Т.Ёкота Мураками (Япония)

ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ПАЦИФИЗМ: СО СРАВНИТЕЛЬНОЙ И «ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЙ»1 ТОЧЕК ЗРЕНИЯ


Толстой не употреблял термин «пацифизм». Он снова и снова подчеркивал идею «ненасилия», а не «пацифизма». Сначала думалось, что это не важно, касается лишь выбора термина, поскольку понятия «пацифизм» и «ненасилие» взаимно дополняют друг друга. Эти два понятия казались почти синонимами, особенно автору данной статьи, который склоняется к «буржуазной» концепции пацифизма и не видит в нем, в отличие от В. И. Ленина, ничего отрицательного. Если так, то почему Лев Николаевич не говорил о «пацифизме»?

Слово «пацифизм», заимствованное либо из английского «pacifi(ci)sm», либо из французского «pacifisme», по всей вероятности, вошло в лексику русского языка гораздо позднее. По оксфордскому словарю английского языка (OED) термин этот определяется так: «Политика или доктрина, отказывающаяся от войны и всякой формы насильственного действия в качестве способа разрешения конфликта, в особенности при международных делах». Самым ранним примером употребления данного термина, приведенным в словаре, является статья В.Джеймса в журнале QuarterlyReview, выпущенном в июле 1910 г. Согласно словарю, термин «pacifist» начал употребляться раньше: первый пример приведен из прокламации Э.Арно на международном конгрессе мира, состоявшемся в 1902 г. Во всяком случае, концепция, по-видимому, вошла в общее употребление только в начале двадцатого века, хотя и в качестве «новинки», о чем свидетельствует статья в июльском номере Times(1906), где термин «пацифизм» появляется с кавычками.

При отсутствии толкового словаря, основанного на историческом принципе, труднее проследить историю этого слова в русском языке. Тем не менее, наверное, подобную историю концепции пацифизма можно найти и в русском употреблении. Значит, возможно, что Толстой был знаком с термином «пацифизм», который употреблялся в начале века. Тем более, что большинство его произведений на тему ненасилия были написаны в 90-х годах XIX века и в первом десятилетии XX века. Толстой даже писал в 1909 г. доклад для конгресса мира, созванного пацифистами. А на конгрессе мира, состоявшемся в 1902 году, согласно оксфордскому словарю, уже употреблялся термин «пацифизм».

Автору статьи кажется, что молчание Толстого о пацифизме говорит о каком-то несовпадении концепций «мир» и «пацифизм». Прочитаем еще раз определение «пацифизма», данное оксфордским словарем: «политика или доктрина, отказывающаяся от войны и всякой формы насильственного действия в качестве способа разрешения конфликта, в особенности при международных делах». Если «мир» означает в общем смысле ту ситуацию, где не употребляется насилие, а существует покой, «пацифизм» стремится достигнуть такого положения, в котором отсутствует (военный) конфликт между государствами.

Такую разницу концепций ясно можно увидеть в истории Японии, в происходившем там процессе «модернизации» и «европеизации». Речь идет о создании слова хэйва, означающего «peace». Хотя это слово сегодня принадлежит самой простой лексике, оно действительно является переводом английского слова «peace», которое гораздо позднее вошло в лексику современного японского языка. До реформ 1868 года древнее слово хэйва употреблялось в общем значении «покой», о чем свидетельствует ряд определений, входящих в словарь терминов, созданных в эру Мэйдзи (т. е. после реформ)2. Например, японско-немецкий словарь, изданный в десятом году Мэйдзи (1877), переводит хэйва как «gleich machen». В японо-английском словаре, опубликованном в девятнадцатом году Мэйдзи (1886), хэйва переводится «to equalize and harmonize: to regulate» — т. е. близко к древне-еврейскому «шалом». Первым примером употребления этого слова в современном смысле является пример, найденный в «Большом японском словаре военных терминов», изданном в 1912 году: «хейва указывает то положение, в котором нет сложного конфликта с другими странами. Это слово — антоним слова «война». Одни думают, что хэйва — интервал между войнами, другие думают, что это положение, которое следует после войны, третьи думают, что это более длительное перемирие».

Таким образом, развитие и изменение понятия хэйва (peace) в истории современного японского языка призывает к четкому различению между «peace» в смысле до модернизации и «peace» в современном смысле. Если это так, нужно ли относиться к толстовскому учению, касающемуся мира и ненасилия, как к некоторой отсталой идее? Ведь Толстой не говорил о «пацифизме», которому способствовала современная концепция «peace».

Автору кажется наоборот. Вышесказанные обсуждения показывают, что концепция «пацифизма» — продукт той современной идеологии, которая считает государство одной из самых важных единиц человеческого общества, т. е. продуктом современной идеологии нации (или, точнее говоря, национального государства), в которой (обманчиво) предполагается единство народа, языка и политической единицы (государства). Японский критик Каратани Кодзин утверждает, что национализм возникает только при соприкосновении с другими странами. Иначе говоря, не internationalism (в смысле «международность») возникает в результате национальных конфликтов, а наоборот, именно internationalism ведет к возникновению национализма3. То, что международный закон издавался тогда, когда формировались национальные государства, — это своего рода доказательство такого отношения между интернационализмом и идеологией.

Вероятно, то же самое отношение можно увидеть между концепциями «пацифизма» и национального государства. «Пацифизм» возникает не в результате усилий разрешения конфликтов среди национальных государств: напротив, пацифизм и есть выражение той идеологии, к которой национальные государства считаются полномочными, независимыми политическими единицами, среди которых возможна и неизбежна (но, пожалуй, не очень желательна) война. Другими словами, в этой идеологии слово «peace» представляет собой лишь антоним «войны» и определяется только как отсутствие войны, что показывает последний пример из словаря терминов, созданных в эру Мэйдзи, т. е. пример, цитированный из словаря военных терминов4.

Отсюда проистекает следующий по видимости парадоксальный тезис: международный закон не разрешает конфликтов среди национальных государств, а, будучи выражением парадигмы, включающей internationalism и национализм, он устанавливает и подтверждает конфликт как определенную систему. Это объясняет то, что концепция «права на войну (a right of belligerence)» возникла параллельно с развитием концепции национального государства. Пацифизм и право на войну — взаимодополняющие понятия; «пацифисты» могут представить «peace» только как отрицание или меньшую степень прав на войну. Только такой путь  им кажется реальным. Значит, как это ни парадоксально, концепция «peace» в самом деле дополняет концепцию прав на войну.

А Лев Толстой либо стремился уничтожить именно такую парадигму, либо был совсем равнодушен к ней. Этим, наверное, можно объяснить его молчание о «пацифизме» в последних произведениях. Его философия ненасилия и отказа от войны произошла не от концептуальной политической системы, в которой уже существующие национальные государства старались найти путь к «peace», а от совершенного непонимания этой системы и пренебрежения ею.

Однако его радикальные воззрения, касающиеся парадигмы национального государства, четко выражались уже в таких произведениях, как «Война и мир» и «Холстомер», в которых критиковалось искусственное разделение человечества государствами-странами. В последних произведениях Толстой с типичной для него убежденностью отрицал понятие «патриотизм», который обычно трактуют в положительном смысле5. В ряде статей Яснополянский философ даже отказывается от идеи государства как политико-общественной системы6.

Отрицание Толстым современной парадигмы, которая включала понятия интернационализма и национального государства, было слишком радикально, поэтому его не одобряли и не понимали. Однако Толстой стал чтимым учителем философии ненасилия как в Индии, так и в Японии. Выше мы уже говорили о том, что в современную японскую культуру ввели из европейского употребления «peace» и перевели его как хэйва. По всей видимости переводчиком этого термина был японский квакер, Китамура Тококу, выдающийся поэт и критик конца XIX века.

Тококу пишет в предисловии к первому номеру журнала «Хэйва» (peace), органа пацифистского общества, которое они основали с товарищами-квакерами:

«Осенью 1889 г. мы с несколькими товарищами организовали «Общество мира». С того времени мы вместе изучали проблемы мира. Наконец, время наступило, мы создали Орган, и теперь имеем честь представить его нашим единомышленникам. Слово хэйва звучит совершенно ново. Для тех, кто находится вне христианского круга, оно вообще непонятно»7.

Таким образом, Тококу с гордостью объявил, что они в своем журнале впервые употребили термин хэйва и этим выразили новое понятие «peace», означающее отрицание насилия и конфликта между странами.

Одним из важнейших источников нового понятия было учение Толстого. В статье «Граф Толстой» Тококу так объясняет идеи Льва Николаевича:

«Суть морального учения графа, по-видимому, произошла из Нагорной проповеди Христа. Толстой говорит: 1. Не воюй. 2. Не суди. 3. Не блуди. 4. Не клянись. 5. Не гневайся. Эти проповеди предлагаются в эпилоге его книги, которая называется «Война и мир». Подобные мысли можно найти и в других его произведениях8.

Очевидно, что здесь Тококу запутался. В «Войне и мире» этих проповедей не найти. Впрочем, он неверно излагает пять пунктов. Выше цитированные принципы высказывались Толстым в «Кратком изложении Евангелия», в трактате «В чем моя вера» и романе «Воскресение». В них они читаются так: «1. Не гневайся. 2. Не блуди. 3. Не клянись. 4. Не противься злу злом. 5. Не воюй.» Не исключено, что Тококу читал либо «В чем моя вера», либо «Воскресение» в переводе на английский язык. К сожалению, нам пока неизвестно, какой именно перевод читал Тококу. Во всяком случае, эти строки поэта-критика показывают, что одним из самых важных источников новой концепции «peace» было учение Л.Толстого.

Как было сказано выше, толстовская философия ненасилия не только не совпадает с понятием «peace» в современном значении и с концепцией пацифизма, но и совершенно им противоположна. Если так, то можно сказать, что Тококу и правильно, и неправильно понял концепцию «peace» через учение Л.Толстого. Это видно из другой его статьи.

В «Фрагментальных размышлениях (Со дандан)», опубликованных в журнале «Хейва», Тококу рассуждает:

«Подкреплять нацию военной силой не следует. Она скорее ослабит нацию, обеспокоит людей, а не усилит нацию и не сделает ее державой... Посмотрите на Америку. Это страна экономической силы. Хотя с самого начала она не употребляла военную силу. Другие страны боятся Америки, но, в то же время, уважают ее. Почему боятся? Потому что она переполнена энергией американского народа и в ее промышленной деятельности видна настоящая храбрость. Америка не гордится вооруженной силой, но тем не менее представляет собой лучшую державу и никому не уступает»9.

Правда, Тококу отрицает военные действия. Но, кажется, его цель в конечном счете состоит в том, чтобы сделать страну сильной «державой». Пацифизм Тококу не противоречит его национализму. Как мы видели, «peace» и национальное государство взаимно дополняют друг друга. Если так, то понятно, почему Тококу, несмотря на то, что он критиковал вооруженную силу, все-таки, в отличие от толстовской философии ненасилия, думал в концептуальных рамках конфликтов среди стран и мечтал, чтобы Япония каким-то образом стала державой. Так, толстовское отрицание «пацифизма», патриотизма, и национализма было совершенно непонятно поэту и, следовательно, потерялось в кругозоре Тококу, который был одним из выдающихся последователей толстовского учения.

Этот факт еще более разочаровывает, потому как Толстой думал, что в странах буддизма и конфуцианства имеется большая степень возможности реализовать его идеал ненасилия. Он пишет:

«Если христианство истина и мы хотим жить в мире, то не только нельзя сочувствовать могуществу своего отечества, но надо радоваться ослаблению его и содействовать этому... Европейские народы, забыв Христа во имя своего патриотизма, все больше и больше раздражали и научали патриотизму и войне эти мирные народы и теперь раздразнили их так, что действительно, если только Япония и Китай так же вполне забудут учение Будды и Конфуция, как мы забыли учение Христа, то скоро выучатся искусству убивать людей (этому скоро научатся, как и показала Япония) и, будучи бесстрашны, ловки, сильны и многочисленны, неизбежно очень скоро сделают из стран Европы, если только Европа не сумеет противопоставить чего-нибудь более сильного, чем оружие и выдумки Эдисона (снаряды, которыми можно будет в час убивать больше людей, чем убил Атилла во все свои войны — Т.Ё.-М.), то, что страны Европы делают из Африки...»10

Автор переписывает эти строки Льва Николаевича в годовщину того дня, когда нас, японцев, в действительности убили снарядами больше, чем Атилла во все свои войны, и притом не в час, а в минуту, или даже в секунду. И японцы, как писал Толстой, очень быстро и умело обучившиеся военному искусству, в послевоенной новой конституции отказались от всякой формы войны. Этот отказ, будучи, с точки зрения реалистов-пацифистов, столь же идеален и «наивен», как и толстовский отказ от «пацифизма» и национализма, автору кажется, тем не менее сильным и надежным. Почему? Потому, что только то, что наивно, помогает освободиться от данной концептуальной рамки, в которой война — «реальность», а то, что «реально», поддерживает существующую парадигму пацифизма и национализма, точно так же, как «пацифизм» парадоксально выражает (отсутствие) войны.

Редактор 90-го тома Собрания сочинений пишет в комментарии к докладу Толстого, предложенному Конгрессу мира в Стокгольме, что доклад, который призвал к совершенному отказу от военной деятельности и от государственного строя, в конце концов не читали, потому что организаторы думали, что он слишком наивен, и боялись, что над великим Яснополянским писателем будут издеваться участники-пацифисты. Этот эпизод очень ярко показывает противоречие между толстовским понятием «ненасилие» и современным понятием «пацифизм».


ПРИМЕЧАНИЯ

1 Термин «генеалогия» употреблен в значении, развитом М. Фуко в его «Археологии знания» и «Словах и вещах».
2 Сого Масааки и др. (ред.). Мэйдзи но котоба дзитэн. Токио, 1986. В данной статье, как это принято в Японии, фамилия японцев дается вначале, а затем — имя.
3 Каратани Кодзин, 1970=45-й год Сева (эры Императора Сева). В «Насчет конца». Токио, 1990. Р.Вильямс в «Ключевых словах» рассуждает подобным образом: «The complexity [касающаяся термина «национализм»] has been increased by usually separable distinction between nationalism (selfish pursuit of a nation's interests as against others) and internationalism (cooperation between nations). But internationalism, which refers to relations between nation-states, is not the opposite of nationalism in the context of a subordinate political group seeking its own distinct identity; it is only the opposite of selfish and competitive policies between existing political nations», (стр. 179) Нью-Йорк, 1985.
4 Здесь и везде под термином «пацифизм» автор имеет в виду ту особенную идеологию, которая сформировалась в 18-19-ых веках параллельно с концепциями национального государства и против которой Л.Толстой развивал свою философию ненасилия. Автор не высказывает никакой отрицательной оценки ни к пацифизму вообще, ни к редакторскому принципу данного тома.
5 Насчет толстовского литературного «приема», который состоит в том, чтобы абсолютно отрицать общепринятые идеи, см. мою статью «The West Narrates Itself: Tolstoi and his Orientalist Universalism in War and Peace and Other Works» (JSSES16) и Gary Saul Morson, Hidden in Plain View: Narrative and Creative Potentials in «War and Peace» (Standord, 1987).
6 He то, чтобы автор предлагал анархизм как решение. В статье подчеркивается лишь то, что один отказ от современной идеологии национального государства, вероятно, ведет к ответу на вопросы «войны и мира» в современном мире, — ответу, который пока никому не известен.
7 Речь идет о первом номере журнала Хэйва. Гэндай нихон бунгаку дзэнсю. Т. 4. Токио, 1956, стр. 71-72.
8 Там же, стр. 77-78.
9 Там же, стр. 72.
10 Христианство или патриотизм? Соб. соч. в 90 томах, т. 90, стр. 52.

С благодарностью отмечаем, что данной работе оказал содействие книжный отдел Государственного музея Л.Н.Толстого.

Поняв учение Христа так, как он понял, Толстой встал перед выбором: жить как все или жить по учению Христа, ибо в его понимании это два разных пути. И выбор, конечно очевиден. «Делая, как все, я наверно противодействую благу всех людей, наверно делаю противное воле отца жизни, наверно лишаю себя единственной возможности улучшить своё отчаянное положение. Делая то, чему Христос учит меня, я продолжаю то, что делали люди до меня: я содействую благу всех людей, теперь живущих, и тех, которые будут жить после меня, делаю то, что хочет от меня тот, кто произвёл меня, и делаю то, что одно может спасти меня»¹⁶.

