жив?! кто жив? я жив?!

Хм. ну, вот так.
Считать меня можно еретиком, но окончательно перебираюсь
вот сюда http://bukva-ar.livejournal.com/
да, замороченный, да, пафосный, да, даже картинки
нормально не вставишь, не говоря уж об оформлении, но как-то
уж извините. зима, звезды, декабрь и все дела.

новое. пирогово-узелковое.

Но милый, дорогой, все они - это они, а я же - это совсем другое дело, нет, не то, чтобы я ого-го, а они всего лишь ого, нет, я, может даже, совсем даже и на го не тяну, но очень уж хочется…

Спирт, шу, спирт и скальпель!
Жгут, шу, жгут и капель!
Рвусь, шу, вены жалю,
В высь, шу, в даль взлетаю.

Пульс, шу, пульс и вату!
Шок, шу и в палату.
Нет, шу, не поможет.
Сдох твой
нежный кожей.

i'll kill you.

Круглые кольца серебра звонко, стуком часов, отбивают бока об кафель. То тыкаюсь я, в надежде прорвать кухонный пол.
А черные гелевые ручки стоит греть в руках, катать по пальцам их тонкие стержни, выжимая чернильный сок. Черные гелевые ручки... у них голубые огромные глаза и уже совсем мальчишеские вихры. Жесткие пружинки меж пальцев в очередной раз послушно путаются под моей ладонью. А ты молчи и засыпай, я буду скоблить ногтями камень, вминая кресты. Одними губами бездыханное «люблю», и не пытайся искать в нем смысл. Даже умный Word шепчет, что таких слов не существует.
Страсть-лесть-честь, моя колючая словесная головоломка (кубик Рубика я собрала ещё в прошлом, этой же хватит на целое будущее), так вот эти страстные страсти, таящиеся обычно на дне чашки, заплетенные и завязанные корабельными узлами с листьями, эти страсти, что придают горечь последним глоткам, они пахнут тобой. Не парфюмерным обычным тобой, глянцевым, мягким и кашемировым, нет, это всё ничего для меня не значит, ты же знаешь мои приоритеты. У них запах медового утра, желто-искрящегося, такого липкого и идеального. Сонное, пронзительное утро, внутри него всё абсолютно ясно, сладко и тепло. Конкретно ясно, сладко и тепло.
А зеркала бывают магмой. Нечаянное таяние от незамысловатого мысленного восхищения зеркала- это магма. Магма- это ты. магма-магда-мага-маг. Маг- это ты. Короткое, несбывшееся «близко», отражение магии зеркал, магма твоих глаз, сущность мага и дыхание мага, всё это способно завязать узлом мои медовые и стальные утра. мы- это магия. просто маг. и я.
Душевые душно испаряют влагу, запотевают стекла и на них можно рисовать кончиками пальцев. пальцы- это ты. кончики же- необъяснимое ты, закончившееся на кончиках и продолжающиеся вне конца. душевые дышат душным паром, кончики моих пальцев нервно беснуются. ты не заканчиваешься. кончики волнуются.

И я, сумасшедший рядовой, засыпаю под бормотание своих же губ, сню себе город и зной. Я беру букву «т» и расплетаю её на тысячи мелких нитей, тонких, почти прозрачных, т-т-т. Тяну «ы», вытягивая толстую резину. Стон ыыы можно дотянуть до робких т-т-т и проскулить «тыыыы».Реальное «ты» есть магма, выжженное «ты» остывает чаем, а вечное «ты» поскрипывает кончиками по стеклу. «Ты» растекается гелем и сужается до проекции на пол, рассыпаясь на стук серебра. Моё «ты»-это резиновое ыыы и робкое т-т-т.
Т-т-т, я готова вечно стучать костяшками пальцев по дереву,
дабы не сглазить, т-т-т- ы-ы-ы.

ноет

Я хочу рисовать пастелью город, окна и оранжевые цветы
на подоконниках, рвать травы и мять их в руках до изнеможения
и головокружения от свежести запахов и ощущений, хватать глоткой ветер,
давясь и кашляя, ибо порывы такие, что в голове не укладывается.
Хочу катать в своих ладонях руки, переминать и сжимать
пальцы, целовать в макушку и дуть на сахарную пудру, сидеть на крыльце-подоконнике-перекладине, свесив ножки, болтать сандаликами и
тянуть про "я на солнышке лежу" и "голубой вагон бежит", ведь правда бежит и не остановится. Хочу смеяться громко, звонко и соловьем заливаться от радости просто_утра, разливаться в каждом шаге, рассыпываться по крупинкам, а потом обратно, будто шарики ртути, бежать к своему центру, открывая заново траекторию перемещения сознания.

