Я боюсь человека, что в народе зовётся патриархом московским Алексеем II. Он разговаривает на распев даже дома с собачкой. Президент ему руку целует, с мыслью впиться губами в уста его сахарные, в момент, когда снимают для федеральных каналов. Его ряса, что надо, очень модная ныне, здоровенная цепь и шапка на нём. Я боюсь, закричит Алексей, мол, изыди грешник постылый. Ударит меня по лбу волшебным посохом и окропит святою водой. А ещё есть мужик, что Вассерманом зовётся. Жилет носит особый с миллионом кармашков. Всяких штучек чудесных у него там полно спрятано. Обзавёлся где-то бородой очень длинной, смотрит хитро на всех в здоровенных очках. Я боюсь, он меня силой мысли уменьшит и в свой кармашек положит на хранение вечное. Паникую реально, вдруг Якубович на колени посадит. Заорёт, мол, стишок расскажи, шевеля накладными усами. Барабан свой вращать заставит и рекламная пауза говорить. Вдруг машинку подарит на радиоуправлении, хотя о плюшевом мишке мечтал я довольно давно. Опасаюсь немного я речей Канделаки. Таких быстрых, что, кажется, мозг мой взорвётся. С видом древней шаманки, на языке своих предков околдовывает маленьких умных засранцев, что пришли отвечать на вопросы её.