Главный признак истинной веры, считает Толстой, это дела. Незачем утверждаться в вере, если можно просто начать делать то, что должно. Надо жить по закону, и будет благо. Можно оставить свои суетные, ненужные земные дела и посвятить себя богу, оставаясь в миру. Подтверждение этому Л.Н. находит в Евангелии (Матф. X, 10): «трудящийся достоин пропитания». Так Толстой представляет себе счастливого человека: это труженик, который собственным трудом создаёт себе пропитание, и счастлив этим, ибо труд – это величайшее благо и для него, и для других людей. «Человек не затем живёт, чтобы на него работали, а чтобы самому работать на других. Кто будет трудиться, того будут кормить»¹⁷.

«Я верю в учение Христа, и вот в чём моя вера»,¹⁸ - говорит Толстой. Он берёт ответственность за свою жизнь на себя и утверждает личную ответственность каждого за мир на земле. Рассмотрим, как эта мысль выражается в его статье «Так что же нам делать?».

В 1882 г. в Москве производилась перепись населения. Поселившись с семьей в Москве осенью 1881 г., Толстой уже успел столкнуться с ужасающей жизнью городских бедняков и теперь хотел привлечь к ней внимание всего общества. С этой целью и была написана статья-призыв «О переписи в Москве». Проект задумывался Толстым как широкая гражданская инициатива, рассчитанная на социально активную грамотную часть общества, прежде всего на молодежь, которая была а в проведении переписи. Эта молодёжь и должна стать инициатором и проводником таких контактов между бедняками и теми, кто может им быть полезным.

В статье читаем совершенно конкретное: «Делать же, по-моему, теперь, сейчас, вот что. Первое: всем тем, которые согласны со мной, пойти к руководителям, спросить у них в участке беднейшие кварталы, беднейшие помещения и вместе с счетчиками 23, 24 и 25 числа ходить по этим кварталам, входя в сношения с живущими в них, и удержать эти сношения с людьми, нуждающимися в помощи, и работать для них.

Второе: руководителям и счетчикам обращать вни­мание на жителей, требующих помощи, и работать для них самим и указывать их тем, которые захотят рабо­тать на них»¹⁹.

При этом Толстой делает упор на то, что помогать людям надо не деньгами, ибо в понимании Толстого деньги – это зло, а помогать надо делом, собственной активной работой: «Денег не нужно. Нужна деятельность самоотверженная, нужны люди, которые хотели бы делать добро, отдавая не чужие гре­хи – деньги, а свой труд, себя, свою жизнь»²⁰.

Отношение ближайшего окружения писателя знакомых, друзей, родственников к идее проекта было весьма сдержанным. Чаще всего предлагали денег на благотворительность, но иметь дело с обитателями трущоб непосредственно никто не имел желания. «Всем почему-то становилось неловко, но все считали необходимым одобрить самую мысль, и все после одобрения начинали высказывать сомнения в успехе и начинали осуждать равнодушие и холодность нашего общества» - пишет Толстой²¹. Да и самому ему было неловко, он чувствовал, что это что-то не то.

Обойдя квартиры бедняков, он увидел, что таких людей, которым он бы помог, выдав им деньги, нет. Несчастья этих людей не в их бедности, как думал он раньше, а внутри них самих, как и в тех людях, среди которых он жил. «Бедняки» были такими же обыкновенными людьми, как и богатые люди, среди которых жил Толстой. Почти все люди работали, у всех были свои горести и свои радости, время, которое они чем-то заполняли. Толстой очень удивлен увиденным: «Мы готовились увидать только одно ужасное. И вдруг вместо этого ужасного нам представилось не только не ужасное, но хорошее, такое, которое невольно вызывало наше уважение. И этих хороших людей было так много, то оборванные, погибшие, праздные люди, которые изредка попадались среди них, не нарушали главного впечатления»²².

Л.Н. Толстой понимает, что помочь этим людям можно, переменив их миросозерцание, а для этого нужно иметь лучшее, чем у них. Но это невозможно до тех пор, пока у самого мировоззрение то же. Это показал опыт с ребенком, которого Лев Толстой взял к себе и который через неделю убежал от него. Стало ясно, что Л. Толстой не сможет помочь всем этим людям, если сам по-прежнему будет вести жизнь такую же, какую ведёт.

Результаты благотворительной деятельности совершенно не удовлетворили Толстого. Никто из обещавших помочь деньгами не прислал ни копейки. Но и отдавать в помощь эти деньги было некому. Все просили, но людей, которым эти деньги помогли бы – не было. Нужно было в корне менять жизнь всех этих людей.

Люди из деревень идут в город не затем, чтобы прокормиться, как они говорят, а потому, что достать денег и роскоши в городе проще. Городская бедность в понимании Льва Толстого – продолжение крестьянских судеб в пореформенной России, когда люди, вынужденные уходить из нищающих деревень на заработки в город, не могут адаптироваться к новым условиям. Город загоняет их в безработицу, в нищенство, в алкоголизм, проституцию и преступность. Причину деревенской бедности Толстой видит в том, что он все нужное в деревне привозит в город, а в городе развращает деревенских жителей.

Нарочно так устроено, что богатые живут далеко от бедных, и все служит тому – и одежда, и жильё, и образование. «Образование – те формы знания, которые должны отличать человека от других». Все институты, всё, кажущееся нам привычным, служит разъединению людей. «Мы устроили себе жизнь, противную и нравственной и физической природе человека, и все силы своего ума напрягаем на то, чтобы уверить человека, что это-то и есть самая настоящая жизнь. Всё, что мы называем культурой: наши науки и искусства, усовершенствования приятностей жизни, - это попытки обмануть нравственные требования человека; всё, что называем гигиеной и медициной, - это попытки обмануть естественные, физические требования человеческой природы. Но обманы эти имеют свои пределы, и мы доходим до них»²³.

Но самая главная причина укладывается у Толстого в короткое заключение: «Причина городской бедности – наше богатство».

Из этой мысли следует логичное решение. Для того чтобы начать делать добро, надо сначала прекратить делать зло. А это значит изменить образ жизни, ибо такая жизнь, которую ведёт подавляющее большинство людей, приносит несчастье и каждому индивидууму и всему обществу в целом. Богатство дворян строится на бедности крестьянского сословия. Богатое сословие отбирает у бедного то немногое, что даёт ему земля. Бедняки едут в город, чтобы прокормиться и, быть может, даже нажить богатство более простым путём, но теряют последнее: «Перед людьми вместо идеала трудовой жизни возник идеал кошелька с неразменным рублём»²⁴.

До тех пор, пока люди живут в городах и пользуются чужим трудом для удовлетворения своих потребностей, система не изменится. Люди пользуются результатом труда других людей, и тем самым наносят этим людям только вред, ибо заставляют этих людей работать на себя насильно. Если только человек решится сам обеспечивать себя всем необходимым, он уедет на свою землю, где будет в состоянии это сделать. И даже более того, своим (а не чужим!) трудом он сможет помогать другим людям. К тому же пропадёт стыд от использования чужого труда и денег, которыми люди хотят помочь кому-либо.

Деньги же – это не помощь и даже не средство обмена, а средство порабощения людей. Именно они делают несчастными огромное количество людей. Поэтому первое, что нужно сделать – отказаться от денег и следовать предписанному учителями – «У кого две одежды, тот дай тому, у кого нет, и у кого есть пища, делай то же» (Луки III, 10, 11).

До сих пор это было непонятно, так как над обществом властвовали вероучения, которые собой закрывали истинное положение вещей. Всего Толстой выделяет три вероучения; все они в умах современников стали несомненными, и в то же время представляют собой один большой обман.

Первое вероучение, которое выделяет Лев Толстой – вероучение церковно-христианское, согласно которому «люди различествуют по воле Богу друг от друга <...>: одним людям повелено от Бога иметь власть над всеми, другим над многими, третьи над некоторыми, четвертым повелено от Бога повиноваться»²⁵.

Второе – «государственно-философское», согласно которому «всё существующее разумно, и учреждённый и поддерживаемый людьми порядок жизни учреждён и поддерживается не людьми, а есть единственно возможная форма проявления духа или вообще жизни человечества»²⁶.

Третье можно назвать «научным», т.е. научно обоснованное «оправдание и государственных, и промышленных, и научных, и художественных передовых людей нашего времени <...>»²⁷. Разделение в этом случае на тех, кто живет умственным трудом и на тех, кто живёт физическим. Сущность его состоит в том, чтобы голос разума и совести человеческой подменять научными наблюдениями.

Каждая из этих теорий потакает людской слабости и выгодна многим людям для объяснения их жизни.

Сейчас, считает Лев Толстой, наиболее сильна третья, «научная» теория. Однако и наука не сделает человека счастливым, если она не будет служить человеку: «Истинной науки и истинного искусства есть два несомненные признака: первый – внутренний, тот, что служитель науки и искусства не для выгоды, а с самоотвержением будет исполнять своё признание, и второй – внешний, тот, что произведение его будет понятно всем людям, благо которых он имеет в виду»²⁸. Только практическое приложение науки или искусства придают им смысл.

Так что же делать? – спрашивает всё общество. Во-первых, не лгать ни себе, ни людям, во-вторых, довериться истине и следовать за ней, - отвечает Толстой. Разум и совесть каждого человека подскажут, куда ему идти и что делать. Людям своего круга, почитающих себя высокоморальными, Толстой сначала предлагает покаяться, как он сам, прежде чем изменить свою жизнь, потому что без покаяния невозможно будет понять и принять жизнь новую.

Как истинный практик, Толстой применяет к жизни своё новое миропонимание. Для себя находит путь: во-первых, научиться самому кормить себя, не сидеть на шее у других, а во-вторых, при всякой возможности делать добро людям всеми доступными способами.

Толстой меняет свою жизнь кардинальным образом. Он уезжает в деревню, к другим работающим людям, и потому его деятельность на земле оказывается нормой для той среды, куда он приехал. Его не смущают удивленные взгляды окружающих от свершения такой перемены в нём, они продолжаются только неделю, а потом уж странно вернуться к прежней жизни. Время для умственной деятельности, так нужной писателю, тоже нашлось, и физический труд даже способствовал усилению этой умственной деятельности. Наслаждение прежними радостями, как общение с людьми или наслаждение искусствами, получение знаний так же находили место в жизни Толстого. Все вредные привычки уходят сами собою, как ненужные при новом образе жизни. Что касается здоровья, то по свидетельству самого Толстого, «чем напряжённее был труд, тем я сильнее, бодрее, веселее и добрее себя чувствовал»²⁹.

Но Толстой не может быть счастлив, зная, что миллионы людей творят бесчинства и по-прежнему наносят вред друг другу, хоть и без его прямого участия. Первое, что надо сделать – понять, что не так живёт сословие, позволившее себе питаться плодами чужого труда. Понять, что труд – это нормальное, естественное, приносящее здоровье и счастье дело для любого человека. Он находит три причины должны поспособствовать тому, чтобы богатые классы, люди переменили свою жизнь.

Меняться необходимо потому, что с каждым годом жизнь так называемого цивилизованного общества становится всё хуже. Женщины перестают рожать, и общество вырождается. Здоровье людей портится, увеличивается число самоубийств, людям для жизни становятся нужны всяческие приспособления и лекарства, одним словом, люди, живущие в городах, вырождаются. Совесть тоже не даёт людям не думать о несчастьях мира, коих они являются причиной. Осмыслив происходящие в обществе процессы, Толстой предсказывает революцию, потому что видит: угнетённые классы должны выплеснуть то разрушительное негодование, которое зрело внутри них десятилетиями. И революция, конечно, коснётся всех, кто использует труд чужих людей для своей богатой и сытой жизни. Для всего этого Толстой видит одно лекарство – перемену образа жизни. Только тогда человек может быть здоров, тогда он будет жить в ладу с собой, и тогда не последует возмездия за неправильную жизнь его.

Переменив свой образ жизни, Толстой не бросал писательства. В 1889 году Толстой впервые узнал об Адине Баллу, написавшем книгу «Христианское непротивление». Сторонник учения о непротивлении злу насилием оказал огромное впечатление на Льва Толстого. Он задумал написать лишь небольшое предисловие к переводу брошюры «Катехизис непротивления» Адина Баллу. Но работа над этим предисловием захватывала Толстого все более и более; в процессе работы замысел углублялся, размеры статьи все более и более расширялись, и к концу работы из небольшой статьи выросло обширное сочинение «Царство Божие внутри вас», в котором отразились многие события общественно-политической жизни того времени.

Сочинение «Царство Божие внутри вас» явилось ответом на многочисленные возражения оппонентов взглядов Л.Н. Толстого. Он отмечает уклончивость ответов религиозных критиков на вопросы, поставленные в этой книге. Вся критика может быть сведена к пяти ошибочным утверждениям. Первое, самое явное, говорит о том, что насилие не противоречит христианству; второе оправдывает необходимость насилия для обуздания злодеев, третье проповедует обязательность насилия для защиты ближнего, четвёртое, самое коварное, признает нарушение заповеди о непротивлении за простую слабость, пятое уклоняется от ответа деланием вида, что вопрос этот уже давно решен.

Л.Н. Толстой же убеждён, что эта ложь и прикрытие себя авторитетом церкви, древности и святости есть единственный выход для людей религиозных из противоречия насилия и христианства как в теории, так и в жизни. А неверность суждений тех и других критик происходит от непонимания истинного значения учения Христа.

Смысл христианского учения, ясный для меньшинства, сделался совершенно непонятным для большинства людей. Причина этого - ложное понимание христианства и ложная уверенность как людей верующих, так и неверующих, что они его понимают. Понимание же истинного смысла христианства для людей верующих скрывается церковью. Все современные внешние условия таковы, что разрушают учение церкви, и потому церкви употребляют все усилия для того, чтобы поддержать своё учение.

Лев Толстой старается опровергнуть два заблуждения общества: то, что христианское жизненное учение неисполнимо и потому или вовсе не обязательно или должно быть видоизменено, и другое - что «христианское учение любви к Богу есть требование неясное, мистическое, не имеющее определенного предмета любви, которое поэтому должно быть заменено более точным и понятным учением о любви к людям и служении человечеству».

Тем, кто полагает, что Христос требует невозможного, Л.Н. Толстой возражает, что Христос учит не ангелов, а людей, подверженных искушениям. И он знает и прекрасно понимает, кого учит, поэтому не требует быть идеалом, но самому человеку необходимо хотя бы стремиться к этому идеалу. Толстой призывает не говорить о том, что исполнение учения Христа очень сложно, а потому невозможно. Человек может жить с идеалом в сердце и в своих поступках стараться следовать этому идеалу. Таким образом, человек от животного состояния постепенно перейдёт к состоянию сына Божьего, потому что сила божеская от раза к разу будет увеличиваться. В этом приближении к совершенству и состоит смысл жизни человека.

Христианство дает не правило, под которое надо подогнать свою жизнь, но идеал, к которому надо стремиться. Христос к силе животной прикладывает сознание силы божеской. «Учение Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а внутренним сознанием возможности достижения божеского совершенства». Тот, кто будет стремиться к нравственному идеалу, будет развиваться куда более стремительно, чем человек, просто исполняющий некие правила.

Заповеди Христа – это не правила, а тот самый идеал, который сейчас стоит перед каждым человеком. И нельзя заповеди Христа, а по сути – заповеди жизни, ибо они написаны в сердце каждого человека, – исполнять наполовину. Можно либо исполнять их, либо нет. Но по внешнему нельзя судить о праведности человека.

«Жизнь, по учению христианскому, есть движение к божескому совершенству. Ни одно состояние по этому учению не может быть выше или ниже другого»³⁰. Скорость увеличения в себе божеской силы есть мера нравственности жизни, то есть духовно развивающийся разбойник живёт более нравственно, нежели застывший в своём развитии человек, уже достигший высокого уровня нравственности. Следовательно, «для этого учения не может быть правил, обязательных для исполнения»³¹. Для Толстого учение Христа заключается в идее нравственного совершенствования, открытии в себе сына Божия, и никакие ритуалы, законы и обряды не могут это сделать за самого человека. Это один из тех выводов Толстого, которые не могла принять церковь.

Во всём учении Христа Толстой особенно выделяет нагорную проповедь. В ней он находит выражение и вечного идеала, к которому свойственно стремиться людям, и ту степень его достижения, которая уже может быть достигнута людьми.

Идеал состоит в том, чтобы не иметь зла ни на кого, не вызвать недоброжелательства ни в ком, любить всех; заповедь же, указывающая степень, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого идеала, в том, чтобы не оскорблять людей словом. И это составляет первую заповедь.

Вторую заповедь составляет - полное целомудрие даже в мыслях как идеал; заповедь, указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого идеала, - чистота брачной жизни, воздержание от блуда.

К третьей заповеди он относит: к идеалу – свободу от заботит о будущем, умение жить настоящим часом; к заповеди, указывающей степень достижения, - возможность не клясться, не обещать ничего людям.

Идеалом четвёртой заповеди является умение никогда ни для какой цели не употреблять насилия; заповедью - не платить злом за зло, терпеть обиды, отдавать рубаху.

