История "Большого дома" началась в феврале 1917, когда был подожжен и разрушен символ свергнутой монархии - Окружной суд на углу Шпалерной и Литейного.

Рядом с Окружным судом на Литейном проспекте стояла Сергиевская Всей Артиллерии церковь. В народе - Артиллерийская". В самом начале 1930-х она была взорвана.

В 1931-1932 годах на месте этих двух зданий вдоль Литейного проспекта и квартале между улицами Воинова (ныне Шпалерная) и Чайковского (в прошлом Сергиевская) были выстроены два административных здания, объединенные общими переходами и коридорами. Они были соединены с еще одним зданием - старинной царской тюрьмой, расположенной на участке №25 по Шпалерной улице. Это т.н. ДПЗ (Дом предварительного заключения или "Домой пойти забудь" в мрачном фольклоре советского периода), знаменитая в свое время "Шпалерка".

Шпалерка, Шпалерка,

Железная дверка...

Внутренний коридорчик между тюрьмой и админ.зданием известен по имени "Таиров переулок". Среди арестантов он также известен как "Мостик вздохов". Согласно тюремным правилам при встрече заключенных одно из арестанотов останавливали лицом к стене. Легкий вздох был единственным способом поприветствовать собрата по несчастью.

С 1932 года в помещениях всех трех зданий расположилось управление НКВД - зловещая организация, получившая в народе всевозсожные прозвища:

"Жандармерия"

""Девятый угол"

"Девятый вал"

"Мусорная управа"

"Черная сотня"

"Большой дом"

"Литейка"

"Белый дом"

"Серый дом"

"Собор Пляса-на крови"

"Дом на Шпалерной"

"Малая Лубянка"

В период строительства «Большого дома» все тротуары Шпалерной улицы были завалены гранитными плитами, демонтированными с ленинградских кладбищ, и сотни заключенных обрабатывали их: готовили для облицовки высокого первого этажа строящегося монументального здания, тщательно убирая все надписи с могильных плит. Когда стройка заканчивалась, в начале 1934 года в подавляющем большинстве квартир этого района были сняты телефоны, т.к. они потребовались для «Большого дома». По завершении строительства всего комплекса зданий туда переехало Ленинградское управление НКВД, размещавшееся ранее вместе со следственным изолятором на Гороховой улице. В дальнейшем Шпалерная улица, соединяющая «Большой дом» со Смольным, превратилась в важную правительственную магистраль и была одной из первых в городе полностью заасфальтирована.

Актовый зал "Большого дома":

Далее я хотела продолжить экскурс по книге Наума Синдаловского "Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского зазеркалья", но вовремя нашла очень похожий пост, написанный ранее.

http://www.liveinternet.ru/community/769936/post43480985/

Поэтому, чтобы не повторяться, просто дополню:

"Что выше - ОГПУ или Исаакиевский собор?" - "Конечно, ОГПУ. С Исаакия виден Кронштадт, а из ОГПУ - Соловки и Сибирь".

(ОГПУ - Объединенное Государственное Полит. Управление, в народе - "О Господи, помоги убежать!" и наоборот "Убежишь - поймают, голову оторвут").

Говорят, первоначально подвалы Большого дома были разделены на три отсека, в одном из которых и производились расстрелы. Сейчас он будто бы замурован.

Есть легенда, согласно которой между "Большим домом" и "Крестами" существовал подземный ход.

Будто бы в кабинетах следователей стояли большие книжные шкафы, которые на самом деле были пустыми внутри и служили для изощренных пыток над заключенными.

Сохранился леденящий душу рассказ о подводных призраках, с которыми столкнулся один водолаз. Он "чуть не сошел с ума от ужаса, когда увидел на дне Невы множество вертикально расположенных трупов. К их ногам был привязан груз и их подняло течением и трепало так, что мертвецы размахивали руками, качали головами, и получалась странная картина митинга мертвецов".

В начале ХХ века перед фасадом Арсенала на нечетной стороне Литейного стоял целый ряд старинных пушек, направленных дулами на здание Окружного суда. До того времени умники злословили "Пушки направлены на правосудие". Затем на месте суда появился "Большой дом" и пушки стали нацелены на него. Что при этом говорили неизвестно. Но пушки убрали в конце 1960-х годов.

На улице Шпалерной

Стоит волшебный дом.

Войдешь туда ребенком,

А выйдешь стариком.

Литейный четыре,

Четвертый подъезд.

Здесь много хороших

Посадочных мест...

"Самое страшное в моей работе было обещать человеку свободу, а порой и жизнь в обмен на показания, зная, что это заведомая ложь"... Это все, что говорил о своей работе следователя мой дед, призванный по партмобилизации в органы госбезопасности в 1938 году и проработавший в Большом доме в 1-м отделении 4 отдела УНКВД ЛО до войны...