«Я глубоко оскорблен, что ты называешь меня женоненавистником. Я не такой. Я — монстр. Я — Сын Сэма. Маленький ребеночек.
Когда папа Сэм напивается, он становится злым. И бьет всю семью. Иногда он связывает меня на заднем дворе. Или запирает в гараже. Сэм любит пить кровь.
— Иди и убей! — приказывает папа Сэм.
За нашим домом есть кладбище. Там лежат в основном молодые девчонки — изнасилованные и забитые до смерти. Вся кровь высосана, остались одни лишь кости.
Папа Сэм запирает меня в подвале. Я не могу выйти, но смотрю на мир из окна. Я чувствую себя чужаком — существом с другой длиной волн, не как у остальных, — запрограммированным на убийство.
Меня не остановить, если не убить. Берегись, полиция: стреляйте первыми и цельтесь точнее, если не хотите умереть!
Теперь папа Сэм стар. Ему требуется кровь, чтобы поддерживать молодость. У него было слишком много сердечных приступов.
— Ох-ох-ох, как больно, сыночек!
Я скучаю по моей прекрасной принцессе. Она в нашем дамском доме. Но скоро я ее увижу.
Я — монстр, Вельзевул, пухленькое чудище*.
Я люблю охоту. Рыскаю по улицам и высматриваю жертву — вкусное мясо. Женщины из Куинс красивее всех. Я — вода, которую они пьют. Я живу охотой. Это моя жизнь. Кровь для папы.
Мистер Борелли, сэр! Я не хочу больше убивать. Не хочу, но должен, во имя тебя, отец.
Я хочу трахнуть весь мир. Я люблю людей. Я не принадлежу земле. Верни меня к скотам.
Люди из Куинс, я вас люблю и желаю всем счастливой Пасхи. Благослови вас Бог и в этой жизни, и в следующей. И до свидания. Доброй ночи.
ПОЛИЦИЯ, побойся моих слов:
Я вернусь!
Я вернусь!
И узнаете меня — 6ах-бах-бах-бах-бах — ах!
Ваш в убийстве
Мистер Монстр».

*Примечание:
«пухленькое чудище» — достаточно вольный перевод. В оригинале это звучит как «chubby behemouth». Открыв любой англо-русский словарь, можно обнаружить, что слова behemouth в английском языке не существует. Существует слово behemoth (библейское «бегемот» или переносное «чудище»). Слово же behemouth Берковиц выдумал сам, смешав behemoth и mouth (рот). Кроме того, во многих переводах письма встречается слово «бегемот», однако вряд ли Дэвид имел ввиду это.

Нью-Йорк — так называемая «Столица Мира», сосредоточившая в себе максимальные соблазны, но и максимальные пороки. В середине 1970-х годов в этом городе звучало диско и умирали от чужих рук по несколько человек в день. Внёс в это свою кровавую лепту и один из самых известных американских маньяков — «Сын Сэма» Дэвид Берковиц.

Родился он от измены 19-летней девушки Бетти Бродер своему мужу итальянскому американцу Тони Фолко с женатым мужчиной Джозефом Клейнманом, который поставил ей условие для дальнейших встреч — избавиться от ребёнка, в результате чего Дэвид, рождённый 1 июня 1953 года в Бруклине (район Нью-Йорка), стал приёмным сыном Натана и Перл Берковиц, не способных иметь собственных детей.

Приёмные родители Дэвида были добрыми и заботливыми. В школе он отщепенцем не был, нормально учился, играл в баскетбол. Однако не мог завести тесные отношения с противоположным полом. Зато имел тесные отношения с огнём — страдал пироманией (как и многие другие юные маньяки): поджёг в Нью-Йорке более 200 мусорных свалок и пустовавших зданий, мастурбируя при этом. К тому же вёл своеобразный «дневник поджогов», перечитывая его периодически (это тоже характерно для маньяков — повторное переживание приятных греховных впечатлений).

В 14 лет в жизни Дэвида началась чёрная полоса — его приёмная мать Перл Берковиц умерла от рака. Для Дэвида это стало тяжёлой трагедией. В 1969 году он с овдовевшим отчимом переехал в другой район Нью-Йорка — Бронкс. Натан Берковиц женился второй раз. Всё это не нравилось Дэвиду, который вдобавок начал терпеть неудачи в школе.