Идеал пятой заповеди - любить врагов, ненавидящих нас; заповедь, указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться, - не делать зла врагам, говорить о них доброе, не делать различия между ними и своими согражданами.

Это самое простое, что нужно делать людям на пути самосовершенствования. По мере продвижения их по этому пути им будут открываться новые и новые горизонты, которые пока невозможно себе представить, не освоив эти простые заповеди, данные нам Христом еще две тысячи лет назад.

Второе заблуждение, которое опровергает Толстой, состоит в том, что любовь к Богу и служение ему есть то же самое, что любовь к людям и служение им. «Христианское учение и учение позитивистов, коммунистов и всех проповедников всемирного братства людей, основанное на выгодности этого братства, не имеют ничего общего между собой и отличаются друг от друга в особенности тем, что учение христианское имеет твердые, ясные основы в душе человеческой; учение же любви к человечеству есть только теоретический вывод по аналогии»³².

Любить только человечество невозможно, потому что неясно, что это такое. Только ли люди, включая нравственно падших людей, или нет? Если да, то почему исключаются высшие животные, некоторые из которых бывают выше, чем падшие люди. Понятно, что расширять любовь человека нужно, и поэтому позитивисты, коммунисты и т.д. предлагают христианскую любовь, но без любви к Богу.

Если человек ощущает себя сыном Божиим, главное свойство которого есть любовь, он эту любовь свободно переносит на весь окружающий мир, и это естественно, нормально: «Человек любит не потому, что ему выгодно любить того-то и тех-то, а потому, что любовь есть сущность его души, потому что он не может не любить»³³. А значит, будет любить и Бога, и себя, и семью, и народ, и всё человечество.

Толстой опровергает и ложное мнение научных людей, что «учение о сверхъестественном составляет сущность христианского учения и что жизненное учение его неприложимо»³⁴.

Это проистекает из непонимания учения Христа. И главная причина этого непонимания заключается в мысли, что можно принять учение, не изменяя своей жизни. Но учение это не свод откровений и правил, а новое мировоззрение, из которого вытекает и новое поведение. Сейчас идёт то время, когда мы должны сознательно совершить переход к новому сознанию, положить в основу своей жизни заповеди любви.

Способен ли человек сделать усилие, осознать и изменить свою жизнь? Конечно, способен, – отвечает Толстой. Человек – мыслящее и развивающееся существо, поэтому, несмотря на то, что он неосознанно совершает те или иные поступки, приносящие ему страдания, он может осознать причины этих поступков, и тогда он будет свободен изменить свою жизнь.

Свобода человека, по Толстому, заключается в возможности выбрать своё отношение к открывшейся истине, и в соответствии со своим пониманием строить свою жизнь, а не в том, чтобы совершать поступки, какие хочется. Истина открывает тот единственный путь, по которому может двигаться человечество, поэтому тот, кто примет её, станет «свободным и радостным делателем вечного и бесконечного дела, совершаемого Богом или жизнью мира»³⁵, а тот, кто не примет, может стать «рабом ее и быть насильно и мучительно влекомым туда, куда он не хочет идти»³⁶. В этом и состоит свобода выбора.

И мало того, что свобода эта дает благо людям, она же есть и единственное средство совершения того дела, которое делается жизнью мира.

Подлинная жизнь есть принятие и исповедование открывающейся единственной истины, и Царство Божие доступно будет только тем, кто освобождается, совершает над собой усилие и обращается к праведной жизни. Общие дела, находящиеся во внешнем мире, забирают много энергии у человека, но изменить ход вещей человек не в силах, он не свободен в выборе внешних событий. Но он может освободиться сам и помочь освободиться другим от лжи и лицемерия, для того, чтобы «без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни, который мучает людей и угрожает им еще худшими бедствиями, и осуществилось бы то Царство Божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовы люди по своему сознанию»³⁷.

Что же будет в новом мире, если разрушить старый мир? Л.Н. Толстой уверен, что будущее будет таким, каким его создадут люди. Не может быть будущее плохим, если человек создаёт его, следуя голосу своей совести, вложенной в него Создателем. Между тем, люди цепляются за привычный для них мир, не сознавая, что скоро он может рухнуть, и задеть собою тех, кто не сделал ничего для сотворения нового мира.

Тем, кто переживает за возможное исчезновение науки, искусства, цивилизации, культуры, Лев Толстой даёт простой ответ: «все это суть только различные проявления истины, предстоящее же изменение совершается только во имя приближения к истине и осуществления ее»³⁸. Соответственно, проявления истины не исчезнут при осуществлении её, а только изменятся, но станут ещё лучшими, всё ложное уничтожится, а все истинное в них процветёт.

Человеку давно пора понять, что сознательно неизменённая внешняя жизнь ведёт к страданиям, и только исполнение воли Бога может наполнить нашу жизнь смыслом. И «сила эта не может хотеть от нас того, что неразумно и невозможно: устроения нашей временной плотской жизни, жизни общества или государства»³⁹. Сила эта требует от нас того, что одно несомненно, и разумно, и возможно: признания открывшейся истины, а значит, и создания Царства Божьего на земле, сотворение мира в душах людей и единства и любви друг к другу. Будет искать человек Царство Божие на земле и содействовать установлению его – будет наполнять вечным, нерушимым смыслом жизни свою на земле.

«И не придет Царствие Божие приметным образом и не скажут: вот оно здесь или вот оно там. Ибо вот: Царствие Божие внутри вас есть»⁴⁰.

Мы можем по достоинству оценить глубину понимания Бога Л.Н. Толстым, увидеть его искреннее желание служить Богу.


http://rudocs.exdat.com/

Е. В. Постоевой
Религиозно-философская публицистика Л. Н. Толстого



Введение

Как надо жить? Что такое зло, что такое добро? Как найти истину, если теряешься от обилия ответов, только озвучив вопрос? А что там, за пределами жизни? Что было в бесконечности до рождения человека и что будет после того, как человек исчезнет? В чём смысл моей жизни, зачем я пришёл в этот мир?

Примерно такие вопросы задаёт себе любой человек хотя бы раз в жизни. Кто-то, не найдя нужного ответа или не пожелав принять его, продолжает жить, как ему живётся, страдать, радоваться, мучиться и желать лучшего. Другой человек жить не может, не разрешив для себя эти вопросы. И ведь страстное желание, а вернее, потребность в решении этих философских вопросов совсем не прихоть. Ответы на них образуют мировоззрение человека, а значит, они указывают и то направление, в котором дальше строится жизнь, и определяют мысли человека, слова, поступки. Жизнь человека без ответа на эти вопросы похожа на бег с закрытыми глазами: не известно, куда движешься и зачем.

Не обойтись без философских вопросов и в литературе, которая отражает как отдельного человека, со всеми его поисками, сомнениями, устремлениями, идеями, так и всё человечество в целом. Но литература не отражает беспристрастно, как зеркало, существующий уклад жизни и не занимается простой констатацией фактов. Она ставит перед собой грандиозные философские и морально-просветительские задачи. Литература учит, формирует мировоззрение своего читателя, а значит, затрагивает и самые сложные, неоднозначные стороны жизни и пытается ответить на те вопросы, которые извечно интересуют ищущего человека.

Лев Толстой, «патриарх русской литературы», внёс свой вклад в мировую философию, культуру, литературу не только как гениальный писатель, но и как поистине великий мыслитель.

Современник Л.Н. Толстого, публицист, литературный критик, Д.В. Философов, называя Льва Толстого «совестью человечества», писал: «Для нас, русских, личность Толстого как писателя и проповедника нашего, русского, среди нас родившегося и выросшего, имеет еще свое, особое значение. Уж если где допустима национальная гордость, то именно здесь. Национальность, создавшая Толстого, имеет право на бытие, существование ее оправданно»1.

Научное осмысление философского и публицистического наследия Л.Н. Толстого требует к себе внимания по нескольким причинам. С одной стороны, многие ученые-исследователи так же, как и политики, общественные деятели, читатели стали активно использовать мысли, высказывания писателя для подтверждения собственных взглядов, искажая смысл слов, идей Толстого. Это объясняется тем, что долгие годы религиозно-философские сочинения его не публиковались, духовно-нравственная сторона произведений Льва Толстого не изучалась. Не изучался опыт духовной жизни писателя, религиозные искания его современников, отсутствовали глубокие знания о Русской православной церкви и у самих исследователей.

С другой стороны, все более явным становится разрыв между целями и ценностями современного общества от толстовского понимания высшей жизненной правды. Даже простая постановка вопроса о качестве духовной жизни человека уже не для всех является очевидной. Отсюда возникает проблема понимания и претворения в жизнь религиозно-философского наследия, отраженного в произведениях Л.Н. Толстого, из публицистического текста в реальность сегодняшнего дня, появляется потребность в «переводах» и «переводчиках».

Актуальность темы определяется потребностью современного общества с позиций гуманитарной науки изучить глубинные ресурсы человеческой природы, обозначить возможности полноценного диалога светского и духовного начал культуры, как отечественной, так и мировой.

Так исторически сложилось, что в современной России Л. Н. Толстой известен в первую очередь как художник, автор «Севастопольских рассказов», романов «Война и мир», «Анна Каренина» и «Воскресение». Несомненно, эти произведения – достояние русской классики.

Но публицистика, «малая учительная проза» Л.Н. Толстого, его философские сочинения, в отличие от его художественных произведений, остались практически неизученными на его родине. Более того, многие современники Льва Николаевича восхищались его художественным гением, но считали его слабым, противоречивым, наивным мыслителем.

Одними из первых в русской критике, лидеры поздненароднической критики Н.К. Михайловский и А.М. Скабичевский в своих работах о Л.Н. Толстом-мыслителе, сознательно стремились утвердить репутацию Толстого как талантливейшего художника и слабого мыслителя. Они не только разделяли две ипостаси, «десницу» и «шуйцу», Толстого-художника и Толстого-мыслителя, но и противопоставляли их друг другу.

Этот взгляд оказал влияние на современную ему литературную критику и публицистику и стал практически аксиомой.

Позже эту мысль повторил современник Льва Толстого, публицист и философ, оказавший немалое влияние на становление отечественного православия в современной его форме, С.Н. Булгаков: «Если бы он остался только художником, и тогда он принадлежал бы к величайшим писателям всех времен и народов. Но влияние его и слава опираются теперь, прежде всего, на религиозную его проповедь, которая находится в несомненном и явном антагонизме с его художественным творчеством».2

Такой со временем устоявшийся взгляд на публицистку Толстого-мыслителя, сформировал отношение к его публицистике как к литературе «второго сорта», к слабой и, по сути, не заслуживающей внимания части литературного творчества писателя.

Толстой-мыслитель и публицист долгое время оставался неизученным. Только недавно начали появляться исследования публицистики Толстого, свободные от марксистской идеологии, однако до сих пор остается огромный пласт материала, который ещё только предстоит проанализировать. Ясно, что Л. Н. Толстой как одна из самых авторитетных и знаковых фигур русской и мировой культуры, требует специального внимания и тщательного изучения именно в области публицистики.

Публицистическое наследие писателя огромно. Л.Н. Толстой откликался на все важнейшие проблемы своего времени. Он писал о голоде 1873 года и 1891-1893, 1898 годов, призывая богатое сословие «опомниться», откликнуться на народную беду. Он страстно выступал против смертных казней, рисуя безжалостные картины убийства, - его знаменитая статья «Не могу молчать» стала манифестом русской публицистики. Настойчиво и многократно говорил о вреде курения и употребления алкоголя, потому что это нарушает работу сознания, заглушает совесть и приводит к необратимым последствиям; об этом читаем в статьях «Для чего люди одурманиваются?», «Пора опомниться».

Во многих статьях, трактатах, письмах Толстой ставит и вопрос «Что такое искусство?», называя истинным искусством то, что передаёт чувства, эмоции и впечатления художника зрителю или читателю, и ведёт его, зрителя или читателя, к любви.

В творчестве Л.Н. Толстого, как в зеркале, отражается вся многогранная жизнь России. И он старается осмыслить её, найти выход, ответить на извечные русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?». Толстому всегда была нужна истина не ради истины, а для того, чтобы привести её в соответствие со своей жизнью.

Особое место в творчестве писателя занимает его религиозно-философская публицистика. После свершившегося в 1880-е гг. духовного переворота, его «второго рождения», с предельной откровенностью раскрытым писателем в его «Исповеди», Л.Н. Толстой обращается к глубоким мировоззренческим вопросам. Его целью становится найти ответы на важнейшие философские вопросы, и отсутствие логичных ответов в православной религии приводит его к попытке самому найти свою истину, которая устроила бы его целиком. Посвятив этому всю свою жизнь, Лев Толстой вырабатывает своё понимание смысла жизни на основе учения Христа.

Идейные искания писателя, его постепенно складывающееся представление о смысле жизни, его понимание истинной веры получают широкий резонанс в обществе. Его религиозно-философское учение, не совпадавшее с православной догматикой, воспринималось как ясная программа жизни. И это вполне объяснимо. Практически во всех своих публицистических статьях Лев Николаевич разрабатывает вопросы истинной веры, должного христианского нравственного поведения, размышляет над основополагающими жизненными вопросами.

Однако у писателя сложились непростые отношения с официальной церковью. И это было закономерно: в своих публицистических статьях он открыто выступал против некоторых основ церковного учения, и утверждал, что церковь, проповедуя идеи Христа, не следует тому, чему учит. Это вызывало крайне негативную реакцию церкви и привело к тому, что в 1901 году Святейший Синод опубликовал определение об отпадении Толстого от церкви, которое русское общество восприняло как отлучение писателя от церкви.

Это событие стало потрясением для российского общества и выявило глубокие противоречия и проблемы в духовной жизни страны. Спустя почти десятилетие уход Л.Н. Толстого из Ясной Поляны, ставший личной и семейной драмой для писателя, а также последующие события — уход и смерть, похороны «отлученного» писателя - возродили интерес к религиозным исканиям Л.Н. Толстого и вновь поставили перед общественностью нравственно-религиозные вопросы, о которых неустанно говорил Л.Н. Толстой.

Религиозно-философская публицистика Л.Н. Толстого


Один из ближайших друзей Льва Толстого, его единомышленник, В.Г. Чертков, в своих записках «О последних днях Льва Николаевича Толстого» отмечает два важных свойства, присущих писателю. Первое из них состоит в глубокой внутренней потребности делиться с другими работой своего сознания. Второе заключается в уважении и внимании к выражению чужой мысли, открытость новому и хорошему. Наверное, эти два свойства и определили Толстого-писателя, всегда готового воспринять новое и – человека постоянно ищущего³.

Всю свою жизнь Толстой искал блага для себя и для людей, то благо, которое составило бы счастье всего мира. Счастье навсегда связалось у Льва Николаевича с образом зелёной палочки, – чудесного артефакта, который хранит в себе великую тайну. О ней он узнал от своего старшего брата Николеньки, который, играя с другими детьми, рассказал, что он вырезал на зелёной палочке секрет всеобщего счастья и закопал на краю оврага. И, по свидетельству Толстого, как он «тогда верил, что есть зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить всё зло в людях и дать им великое благо, так и теперь верю, что есть эта истина и будет она открыта людям и даст им то, что она обещает»⁴.

И достичь счастья вполне возможно и, более того, нужно. Конечной цели своего существования «знать не могу», писал Толстой, поскольку цель эта непостижима для человеческого разума, но как достичь этой цели – это человек знать может. «Средство достижения есть то самое стремление к благу, которое составляет сущность моей жизни, но благо не мое, а благо всего мира. Цель, доступная мне, есть благо всего мира, мое же стремление к благу есть только указание того, что я должен искать для мира»⁵.

Благо не появится в жизни само по себе, считал Толстой. Благо – результат тяжелого душевного напряжения на пути к нравственному идеалу. Идея нравственного совершенствования находит воплощение практически во всём творчестве Толстого, начиная с самых ранних его произведений. Но после духовного переворота религиозно-философские вопросы становятся для Толстого самыми важными, ибо он стремится донести до людей открывшуюся ему истину, без которой человек не может быть счастливым.

Так почему у философии Толстого, нашедшей яркое выражение в его публицистике, было так много противников? Почему его произведения надо было рассматривать под определённым, «правильным» углом зрения? Ведь долгое время Толстой был в ладу с окружающим миром и обществом. Как сформировалась такая философия Толстого, которая не могла оставить равнодушной его современников?

Для того чтобы исследовать философские взгляды Толстого, надо понять те внутренние процессы, которые привели к её формированию. А для этого нам нужно пройти тот путь, который привёл писателя к духовному перевороту.

