Когда прошлое и будущее встречаются – это изумительное ощущение. Особенно если ты, маг, балансируешь на грани прошлого и будущего, и твое прошлое готово стать будущим, а будущее – прошлым. И все эти ощущения здорово мешают наслаждаться настоящим – тем, что происходит, а происходит много разного, и только когда ты на минутку останавливаешься и смотришь в его голубые глаза, яркие, сияющие, и все как прежде, и словно не было прошедшего года, и ты помнишь, как тебе всегда было хорошо с ним, и сегодня не исключение…
Воспоминания о былом. Сказанные давным-давно слова, приватные шуточки, нежность – совершенно без горечи, просто, и именно сейчас ты осознаешь, что именно это существо было близко тебе всегда – ты же помнишь, с самого начала общения, пусть не с первой осознанной, но со второй встречи, и это, наверное, никогда не изменится, потому что этому между вами никому не отнять.
Вечер к компании старого друга проходит прекрасно, ночь приносит крепкий сон без каких-либо осознаваемых видений, не осталось времени и места ни для раздумий, ни для переживаний. Я всего лишь увиделся с человеком, который значит для меня немало, он искал моего внимания так же, как и я его, и, может быть, поэтому осталась такая теплота – знать, что тебе кто-то нужен, и это – взаимно.

«Плюньте в лицо тому игроку, который скажет, что настоящее, закончившееся победой соблазнение – всего лишь часть игры. Такие методы не допустимы в игре, если только игрок не является окончательной и беспринципной сволочью…»
Но – написанное выше не является моим личным опытом, разве что только как стороннего наблюдателя. И было это несколько лет назад. Просто именно сейчас то самое воспоминание догнало и засело.

Все мы по природе своей не верны, не честны, не точны и возмутительно ненадежны. Просто для каждого из нас есть люди, которые чуть больше, чем прочие, ради которых мы берем себя в руки и стараемся быть хотя бы приблизительно точны. Правда, я вообще считаю опоздания изрядно порочной практикой, поэтому мне свойственно скорее приходить раньше, чем опаздывать. Таких существ, как Воланд – вечный опозданец – в моей жизни было не слишком много, и его славы я желаю меньше всего.
Кроме того, моя жизнь, при отсутствии форсмажоров, имеет обыкновение планироваться минимум на неделю вперед (некоторые события известны уже за несколько месяцев), и довольно редко встречи назначаются за день-два до события. Да, так тоже бывает, но… не о том сейчас речь, на самом деле. Речь о том, что жизнь можно планировать на какое-то время вперед, особенно если предпосылки к такому планированию известны, события пояснены и объявлены.
И вот, исходя из всего вышесказанного, я просто не понимаю, как человек при наличии желания может не встретиться с другим человеком, находясь с ним в одном городе (для разнообразия). Очень, очень многое зависит от желания, не так ли? Так вот, огненное мое желание помогает обычно решать вопросы встречи положительно. Других решений всерьез я не принимаю.
А если создание изо всех сил твердит мне, что очень хотело бы со мной встретиться, но никак не может, извините, я пожимаю плечами – все ясно, с этим существом общаться незачем, ибо оно либо врет, либо выдает желаемое за действительное. Желать меня, конечно же, можно, это не возбраняется, но только буду ли я желать в ответ? Ох, я ведь сейчас не о плотских чувствах и отношениях говорю, а пытаюсь копнуть глубже, как бы… метафизичнее. Все равно финал один: я говорю «до свидания», ухожу и не оборачиваюсь. Не люблю, когда слова чересчур уж расходятся с делами.
Минус один и нет особенной боли в душе. Пожимаю плечами: ну да, я уже знал, что это несерьезное с моей стороны, я давал все возможности противоположенной стороне получить меня, если это можно описать столь циничным выражением, но, честно – я действительно был щедр и великодушен. Жаль только, что моего великодушия никогда надолго не хватает. Я вроде бы играю с людьми, протягиваю руку, беру, выбрасываю. Это нормально для такого как я, хоть вы что со мной делайте, порой природу не пересилишь.
И вот, шанс был дан, им не воспользовались, я ухожу с чистой совестью, делано безразлично пожав плечами, – я чист, я сделал все, что мог, и все закончилось так, как я бы хотел, – то есть наилучшим образом. Вопрос закрыт, это не первое и не последнее мое знакомство, которое заканчивается расставанием без особых тревог с обеих сторон – самовлюбленные персоны об оставленном если и тоскуют, то только как о трофеях.