Тогда он решил «освежиться» — записаться в армию, что сделал в июне 1971 года. Но, вопреки желанию, его отправили не в кипящий Вьетнам, а в мирную Корею. Там Дэвид лишился невинности, но «кайф ловил, а подловил трипак» — гонорею, а также попробовал наркотики и «выкрестился» — перешёл из иудаизма в христианство, которое даже проповедовал.

Отслужив 3 года, в 1974 году Дэвид вернулся к отчиму-еврею, осудившему его за отречение от иудаизма. Вскоре Дэвид начал самомтоятельную жизнь в доме номер 2151 по Барнес Авеню в том же Бронксе. Став одиноким, он решил разыскать своих настоящих родителей — навёл справки в официальном бюро и установил, что фамилия мужа матери была Фолко, по этой фамилии он с помощью телефонного справочника вышел на свою родную мать, жившую в Лонг-Айленде. Обоих при первой встрече захлестнули бурные эмоции и вскоре Дэвид стал частым гостем у Бетти, а также у своей сестры Рослин с её семьёй. Но постепенно его визиты к родным женщинам сошли на нет. Рослин к тому же тревожили жалобы новообретённого брата на головные боли. С февраля 1974 года Дэвид жил в Нью-Рошелле, откуда съехал через 2 месяца, не заплатив 200 долларов, и за 3 месяца до первого убийства перебрался в соседний с Нью-Йорком город Йонкерс, где поселился на Сосновой улице и устроился работать в нью-йоркское почтовое ведомство.

А по ночам он стал выходить на охоту на людей. Сначала совершил 3 нападения на женщин с ножом, но они выжили — какая неудача! Тогда Берковиц решил усовершенствовать метод охоты — съездил в Техас, где купил револьвер «бульдог» 44 калибра. И начал…

29 июля 1976 года он приблизился к автомобилю, стоявшему поблизости от красивого дома. В автомобиле находилась дочь хозяев — 18-летняя Данна Лаурия со своей 19-летней подругой Джоди Валенте, которая уже распрощалась с Данной и открыла ей дверь своего автомобиля чтобы Данна ушла в дом, а она уехала к себе. Но тут появился Берковиц, достал из бумажного пакета пистолет и выстрелил 5 раз. Данна получила 2 пули в шею и руку и вывалилась на тротуар через приоткрытую дверь, а Джоди получила пулю в бедро, вскрикнула и повалилась вперёд на автомобильный рожок. Она выжила и дала впоследствии описание убийцы своей подруги, умершей до прибытия в больницу.

Кровавый счёт был открыт. «Я не хотел причинять им вред, я только хотел убивать их» — скажет Берковиц.

3 месяца маньяк бездействовал и проявил себя снова 23 октября, когда в районе Нью-Йорка Куинс в парке Флашинг-Медоу в красном «Фольксвагене» уединились 20-летний Карл Денаро, собиравшийся на следующий день поступить на службу в ВВС США, и 18-летняя дочь следователя Розмари Кинан. Карл имел волосы длиной до плеч и подошедший Берковиц принял его за девушку — и выстрелил 5 раз, но лишь одна пуля достигла цели, попав Карлу в затылок (но не убив его). Розмари же не пострадала вовсе.

Спустя месяц, 27 ноября Берковиц пересёк улицу и приблизился к 16-летней Донне Демази и 18-летней Джоанне Ломино, засидевшимся до полуночи перед домом Джоанны на 262-й улице. Их бдительность Берковиц попытался усыпить вопросом: «Подскажите, как мне добраться до…», однако Джоанна развернулась к двери дома — и получила пулю в спинной хребет, Донна — в шею. Друтие 3 выстрела (опять же из 5-ти) никого не поразили. Берковиц удалился с пистолетом в руке. Обе подруги выжили, но Джоанна стала инвалидом. Полиция связала это преступление с другим — 29 июля.

Следующий удар Берковиц нанёс в новом 1977 году — 30 января обстрелял сидевших в автомобиле после выхода из дискотеки 30-летнего Джона Дила и 26-летнюю секретаршу Кристин Фреунд, уже после полуночи. Осыпались стёкла… Джон уцелел, Кристина же, раненная в голову, повалилась вперёд и впоследствии умерла в больнице.