Об этом пути рассказывает нам сам Толстой в своей «Исповеди». Перед нами – рассказ о непростой жизни, приведшей мыслящего человека к духовному кризису, повествование о напряжённой внутренней работе, о поиске своего Пути. Это настоящая исповедь, предельно откровенная, только поведанная не священнику, а всему миру.

Уже в юношеском возрасте Толстой перестал верить во всё то, что внушалось ему в детстве о Боге, о вере, об истине. Он чувствует, что между принятым в обществе образом жизни и вероучением легла непреодолимая пропасть. Видит, что окружающие его люди воспринимают религию не как руководство к действиям, а как способ показать другим свою нравственность, даже если ходить в церковь и учить катехизис – единственные её проявления. И как всякий молодой человек, он берёт пример со старших, впитывает в себя современные ему представления и сам становится носителем этих идей. По его же словам, от других он отличался только тем, что это его отречение от религии рано стало осознанным. Однако в нём оставалась вера в Бога или, вернее, он не отрицал Его, но представления юного Льва Толстого о Нём были весьма размытыми.

Так живёт он несколько лет, руководствуясь идеями совершенства и стараясь стать лучше не только и не столько в нравственном смысле, сколько добиться признания от других людей и достичь того, что называется счастливой жизнью. И он добивается. Он становится уважаемым человеком в своём кругу, к нему приходит широкая известность. К сорока с лишним годам он – обеспеченный человек, признанный писатель, окруженный любящими и любимыми женой и детьми, в полном расцвете физических и моральных сил. И в это-то время Лев Толстой переживает тяжелейший кризис мировоззрения. К нему в голову то и дело приходят мысли о самоубийстве. Его мучает тот главный вопрос, который рано или поздно задаёт себе любой человек, имеющий способность мыслить: «Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?»⁶ Однако он не желает распрощаться с жизнью, не попытавшись «распутаться».

В поисках решения вопроса он обращается к человеческому знанию, к науке, и прикладывает все силы к тому, чтобы найти ответ: «И я мучительно и долго искал, и не из праздного любопытства, не вяло искал, но искал мучительно, упорно, дни и ночи, - искал, как ищет погибающий человек спасенья, – и ничего не нашел».⁷ Всё, что он узнаёт в книгах и разговорах с учёными людьми, никак не отвечает на его вопрос.

Не найдя ответа в науке, Лев Толстой с надеждой обращается к религии. Он усердно изучает различные религии: и буддизм, и магометанство, и христианство… Но на православное христианство Толстой обращает особое внимание. Он ищет истины в спорах, разговорах, расспрашивает верующих людей, он ищет ответа не менее упорно, чем искал его в науке. И писатель понимает, что не может принять веру этих людей. Ему кажется, что в религии они преследуют какие-то свои, чуждые ему цели, и он почти теряет надежду обрести истину в религии.

И вот это мучительное состояние сомнения, тоски и отчаяния вызывает в душе Льва Николаевича переворот. Он убеждается, что в том кругу, в котором он живёт, люди не имеют ответа на интересующий его вопрос, а истина – в народной вере. Именно народ хранит и передаёт последующим поколениям истинное знание о смысле жизни. Но даже в этом народном религиозном знании Толстой находит ложь, которой он не может верить. «Я желал всеми силами души быть в состоянии слиться с народом, ...но не мог этого сделать»⁸. И эта невозможность принять церковное русское православие, веру предков, в ту пору больно и остро переживалась Толстым, по воспоминаниям современников. Это приводит его к попытке самому найти свою истину, которая устроила бы его целиком.

Жизнь по законам нравственности, несомненно, приведёт к счастью всего мира, считал Л. Н. Толстой. Но что такое нравственность, в чём она состоит, где искать те критерии, что нравственно, что нет? Ответ на этот вопрос, конечно, должен быть в религии, которую Толстой начинает изучать крайне скрупулезно. Он находит, что то понимание жизни, поведение, ответы на главные вопросы, которые предлагает ему христианская религия, неприемлемы для него. Поэтому он старается самостоятельно понять, осмыслить слова и деяния Христа.

Поиск, путь к вере становится самой важной задачей в жизни, и, как следствие, главной темой в публицистике Льва Толстого. В статье «В чём моя вера?» Толстой рассказывает, какой ключ он нашел к пониманию учения Христа, какая истина открылась ему. Самое важное в учении Христа для писателя всегда были любовь, смирение, возмездие добром за зло. После многих лет нигилизма с открывшейся душой обратился он к христианской церкви, но скоро увидел, что христианская любовь проповедуется церковью только на словах. Усердное изучение Евангелия, поиск понимания «что хорошо и дурно» привело к тому, что Толстому открылась наконец главная мысль Христа – «живи в мире со всеми людьми, никогда своего гнева на людей не считай справедливым». Другими словами – идея непротивления злу насилием.

Но почему этого никто не понимает? Почему никто не исполняет учение Христа так, как учил он? В своей душе Толстой находит ответ, что с детства ему внушали, что учение Христа божественно, но при этом же научали защищаться, противостоять злу, потом и воевать; что то, что говорит Христос – прекрасно и правильно, но человек слаб, и потому не может сам воплотить в жизнь это учение.

Но ведь это не так, убеждён Толстой. Жить по закону Христа – это естественно для человека, свойственно его природе. Кроме этого, человек не слаб, он – сын Бога: «Учение Христа в том, чтобы возвысить сына человеческого, т.е. сущность жизни человека – признать себя сыном бога»⁹.

И, тем не менее, отмечает Толстой, «всё устройство нашей жизни таково, что всякое личное благо человека приобретается страданиями других людей, которые противны природе человека. Всё устройство нашей жизни, весь сложный механизм наших учреждений, имеющих целью насилие, свидетельствует о том, до какой степени насилие противно природе человека. Ни один судья не решится задушить веревкой того, кого он приговорил к смерти по своему правосудию».

Для Льва Толстого было очевидно, что «если допустить, что один человек может насилием противиться тому, что он считает злом, то точно так же другой может насилием противиться тому, что этот другой считает злом». Кто сказал, что разные люди будут понимать такие спорные понятия как «добро» и «зло» одинаково? Часто случается такое, что один считает злом то, что другой полагает добром, и наоборот. И что же будет происходить, ежели один другого будет насильно переубеждать или, хуже того, воздействовать физически, наказывая за «зло». Тысячи человек по-прежнему будут несчастными, не знающими, что такое мир и любовь к ближнему.

По Толстому, Христос не просто говорит прекрасные слова, а даёт те заповеди, которые действительно надо воплощать в своей жизни. Это не отвлечённое, а очень жизненное учение. «Нельзя отрицать, и все христиане всегда признавали это, что главное содержание учения Христа есть учение о жизни людей: как надо жить людям между собою»¹⁰.

Так называемые верующие распространяют христианство, неверующие устраивают свою жизнь, как могут, но и те и другие не живут по закону, завещанному нам Христом. И те и другие не понимают, что каждый день их жизни отдаляет возможную счастливую жизнь по законам Христа. Но если только люди попробуют делать то, что говорит и своим примером показывает Христос, – жизнь кардинально изменится. «Бог говорит просто: не делайте друг другу зла – не будет зла»¹¹.

Толстой очень пристально изучает Евангелие в стремлении подтвердить открывшуюся ему истину. И находит в Евангелии подтверждения всем своим мыслям. После осознания этой главной истины все неясные места в Евангелии становятся ему понятными, логичными. Если какое-либо слово скрывает или, по мнению Толстого, коверкает смысл христовых заповедей, он справляется с несколькими источниками, обращается к Евангелиям в других переводах, изучает значение сомнительных слов на других языках. И оказывается, что его понимание заповедей расходится с классическими богословскими трактовками.

Эти расхождения в понимании евангельских заветов – не простой спор о вере, где каждый свободен выбирать, во что верить и как жить, никому не мешая. Это разная трактовка заповедей Того, кто признан Богом, и из этих трактовок следует разная мораль и отличающееся одно от другого устройство жизни общества. Эта непременная истина касается не только каждого человека в отдельности, но относится так же и к вопросам общим, государственного и мирового уровня, и эти два уровня – частный и общественный – тесно переплетены.

Таких моментов, в понимании которых Лев Толстой расходится с церковью, он находит очень много. Например, слова Христа «не судите и не осуждайте» Толстой понимает в том смысле, что нельзя судить людей в судах и участвовать в них. Церковь же толкует эти слова только как «не злословьте ближнего». Суды, считает Л.Н. Толстой, – это преступно, ибо сказано во многих вариациях в Евангелиях – «не суди и не судим будешь», и никак нельзя понять Христа неправильно: он говорит именно о человеческих судах, прямо запрещая их. Потому что суд – это утверждение вины одного человека перед другим или другими и наказание его. А это противоречит заповедям христовым.

Другой пример. Сказано в Евангелии (Матф., V, 34): «А я говорю вам: не клянись вовсе», и Толстой понимает это как предписание не только не клясться, но и не давать присяги. В то время как церковь говорит, что запрещено давать только клятвы пустые, лицемерные, но поощряет государственную присягу.

По-новому трактует заповедь Христа «любите врагов ваших» (Матф. V, 44). Справившись с лексиконами и контекстами Библии, Л.Н. Толстой доказывает, что Христос имеет в виду не личных врагов, а людей других народностей, и, следовательно, нельзя воевать с другими народами, а надо жить в мире с ними.

И всё, что читает Толстой в Евангелии, всё он понимает сквозь призму главного завета «не противься злому». «Как огонь не тушит огня, так зло не может потушить зла. Только добро, встречая зло и не заражаясь им, побеждает зло»¹².

Так почему люди не исполняют заповедей Христа? Потому что считают, что они неисполнимы, потому что жить по заповедям трудно. Но как это может быть трудно, если делать благое, хорошее – это нормально для человеческого естества. «Учение Христа устанавливает царство бога на земле. Несправедливо то, чтобы исполнение этого учения было трудно: оно не только не трудно, но неизбежно для человека, узнавшего его. Учение это дает единственно возможное спасение от неизбежно предстоящей погибели личной жизни. Наконец, исполнение этого учения не только не призывает к страданиям и лишениям в этой жизни, но избавляет от девяти десятых страданий, которые мы несем во имя учения мира»¹³.

Вся наша жизнь, жизнь христиан (!), противоположна учению Христа. «Жизнь наша до такой степени удалилась от учения Христа, что самое это удаление становится помехой понимания его»¹⁴. Все пять заповедей, выделяемых Толстым, дают мир людям, а мир между людьми это и есть царство божие на земле. Установление царства бога зависит от нас, а не от кого бы то ни было. Ни Христос, который избавил человечество от греха Адама, ни кто-либо другой не сделает счастливым человечество. Потому что у каждого человека всё есть, чтобы сделать это самому: свет разума, мысль и путь, который указал Христос.

Сложно одному идти против всего мира, потому что начни исполнять заповеди Христа – вся привычная жизнь разрушится. Но Иисус ведь о том и говорил, что та жизнь, которой живёт человек – неистинная, и истинную можно будет обрести, отрекшись от прошлой привычной жизни. Если дела свои соизмерять со смертью, которая так или иначе придёт к каждому, тогда возможно будет отыскать истинный смысл жизни. А он не в земном, которое исчезнет вместе с нами: «Жизнь истинная есть только та, которая продолжает жизнь прошедшую, содействует благу жизни современной и благу жизни будущей»¹⁵.


http://rudocs.exdat.com/

Приложение 2

Краткая источниковедческая справка

Библия

Заветы

Слово Библия произошло от греческого слова библuа (??????), буквально означающего книги. В свою очередь слово ?????? ведет свое начало от финикийского города Библ (ныне Джебель, город севернее Бейрута), в котором изготавливали и продавали папирус для письма, называемый по-гречески бuблос (??????) или библuон (???????). Это название потом было перенесено на свитки рукописей, а затем и на книги (кодексы).

Библия подразделяется на Ветхий и Новый заветы. Ветхий завет считается священным сборником книг как в иудаизме, так и в христианстве; Новый завет — только в христианстве.

Слово завет означает: договор, заключенный союз. Еврейское слово б’рит (???????) было переведено греческим словом диатэ?кэ (???????), что означает как завещание, так и договор; на латинский язык это слово было переведено как testamentum.

 

Язык и переводы

Первоначально тексты Ветхого завета почти полностью были написаны на еврейском языке. Лишь немногие фрагменты — на так называемом арамейском языке: Книга Даниила (2:4б — 7:28), Первая книга Ездры (4:8 — 6:18; 7:12-26), Книга Товита, Книга Иудифи и книга Премудрости Иисуса сына Сирахова (последние три книги дошли до нас только в греческом переводе). Книги Маккавейские, книга Премудрости Соломона и Вторая книга Ездры написаны на греческом языке. Третья книга Ездры дошла до нас только в латинском переводе, хотя была написана на семитском языке.

Что касается письменности, то первоначально библейские книги писались палеоеврейским письмом, созданным на основе протоханаанского письма в X или IX веке до н. э. В Талмуде этому письму дано название роэц (???), т. е. ломаный или грубый — в связи с негативным отношением к нему иудаистских законодателей (Вавилонский Талмуд. Санhедрин.22а). Вероятно, что такое негативное отношение возникло из-за того, что одну из форм палеоеврейского письма использовали самаритяне. В период Второго храма произошел постепенный переход от еврейского к арамейскому письму, на основе которого возник особый тип письма, обычно называемый квадратным письмом (в связи с характерной формой букв). Однако во многих древних текстах квадратное письмо называется ассирийским письмом, ибо арамейское письмо использовалось в Ассирийской империи. Согласно общей традиции, это письмо было введено Ездрой, хотя в некоторых местах Талмуда более осторожно сказано, что переход от еврейского к арамейскому письму произошел «в дни Ездры» (???? ????): «Первоначально Тора была дана Израилю еврейским письмом и на священном (т. е. еврейском. — Р.Х.) языке (???? ???? ????? ?????). Позднее, в дни Ездры, [Тора] была дана ассирийским письмом и на арамейском языке (???? ?????? ????? ????). [Наконец,] Израиль выбрал ассирийское письмо и священный язык (??? ?????? ????? ?????), а еврейское письмо и арамейский язык оставил для простолюдинов (???????)» (Вавилонский Талмуд. Санhедрин.21б).

В начале второго века нашей эры Акибa бен-Йосэ?п (??????? ???????????) (ок. 50 – 132 или 135) и Гамлиэ?ль (??????????)) Младший (? – 117) составили масоретскую (от еврейского слова ?????? [масoрэт] — традиция) Библию. Впоследствии текст этой Библии назовут масоретским текстом; в науке textus masoreticus обозначается готической буквой . Акибой и Гамлиэлем, а также последующими религиозными авторитетами иудаизма был установлен список из 24 книг (по числу букв еврейского алфавита):

1) Б’ре-шuт (??????????? — «В начале») = Бытие;

2) Ш’мот (??????? — «Имена») = Исход;

3) Вай-йикрa (?????????? — «И воззвал») = Левит;

4) Б’мид-бaр (??????????? — «В пустыне») = Числа;

5) Д’ба-рuм (????????? — «Слова») = Второзаконие;

6) Й’hо-шyа (?????????? — «Иисус») = Книга Иисуса Навина;

7) Шо-п’тuм (???????? — «Судьи») = Книга Судей Израилевых;

8) Ш’му-э?ль (????????? — «Самуил») = Первая и Вторая книги Царств;

9) М’ла-кuм (???????? — «Цари») = Третья и Четвертая книги Царств;

10) Й’ша-йahу (???????????? — «Исаия») = Книга пророка Исаии;

11) Йир-м’йahу (??????????? — «Иеремия») = Книга пророка Иеремии;

12) Й’хез-кэ?ль (?????????? — «Иезекииль») = Книга пророка Иезекииля;

13) Ш’нэм А-сaр (?????????????? — «Двенадцать») — двенадцать книг так называемых Малых пророков: hо-шeа (???????? — «Осия»); Йо-э?ль (?????? — «Иоиль»); А-мoс (?????? — «Амос»); О-бад-йa (???????? — «Авдий»); Йо-нa (?????? — «Иона»); Ми-кa (?????? — «Михей»); На-хyм (Нах-вyм) (?????? — «Наум»); Х^абак-кyк (????????? — «Аввакум»); Ц’пан-йa (????????? — «Софония»); Хаг-гaй (?????? — «Аггей»); З’кар-йa (????????? — «Захария»); Маль-а-кu (????????? — «Малахия») = книги пророков Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии;

14) Т’hил-лuм (?????????? — «Хваления») = Псалтирь;

15) Ий-йoб (??????? — «Иов») = Книга Иова;

16) Миш-лeй (???????? — «Притчи») = Книга Притчей Соломоновых;

17) Рут (???? — «Руфь») = Книга Руфи;

18) Шир hаш-ши-рuм (????? ??????????? — «Песнь Песней») = Книга Песни Песней Соломона;

19) Ко-hэ?-лет (?????? — «Проповедник») = Книга Екклесиаста;

20) Эй-кa (?????? — «Как!») = Книга Плача Иеремии;

21) Эс-тэ?р (???????? — «Есфирь») = Книга Есфири;

22) Да-ний-eль (?????????? — «Даниил») = Книга Даниила;

23) Эз-рa (??????? — «Ездра») + Н’хем-йa (????????? — «Неемия») = книги Ездры и Неемии;

24) Диб-рeй hай-йа-мuм (??????? ????????? — «Слова дней») = Первая и Вторая книги Паралипоменон.