Читать невысказанные мысли – без малейшего труда, исполнять желаемое – легко и с улыбкой, отдавать мне свое – с радостью, и эта смущенная улыбка, широко раскрытые глаза – откровенная радость от моей декларируемой доброты, а ведь мы не чужие друг другу, он даже не представляет, насколько, а я не скажу – не решусь, не осмелюсь, побоюсь спугнуть эту зарождающуюся дружбу… Достаточно и того, что я довольно часто и откровенно проговариваюсь о своих паранормальных способностях.
Дальше будет хуже, несомненно – чем больше отдаешь, тем больше начинаешь требовать в ответ, а это невозможно, немыслимо – требовать хоть что-то. Просто быть рядом. Просто поддерживать. Просто быть полезным. Стать его наркотиком, посадить на иглу своей ненавязчивой заботы. Какой я все-таки коварный тип, если отбросить прочь мои мотивы, а брать в расчет только методы. Мои методы… Все-таки более мягкие, чем у закоренелых злодеев.
Желать – нет ничего удивительного в том, что такие мысли вообще могут приходить в голову, все мы по натуре собственники, что ж теперь. Помнить – а вот это еще хуже, ведь память оставляет за собой в этот раз горькое послевкусие, а кто-то наивно полагает, что мы ближе, чем то есть на самом деле – пусть, все это ерунда, пустое, наносное, ненастоящее, а настоящее – тревога, и вот тревога… А вот тревогу вообще лучше никому не показывать, ведь не поймут же.
Иногда достаточно просто взгляда, иногда нужно провести вместе весь день, а результат – все только более очевидным становится безумие взаимопонимания на уровне инстинктов. Если уйти от условностей, капризов и необходимости метить свою территорию (а я и в самом деле частенько веду себя как альфа, да это и понятно, сейчас я – лидер, хоть порою и теневой, однако это есть, и налагает определенные шаблоны поведения, - хотя иногда хочется вскочить и заорать: «Ну почему, почему нельзя говорить правду?») то сейчас я снова счастлив, у меня есть все, что бы я хотел… И все-таки, откуда тогда такая горечь, как остается полынный вкус на губах от абсента?
Буду я задумываться или нет, разве от этого что-то изменится? Мои перепады настроения – это качели, на другом краю которых находится другое существо, и мы раскачиваем их все сильнее, а запас прочности не бесконечен. Рано или поздно хрупкое равновесие, установленное аккуратностью реакций, рухнет, и тогда… Тогда возможно все, что угодно, хорошо ли, плохо ли, но это будет попросту не остановить. Может, это даже было бы к лучшему. Мое психическое здоровье – это вещь весьма относительная.
Встречи, беседы, смех, серьезное отношение к вещам совершенно безумным, и совершенно несерьезная оценка высоких тем и тонких материй. Приходить, уходить, возвращаться, и все время быть на связи – в телефоне, аське, но самое главное – где-то в сердце та ниточка, что была протянута не мной, но не без моего участия – открытый, да, для тех, для кого я хочу быть открытым. Пока это все, но ведь дальнейшее слабо предсказуемо, как всегда, когда рыжий оказывается за моей спиной. И все-таки хочется, чтобы это длилось. Правда, пусть длится.