8 марта Берковиц цинично поздравил с Международным Женским Днём 19-летнюю болгарскую девушку Вирджинию Воскеричян, возвращавшуюся домой в районе Куинс приблизительно в 19.30. На улице она обошла простого прохожего, он выхватил пистолет и убил её выстрелом в голову.

14 апреля полиция, доселе раздиравшаяся противоречиями (оружие во всех этих преступлениях использовалось одно, а описания преступника различались), всё-таки начала операцию «Омега» по поимке «убийцы 44 калибра» со специально созданным подразделением под командованием инспектора Тимоти Доуда.

Но уже через 2 дня — 16 апреля Берковиц совершил двойное убийство, застрелив сквозь стекло автомобиля сидевших в нём 18-летнюю Валентину Суриани и 20-летнего Александра Эсо. Произошло это в Бронксе недалеко от убийства Берковицем Данны Лории — первой убитой жертвы. Валентина и Александр получили по 2 выстрела в голову, девушка умерла сразу, а парень — через 2 часа.

Берковиц впервые вступил в диалог с полицией — если можно так назвать его бессмысленное идиотское ПИСЬМО на имя капитана Джо Борелли — представителя Тимоти Доуда, оставленное на месте убийства в белом конверте.

А в конце месяца — 30 апреля журналист газеты «Ежедневные новости Нью-Йорка» («New York Daily News») Джимми Бреслин (неизвестно — специально или случайно Дэвид Берковиц выбирал адресатов со своими инициалами) получил от маньяка конверт, подписанный словами «Кровь и Семья, Мрак и Смерть, Абсолютный Порок, 44-й калибр» и содержавший в себе такое письмо: «Привет из трущоб города Нью-Йорка, провонявших собачьим дерьмом, блевотиной, прокисшим вином, мочой и кровью! Привет из сточных труб города Нью-Йорка, которые проглатывают все эти деликатесы, когда уборочные машины смывают их с улиц! Привет из трещин и щелей на тротуарах города Нью-Йорка! Привет от насекомых и прочей нечисти, которая обитает в этих щелях и питается кровью убитых, что просачивается туда! Мистер Бреслин, не думайте, что если вы не слышали какое-то время обо мне, то я отправился на покой. Нет, я все еще здесь. Как зловещий призрак в ночи, жаждущий, голодный, почти не отдыхающий, полный желания порадовать Сэма… Я обожаю свою работу… Сэм — жадный парень. Он не позволит мне остановиться, пока не напьется крови до отвала». Это письмо было опубликовано в газете на следующий день — так Берковиц стал известен народу и получил прозвище «Сын Сэма».

А население Нью-Йорка получило шок. А так как полиция не дала немедленного результата, граждане были готовы защищаться самостоятельно — организовывались добровольные дружины защитников общества от маньяка и однажды толпа в Бруклине чуть было не повесила на фонарном столбе простого хулигана с крупнокалиберным револьвером.

Через 2 месяца — 25 июня 20-летний Сальваторе Лупо и 17-летняя Джуди Плачидо, натанцевавшись на дискотеке в районе Куинс, сидели в автомобиле и обсуждали потенциальную угрозу для таких, как они, — знаменитого в последнее время «Сына Сэма». И вдруг — как говорится, «не буди лихо пока оно тихо» — появился именно он! В своей манере начал стрелять сквозь автомобильное стекло — первая пуля пробила запястье Сальваторе и задела шею Джуди, вторая попала ей в голову, но поверхностно, третья — ей в плечо. Сальваторе выскочил и скрылся в помещении дискотеки, за ним последовала потрясённая подруга. Оба выжили и отлежались в больнице.

Наступила годовщина первого убийства Берковица, который полным дураком всё-таки не был и не стал её «отмечать» очередным убийством — полицейские и народ в эти день и ночь были в максимальном напряжении и внимании. 29 и 30 июля прошли без новостей о «Сыне Сэма».

Но уже 31 июля около 2 часов ночи 20-летние Бобби Виоланте и Стейси Московиц покинули кинотеатр в Бруклине и, прогуливаясь вокруг парка, увидели человека «похожего на хиппи» возле общественного туалета, но не придали значения случайному прохожему. Когда же они сели в автомобиль и уже начали общаться и целоваться, прогремели 3 выстрела, пробивших стекло, от которых Бобби моментально оглох и ослеп, а Стейси почти через 2 суток скончалась.