Правда, имелись возражения против включения в канон книг Шир hашширим (Мишна. Йадаййим.3:5), Й’хезкэль (Вавилонский Талмуд. Хагига.13a; Шаббат.13б; Менахот.45a), Эстэр (Вавилонский Талмуд. Мегилла.7a; Санhедрин.100a) и Коhэлет (Вавилонский Талмуд. Шаббат.30б)[1]. О последней книге прямо говорится, что она выражает еретические воззрения (Ваййикра Рабба.28a).

Именно масоретская Библия считается священной у ортодоксальных иудаистов. Поскольку они не признают Новый завет, то и первую часть христианской Библии иудаисты, разумеется, не могут называть Ветхим заветом. Масоретскую Библию они именуют словом Та-нaк (Та-нaх) (???) — три согласные в этом слове означают: То-рa (??????? — «Закон») — книги 1–5 из вышеперечисленного списка; Н’би-uм (????????? — «Пророки») — книги 6–13; К’ту-бuм (??????????? — «Писания») — книги 14–24. Раздел Н’биим делится на два подраздела: Первые пророки и Поздние пророки. К первому подразделу относятся книги 6–9, ко второму — книги 10–13.

Порядок книг, приведенный выше, соответствует современным печатным изданиям. Он приближается, хотя и не точно ему соответствует, к расположению книг, имеющемуся в большинстве дошедших до нас рукописей, и отличается, особенно в разделе К’тубим, от порядка, указанного талмудистской традицией. Последняя (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) предписывает следующий порядок книг в разделе Н’биим: Й’hошуа, Шоп’тим, Ш’муэль, М’лаким, Йирм’йаhу, Й’хезкэль, Й’шайаhу и Ш’нэм Асар. Книги К’тубим, согласно тому же источнику, должны были размещаться в такой последовательности: Рут, Т’hиллим, Иййоб, Мишлей, Коhэлет, Шир hашширим, Эйка, Данийель, Эстэр, Эзра, Дибрей hаййамим. Обращает на себя внимание отсутствие в этом перечне книги Н’хемйа.

Наиболее авторитетным изданием Ветхого завета является Biblia Hebraica (Еврейская Библия), представляющая собой научное издание масоретского текста Танаха. Организатором и первым редактором этого издания был немецкий семитолог-библеист Р. Киттель (R. Kittel); активным участником в работе над текстом был П. Кале (P. Kahle). Впервые Biblia Hebraica увидела свет в 1906 году. Киттель основывался на так называемой editio Bombergiana — издании масоретского текста, которое было подготовлено на базе поздних рукописей Якобом бен-Хаййимом и напечатано в 1525 году у Даниеля Бомберга в Венеции (вторая раввинская Библия). В переработанном виде Biblia Hebraica была опубликована третьим изданием в 1929 году. В его основу был положен Codex Leningradensis. В издании 1937 года, осуществившемся под руководством А. Альта (A. Alt) и О. Эйссфельдта (O. Ei?feldt), была учтена выполненная Л. Липшютцем публикация сочинения Мишаэля бен-Узиэля (сер. X в.) о различиях между масоретскими школами Бен-Ашера и Бен-Нафтали. В седьмом издании 1951 года были частично учтены тексты кумранских рукописей — книг Исаии и Аввакума. Еврейский текст Танаха в Biblia Hebraica сопровождается критическим аппаратом, где отмечены варианты текста и разночтения[2]. Переработанная версия Еврейской Библии именуется Biblia Hebraica Stuttgartensia.

Масоретский текст, иногда называемый textus receptus, является, строго говоря, средневековым представителем одной из групп древних текстов Ветхого завета, уже на раннем этапе признанным одним из основных течений в иудаизме в качестве единственного текста. То есть понятие масоретский текст относится к группе тесно связанных между собой рукописей. В результате признания этой текстуальной традиции слегка различные формы этого текста переписывались и распространялись в намного большем количестве, чем остальные тексты. Окончательная редакция этого текста была определена в Средние века. Именно она и называется обычно масоретским текстом, тогда как более ранние формы (обнаруженные, например, в Кумране), которые лишены более поздней огласовки и акцентных знаков, именуются протомасоретскими. Тем не менее не следует забывать, что (прото)масоретский текст отражает только одну текстуальную традицию из многих, существовавших в период Первого и Второго храмов.

(Прото)масоретский текст характеризуется огромным количеством источников — известно более 6000 рукописей, восходящих к этой традиции. Однако трудно установить, существовал ли когда-либо единый архетип (протограф) масоретского текста. Если нечто подобное и существовало, такой архетип нельзя ни идентифицировать, ни реконструировать.

Еще более интересен вопрос, существовала ли форма ветхозаветного текста в период времени, предшествующий появлению древних источников, и существовал ли когда-либо единственный экземпляр текста, от которого произошли все остальные тексты? На этот вопрос с достаточной уверенностью можно ответить: нет, такого оригинального текста, называемого в библеистике немецким словом Urtext («первоначальный текст»), не существовало. Действительно, существование Urtext’а с необходимостью предполагает, что его составитель имел в своем распоряжении оригинальные тексты каждой из книг, которые были написаны в совершенно разные периоды времени. Причем разные книги Библии, надо полагать, развивались по-разному, а значит, вопрос об оригинальном тексте может решаться по-разному — в зависимости от конкретной книги, но отнюдь не всего Танаха. Нельзя забывать, что даже после открытия текстов Кумранской общины у нас нет копий библейских книг, относящихся к первому этапу текстуальной передачи. Кроме того, большинство библейских книг не были написаны ни каким-то одним автором, ни в какое-то конкретное время: они содержат композиционные слои, которые создавались в течение многих поколений.

Ветхий завет был переведен на греческий язык довольно рано. Этот перевод именуется переводом Семидесяти (LXX), или Септуагинтой (Septuaginta), что по-латински означает семьдесят. Основание для такого наименования заключается в легенде о происхождении этого перевода. Мол, египетский фараон Птолемей II Филадельф (285 или 282 – 246 гг. до н. э.), узнав от Деметрия из Фалерона, заведовавшего царским книгохранилищем, о существовании в Иудее Писания Моисеева, решил организовать перевод Закона на греческий язык и доставку книг в Александрийскую библиотеку. С этой целью Птолемей послал иерусалимскому первосвященнику Элеазару письмо: «Желая сделать приятное всем живущим на земле иудеям, я решил приступить к переводу вашего Закона и, переведя его с еврейского языка на греческий, поместить эту книгу в число сочинений моей библиотеки. Поэтому ты поступишь хорошо, если выберешь по шести престарелых мужей из каждого колена, которые вследствие продолжительности занятий своих законами многоопытны в них и смогли бы в точности перевести его. Я полагаю стяжать себе этим делом величайшую славу. Поэтому посылаю тебе для переговоров относительно этого [...] Андрея и Аристея, которые оба пользуются в моих глазах величайшим почетом». И тогда 72 человека (или 70) поселились на острове Фарос (?????), где каждый в течение 72 дней перевел в одиночку весь текст Пятикнижия; и, хотя переводчики были изолированы друг от друга, все 72 текста (или 70) оказались дословно совпадающими (Филон. Жизнь Моисея.2; Иосиф Флавий. Иудейские древности.XII.2; Юстин (?). Увещание к эллинам.13; Климент Александрийский. Строматы.I–II).

Весь этот рассказ основывается на произведении, известном в литературе под именем Письмо Аристея Филократу, подложность которого в настоящее время не вызывает сомнений. (Оно было составлено не раньше середины II века до н. э.)

На самом деле история возникновения Септуагинты иная. В последние столетия до нашей эры в Александрии существовала колония евреев. Они забыли родной язык, и их языком стал греческий, так что оригинальный текст Танаха стал для них недоступен, и возникла потребность в его греческом переводе. Поэтому постепенно появились переводы различных ветхозаветных книг, составившие в результате Септуагинту. Вероятно, полностью перевод был осуществлен лишь в I в. до н. э. С учетом же так называемых второканонических книг, некоторые из которых даже не являются переводами, но изначально написаны на греческом языке (напр., книга Премудрости Соломона), Септуагинта сформировалась не ранее I века н. э. В науке Септуагинта обозначается готической буквой .

Около 129 года н. э. иудейский прозелит Аквила (??????, Aquila), родом из Понта, и в первой половине II века н. э. самаритянин Симмах (????????, Symmachus), принадлежавший к христианскому течению эбионитов (Евсевий. Церковная история.VI.17), перевели Танах в его протомасоретской редакции на греческий язык[3]. Около 181 года н. э. Танах на греческий язык перевел также и эбионит (впоследствии перешел в иудаизм) Феодотион (?????????, Theodotion), родившийся в Ефесе (Эфесе)[4].

В III веке Ориген (????????) предпринял попытку создать критический текст Септуагинты. Ему принадлежит Гексапла (??????) — издание Ветхого завета, в котором в шести колонках параллельно были размещены: 1) масоретская Библия еврейским письмом (? ???’); 2) масоретская Библия на еврейском языке, но греческим письмом; 3) перевод Аквилы (?’); 4) перевод Симмаха (?’); 5) Септуагинта; 6) перевод Феодотиона (?’)[5] (Евсевий. Церковная история.VI.16:1-4). Этот грандиозный труд в 50-ти томах почти не сохранился.

В середине второго века нашей эры Ветхий завет был переведен на сирийский язык — это так называемая Пешитта (), или Пешитто (Peshitto), т. е. простая. Самая древняя, известная ныне, рукопись Пешитты относится к началу V века. В наше время Пешитта имеет две традиции — западную и восточную.

На основе Септуагинты был сделал и самый ранний (I – II вв. н. э.) перевод Ветхого завета на латинский язык — Vetus Latina (). В 386–405 годах его пересмотр предпринял Иероним Блаженный, создав так называемую Вульгaту (Vulgata, т. е. народная). Вульгата () включает в себя не только Ветхий, но и Новый завет. Ветхий завет прорабатывался на основе масоретского текста, а Новый — по греческим манускриптам. В VIII веке текст Вульгаты критически пересматривался Алкуином (ок. 735–804), советником Карла Великого. В 1546 году Тридентский собор объявил Вульгату аутентичным текстом Библии. В 1589 году, при папе Сиксте V, а затем в 1592 году, при папе Клементе VIII, был издан окончательный вариант Вульгаты, принятый католической Церковью в качестве официального текста Библии.

Были предприняты переводы Ветхого завета и на арамейский язык — так называемые Таргумuм (???????????? — переводы). Наиболее авторитетными из них признаются: Таргум Онкелоса[6] () (перевод Торы) и Таргум Ионатана () (перевод Н’биим, приписываемый Ионатану бен-Узиэлю).

На Русь Библия пришла вместе с христианством. Ее перевод на старославянский язык был выполнен с греческого языка по изводу Септуагинты (Лукиановская рецензия, ок. 280 г. н. э.) Кириллом и Мефодием (IX в.); полностью он не сохранился. Уже в 1056–1057 гг. было списано с восточно-болгарского оригинала так называемое Остромирово Евангелие («Евангелие-апракос»). Затем появились Архангельское (1092 г.), Мстиславово (1117 г.), Юрьевское (1120 г.), Галицкое (1144 г.) и Добрилово (1164 г.) Евангелия.

 

Во второй половине XV века еврей-выкрест Феодор перевел с еврейского языка Псалтирь и Книгу Есфири; ему же, вероятно, принадлежит редакция старославянских переводов Пятикнижия и Пророков.

В конце XV века новгородский архиепископ Геннадий предпринял «собирание» полного текста Библии, причем некоторые книги были переведены с Вульгаты (Первая и Вторая книги Паралипоменон, Первая и Третья книги Ездры, книги Неемии, Товита, Иудифи, Есфири, Премудрости Соломона, книги Маккавейские и частично книга Иисуса сына Сирахова). Этой традиции следовало Острожское издании Библии (1581 г.), однако при его подготовке ряд книг был заново переведен с греческого. В 1663 году Острожское издание с некоторыми редакционными поправками было перепечатано в Москве — Московская Библия. Впоследствии с некоторыми исправлениями была издана Елисаветинская Библия (1751 г., 1759 г.... 1872 г.... 1913 г.).

В 1680 году в Москве была издана «Псалтирь рифмованная» Симеона Полоцкого (1629–1680); в 1683 году переводчик Посольского приказа Авраам Фирсов также перевел Псалтирь на русский язык, но этот перевод тут же был запрещен патриархом Иоакимом.

К 1698 году пастор И. Э. Глюк подготовил полный перевод Библии на русский язык, но во время Северной войны при взятии русскими войсками в 1703 году Мариенбурга, где жил Глюк, эта работа погибла.

В 1812 году в России было организовано Российское библейское общество, публиковавшее в 20-х годах XIX века переводы на русский язык некоторых книг Библии (Псалтирь, частично Пятикнижие). В ноябре 1825 года Александр I запретил выпуск в свет данных переводов, и в 1826 году деятельность Российского библейского общества прекратилась.

Новая попытка осуществить перевод Библии на русский язык была предпринята законоучителем Александра II, доктором богословия, профессором еврейского языка, протоиереем Г. П. Павским (1787–1863); положив в основу масоретский текст, он перевел практически все книги Ветхого завета. Синод осудил этот перевод. Герасима Петровича Павского считал своим учителем архимандрит Макарий (М. Я. Глухарев, 1792–1847). Начиная с 1834 года и в течение десяти лет, Макарий осуществлял перевод Танаха на русский язык. В 1839 году он представил Синоду переводы книг Иова и Исаии, но получил категоричный отказ в их издании. Позднее, после неоднократных и безуспешных попыток опубликовать свои переводы, архимандрит был наказан церковной властью. Уже после смерти Макария его работы стали публиковаться в журнале «Православное обозрение» за 1860–1867 гг.

Синод отвергал все переводы Библии на русский язык, и только в 1856 году в нем был поставлен вопрос о необходимости перевода. Данная работа началась в 1860 году, и в 1867 году конференция Киевской, Московской и Казанской духовных академий произвела просмотр и сверку всего материала. Результатом проведенной работы была публикация в 1868–1872 годах Синодального перевода Библии.

В 1956–1968 годах Московская Патриархия с некоторыми исправлениями, прежде всего орфографическими, переиздала Синодальный перевод Библии.

 

Нумерация глав и стихов

Книги Библии делятся на главы, а главы на стихи. Принятое ныне деление глав было введено кентерберийским епископом Стефаном Лангтоном (ум. 1228 г.). В 1214 году он разделил на главы текст Вульгаты, это деление было перенесено в еврейский и греческий тексты.

Стихи были пронумерованы вначале Сантесом Панино (ум. 1541 г.), а затем, в 1551 году, — Робером Стефаном Этьенном (1503–1559). Это усовершенствование структуры Библии было в ее ветхозаветной части воспринято с некоторыми изменениями и иудаизмом (количество стихов по пометам масоретов относительно Септуагинты меньше).

 

Состав Библии

Состав и текст Ветхого завета не полностью совпадают в иудаизме и христианстве. Состав Танаха уже был нами рассмотрен выше[7]. Некоторые книги, входящие в православный Ветхий завет, в Еврейской Библии отсутствуют, как-то: Вторая и Третья книги Ездры, три книги Маккавейские, книги Товита, Иудифи и Варуха, Послание Иеремии, книги Премудрости Соломона и Иисуса сына Сирахова. Эти книги в католической традиции называются второканоническими, в православной — неканоническими, в иудаистской — посторонними, внешними (??????????).

Помимо этого существуют апoкрифы (от греческого слова ????????? — тайный), которые в Библию не включены. Появилось это название в период борьбы основных христианских течений с распространенной во втором веке сектой христиан-гностиков. Гностики сами называли свои писания секретными, тайными. Именно эта «секретность» и дала основание христианскому писателю Иринею назвать сочинения гностиков апокрифами (тайными); а так как он полемизировал с гностиками, то их сочинения были для него не только тайными, но и подложными. После установления состава книг христианской Библии ко всем не включенным в нее сочинениям религиозного содержания стало применяться слово апокрифы, хотя многие из них вовсе не были тайными[8]. К ветхозаветным апокрифам относятся: Успение Моисея, Книга Еноха, Завещание двенадцати патриархов и др. К новозаветным — Евангелие Евреев, Дидахэ, Деяния Петра, Евангелие от Фомы и др.