А тут сессия скоро, и я лентяй, и, конечно же, дура, гуляю по городу, пишу в свой блокнотик буковки, город серый и холодный (может, голод?), грублю на незнакомое "девушка, разрешите",определенно не разрешаю и поворачиваюсь на скрипучих ботинках прочь, собираю в кармашки подарки от очередных:
фотокарточки от мальчиков-художников, сердца в виде телефонных циферок от
дядечек серьезных, адресочки от девачек стриженных да и конфетки от детишек,
вожделею (ли?) стать серьезной-взрослой на радость маме с тётями, люблю букву ё и почти не рычу. Лишь поскуливаю иногда, непавая под нос "ленинградский рок-н-ролл".
А встречи случаются бессмыслеными и совершенно не желанными.
Видимо, я просто...одинок?! (*вздрогнул, запрокинул голову и усмехнулся*, мать Вашу, зима сопливит)

В ворохах листов и дней,
Завернувшись в нитки янтаря,
Совершенного бездумья и статей,
Написанных вдруг за ночь сгоряча,
В тошноте и в пульсах сердца,
В болях живота, спины, костей ( бог мой, разваливаюсь по частям!)
Неприменно выжить можно!
Ну и пусть ноябрь, снег метет, совсем без сна!
До весны каких-то пара дней...
Добежать до декабря...)

сегодняшнее случайное утро

Очередное здравствуй, мой небесный друг!
Начинаю письмо с вопроса: что за катаклизмы нынче
между небом и землей? Ты должен знать! Видимо, я схожу с ума,
но мир явно вертится не по той траектории. Я сегодня видела
очередного вновь заселившегося к Вам...Привет ему, надеюсь, он
добрался хорошо.
Ох, скажи мне, зачем ты всё настолько запутал? Я не кричу, я
просто вопрашаю...Да, конечно, я сама просила отпустить жить.
Да, сама хотела окунуться с головой. Да, конечно, скажу тебе спасибо,
а не буду дерзить и сжимать кулаки. Мне теперь, милый, их не страшно сжимать.
Раньше-то я всегда боялась, вдруг тебе будет больно, ведь
твоя рука обязательно была в моей. В любое время. Теперь лишь
собственные вмятины на тыльной стороне ладони. Ну и к черту, что
я совсем не сплю! Да, Чёрт, наверное, польщен моим вниманием,
никогда ранее я не вспоминала его столь часто.
Нет, я не обвиняю тебя в своей бессонице, тебе там на луне всё равно
не достать моего сна. Просто объясни, это всё так и должно быть,
или это я абсолютно безнадежна?!
А у нас на земле нет зимы. И осени нет. А передо мной куча листов,
исписанных словами "без[ума], без[умна], ум". И вовсе я не пытаюсь
сложить из них ни вечность, ни счастье! Я просто люблю писать.
В моей голове в последнее время столько мыслей, что я даже не успеваю
их не то, чтобы записать, понять не получается. Ветром выдувает..Ты уж,
как-нибудь позаботься о них, они ещё неокрепшие, им нежность нужна,
а то попадут в чужие руки..Осквернятся. Если не сложно, собери их
в коробочку, только дырки не забудь проделать, а то ж задохнутся, глупые.
Пусти эту коробочку мне во сне. Я хоть почитаю...Имею же я право.
И на последок спешу сообщить, наша мама совершенно не
в состоянии жить без нас уравновешено. Я за неё переживаю.
Мы-то с тобой разговариваем, переписываемся, за руки держимся,
а она, видать, чувствует. Не нравится ей это. Пора возвращаться...
Не прощаюсь, твоя безнадежная.

P.S. только не показывай этот кусок Ему (!!!), а то он расторится, мол,
хотел, как лучше, а получилось..Впрочем, я почти и не злюсь, лишь одного
не понимаю, как Вы умудрились такое допустить?! И куда только небеса смотрят? В сердце, говоришь?.. Ладно, целую, не скучай! И пошли нам снега