Это были последние жертвы Берковица. В этот раз он, как и многие маньяки, сам стал жертвой своей ошибки — перед убийством припарковал свой «Форд Галакси» в неположенном месте, была выписана квитанция о штрафе, по которой сыщики и вышли на след владельца автомобиля с номером 561-XLB — Дэвида Берковица, проживавшего в Йонкерсе на Сосновой улице в доме № 25.

Возле этого дома 10 августа детективы Джон Лонго и Эд Зиго, явившиеся для проверки личности подозреваемого, увидели тот самый автомобиль. На его сидении они увидели сумку, из которой выглядывало ружьё… Они открыли и обыскали салон автомобиля — и обнаружили в бардачке конверт с письмом на имя Тимоти Доуда с обещанием устроить грандиозное огнестрельное нападение на посетителей дискотеки в Лонг-Айленде (именно в Лонг-Айленде Берковиц потерял свою обретённую настоящую семью). Лонго и Зиго поняли — это тот, кто им нужен! И сразу занялись организацией ареста.

Прошёл арест гладко — 6 часов спустя (около 22.00) ничего не подозревающий Берковиц вышел из дома в джинсах, летней белой рубашке и коричневых ботинках и с бумажным пакетом в руках, в котором был его «бульдог», открыл дверцу машины, удобно устроился в водительском кресле — и увидел целый ряд направленных на него полицейских стволов. «Ваша взяла! Но почему так поздно?» — сказал при этом маньяк, убивший 6 человек, ранивший 7 и теперь сам оказавшийся под дулами более десятка пистолетов.

Так завершился самый масштабный в истории Нью-Йорка розыск преступника: 90 тысяч долларов в день, более 200 ежедневных ложных свидетельств, 300 детективов, 3 тысячи подозреваемых и 28 тысяч проверенных владельцев 44-калиберных револьверов.

Берковиц сразу во всём признался, но настаивал на том, что его убийства «заказывал» сосед Сэм Карр с помощью телепатии: «Сэм обычно отдавал приказы через свою собаку. На самом деле это не собака. Это существо только выглядит собакой. Оно внушало мне мысль, куда идти. Когда я получал такой сигнал, я не имел понятия, кого в этот вечер убью. Но я интуитивно узнавал свои жертвы». Кстати, дочь этого соседа Вит Карр была телефонисткой в Йонкерсе и через неё полицейские связывались с городом и узнали от неё про странности знакомого ей подозреваемого Берковица: он посылал её отцу Сэму письма с угрозами и застрелил её собачку из револьвера 44 калибра. А Сэм Карр больше Берковица походил на хиппи, что вызвало мысль о совместной банде-секте.

Берковиц получил диагноз «параноидальная шизофрения» и приговор — более 300 лет лишения свободы в исправительной колонии в Аттике.

10 июля 1979 года на заключённого Берковица напал другой с бритвой и поранил его, врач наложил маньяку 56 швов. Берковиц сказал тогда, что таким способом служители культа пытаются заставить его молчать, но позднее на пресс-конференции признался, что все его речи о сатане и демонах — ложь, и что убивал он из-за половых комплексов. Это подтвердил и его психиатр Дэвид Абрахамсен, автор книги «Исповедь Сына Сэма» (всего о Берковице написано несколько книг, среди которых есть достаточно объёмные труды, и ещё у Берковица есть литературный агент — в США, в отличие от, к сожалению, стран бывшего СССР, маньяки и их исповеди пользуются большим вниманием). Абрахамсен говорил о своём осуждённом клиенте: «Он был неспособен общаться с женщиной как обычный мужчина, встречаться с ней, иметь половые отношения. Это не для него. Я думаю, что он глубоко презирал женщин. Он очень, очень опасен для общества».

Но «Сын Сэма», который жив до сих пор, пытается нести людям и пользу — даёт интервью на религиозные темы, в 1999 году он написал очерк «My story» о своём духовном (а не преступном) развитии и даже религиозное обращение к молодёжи с подписью «С любовью к Христу», то есть в заключении, как когда-то в армии, он стал проповедником христианства.

Однажды Берковиц сказал: «Полиция и СМИ называли меня „Сыном Сэма“, но Бог дал мне новое имя — „Сын надежды“, ибо теперь я живу надеждой». Надеждой на что? На свободу и новые трупы?