Умение умирать или искусство жить Люди, сами будучи поражены грехом, судят о других по себе, поэтому они охотно верят клевете. Кроме того, два порока, присущие нам,– гордость и зависть – тайно желают унижения и позора другим людям, чтобы человек мог услаждаться мыслью, будто он лучше прочих. Поэтому человек обычно ухватывается за клевету, как за лакомую пищу.

Читать далее...

Фелор Михайлович Достоевский:«Если же злодейство людей возмутит тебя негодованием
и скорбью уже необоримою, даже до желания отмщения злодеям, то более всего страшись сего чувства; тотчас же иди и ищи себе мук так, как бы сам был виновен в сем злодействе людей. Приими сии муки и вытерпи, и утолится сердце твое,
и поймешь, что и сам виновен, ибо мог светить злодеям даже как единый безгрешный и не светил. Если бы светил, то светом своим озарил бы и другим путь, и тот, который совершил злодейство, может быть не совершил бы его при свете твоем.
И даже если ты и светил, но увидишь, что не спасаются люди даже и при свете твоем, то пребудь тверд, и не усомнись в силе света небесного;верь тому, что если теперь не спаслись, то потом спасутся. А не спасутся и потом, то сыны их спасутся, ибо не умрет свет твой, хотя бы и ты уже умер.Праведник отходит, а свет его остается».
Читать далее...

Как правильно послать человека,
который тебе неприятен ?

Ответить хаму на его языке - значит уподобиться ему.
Ответить по-человечески - бесполезно, не поймет.

Вариантов два: убедить себя, что этот человек живет в параллельном мире и,
соответственно, не может Вас доставать - нет его для Вас, или же разобраться в ситуации: а почему человек, который знает, что он неприятен, не исчезает сам собой? Что ему от Вас надо?

Отвяжется сам. Что-нибудь другое? Это знать нужно...
ДАЛЕЕ >>>>>

Симптомы мании величия видны со стороны,

но не замечаются их обладателями.

Но если вовремя обратить на них внимание,

то можно избежать негативных последствий."


Мания величия (мегаломания от греч. — «очень большой» или «преувеличенный»)

— тип самосознания или поведения личности,

выражающийся в крайней степени переоценки своей важности,

известности, популярности, богатства, власти, политического влияния и т. п.




Манию величия не считают,согласно справочнику по диагностике
и статистике психических расстройств,

особым расстройством психики.

Но часто она может быть признаком психического расстройства (разновидностью паранойи).

Может характеризоваться бредовыми фантазиями богатства, власти, гениальности или всемогущества.

Человек, страдающий от маний величия, тем не менее, фактически может быть важной фигурой, как в случае математика Джона Нэша,который когда-то отклонил престижный академический пост на том основании,что он должен был быть возведён на престол как Император Антарктиды.

Печальной жизни лучше всего соответствует угрюмое состояние души. Даже
если погруженный в печаль человек воспламеняет себя безудержным весельем, то
и в этом веселье видится угрюмая тоска.
Все в мире для угрюмого человека утяжелено. Даже свет кажется ему
блеклым, сероватым, льнущим к земле. Все трудно. Сделать шаг - трудно,
вымолвить слово - трудно; ответить на улыбку- невозможно.
Читать далее...

Беспринципность выражает чрезвычайный динамизм человеческой натуры.
Жизнь постоянно налагает на личность ограничения, делая ее в итоге косной,
неповоротливой, малоподвижной. Напротив, в жизни беспринципного человека
никогда не бывает этой рутины. Он всегда свеж, как сорванный с грядки
огурчик, и столь же непосредствен, как детский смех.
Читать далее...

Неблагодарность приучает нас к важнейшей нравственной норме,
суть которой выражена в словах: доброе дело противится расчету.
Благодарность окружающих невольно приучает нас ждать воздаяния за
добрые дела, отчего все ростки великодушия и бескорыстия в нашей душе
незаметно глохнут. Теперь уже мы притязаем на ответное добро; на собственный
дар мы ждем подобного ответа. Так наше наивное, но возвышенное стремление
творить благо постепенно вырождается в простые отношения обмена. И приходит
день, когда не найдя в таком обмене эквивалентности, мы вскипаем благородным
негодованием, считая себя обманутыми.
Читать далее...

Тупица -- это великий хранитель мироздания, неприметный Атлант,
поддерживающий на своих плечах сложившееся строение жизни. Не будь тупости,
действительность подверглась бы страшной опасности погибнуть. Представим
себе: все общество устремилось бы в едином порыве... куда? не знаю "куда",
да это и неважно. Существенно, что это стремление к новому образу жизни
разом вырвало бы людей из прежних устоявшихся форм существования, и
наступила бы сумятица, и ни в чем нельзя было бы найти опору.
Читать далее...