Я всегда говорил, что сила есть медность,
Что железо в крови-наша вечная бренность,
Что зефирная слабость скулит псом у забора,
И любовь лишь безумие пьяного вора.
Что себя я всегда удержу от полетов,
что кремнем нарекусь, убегая от рвоты,
Что цыган моей жизни будет вольным и чистым,
Рассеченным волнами и свободным от мыслей.
Я всегда был лишь к небу
На "ты" и с коленом,
Расдосадан землей и бечевками скован.
Я любил пустоту московских аллеек,
Ненавидел тюльпаны весной как алели,
Как царапали уши кошачие стоны,
Нарушали спокойствие нежности тонны.
Мостовые под поступью неслышно шуршали,
Как экстазные крики в горле стояли,
Не решаясь взорвать мармеладные клетки,
И цыгана, и медь, и нервозные сетки..
Я всегда был один.
И в сексе, и в жизни.
В разговоре забыл, что дыханья не слышно,
Я всегда так любил лишь глазами касанье,
Уголочками губ призывая к молчанью.
Я всегда был так нем, что дрожал от рыданий,
Я всегда был так слеп, что забыл написанье
Самых солнечных слов
О природе случайных,
Красоте или танцев безумствующих теней,
Пустоте или темпов сердечных плавлений..
Я всегда был так глуп,
Так несчастен, так жалок,
Я всегда был так скуп...
Дай же шанс, умоляю!
Я- цыган без сердечных безумных мечтаний,
Я раздет пред тобою в безнадежных скитаньях.

*-ну что ты молчишь, ба?!
- молчу? я соображаю.
- а можно вслух?
- можно, конечно. только давай тогда без рюшек?
- да. готова слушать.
- понимаешь, ты- гладиатор. да, конечно, ты- боец.
сильный, стальной, выдерженный.
только битва твоя никчемна.
мало того, что ты борешься с зеркалом,
так ещё и...оглянись!
ты видишь кого-нибудь?!
твоя битва никому не нужна.
все ушли смотреть шекспира*

всё хорошо, прекрасная маркиза, всё хорошо,
всё хорошо.

вязнешь, глотаешь эту смердящую
глину, перемешанную с тиной и грязью,
под названием осень.
вязнешь, руками хватаешься за еле выступающие
сучки-тростинки, ломаешь, кричишь, вязнешь.
а ты набери побольше воздуха и уйди под дно.
вдруг выплываешь в ниагаре.

"может быть увидишь дорогу в рай...
..а может и не увидишь..."

а истерика граничит с безумием.
ты на границе.
стой.
не шевелись.
и там, и там- расстрел.

-арррзавтра четверг?
-хм, скорее всего да
-видимо, да. всё идет к четвергу. сегодня явно вечер среды.

Бывает же.
Как будто уже зима. Меня всю замело. И всё вокруг замело.
И снег, льдинки..и времени нет. Ведь когда так тихо, что слышно даже,
как снежинки одна об одну стукаются при полете, тогда кажется, что
времени нет. потому что его не слышно. сапоги хрустят. пар вылетает.
руки мерзнут. а времени не слышно.
Главное не заснуть.
и всех к черту. и никого рядом. и зима...

У неё есть такая книжечка..Рисунков,
мыслей, цитат. Вчера, открыв её,
я наткнулась на страницу "Ирка (Принц)...".
- Читай. Да. Можно. Ведь для тебя.

И я читала. Читала и пугалась.
"Только не оставляй меня.."
И это говорят мне. мне. той, у кого трясется голос
при очередной порции фраз,той, которая боится
неловко прикоснуться, и, лишь потому что
безумно страшится взять за руку, сидит, поджав колени?!

Потом я спала у неё на плече и
понимала, что не брошу. Потому что сама до ужаса
боюсь потерять. Непоколебимо-самовлюбленный?
Да ты что, я просто страшно неуверенный.

не стих.
лишь мысли.

На границе криков и стекол
Зависали мы в вязкости.
На границе оргазмов и вздохов
[Всхлипов и охов
Секса и вздохов]
С головой в несуразности.

И как будто бы схожие:
Понимание, радость донага,
И как будто местами похожие
[Временами заношены
Зрачками похожие]
Окольцованы ветрами холода.

И уже всё давно сказано,
И тепло, и мечты тёртые,
И уже мы давно разные,
Только памятью вяжем..упёртые.

Снежно-холодные, лавинно-поточные,
камне-бьющие и осенне-кардинальные дни нынче.
Выстраиваю логические цепочки.
Перемены=движение, движение=жизнь. Живу?!

А мечтается мне о глинтвейне, об эйфории,
о теплом шарфе и варежках, да и о не_городе.
Хочется уехать, далеко. туда, где камин, леса,
где можно затеряться, а потом нечаянно найтись.

