Живу я более, чем умеренно,
страстей не более, чем у мерина



Бывает - проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.

Не жаворонок я и не сова,
и жалок в этом смысле жребий мой:
с утра забита чушью голова,
а к вечеру набита ерундой.
Читать далее...

X. Увы, но улучшить бюджет нельзя, не запачкав манжет

Наследства нет, а мир суров;
что делать бедному еврею?
Я продаю свое перо,
и жаль, что пуха не имею.

Не плачься, милый, за вином
на мерзость, подлость и предательство;
связав судьбу свою с говном,
терпи его к себе касательство.
Читать далее...

VIII. Счастливые потом всегда рыдают, что вовремя часов не наблюдают

Я враг дискуссий и собраний,
и в спорах слова не прошу;
имея истину в кармане,
в другом закуску я ношу.
Читать далее...

Читать далее...

V. Если жизнь излишне деловая, функция слабеет половая. Прожив уже почти полвека. тьму перепробовав работ, я убежден, что человека достоин лишь любовный пот. Время наше будет знаменито тем, что сотворило страха ради новый вариант гермафродита: плотью - мужики, а духом - бляди.

Читать далее...

VI. Кто томим духовной жаждой, тот не жди любви сограждан На безрассудства и оплошности я рад пустить остаток дней, но плещет море сытой пошлости о берег старости моей.

Читать далее...

IV. Семья от бога нам дана, замена счастию она.

Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина - друг человека
даже, когда он свинья.
Читать далее...

III. В борьбе за народное дело я был инородное тело Красив, умен, слегка сутул, набит мировоззрением, вчера в себя я заглянул и вышел с омерзением. На дворе стоит эпоха, а в углу стоит кровать, когда мне с бабой плохо, на эпоху мне плевать. Мне моя брезгливость дорога, мной руководящая давно: даже чтобы плюнуть во врага, я не набираю в рот говно.

Читать далее...

II. Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации Когда-нибудь, впоследствии, потом, но даже в буквари поместят строчку, что сделанное скопом и гуртом расхлебывает каждый в одиночку.

Читать далее...

Игорь Губерман. Гарики на каждый день. Том 1

Посвящается Юлию Китаевичу -
любимому другу,
автору многих моих стихов.

---------------------------------------------------------------
© Copyright Igor Guberman



Том I УТУЧНЯЕТСЯ ПЛОТЬ.
ИСПАРЯЕТСЯ ПЫЛ.
ГОДЫ ВЫШЛИ НА МЕДЛЕННЫЙ УЖИН.
И ПРИЯТНО ПОДУМАТЬ,
ЧТО ВСЕ-ТАКИ БЫЛ
И КОМУ-ТО БЫВАЛ ДАЖЕ НУЖЕН

Том II НЕ В СИЛАХ ЖИТЬ Я КОЛЛЕКТИВНО:
ПО ВОЛЕ ТЯГОСТНОГО РОКА
МНЕ С ИДИОТАМИ - ПРОТИВНО,
А СРЕДИ УМНЫХ - ОДИНОКО.
ЖИВЯ ЛЕГКО И СИРОТЛИВО,
БЛАЖЕН, КАК ПАЛЬМА НА БОЛОТЕ,
ЕВРЕЙ СЛАВЯНСКОГО РАЗЛИВА,
АНТИСЕМИТ БЕЗ КРАЙНЕЙ ПЛОТИ.


Москва, МП \"ЭМИА\"

1992

Эту книгу не следует читать подряд и много, лучше по чуть-чуть из разных глав - по настроению. Эту книгу не следует читать как источник непререкаемой истины, ибо таковой в природе нет. Эту книгу не следует читать, ища житейской мудрости, ибо автор сам по ней тоскует. Эту книгу не следует читать ради полезных мыслей, ибо они всегда противоречат друг другу. Эту книгу не следует читать в надежде на советы и рецепты, ибо умному они не нужны, а дураку не помогут. Может быть, эту книгу вообще не следует читать. Но иметь ее дома под рукой - необходимо. Как многие талантливые художники, выехавшие на Запад в период так называемого застоя, железной рукой удушавшего все ростки свободной мысли, он покинул СССР, чтобы свободно заниматься своим творчеством. Ироничные на первый взгляд строчки его стихов проникнуты поистине сыновней болью за свою униженную Родину - за Россию, за ее терпеливый страдающий народ, обреченный вот уже более 70 лет нести тяжкий крест искупления за грехи своих предков. I. Как просто отнять у народа свободу: ее надо просто доверить народу Мне Маркса жаль: его наследство свалилось в русскую купель; здесь цель оправдывала средство и средства обосрали цель. Что ни век, нам ясней и слышней сквозь надрыв либерального воя: нет опасней и нету вредней, чем свобода совсем без конвоя. По крови проникая до корней равнодушная тень утомления - историческая усталость бесноватого поколения. Не в силах нас ни смех, ни грех свернуть с пути отважного, мы строим счастье сразу всех, и нам плевать на каждого. Мне повезло: я знал страну, одну-единственную в мире, в своем же собственном плену в своей живущая квартире. Слой человека в нас чуть-чуть наслоен зыбко и тревожно; легко в скотину нас вернуть, поднять обратно очень сложно. Где лгут и себе и друг другу, и память не служит уму, история ходит по кругу из крови - по грязи - во тьму. Когда клубится страх кромешный И тьму пронзает лай погонь благословен любой, посмевший не задувать в себе огонь. Все социальные системы - от иерархии до братства - стучатся лбами о проблемы свободы, равенства и блядства. Возглавляя партии и классы, лидеры вовек не брали в толк, что идея, брошенная в массы - это девка, брошенная в полк. Привычные безмолвствуют народы, беззвучные горланят петухи; мы созданы для счастья и свободы, как рыба - для полета и ухи. Дороги к русскому ненастью текли сквозь веру и веселье; чем коллективней путь ко счастью, тем горше общее похмелье. В кромешных ситуациях любых, запутанных, тревожных и горячих, спокойная уверенность слепых кошмарнее растерянности зрячих.

Читать далее...

«Гарики» и... мантры: портрет на фоне эпохи

Скромный плакатик, в нижней части которого значатся место и дата, нет-нет да и появляется на заборах или домах то одной губернской столицы России, то – другой. Поэту, судя по всему, не до помпезных афиш – одного имени достаточно для зала в триста-пятьсот человек. Ей-ей: такое приглашение дорогого стоит! Это вам не вопль: «МЕЧТА КАЖДОГО МУЖЧИНЫ – ЛЕГЕНДАРНАЯ ЛОЛИТА!», сопровождаемый огромной фотографией расплывшегося лица и обрюзгшего голого плеча (левого?.. правого?.. не важно…)

Читать далее...

Читать далее...

 

Игорь Губерман

Мы после смерти - верю в это - Опять становимся нетленной Частицей мыслящего света, который льётся во Вселенной.

Читать далее...

Этот человек — живое олицетворение истины "краткость — сестра таланта". Красноречивое подтверждение этому — всё его творчество. От "гариков" Губермана захватывает дух. А его проза пробуждает в читателе трогательность и задумчивость — чувства, которые в наше время чаще всего остаются невостребованными.

Читать далее...