Щербатым зевом проявился вдруг
Мир зазеркалья в слое амальгамы.
Бездонный мрак коснулся моих рук.
Пахнуло лесом, сыростью, лугами.

И память, словно луч, взорвала темь,
Фантомом боль явилась, мозг сжигая.
Перерождалась плоть, познав затем
Восторг погони, бойню волчьей стаи.

Я был матёрым зверем- духом зла.
Будила ночь неведомые силы
Настичь, убить и жалости не знать.
А обречённость жертвы только злила.

Зрачков стилеты взрезали глаза,
Могучий рык- полуночное пение.
Взошла луна и раны зализав,
Любил волчицу до изнеможения.

Бунт плоти в полнолуние гнал в гон.
Косматой тенью ужас всюду сеял.
И ждал упрямца, что набьет в патрон
Шрапнель из серебра, для схватки зрея.

Испуга запах в темноте возник.
Клыкасто пасть роняла хлопья пены.
Я убивал загонщиков своих,
Их жизнь лакая из яремной вены...