а вчерашнее небо для меня было таким

Я хочу, чтобы меня любили.
И когда ночью брожу, как суслик, хлопая дверьми
и шурша книжками по квартире- любили.
И с утра будильник бросаю, ворочаюсь,
чертыхаясь в ванну плетусь наощупь.
И сонный в позе лотоса на кухонной табуретке
медитирую- жду завтрака. И волосы дыбом, и опаздываю,
и носки никак не находятся одинаковые...
С больным животом-спиной-зубами,
когда заплаканный и холодный лезу погреться под одеялкО.
[Именно одеялкО, и подтыкнуть мне его..по голове гладить...любить-любить]
В шерстяных носках, с кружкой чая когда расхаживаю,
текуче ленюсь, и некрасивый даже. и совершенно неостроумный,
неталантливый, голодный и прыщавый.
И приступы нежности мои, которые обязательно сопроваждаются неловкостью,
[ведь какая нежжжжность,жжужжжащая и трепетная, без неловкости?!].
И на подоконнике когда статуей, и по дому веником,
и песни тяну фальшивым голосом и в позе кабалье.
И ночью, просыпаясь от моих шагов или бормотаний,
[видать мне опять что-то приснилось и не уснуть более]-любили.
И когда на диете сижу 2часа и изнылась вся- любили.
И вечером, когда уставший домой заваливаюсь, обняли бы и
в веки поцеловали, пришел ведь.
и ничего больше не надо.
просто рядом вот я. такой неидеальный, уставший, голодный увалень.

Была во ВГИКе на кинофестивале, сидела на подоконнике,
пила чай, читала сценарии, ходила по этажам-корридорам, рассматривала фотографии
и пробовала на вкус такие замечательные слова, как монтаж, раскадровки,
игровое\неигровое кино и всякие другие прелестности.
Спала в инсте на лекции, отлежала половину себя и
пришла к выводу, что ненавижу скрип кожаной куртки.
И ещё заметила. что "Чарли и шоколадная фабрика"- именно такой
кожано-скрипучий фильм.

во сне меня убили.
двумя выстрелами в поясницу.
подло так со спины. я знала. что она это сделает.
поплачет и сделает.
и она не заставила себя ждать.
весь сон я старалась дойти хоть до кого-нибудь. с этими пулями в спине.
не дошла. проснулась.

а голова идет кругом.

я опять про неё.
ах, эти листья, эти свитера с ромбиками-кисточками,
кеды на ботинки меняешь, перчатки без пальцев и шарфы.шарфы.
туман, а ты росу ботинками рассекаешь, в голове саксофон.
и осень...осень...кружит мысли вальсом, джазом, танго- не важно.
кружит. кружит.

[хочется в травы...]
в горы.
в песок.
и закопаться до весны.

*как часто вижу я сон, мой удивительный сон*...
Я струнами завязана с прошлым, французское кружево
льется из динамиков, обжигающе-горький кофе,
мы говорим о тебе.
Спасибо. За меня. За тебя.
За звуки. За теплоту, что хранится в разговорах.


Моим любимым-неживым.

Небесным озером,
Воздушным кружевом,
Арбузной мякотью
Я ощущаю.
Фаянсом сливочным,
Забытой кожицей,
Сливовой косточкой
Тебя хватаю.
За руки-птицами,
За негативы- лицами,
Под пылью спрятаны
Твои шаги.
По сердцу ритмами,
В ушах- мелодии
Затерты памятью-
тобой полны.
Во снах ты фразами,
Под утро- воздухом
В сырой земле.
Катаюсь по миру
Кленовым листиком,
Купаясь в знаках
Твоей луны.
И крылья сложены,
И мысли скомканы,
Рука в руке.
С небес улыбками,
С земли поддержками
Со мною ты.

а он пахнет вечностью

Сегодня в московском метрополитене в ситуации,
вполне характерной для обычного каждодневного час-пика
("ой, это не ваша тележка, а моя нога "или "уберите локоть с моей головы"),
меня отчаянно взяла за руку девушка, видимо,
очень не хотевшая упасть на развалившегося
по соседству мужчину с лицом Гиви-продавца апельсинов.
Так прямо крепко-крепко зацепила меня её ладошка,
а потом и удивленный взгляд.
Дело в том, что я- снежная королева, поцелуем замораживать не умею,
ну ,а прикосновением -запросто. А у неё ладошка такая горячая, мокрая, желеобразная
когда берешь, утонуть можно, как будто без кости совсем),
а я- ледяная. Так и простояли за руку. С таким-то контрастом. Я аж согрелась)