Состав и последовательность книг православной Библии Ветхого завета следующий:

Пятикнижие Моисеево — так христиане называют пять первых книг Библии, составляющих одно целое, которое по-еврейски обычно называется Торa (???????), что может быть переведено как Закон. Первое свидетельство об употреблении этого слова в указанном смысле встречается в предисловии книги Премудрости Иисуса сына Сирахова (132 г. до н. э.). Эти книги именуются следующим образом: Бытие (Быт), Исход (Исх), Левит (Лев), Числа (Чис) и Второзаконие (Втор)[9]. Традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) полагает, что Тору написал Моисей (????? — Мошe); однако Пятикнижие, как показали исследования[10], это компиляция, основанная на разных источниках; его не мог написать один человек, в том числе и Моше. Время создания самых древних фрагментов Торы, возможно, следует отнести ко второму тысячелетию до нашей эры. Второзаконие, вероятно, было написано около 870 года до н. э.[11], во времена царствования иудейского царя Иосафата (??????????? — Й’hошапaт) (ср. 2 Паралипоменон.19:4-11 и Второзаконие.16:18-20; 17:8-12; 2 Паралипоменон.17:7-9 и Второзаконие.17:18-20). Окончательную редакцию Пятикнижие получило в жреческих кругах Иерусалимского храма, очевидно, под руководством Хелкии (???????????? — Хилькиййahу), и было опубликовано в 622 или 621 г. до н. э. (4 Царств.22:8).

Отметим, что К. Граф (1815–1869) и Ю. Вельхаузен (1844–1918), опираясь на теорию Г. Рейсса (1804–1891), окончательную редакцию и публикацию Торы относят к 444 г. до н. э. Однако, принимая теорию Графа – Вельхаузена, как отметил И. Ш. Шифман, трудно объяснить, каким образом Пятикнижие проникло к самаритянам: ведь реформы Ездры были направлены на отделение иудеев Иерусалимской храмовой общины от остального населения Палестины и прежде всего от самаритян. В условиях ожесточенной вражды иудеев с самаритянами, которая заполняет собой всю вторую половину первого тысячелетия до нашей эры, трудно представить, чтобы самаритяне именно тогда могли воспринять Тору в качестве богодухновенной книги. Очевидно, к тому времени, когда иудеи начали возвращаться из плена и стала складываться ситуация иудейско-самаритянского конфликта, Пятикнижие уже было в руках самаритян и уже играло роль Священного Писания. Получить ее они могли только до вавилонского пленения иудеев, то есть до 587 года до нашей эры.

Следует также отметить, что в иудаистском понимании Тора гораздо шире Пятикнижия Моисеева. Каждую из пяти первых книг Библии иудаисты иногда называют словом Хум-мaш (??????? — пятая часть). При этом они относят к Торе Танах, Мишну, Талмуд и многочисленные комментарии к ним. Каббалисты, кроме того, включают в Тору ее тайную часть, которую называют словом Каб-ба-лa[12] (???????? — предание). Каббала — это мистическое учение, возникшее c V по IX вв. н. э. и развившееся в XIII веке в Андалусии (Andalucia)[13]. Примечательной книгой Каббалы является книга Зо-haр (???? — сияние), авторство которой традиция приписывает законоучителю второго века нашей эры Шим’ону бар-Йохаи (????????? ????????????), хотя, по всей вероятности, автором Зоhара был каббалист Моше де-Лион, живший в XIII веке в Кастилии (Castilla)[14]. Слово, давшее название этой книги, взято из книги Данийель (Даниил.12:3, PX): ????????????????? ????????? ??????? ????????? — «И разумеющие воссияют, как сияние на тверди [неба]».

Иудаисты утверждают, что вся Тора, записанная в период от Синайского откровения и вплоть до составления Талмуда и комментариев, была дана Богом непосредственно Моисею: «Моше получил Тору с Синая и передал ее Й’hошуа, Й’hошуа — старейшинам, старейшины — пророкам, а пророки передали ее Мужам Великой Синагоги» (Мишна. Абот.1:1). Великая Синагога (???????? ?????????? — К’нэ?сет hагдолa) — это совет из 120 старейшин, функционировавший после возвращения иудеев из вавилонского плена до 291 года до н. э. Таким образом, согласно иудаистской традиции, Великая Синагога была связующим звеном между пророками, завершившими Танах, и мудрецами (?????????? [таннаи?м] — излагатели) Мишны, которые унаследовали Тору и передали ее последующим законоучителям иудаизма.

За Пятикнижием Моисеевом в православном Ветхом завете следуют книги, которые обычно называют историческими. К ним относятся:

Книга Иисуса Навина (Нав)[15]. Иисус Навин (?????????? ???? ???? — Й’hошyа бен-Нун) не является автором данной книги, составленной после 931 г. до н. э. и отредактированной в середине VI века до н. э., хотя традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) утверждает: «Й’hошуа написал книгу свою и восемь [последних] стихов Торы».

Книга Судей Израилевых (Суд)[16] является компиляцией, хотя традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) приписывает ее авторство пророку Самуилу. Самые древние фрагменты относятся к XIII веку до н. э. Окончательную редакцию книга получила после 538 года до н. э.

Далее следует Книга Руфи (Руф)[17], написанная в IV веке до н. э. Традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) приписывает ее авторство пророку Самуилу. Моавитянка Руфь (Рут) — мифологическая праматерь царя Давида.

Первая и Вторая книги Царств (1 Цар и 2 Цар) в древнееврейских сборниках составляли одну Книгу Самуила, которого, по традиции, считают их автором: «Ш’муэ?ль написал книгу свою, и Шоп’ти?м, и Рут» (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15б). Разделение на две книги восходит к Септуагинте, в которой эти книги названы Первой и Второй книгами Царств. В Вульгате первые две книги сохранили название книг Самуила (Samuel I и Samuel II). В XVI веке деление Вульгаты было заимствовано и масоретской Библией. Третья и Четвертая книги Царств (3 Цар и 4 Цар)[18] в древнееврейских сборниках составляли одну книгу Царей (М’лаки?м), которую, согласно традиции (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15a), написал пророк Иеремия: «Йирм’йа написал книгу свою, и книгу М’лаким, и Кинот (???????, т. е. Плач. — Р.Х.)». Разделение на две книги восходит к Септуагинте, в которой эти книги названы Третьей и Четвертой книгами Царств. В Вульгате они сохранили название книг Царей (Regum I и Regum II). В XVI веке деление Вульгаты было заимствовано и масоретской Библией. Книги Царств возникли, вероятно, в царствование Иосии (?????????? — Йошиййahу), то есть в последние десятилетия VII века до н. э. Впоследствии они были дополнены рассказом о гибели Иудейского царства, который был заимствован у пророка Иеремии (ср. 4 Царств.25 и Иеремия.52). Произошло это дополнение, по-видимому, в середине VI века до н. э.

Первая и Вторая книги Паралипомeнон (1 Пар и 2 Пар)[19] дополняют книги Царств (?????????????? — пропущенное). В Септуагинте содержатся две книги Паралипоменон, но в древнееврейских сборниках они составляли одну книгу под названием Дибрей hаййамим. Составитель данных книг — некий иерусалимский левит, живший во второй половине IV или в начале III века до н. э.

Первая книга Ездры (1 Езд), или просто Книга Ездры (Езд), и Книга Неемии (Неем)[20] продолжают историю книг Паралипоменон, но написаны были раньше — в середине или во второй половине IV века до н. э. Согласно традиции (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15а), «Эзра написал книгу свою и родословия в Дибрей hаййамим до времени своего». Некоторые исследователи считают, что автором книг Ездры и Неемии, которые до христианской эпохи составляли одну книгу (в изданиях Септуагинты она обычно названа Второй книгой Ездры), был Неемия (ср. 2 Маккавейская.2:13). Из трех книг Ездры канонической считается только Первая. Вторая книга Ездры (2 Езд), дошедшая до нас на греческом языке (в изданиях Септуагинты она обычно именуется просто Книгой Ездры[21]), написана, по всей вероятности, в I веке нашей эры. Соглашаясь с точкой зрения Иеронима, Тридентский собор не включил ее в канон, и в официальных изданиях Вульгаты ее или нет совсем, или она помещена в виде приложения. Основная часть (гл. 3–14) Третьей книги Ездры (3 Езд) написана в 97 году нашей эры палестинским евреем, знакомым с зарождавшимся христианством (главы 1, 2, 15, 16 — христианское сочинение приблизительно III века н. э.). Этой книгой, этим, по сути своей, апокалипсисом, завершается Ветхий завет православной Библии. В Вульгате Третья книга Ездры нумеруется либо Второй, либо Четвертой.

Книга Товита (Тов)[22] написана на семитском языке. Датировка весьма проблематична.

Книга Иудифи (Иф)[23], созданная в Палестине не ранее середины второго века до н. э., но не позднее I в. н. э., написана на семитском языке, но сохранилась в нескольких греческих и латинских вариантах.

Книга Есфири (Есф)[24] дошла до нас в кратком еврейском и более пространном греческом вариантах. Есфирь (Эстэр) не автор, а героиня книги. Еврейский вариант книги написан в послепленный период, но не позднее II века до н. э. (по всей вероятности, еще до похода Александра Македонского, то есть в V – IV вв. до н. э.), евреями, жившими в Месопотамии. Греческий вариант книги составлен не позднее I века до н. э.

Книги Маккавейские не вошли в Танах[25], а в православной Библии они предшествуют Третьей книге Ездры. Первая книга Маккавейская (1 Макк) написана в период с 134 по 63 гг. до н. э. палестинским евреем. Вторая книга Маккавейская (2 Макк), составленная около 124 г. до н. э., представляет собой сокращенное произведение некоего Иасона Киринейского. Третья книга Маккавейская (3 Макк) написана никак не ранее второй половины второго века до нашей эры — вероятно, в конце 30-х гг. I века нашей эры.

К следующему разделу православного Ветхого завета относятся так называемые учительные книги:

Книга Иова (Иов)[26] написана неизвестным евреем в период с 538 по 200 гг. до н. э., вероятно, в V в. до н. э. Традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14б) приписывает авторство этой книги Моисею: «Моше написал книгу свою [Тора], главу о Биль’aме [????????, то есть о Валааме] и Иййоб».

Псалтирь (Пс)[27] формировалась постепенно, включая в себя различные собрания псалмов, и приняла современную форму в середине второго века до нашей эры. Согласно традиции (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.14а-15a), «Давид написал книгу Т’hиллим при содействии десяти старейшин».

Книга Притчей Соломоновых (Прит)[28] создавалась в течение многих веков и приобрела известный вид приблизительно в III веке до нашей эры. Традиция (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15a) приписывает авторство этой книги царю Хизкийе и «собратьям его».

Книга Екклесиaста (Екк)[29] написана в III веке до н. э. или в первой половине II века до н. э. палестинским евреем. Традиция же гласит: «Хизкийя? и собратья его написали Й’шайа, Мишлей, Шир hашширим и Коhэлет» (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15а).

Книга Песни Песней Соломона (Песн)[30] представляет собой собрание любовно-эротических песен и свадебных гимнов и приобрела современный вид, вероятно, в середине V века до н. э.

Книга Премудрости Соломона (Прем)[31] написана в Александрии в I веке н. э. неизвестным автором.

Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова (Сир)[32] была написана около 180 года до н. э.; предисловие — в 132 году до н. э. Автором книги является иерусалимский еврей по имени Иисус, сын или внук Сираха — Бен-Сира (???????????). Изъятие этой книги из иудейского канона (Тосефта. Йадаййим.2:13) сопровождалось запрещением ее читать (Мишна. Санhедрин.10:1).

К следующему разделу православного Ветхого завета относятся пророческие книги:

Книга пророка Исaии (Ис)[33] окончательно сформировалась не ранее конца V века до н. э., но не позднее II века до н. э. Исаия сын Амоса (???????????? ??????????? — Й’шайahу бен-Амoц) является автором только первых 12-ти глав. Главы 13–39 принадлежат его ученикам, хотя, возможно, главы 15–23 и 28–32 тоже написаны Исаией. Этот пророк родился в 765 году до н. э., пророческую деятельность начал в 740 году, жил в Иерусалиме, имел жену-пророчицу и двух сыновей. О деятельности Исаии после 700 года ничего неизвестно; в апокрифической книге Мученичество и вознесение Исаии, возникшей уже в христианскую эпоху, сказано, что пророка распилили деревянной пилой на куски по приказу царя Манассии (????????? — М’нашшe) (ср. Юстин. Разговор с Трифоном иудеем.120). Вторая часть книги (главы 40–55) написана последователем Исаии VI века до н. э., уведенным в вавилонский плен. Его условно называют Второисаией, или Девтероисаией. Состав последней части книги (главы 56–66) довольно разнообразен и представляет собой произведение школы Исаии, продолжавшей дело пророка после плена.

Книга пророка Иеремии (Иер)[34] получила окончательную редакцию в III веке до н. э. Пророк Иеремия (??????????? ????????????????? — Йирм’йahу бен-Хилькиййahу) жил спустя столетие после Исаии. Его деятельность продолжалась с 626 по 587 гг. до н. э. Родом он был из селения Анатoт (????????) и происходил из священнического сословия (Иер.1:1). В 605 году Иеремия свел все свои до того прочитанные проповеди в книгу, которую он продиктовал Варуху (Иер.36:1-4). Когда же Варух предпринял попытку читать эту книгу в Храме, она была отобрана по приказу царя Иоакима (??????????? — Й’hояки?м), и тот ее собственноручно уничтожил (Иер.36:21-23). Иеремия заново продиктовал Варуху свою книгу, значительно расширив ее. После падения Иерусалима в 587 году Иеремия по приказанию царя Навуходоносора II был освобожден из вавилонского плена. Впоследствии Иеремия ушел вместе со множеством переселенцев из Иудеи в Египет и там же умер.

Плач Иеремии (Плач)[35] самому Иеремии, по всей вероятности, не принадлежит. Ее авторы неизвестны. Окончательную редакцию книга получила около 515 года до н. э.

Послание Иеремии (Пос. Иер)[36] написано неизвестным автором во II веке до н. э.

Книга пророка Варуха (Вар)[37] написана, вероятно, во II веке до н. э. Варух (?????? — Барyк), сын Нирии (????????????? — бен-Нериййa) и сподвижник Иеремии, не является автором этой книги.

Книга пророка Иезекииля (Иез)[38]. Пророк Иезекииль (?????????? ???????????? — Й’хезкэ?ль бен-Бузи?) происходил из священнического рода, был депортирован в Вавилонию в 597 году до н. э. Его пророческая деятельность приходится на период с 593 по 571 гг. Не исключено, что в книге скомпоновано не только учение Иезекииля, но и других проповедников, ибо традиция гласит: «Мужи Великой Синагоги написали [книги] Й’хезкэль, Ш’нэм Асар, Данийель и Эстэр» (Вавилонский Талмуд. Баба Батра.15a).

Книга пророка Даниила (Дан)[39] написана в 164 году до н. э. неизвестным автором. Пророк Даниил — мифологический персонаж; легенда о нем сложилась еще в VII веке до н. э. (Иез.14:14,20; 28:3); впоследствии, однако, предположили, что он жил во времена вавилонского плена. В Танахе книга Данийель отнесена не к разделу Пророки (Н’биим), а к разделу Писания (К’тубим).

Книга пророка Осии (Ос)[40] открывает список Малых пророков. Oсия — последний пророк Израильского царства. Его деятельность началась около 750 года до н. э. Он был женат (на блуднице) и имел троих детей. Возможно, он пережил разорение Израиля в 721 году. Записи пророка были собраны в Иудейском царстве вскоре после смерти Осии.

Книга пророка Иоиля (Иоил)[41] была создана в период с V по III вв. до н. э. О пророке по имени Иоиль (Йоэль) ничего неизвестно.

Книга пророка Амoса (Ам)[42] написана (возможно, кроме эпилога) самим пророком. Амос, чья пророческая деятельность протекала в Израиле в период с 783 по 743 гг. до н. э., родился в Иудее, в селении Т’кoа (????????), и был пастухом.

Книга пророка Aвдия (Авд)[43] создана в VI веке до н. э., возможно, все же после 587 года. О пророке по имени Авдий (Обадйa) ничего неизвестно.

Книга пророка Иoны (Ион)[44] написана в период между 400 и 200 гг. до н. э. Пророк Иона (Йонa) (4 Цар.14:25), который был современником Амоса и Осии, не является автором данной книги.

