Лучшие часы. Подробный гид GQ (часть I)
Лучшие швейцарские часы: Audemars Piguet, Girard-Perregaux, Ulysse Nardin, Breguet, Blancpain и многие другие...
О трендах часового дела и лучших новинках Базельского и Женевского салонов рассказывает Алексей Тарханов, «Ъ».

Средние века считалось, что хозяином времени является Бог, он завел мировые часы, он их и остановит. Поэтому христианам было запрещено наживаться на времени, то есть заниматься ростовщичеством. Так европейцы приучили себя не брать деньги в долг под проценты, а создавать акционерные общества – основу современной экономики. Она и стала новым властелином времени. «Время-Бог» превратилось во «Время-Деньги», а часы с церквей постепенно перебрались на запястья. На заре европейского капитализма, в XVI веке, христианство дало новый импульс развитию часового дела. Протестантский диктатор Женевы Жан Кальвин запретил всякие развлечения и украшательства. Если у вас есть деньги, они должны работать, а не отдыхать или соблазнять. Единственный предмет, который Кальвин разрешил иметь при себе, – часы: ведь они отмеряют время до встречи с пастырем. Вчерашние ювелиры с протестантским упорством занялись производством часов. Так возникло швейцарское часовое искусство, а часы стали одним из символов личного успеха и единственным украшением, безусловно допустимым для мужчины.

Вперед в прошлое
Новые технологии то ли продвинут часовое искусство, то ли похоронят. Пессимистам и оптимистам есть о чем поспорить.

Все главные открытия часового искусства датированы поза­прошлым веком. Великий французский механик Авраам Луи Бреге сделал часы такими, какими мы привыкли их видеть. С тех пор они принципиально не менялись.


Авраам Луи Бреге (1747–1823) изобрел почти все, чем гордится сейчас часовая механика, – и сделал это тогда, когда никакого искусственного двигателя, кроме паровой машины и часовой пружины, у человечества не было.

Часовые журналисты тратили годы на то, чтобы описать мельчайшие ­изменения – сегодня стрелка немножечко здесь, завтра – немножечко там, окошечко с датой в правом углу или в левом, – и все это с дотошностью судей обязательной программы фигурного катания. Значительные изменения можно было пересчитать по пальцам.


Матовые Big Bang Hublot – образец постмодернистских часов ХХI века – все из новых материалов и для новых людей.

Когда в 1999 году Omega с ­помощью знаменитого англичанина Джорджа Дэниэлса разработала коаксиальный механизм, заменив одиночный якорь на парный, это потрясло часовую общественность так же, как замена двух перстов на три – общественность православную.


Radiomir Black Seal Ceramic Panerai – ответ флорентийской мануфактуры на вызов прогресса – черный ­керамический корпус, делающий тяжелые часы легче на руке.

Но вот настали годы перемен. Сначала изменился корпус часов. Раньше была сталь, золото, платина, потом появился титан. Исключительные качества этого космического металла оказались вне конкуренции для спортивных часов. Титан легче стали и прочнее стали, вот только дороже золота, потому что его адски сложно обрабатывать. Теперь титан научились даже полировать и, хотя традиционным часовым материалом его до сих пор не назовешь, к нему привыкли.


Фантастический механизм Lange 31 A. Lange & Söhne имеет запас хода в 31 день и специальную передаточную пружину,­ чтобы главная, заведенная особым ключом, не разорвала бы чего доброго часы на куски.

Сейчас в моде углеродный пластик. Надо отдать ему должное, выглядит он пока что удивительно безобразно, как первая советская пластмасса, но эстетические процедуры с ним явно еще впереди. Многие мануфактуры, даже наследственно приверженные стали Panerai, начали применять для корпусов легкие магниевые сплавы – тоже вещь на любителя, – превращающие дорогие часы в пластиковую игрушку.


Audemars Piguet применил карбон в своем Royal Oak Offshore Alinghi Team.

