люди на Майдане будут нуждаться в тепле, еде, медпомощи и прочем.

Леонов обещает гнать главу КГГА Александра Попова до тюремной клетки, где тот сам закроется, чтобы спастись от народного гнева. Хотя это плохо согласуется с озвученным ранее требованием к Попову и главе Киевсовета Галине Гереге немедленно приехать в КГГА.

На стульях, где обычно сидят депутаты Киевсовета, спят протестующие.

- Ну что, отхватим себе кусочек земли в Киеве, пока мы тут? - шутят рядом со мной.

- Как на экскурсию сходили!

- Да, погуляли сегодня отлично.

- Надо зачекиниться!

***

День, действительно, участники митинга провели насыщенный. Отвоеванный Майдан, два захваченных здания, бурные события на Банковой… Многие, правда, разочарованы тем, что пока им предлагают только “приходить” и “стоять”. Люди обсуждают, что нельзя праздновать Новый год под елкой Януковича на Майдане, потому что многие по-прежнему не верят, что этот Евромайдан может что-то поменять. Но если все пройдет так, как нужно, к Новому году будет уже другая елка и другой Майдан.