Книга пророка Михeя (Мих)[45] написана в период между VII и VI вв. до н. э., так как авторство эпилога (7:8-20) принадлежит писателю, жившему позднее Михея. Пророк Михей Морасфитин (????? ???????????? — Микa hамморашти?) жил во второй половине VIII века до н. э.

Книга пророка Наyма (Наум)[46] составлена в конце VII века до н. э., вероятно, в Иерусалиме. Пророк Наум пророчествовал в годы ослабления Ассирии, падения ее столицы Ниневии (612 г. до н. э.).

Книга пророка Аввакyма (Авв)[47] была, вероятно, составлена в период между 609 и 597 гг. до н. э., хотя некоторые исследователи относят время ее создания к более позднему периоду — ко времени правления Селевкидов. О пророке по имени Аввакум (Х^абаккyк) ничего неизвестно.

Книга пророка Софoнии (Соф)[48]. Пророк Софония (Ц’панйa) пророчествовал в Иудее с 640 по 625 гг. до н. э., но его книга была дополнена после 538 года до н. э.

Книга пророка Аггeя (Агг)[49] датируется периодом с августа по сентябрь 520 года до н. э. Пророк Аггей (Хаггaй) — первый из ряда пророков, деятельность которых приходилась на послепленный период.

Книга пророка Захaрии (Зах)[50]. Пророк Захария (З’карйa), начало общественного служения которого относится к 520 году до н. э., был сподвижником пророка Аггея. Первая часть книги (главы 1–8) написана самим пророком Захарией, вторая (главы 9–14), вероятно, другим проповедником. Окончательную редакцию книга получила в III веке до н. э.

Книга пророка Малaхии (Мал)[51] замыкает список Малых пророков. Имя «Малахия» (Мальаки) в переводе с еврейского языка означает «Ангел Мой», или «Посланник Мой»; и многие толкователи полагают, что это — псевдоним. О жизни и деятельности автора ничего неизвестно. Иероним считал, что автором книги был сам Ездра. Книга была создана около 450 года до н. э.

Состав и последовательность книг Нового завета православной Библии следующий:

Евангелие от Матфея (Мф) — ???? ????????.

Евангелие от Марка (Мк) — ???? ??????.

Евангелие от Луки (Лк) — ???? ??????.

Евангелие от Иоанна (Ин) — ???? ???????[52].

Деяния апостолов (Деян) — ??????? ????????? — написаны в 90-х годах I века.

Послание Иакова (Иак) — ??????? — написано неким иудеохристианином. Точно датировать это произведение проблематично. Возможно, оно было написано в 60?х гг. или, быть может, в конце I века. Ни один из троих апостолов Иаковов (Зеведеев, Алфеев и брат Господень) не мог быть автором данного произведения (Евсевий. Церковная история.II.23:25). Мартин Лютер (1483–1546) при переводе Библии на немецкий язык не включил Послание Иакова в свою работу, назвав его соломенным.

Первое послание Петра (1 Петр) — ?????? ?? — написано после Послания Иакова, вероятно, в Риме; его аутентичность в

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 38 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Иисус
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

Вокруг православия

После советского атеизма православие в России возрождается, но споры между верующими и неверующими продолжаются. Атеисты указывают на противоречия в Библии, например: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду» (2 Цар.24:1) и «И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян» (1 Пар.21:1); «Я Господь [...], наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода» (Исх.20:5) и «Сын не несет вины отца» (Иез.18:20); «Бог искушал Авраама» (Быт.22:1) и «Бог [...] не искушает никого» (Иак.1:13); «Явилась колесница огненная [...], и понесся Илия в вихре на небо» (4 Цар.2:11) и «Никто не восходил на небо» (Ин.3:13); «Почитай отца твоего и мать твою» (Исх.20:12) и «Кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матери [...], тот не может быть Моим учеником» (Лк.14:26); и т. д. (ср. также Чис.20:27-28 и Втор.10:6; Чис.4:2-3 и Чис.8:24; 2 Цар.6:23 и 2 Цар.21:8; et cetera). Люди религиозные отвечают на эти указания многозначно: крестятся, проклинают, молчат и уходят, бросаются в казуистику.

Атеисты задаются и другими вопросами. Почему распяли только третью часть Бога? Можно ли распять Троицу? Как понять то положение, что Бог для того, чтобы простить грехи человечеству, решил поиздеваться над собственным Сыном, подвергнув Его распятию? In silvam non ligna feras insanius! (Horatius Flaccus. Sermones.I.10:34)... Что делал Бог до сотворения мира? Почему такие противоречия в последовательности сотворения мира в первой и второй главах Книги Бытия? Неужели человечеству не более шести — восьми тысяч лет? Почему Адам жил почти тысячелетие (930 лет)? Почему небо является твердью (Быт.1:8) и неужели оно поддерживается столбами (Иов.9:6)? Разве солнце имеет жилище (Пс.18:5-6)? Откуда взялись люди в стране Нод, если Адам, Ева, Каин и Авель были тогда единственными людьми (Быт.4:16-17)? Верующие в ответ приводят частый довод, что библейские тексты надо воспринимать в переносном смысле. Оппоненты возражают: если их истолковывать аллегорически, то фраза может иметь какой угодно смысл; а если отсутствует определенный смысл, то возникает бессмыслица. И приводят в пример слова христианина Ф. М. Достоевского, который заметил: «Принесите мне что хотите [...]. «Записки сумасшедшего», оду «Бог», «Юрия Милославского», стихи Фета, что хотите — и я берусь вывести из первых же десяти строк, вами указанных, что тут именно аллегория о франко-прусской войне». Христиане отвечают: без Духа Святого не дано понимание Священного Писания.

Атеисты доказывают[1], что основные деяния Бога, как их описывает Библия, выглядят с точки зрения нравственных требований просто необъяснимыми. Почему-то из всех народов земли Он выбрал в качестве своего любимчика потомство праотца Авраама. Невозможно понять, чем Его прельстил именно этот народ и почему Он вступил в союз (завет) с ним, поставив остальные народы мира в положение пасынков. Если бы даже «избранный» народ и отличался от других какими-нибудь особыми качествами, создание для него привилегированного положения все равно было бы несправедливым: если всерьез принимать учение о всемогуществе Бога, то ведь именно от Него зависит наделить любыми качествами любой народ или любого его представителя. Деяния Яхве в Ветхом завете, продолжают атеисты, выглядят как систематическое коварное подталкивание людей на непослушание. Начинается это вскоре после сотворения мира, когда жертвами провокации становятся наши прародители, соблазненные змием, присутствие которого в райском саду и неизбежные последствия этого присутствия должны были быть, конечно, заранее известны всеведущему Богу. В дальнейшем, когда люди, созданные Богом несовершенными, плохо себя ведут, Он их свирепо наказывает, истребляя различными способами. Все человечество, за исключением семьи Ноя, уничтожается при помощи потопа. Население Содома и Гоморры обрекаются на смерть от потоков огня и серы. Народ Египта подвергается страшным карам — египетским казням (Исх.7:17-25; 8:2-32; 9:1-34; 10:3-29) — за упрямство одного лишь фараона, не желающего отпускать израильтян, хотя его упрямство вызвано внушением самого Бога: «Господь ожесточил сердце фараона» (Исх.9:12; 10:27; 11:10). За то, что царь Давид произвел перепись населения в своем государстве, «послал Господь Бог язву на израильтян [...], и умерло из народа [...] семьдесят тысяч человек» (2 Цар.24:15). Если даже и согрешил Давид переписью, то за что было убивать 70 000 евреев?.. Библия совершенно не подтверждает всеведения Бога; наоборот, много раз она сообщает о таких ситуациях, в которых Владыка мира что-то узнает, проверяет, испытывает. По поводу чуть ли не каждого дня творения Ветхий завет говорит: «И увидел Бог, что это хорошо». Предвидеть, как у Него получиться, Всеведущий не мог. Каким-то образом узнал Яхве, что жители Содома и Гоморры ведут себя непотребно. «И сказал Господь: [...] сойду и посмотрю, точно ли они поступают так» (Быт.18:21). С небес, оказывается, Ему было не видно. По разным поводам Он испытывает людей, чтобы узнать, как они поступят в том или ином случае. Понадобилось, например, Всеведущему узнать, до конца ли Ему предан Авраам, и Он придумал для него испытание: приказал принести в жертву сына Исаака (Быт.22); и любвеобильный отец без каких бы то ни было возражений согласился на убийство ближайшего родственника, подавая тем самым пример советскому мальчику Павлику Морозову. Мотив испытания людей при помощи искушения и других средств проходит красной нитью через всю Библию. Разумеется, испытание лишь тогда имеет смысл, когда его возможные результаты заранее неизвестны. Именно из-за того, что Бог не в состоянии предвидеть результаты своих действий, Он часто совершает ошибки, в которых потом Ему приходится каяться. О самом главном поводе к раскаянию говорится прямо: «И раскаялся Господь, что создал человека» (Быт.6:6). Вот так вот, ошибку совершил Всеведущий, создав человечество!.. Если Бог всемогущ и вездесущ[2], то почему одних людей Он создает святыми, а других грешниками? Почему Он не может внушить веру всем людям? И, наконец, почему искренне не верующий человек считается грешником? Если Бог дал ему разум, и этот разум не дает человеку верить в Бога, то в чем же его грех?.. Утверждение, что человеческий разум просто не достиг таких высот, чтобы понять и объяснить божественную сущность (Иов.37:23), приводит к следующему выводу: так как «священные» Писания испокон веков пытаются объяснить сущность Бога — значит, Библия является еретической и богохульной книгой, как и все «богодухновенные» книги христианства и других религий... Dictum sapienti sat est.

Христиане возражают: Бог в великой Своей милости дал созданиям Своим свободную волю. А религия несет с собой созидательные тенденции. Десять библейских заповедей (Исх.20:3-17; Втор.5:7-21) и Нагорная проповедь Христа (Мф.5–7) являются основным кодексом нравственности. Где вера, там правильно, там верно. Но атеисты твердят свое: вместе с тем религия порождает национализм и фанатическую ненависть к неверному. Люди склонны к максимализму и постоянно бросаются в крайности. Поэтому они оставляют заповеди «не суди», «не убей» и осуждают того, кто не разделяет их веру, и убивают того, кто признает другого Бога или исполняет другие ритуалы. Если внимательно посмотреть на войны, которые происходили со времен возникновения религий и происходят в наши дни, то легко убедиться, что чуть ли не главным условием, послужившим для начала войны, являются религиозные противоречия; во всяком случае, темные дела власть придержащих мира сего прикрываются религией. Избиение пророков, Крестовые походы, инквизиция, еврейские погромы, разрушение церквей в советской России, — все это лишь различные стороны одной и той же монеты.

Если бы Россия не отошла от Бога, свидетельствуют православные, то избежала бы всех революций и процветала бы и по сей день. Атеисты прекословят: если бы не было служителя культа — попа Гапона, — то не было бы и революции 1905 года; если бы Россия не заступилась за православных «братьев сербов», то не вступила бы в первую мировую войну; а если бы не эта война, то не было бы ни Февраля, ни Октября...

Господи! — восклицают христиане. — Нельзя судить о религии, основываясь лишь доводами разума. На это атеисты приводят слова Л. Н. Толстого из Дневника (1891, 18 апреля): «Разговаривал с Цуриковым о вере. Он повторяет ужасную фразу о том, что разуму нельзя доверять. Не верить разуму — все равно, что не верить обонянию и вкусу для пищи. Тот, кто, преподавая учение, говорит: принимайте его, не доверяя разуму, — делает то же, что говорит баба, подавая гнилой квас, говоря: не раскушивайте, т. е. не внюхивайтесь, не поверяйте вкусом. Разум, нужный на все, на проверку всех житейских дел, и который мы старательно употребляем для проверки качества, количества покупаемого, продаваемого, самых неважных вещей, вдруг оставить, когда дело идет о всей жизни — по их понятиям даже и вечной жизни! Требование не доверять разуму может быть заявлено только теми, которые предлагают что-либо дурное, долженствующее быть отвергнуто разумом; так же как только квас гнилой баба советует не раскушивать. Разум церковниками употребляется не на то, чтобы познавать истину, а чтобы то, что хочется считать истиной, выдать за таковую»[3].

Православные возглашают: ваша беда в том, что вы не верите в Бога. «Верую, Господи! помоги моему неверию», — цитируют атеисты Евангелие (Мк.9:24) и смеются.

Вот такие вот споры идут и, думаю, будут идти между верующими и неверующими. Но еще более ожесточенные споры возникают между двумя ветвями верующих. Так, Л. Н. Толстой был отлучен от Церкви не потому, что отрицал существование Бога, а потому, уверен, что проповедовал свое, отличное от традиционного, вероучение. В частности, в своей статье «Ответ на определение синода от 20 – 22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма», написанной в начале апреля 1901 года[4], Л. Н. Толстой свидетельствует: «То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему [...]. Я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения[5] [...]. То, что я отвергаю непонятную троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо. Бога же — духа, бога — любовь, единого бога — начало всего не только не отвергаю, но ничего не признаю действительно существующим, кроме бога, и весь смысл жизни вижу только в исполнении воли бога, выраженной в христианском учении [...]. Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия. В крещении младенцев вижу явное извращение всего того смысла, который могло иметь крещение для взрослых, сознательно принимающих христианство; в совершении таинства брака над людьми, заведомо соединявшимися прежде, и в допущении разводов и в освящении браков разведенных вижу прямое нарушение и смысла и буквы евангельского учения. В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением. В елеосвящении так же, как и миропомазании, вижу приемы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми наполнен требник. В причащении вижу обоготворение плоти и извращение христианского учения. В священстве, кроме явного приготовления к обману, вижу прямое нарушение слов Христа, — прямо запрещающего кого бы то ни было называть учителями, отцами, наставниками (Мф. XXIII, 8-10)[6] [...]. Если когда какой человек попытается напомнить людям, что не в этих волхованиях, не в молебнах, свечах, иконах — учение Христа, а в том, чтобы люди любили друг друга, не платили злом за зло, не судили, не убивали друг друга, то поднимается стон негодования тех, которым выгодны эти обманы, и люди эти во всеуслышание, с непостижимой дерзостью говорят в церквах, печатают в книгах, газетах, катехизисах, что Христос никогда не запрещал клятву (присягу), никогда не запрещал убийство (казни, войны), что учение о непротивлении злу с сатанинской хитростью выдумано врагами Христа». В конце данной статьи Л. Н. Толстой приводит слова английского поэта С. Т. Кольриджа (Coleridge), которые взял также эпиграфом к «Ответу...»: «Тот, кто начнет с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя больше всего на свете»[7].

Высказывается Толстой по поводу религии и в своих Дневниках. Например, Дневник. 1890, 3 августа: «Как грубо я ошибаюсь, вступая в разговор о христианстве с православием, или говорю о христианстве по случаю деятельности священников, монахов, синода и т. п. Православие и христианство имеют общего только название. Если церковники — христиане, то я не христианин, и наоборот»[8]. Дневник. 1893, 23 мая: «Я живу только для исполнения воли бога, установления его царства; для установления его царства нужно гонение невинных. Чем больше гонения, тем очевиднее его истина. И поэтому все, что вы мне сделаете дурного — до пыток и казни, полезно для дела божьего и радостно для меня»[9].

Конечно, Л. Н. Толстой прав, что православие отошло от Библии, опираясь более на Предание, хотя апостол Павел заповедовал «не мудрствовать сверх того, что написано» (1 Кор.4:6; ср. Кол.2:8), — сверх того, что уже было написано во времена Павла. Да, слова Иисуса можно отнести к современным христианам: «Вы устранили заповедь Божию преданием вашим» (Мф.15:6).

Однако Л. Н. Толстой не учитывал того факта, что если бы христианство не приспосабливалось к язычеству, то оно, по всей вероятности, оказалось бы нежизнеспособным и затихло бы, как иудео-христианство; и тогда сам Толстой вряд ли бы узнал об Иисусе и Его учении. Вероятно, в этом мире выживает только то, что умеет приспосабливаться; и это относится как к живому существу, так и к религии, учению в целом. Учение Платона отчасти сохранилось в неоплатонизме, учение христианства — в неохристианстве.

Кроме того, Л. Н. Толстой, по-видимому, не учитывал и того немаловажного факта, что критика Церкви не всегда приводит к созидательным результатам, ибо если Иисус в какой-то мере понятен избранному меньшинству, то Церковь понятна подавляющему большинству, которое, отрицая Церковь, сразу же начинает отрицать и учение Иисуса.

Философия — удел меньшинства. А если эта философия еще и правдива сама перед собой, то ее удел — частичное, а то и полное забвение. Человечеству нужна вера — в светлое будущее, в хорошего царя, в благополучие; ему не нужно объяснение, почему все эти блага недосягаемы, почему человеческая психика не сможет ничем насытиться (ср. 1 Кор.1:21-22). Но тем не менее греческая философия и христианство во многом взаимосвязанны.