Вторжение

Но корпус – это всего лишь оболочка, кожа. Новые материалы стали внедряться в механизмы. Титановые мосты для турбийонов, титановые и керамические детали используют самые знаменитые марки – Audemars Piguet, Girard-Perregaux, Ulysse Nardin, Breguet, Blancpain. В прошлом году все ахнули, когда традиционалисты из Patek Philippe представили свою новую систему «спиромакс». Можно было поспорить с названием, более подходящим для венерологов, но прорыв был очевиден: пружина, сердце часов, впервые была изготовлена из синтетического материала.



Хронометр Rado в новом дизайне продолжает любимую тему марки, гордящейся своим главным изобретением – сверхпрочной зеркальной керамикой.


Механизм с запатентованным спиромаксом имел успех, и Patek не проиграл. Напротив, подтвердил славу мануфактуры, не паразитирующей на своей славе, а серьезно работающей с самими основами часового мастерства. В 2007‑м свой ход сделал не менее славный Jaeger-leCoultre. Мануфактура выставила на Женевском салоне часы-концепт Master Compressor Extreme LAB, полностью из искусственных синтетических материалов, часы, которым никогда не понадобится никакая смазка. А ведь замена масла – проблема не только автомобилей, но и любых часов, как бы дорого они ни стоили.
Насмотревшись на эти чудеса, знатоки заговорили о том, что новые материалы и технологии могут отменить основу часового искусства – мануфактурную, ручную работу.




Ulysse Nardin Freak имеет спусковой механизм, не требующий смазки благодаря использованию искусственных алмазов и кремния.

Такое уже было однажды. Новая технология едва не убила часовые марки. Речь идет о годах «кварцевой лихорадки», которые часовщики до сих пор вспоминают с ужасом, как годы чумы. В 1970‑х простые, дешевые и точные кварцевые часы на батарейках мгновенно убрали с рынка более сложную и дорогую механику, которую надо было заводить по утрам. Десятки традиционных мануфактур разорились, сменили владельцев или ­просто исчезли.

Чтобы спастись, часовщики скормили ненасытному кварцу не только нижний, но и средний сегмент рынка. Механическими остались только дорогие часы, причем их старомодность была преподнесена как достоинство, стоящее дополнительных денег. Все стояло на умении конкретного месье Дюбуа вот этими вот руками собрать именно такой механизм. И каждая мануфактура выставляла вперед своих механиков и своих господ Дюбуа.

Отныне в часах появляются детали и целые узлы, которые нельзя доверить человеку. Конечно, уже сейчас компьютеры и лазерные станки задействованы в производстве, но мануфактуры следят за тем, чтобы доля ручного труда не сокращалась. Если она уменьшится на механизмах, придется усложнить отделку, переквалифицироваться из инженеров в ювелиры, а для многих инженерно ориентированных часовых мануфактур это путь к вырождению.


Хронограф Jaeger-leCoultre Master Compressor Extreme LAB признан сенсацией Женевского салона – его механизм начинен новыми сплавами и материалами до такой степени, что эти часы в принципе не требуют ни смазки, ни сервиса, почти ­ничего не весят и заключены в прочнейший корпус из титана, кремния и углеводородного пластика. Эти часы – пока скорее концепт, их будут выпускать в мизерном количестве.

Вечность vs мода

Специалисты пугают тем, что никто еще не изучал свойства новых материалов на протяжении длительного времени, часы же с традиционным механизмом из традиционных материалов тикают на протяжении веков. Старые мануфактуры частью своего имиджа делают уход за своими часами столетней давности. Но, честно говоря, потребителей это теперь мало волнует. Раньше человек носил одни часы всю жизнь, теперь покупает в год по нескольку и может не задумываться об их долговечности – как и о своей собственной. Мы как-то не готовы жить меньше собственных часов.
Предел разгулу новых материалов положит только наше собственное чувство меры. «Часы были изобретены так давно, что радикально измениться они не смогут. Иначе они уже не останутся часами», – сказал мне глава одной из старейших мировых мануфактур. Я готов с ним согласиться. Часы появились одновременно со шпагой, просто шпагой мы мало пользуемся в обыденной жизни. И вот представьте себе, что нам в XXI веке предлагают взять на вооружение новейшие, не требующие заточки и не подвергающиеся ржавлению шпаги из углеводородного волокна. Когда я слышу такое, я хватаюсь за пистолет.

(Продолжение следует.)