Нахальство подобно пене на гребнях волн. Как пена образуется на
поверхности бурлящей стихии, так и нахальство выдает чрезвычайную
жизнерадостность личности и кипение в ней жизненных соков. Но так же, как
пена быстро лопается и сходит на нет, так и нахальство нестойко. Впрягите
человека в круг житейских обстоятельств, заставьте его непрестанно
трудиться, подчините его стабильному ритму и распорядку -- и не останется в
нем ни сил, ни возможностей для нахального поведения. При том условии,
конечно, если вам удастся его поймать в перечисленные ловушки. А это не
так-то просто.
Читать далее...

Ложь возникла в первобытные времена, когда наши пращуры, убив зверя,
творили торжественные заклинания, песнопения, ритуальные пляски в
причудливых масках, что должно было внушить убитому, будто он пал жертвой
кого угодно, но не этих любящих его и благоговеющих перед ним людей. С тех
пор смысл лжи, в сущности, не переменился. Все так же, как в древности, ложь
возникает из страха и трепета перед более сильным. Как и в давние времена,
ложь остается молением, заклинающим и отводящим от человека могущественные,
опасные силы.
Читать далее...

Еще Сократ выявил разницу между множеством прекрасных вещей и сущностью
прекрасного. С тех пор человеческая мысль напряженно пыталась постигнуть
сущность красоты, одновременно собирая тайную коллекцию проявлений
прекрасного. Вряд ли мне удастся внести вклад в разрешение первой проблемы,
но вот на один из странных случаев любования прекрасным хочется обратить
внимание. Речь идет о человеческой натуре, способной пленяться и
очаровываться... рабством; будто оно художественный шедевр, замечательное
лицо или выдающийся подвиг.
Читать далее...

Мне неловко оправдывать глупость, ибо я сам неразумен, о чем искренне
поведал в предисловии к этой книге. Преодолевая себя, начертал я название
"Глупость". Неловко и стыдно мне. Ведь имей я разум оправдать глупость, то
солгал бы, назвавшись дураком. И в то же время, зная о малых силах своих, не
могу оставить глупость без утешения, а глупцов, родных братьев своих, --
неприкаянными. Хорошо ведаю, сколь печально быть глупым, как часто причиняют
неумному унижение и как горько оно для личности с убогим сознанием, лишь
много спустя после нанесения обиды понимающей, что с ней в самом деле
стряслось.
Читать далее...

Детство почитается самой беспорочной частью человеческого
существования. На самом же деле с детьми происходят столь странные -- и с
общего взгляда недостойные -- вещи, которые и привидеться не могут взрослым.
Эта неосведомленность взрослых людей тем более непостижима, что они сами
были детьми и имели подобные переживания. Слепота взрослого мира объясняется
разве что тем, что события и впечатления детства, о которых идет речь,
происходят не при ясном свете сознания. Их течение подобно движению
подземных рек, прокладывающих свой путь во мраке. Только изредка отдельное
причудливое впечатление явится в памяти взрослого человека, как подземные
воды, прорвавшиеся на поверхность родником. Но и тогда взрослый собственным
недоумением заслонит себе таинство становления своего "я".
Читать далее...

Гордыню бичуют как один из смертных грехов. На самом же деле, что
отличает гордыню от других состояний души, так это редкостное бескорыстие.
В гордости человек отвергает многое из того, чем неразборчивый
пользуется и на чем нередко паразитирует.
Читать далее...

Стоит начертать слово "измена", как останавливаешься, словно перед
незримым препятствием. Душу охватывает безотчетная тревога и понимаешь, что
подошел, пожалуй, к самой критической точке всего дела. Почему? Потому что
всего труднее и всего опаснее покуситься на права любви.
Любовь --могущественное, всевластное божество всех живых существ -- ревниво и жестокоотносится ко всякому, посмевшему усомниться в его безраздельной воле.
Легче восславить подлость, чем сказать слово в пользу измены, этого нарушения
завета любви. Ведь в случае подлости можно предположить некие скрытые
причины, или невольность подлого поступка, или неокончательность его. Но
крайний случай отступничества, который являет нам измена, превращает
судящего о ней человека в слепое, глухое и беспощадное существо. Измена,
пожалуй, единственное порочное действие, которое в полной мере не прощается
никогда никем. Таковы законы рабства, в которое нас, человеков, заключила
любовь.
Читать далее...