Иногда город превращается в серый. Это когда дождь, или снег, или плохое настроение. Как ни странно, такое состояние нисколько не портит мой город – его вообще ничто не способно испортить. Просто такой финт восприятия – чего-то не хватает, и это не исправляют ни яркость реклам, ни человеческие улыбки. Наверное, эта серость где-то глубоко у меня в душе, ну, или том, что заменяет душу.
Такое состояние проходит довольно быстро, я вообще мало склонен к депрессивной рефлексии, слишком быстро меняется ситуация, слишком много всего нужно сделать, и в это время задумываться о своей печальной судьбе – нет уж, увольте-с. Да и не такая уж печальная у меня судьба, если задуматься. Все есть. Материальных благ хватает, морального превосходства - сколько хочешь, эмоциональные вспышки – всегда пожалуйста. Что еще нужно для хорошей жизни? Любимый город имеет место быть. Друзья, которые ждут в других городах – тоже. Так что все у меня отлично. То есть стоит быть благодарным судьбе уже за то, что есть.
Иногда мне все-таки становится тоскливо. Тоскливо нипочему, из-за того, что прошлое просыпается и напоминает о себе, и это так грустно. Нормальная реакция, у меня память замешана на коктейле из боли и радости, я оставляю себе все сильные эмоции, даже если они были огорчительны, – все равно они принадлежат мне. Самое хорошее было бы заключить эмоции в стекло, как Мандор заключал музыку в драгоценные камни. Но стеклянная оболочка все-таки слишком хрупка для моей бесценной памяти.
Я вспоминаю, прохожу через туман тоски, иду дальше, до следующего печального воспоминания, через радости, несбывшиеся надежды, удовольствия и ошибки. Боль наполняет меня, отпускает. Волны томленья, волны тоски… Невозможно передать того, что делается в моей голове. Хочет ли кто-то быть рядом, и зачем? Хочешь ли ты делить с кем-то роскошь своих воспоминаний? Иногда – да, и это даже удается. Редкое доверие, которое обычно бывает оправдано для моих визави.
Потом город снова обретает краски и звуки (впрочем, звуки он теряет гораздо реже, чем цвета), и так до следующего раза. Не бывает, чтобы всегда все оставалось ровно. И даже самый любимый город имеет обыкновение становиться не милым, другое дело, что любимому городу это прощается быстрее, потому что он все равно остается любимым. Если улыбаться и беззаботно болтать – хотя бы видимое напряжение уходит. Все-таки жить в любимом городе – ни с чем не сравнимое удовольствие, вот что я вам скажу.

Последняя клановка прошла невероятно интересно. В ролях упивающихся два существа, наличие которых рядом было как минимум приятно. С лордом, в принципе, в этот раз даже какая-то игра получилась, а не просто общение в стиле мастер-игрок. И все-таки… Значит, Фенрир-младший и Долохов. В плане энергетики это получается весьма увлекательно, и снова – но… один юноша уже умудрился мне ледяной венец снести, как бы братья не собрались когда-нибудь его подвиг повторить. Причем сами того не желая, как обычно. Во всем остальном… Подбор игроков, не считая «Крома», был адекватный, а вот подготовка по чарам и нашим клановым фишечкам недостаточна.
Странное дело, на хороших, увлекательных играх какие-то неизменно складывающиеся пожизненные ситуации не мешают мне нормально играть и получать удовольствие от игры и от общения одновременно. При этом я всегда знаю грань, за которую могу в том или ином случае перейти. Ситуации-то разные могут сложиться. И все-таки я с трудом могу играть с некоторыми людьми, если испытываю к ним антипатию.
Из-за подобного отношения может пострадать как роль, так и вся игра. Я достаточно ответственный игрок, чтобы учитывать и понимать неправильность подобных ситуаций, но игра для меня – это прежде всего удовольствие, а получать удовольствие, находясь рядом с глубоко неприятными мне существами – нетривиальная задача, которая мне не всегда по плечу. К тому же иногда на меня находят приступы капризности, что никак не улучшает общего состояния дела.

Делали мы тут экспериментальную маленькую ролевую игру. То есть, может быть, все еще делаем, только я там уже давно не появлялся. Тему – древний Рим. Все как нужно – мистериальная составляющая, дух римской демократии, против тирана-цезаря, сенаторы с женами, гетерами и латифундиями. Для справки: латифундия – особо крупное земельное владение. Мы с Евгением тогда это слово в первый раз услышали, что дало нам определенный простор для творческой мысли.
А, да, нам сразу объяснили, что такое латифундия, и что это не особенно красивая гетера, а земельный надел всего-то. Но Евгению слово, похоже, понравилось, и начал он его использовать в альтернативном варианте, относительно милых дам. Милый дамы в массе своей восприняли эту блажь стоически: «хоть горшком назови…», но не Аня Грин. Она почему-то на латифундию очень обиделась, настолько, что несколько раз громко заявила: мол, не нужно женщин латифундиями называть. Можно, наверное, даже и не говорить, что эффект у этих заявлений был строго обратный.
Заодно подумали, что можно создать словарь альтернативных ругательств, чтобы при детях матом не разговаривать. Слово «латифундия» туда очень хорошо вписывается, а еще мне нравится слово «филактерия». Это какая-то вещь или предмет, отражающий внутреннюю суть лича, при уничтожении которой лич становится не способен на существование (яйцо с иглой внутри в случае Кощея Бессмертного, крестражи в случае лорда Волдеморта). Забавный, однако, выдался вечерочек, и ничего себе, плодотворный, несмотря на некоторую показательную жестокость наших молодых мастеров.