Эпикур (?????????)[10] — один из немногих философов, который не обещал сверхъестественного, хотя, впрочем, не отрицал существования богов. Он учил, что счастье можно найти только в себе самом и в своем самоограничении. Нравственные заповеди Евангелий сходны с теорией эпикуреизма (ср. Деян.17:18)[11]. Однако учение Эпикура не могло стать религией, не могло оно также завоевать такого количества человеческих душ, какое завоевало христианство. В конце жизни Эпикур сам признался: «Мир должен быть обманут». Человечество не нуждается в горькой правде, оно жаждет сладкого обмана. Самовнушение спасает, трезвый взгляд на жизнь может привести к сумасшествию или к потере всего нравственного, что заложено в человеке, а ведь это — тоже вид сумасшествия, правда, не записанный в учебниках по психиатрии.

Учения Эпикура, А. Шопенгауэра и других «пессимистических» (это определение здесь весьма условно) философов не могли и не смогут удовлетворить душу человеческую. Такое мировосприятие лишает людей удовлетворенности, насыщения, оно отрицает чудо[12] и погружает в мировую суету, в мир стрессов и цинизма. Схимник, закованный в вериги и самобичующий свою плоть, но обрящий душевное успокоение в ответах на все вопросы, намного счастливее любого миллиардера или монарха. Счастлив тот человек, разум которого не достиг таких высот, чтобы опровергать Бога. Счастлив тот человек, разум которого достиг таких высот, чтобы принять Бога. Счастлив тот, кто нашел в себе гармонию, кто преодолел шизофренический разрыв между разумом и эмоциями.

Есть и другие связи между греческой философией и христианством. В частности, трудно найти в истории античности человека, судьба которого была так же сходна с судьбой Иисуса, как Сократ.

Сын Софроникса и повитухи Фенареты, афинянин Сократ (????????, ок. 470 – 399 гг. до н. э.), как и Иисус, сам ничего не писал, и поэтому судить о нем и его учении можно лишь по свидетельствам современников — главным образом, его учеников: философа Платона и историка Ксенофонта. Сократ был известен как человек образованный, равнодушный к вещам и деньгам. Еще в молодости, когда он посетил храм Аполлона в Дельфах, он вдруг словно заново увидел знакомое всем с ученических лет изречение, начертанное на храме: ????? ???????, — и удивился тому, как открыто и просто указуется каждому его главная цель. В свои 40 лет Сократ вдруг явил себя еще в новом качестве — своего рода обвинителем сограждан, призывавшим их, целиком озабоченных делами войны, политики и предпринимательства, остановиться и навести порядок в своем внутреннем мире. Сократ утверждал, что некий ????????? подсказывает ему истинную цену вещей, отклоняет его от ненужных действий — в частности, от занятий политикой (Plato. Apologia Socratis.31c-32a; Phaedrus.242b; и др.), и именно эта ???????? стала одним из главных поводов к обвинению Сократа в неблагочестии. Бедно одетый, босой, иногда даже в подпитии, Сократ стал завсегдатаем афинских улиц, рынков и всяческих собраний. И, наконец, в дело вмешалась зависть. Сократ был обвинен в «поклонении новым богам» и «развращении молодежи» и по приговору суда принял яд цикуты. И, что существенно, он не оправдывался перед судом.

 

---

[1] Крывелев И. А. Библия: историко-критический анализ. — М., 1982, стр. 75–126.

[2] Nusquam est qui ubique est (Seneca. Epistulae in Lucilium.II.2).

[3] Толстой Л. Н. Собрание сочинений. В 22-х т.: Т. 21: Дневники. 1847–1894. — М.: Худож. лит., 1985, стр. 459–460.

[4] «Церковные ведомости» 24 февраля 1901 года опубликовали «Определение Святейшего Синода» об отлучении Л. Н. Толстого от православной Церкви; решение это было принято по настоянию обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева с согласия Николая II.

[5] В примечании к этому месту Толстой пишет: «Стоит только почитать требник и проследить за теми обрядами, которые не переставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидать, что все эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни».

[6] В другом месте Л. Н. Толстой пишет: «Одно из самых дерзких неповиновений Христу это богослужение, общая молитва в храмах и название отцами духовенство» (Дневник. 1890, 10 апреля. // Толстой Л. Н. Собрание сочинений. В 22-х т.: Т. 21: Дневники. 1847–1894. — М.: Худож. лит., 1985, стр. 423).

[7] Толстой Л. Н. Не могу молчать. — М.: Сов. Россия, 1985, стр. 435–440.

[8] Толстой Л. Н. Собрание сочинений. В 22-х т.: Т. 21: Дневники. 1847–1894. — М.: Худож. лит., 1985, стр. 435.

[9] Там же, стр. 487; см. также статьи Л. Н. Толстого: «В чем моя вера?»; «Исследование (Критика) догматического богословия»; «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий».

[10] Эпикур (341 – 270 гг. до н. э.) — греческий философ; философию делил на физику (учение о природе), канонику (учение о познании) и этику; в физике следовал атомистике Демокрита; признавал существование блаженно-безразличных богов в пространствах между бесчисленными мирами, но отрицал их вмешательство в жизнь космоса и людей; считал, что цель жизни — отсутствие страданий, здоровье тела и состояние безмятежности духа; познание природы освобождает от страха смерти и суеверий.

[11] Обыденное языческое мышление ставило эпикурейцев и христиан в один ряд (Lucianus. Alexander.25 et seq.), тогда как христиан и стоиков, гораздо более похожих между собой, чем христиане и эпикурейцы, никогда не сравнивали и не смешивали, ибо стоики не выставляли напоказ презрение к общественным традициям.

[12] Оставим в стороне вариант «Царства Небесного» — коммунизм (см.: Аксючиц В. В. Мироправители тьмы века сего. — М.: «Выбор», 1994, стр. 33–98).

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 35 - ЗАКЛЮЧЕHИЕ
Часть 36 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Языко-христианство
Часть 37 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Вокруг православия. О РАЗНОМ
Часть 38 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Иисус
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

Евангелие от Фомы

Апостолу Фоме, что называется, повезло: его именем обозначены два Евангелия — хенобоскионское Евангелие и Евангелие Детства, — не имеющие ничего общего между собой. Правда, ни одно из них Церковь не признала богодухновенным.

Я не буду здесь полностью приводить текст Евангелия от Фомы[1], а лишь те речения, которые не имеют параллелей с каноном и в которых не заложены гностическо-спиритические сентенции[2]. В нумерации изречений я буду придерживаться версии Ж. Доресса, который в 1959 году первым предложил деление памятника на 118 пунктов (в дальнейшем многие исследователи приняли деление на 114 изречений).

«Иисус сказал: пусть тот, кто ищет, не перестанет искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем» (Фом.1). Параллель к этому речению содержится в оксиринхских логиях: «Пусть не остановится ищущий [...] нашел, и, когда он нашел, он удивился [...] удивился, он будет править [...] найдет покой» (Pap. Ox.654.1:5a); и в Евангелии Евреев: «Написано в Евангелии Евреев: тот, кто удивляется, будет царствовать, и тот, кто царствует, обретет покой» (Evangelium secundum Hebraeos. — Clem.Strom.II.9:25). В другом месте Климент Александрийский приводит развернутый вариант речения, но уже без ссылки на Евангелие Евреев: «Тот, кто ищет, не остановится, пока не найдет, и тот, кто найдет, поразится, и тот, кто будет поражен, будет править, и тот, кто будет править, обретет покой» (Clem.Strom.V.14:96). Аналогии между этими логиями позволяют нам сделать предположение, что в этих изречениях заложено некоторое историческое зерно.

«Иисус сказал: почему вы моете внутри чаши [и] не понимаете того, что тот, кто сделал внутреннюю часть, сделал также и внешнюю часть?» (Фом.93). Это изречение (возможно, аутентичное), вероятно, непосредственно относится к притче об очищениях (Мк.7:1-15).

«Иисус сказал: Царствие [Отца] подобно женщине, которая несет сосуд, полный муки, [и] идет удаляющейся дорогой. Ручка сосуда разбилась, мука рассыпалась позади нее на дороге. Она не знала [об этом], она не поняла, [как] действовать. Когда она достигла своего дома, она поставила сосуд на землю [и] нашла его пустым» (Фом.101). По поводу аутентичности или неаутентичности данной притчи мы не можем сказать ни pro, ни contra.

 

---

[1] Полный текст Евангелия от Фомы см.: Nag Hammadi Codex II, 2-7. Vol. I: Gospel According to Thomas, Gospel According to Philip, Hypostasis of the Archons, and Indexes. Ed. B. Layton. Leiden – New York – Kobenhaum – Koln: Brill, 1989 (Nag Hammadi Studies 20). P. 37–128. Перевод на русский язык см.: Апокрифы древних христиан. — М.: Мысль, 1989. — Стр. 250–262.

[2] Логии Евангелия от Фомы приводятся здесь в переводе кандидата исторических наук М. К. Трофимовой.

 

---

Нагорная проповедь

Примус утверждает, что данная проповедь была произнесена с горы (Мф.5:1); Терциус, напротив, говорит, что она была произнесена «на ровном месте» (Лк.6:17). Впрочем, это противоречие в изложении евангелистов не имеет для нас важного значения, ибо так называемая Нагорная проповедь — это сборник самых авторитетных в плане аутентичности речений Иисуса, а не проповедь, высказанная за один присест. Некто — быть может, сам апостол Матфей — собрал эти Logia Kyriaka вместе как кодекс христианской нравственности. Кроме того, Закон Моисеев был дарован Иеговой с горы Синай (Исх.19:20), так и Закон Мессиев, по мнению Примуса, должен быть также дарован с горы, поэтому первый евангелист и «возводит» Иисуса на гору.

Гораздо важнее другие мелочи, которые можно прочитать между строк. «И когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их [...]» (Мф.5:1-2). «И Он, возвед очи Свои на учеников Своих, говорил [...]» (Лк.6:20). Перед проповедью вначале Учитель садился (то есть проповедовал не стоя — сидя), потом, по-видимому, сидел в тишине, с закрытыми глазами, выдерживал паузу, собирался мыслями; и вот — наконец — Учитель открывал глаза и проповедовал — проповедовал, вероятно, без экзальтации, как будто колыбельная песнь лилась из уст Его.

«Beati pauperes spiritu, quoniam ipsorum est regnum caelorum», — цитирует Евангелие от Матфея (Мф.5:3) католическая Церковь. «Блажени нищїи духомъ: iако т?хъ есть царствїе небесное», — цитирует тот же стих православная Церковь и поясняет: «Нищими духом Господь называет людей смиренных, которые, хотя и имеют добродетели, но не гордятся ими, а, помня о своих недостатках, считают себя ниже и недостойнее прочих людей. Господь любит смирение и возвысит смиренных в Царстве Небесном».

Следует помнить, что в Синодальном издании Евангелия от Луки (Лк.6:20) после слова нищие русские переводчики добавили слово духом; ни в одной древней рукописи последнего слова нет. Кроме того, в Евангелии от Фомы мы читаем сходный вариант речения: «Иисус сказал: блаженны бедные, ибо ваше — Царствие Небесное» (Фом.59). Многие исследователи полагают, что именно вариант данного речения, приведенный Терциусом, и является подлинным, а слово духом в первом Евангелии было добавлено клириками, которые не желали нищенствовать в то время, когда Церковь богатела. Далее per analogiam были признаны интерполяциями слова правды и за правду в стихах 6 и 10 пятой главы Евангелия от Матфея. Действительно, в третьем Евангелии после возглашения блаженны (нищие, алчущие, плачущие) следует противоположное — горе (богатым, пресыщенным, смеющимся). Именно эта антитеза дала повод предполагать, что в первоисточнике слова правды и за правду отсутствовали. Кроме того, стали думать, что речение Мф.5:8 в оригинале читалось как: «Блаженны чистые, ибо они Бога узрят».

Со всей этой аргументацией можно было бы согласиться, если бы не одно но. Выражение нищие духом (Мф.5:3) соответствует аналогичному выражению из кумранской рукописи (возможный вариант чтения — кроткие духом)[1]. Уж не позаимствовал ли Иисус данное речение у Иоанна Крестителя, который, в свою очередь, слышал его от кумранитов, в среде которых, вероятно, воспитывался?..

Таким образом, и вариант Примуса, и вариант Терциуса мы можем в равной степени считать аутентичными (ср. Вав Талм.Мегилла.31).

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4), — таков вариант речения у Примуса. У Терциуса он несколько интерпретирован: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк.6:21). Кроме того, аналогии можно найти и в Евангелии от Фомы: «Иисус сказал: блаженны те, которых преследовали в их сердце; это те, которые познали Отца в истине. Блаженны голодные, потому что чрево того, кто желает, будет насыщено» (Фом.73).

Что касается канонических речений, то они, вероятно, восходят к Книге Исаии (Ис.61:3). Что касается речения из Евангелия от Фомы, то оно вряд ли аутентично, ибо в выражении познали Отца в истине заложена гностическая направленность.

Речение: «Блаженны кроткие, ибо она наследуют землю» (Мф.5:5), — практически дословно повторяет фразу из Псалтири: «А кроткие наследуют землю» (Пс.36:11).

Речение: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7), — имеет, по мнению Д. Робертсона[2], аналогию с речением из Талмуда (Вав Талм.Шаббат.151).

Следующий логий: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8), — также восходит к Псалтири (Пс.23:4-5).

«Beati pacifici, quoniam filii dei vocabuntur», — цитирует Евангелие (Мф.5:9) католическая Церковь. «Блажени миротворцы: iако тiи сынове божїи нарекутся», — цитирует этот же стих православная Церковь и поясняет: «Миротворцы не только сами стараются жить в мире и согласии со всеми, но если и между другими видят ссору или вражду, то всячески стараются их примирить. Миротворцы уподобляются Господу Иисусу Христу, Который примирил людей с Богом; потому и сказано, что они назовутся сынами Божиими».

Речение Мф.5:11-12 вряд ли аутентично, хотя параллель к нему имеется и у Терциуса (Лк.6:22), и у автора Евангелия от Фомы (Фом.72-73). Оно возникло в период первых гонений на христиан.

Из евангельских блаженств как будто выпали две жемчужины, но их сохранила аграфа.

«Добру должно придти в мир, и блажен, чрез кого приходит добро».

«Блаженны о погибели неверных скорбящие».

Доктор исторических наук И. С. Свенцицкая пишет: «Некоторые оксиринхские логии частично совпадают с каноническими текстами. Например: “Говорит Иисус. Город, построенный на вершине горы и укрепленный, не может ни упасть, ни быть сокрытым”[3]. В этом логии речь идет о христианском учении, которое должно быть увидено всеми и которое нельзя уничтожить. В Евангелии от Матфея это речение дано в сокращенном виде: “Не может укрыться город, стоящий на верху горы” (5:14). Такое сокращение можно объяснить образным строем логия. Вероятно, он получил распространение до первого иудейского восстания, во всяком случае до взятия Иерусалима римлянами. После разгрома последнего образ укрепленного города, который не может быть разрушен, должен был вызывать негативные ассоциации с недавними событиями и не оказывал уже желаемого воздействия»[4].

Речения Мф.5:15-16 имеют параллель с Евангелием от Фомы: «Иисус сказал: то, что ты услышишь твоим ухом, возвещай это другому уху с ваших кровель. Ибо никто не зажигает светильника [и] не ставит его под сосуд и никто не ставит его в тайное место, но ставит его на подставку для светильника, чтобы все, кто входит и выходит, видели его свет» (Фом.38). Здесь содержится прямая полемика с кумранитами, с сынами света[5], которые, в отличие от христиан, не стремились к распространению своих идей путем миссионерства.

«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф.5:17), — этот логий, вероятно, не аутентичен: во-первых, он противоречит последующей фразе «сказано древним [...], а Я говорю [...]» (Мф.5:21-22,27-28,31-34 и т. д.); во-вторых, он не имеет параллелей в других Евангелиях[6]; в-третьих, он явно написан в стиле Примуса, который является самым иудаистским писателем из евангелистов Нового завета[7].

«Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф.5:18), — этот стих, кажется, тоже не аутентичен, хотя и имеет аналогию у Терциуса (Лк.16:17).

«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном», — этот логий, вероятно, является поэтической вольностью Примуса, которая противоречит следующему стиху Мф.5:20. Действительно, или нечестивцы войдут малейшими в Царство Небесное, или не войдут вовсе?..

Стихи 21–26 пятой главы Евангелия от Матфея, безусловно, являются подлинными (ср. Лк.12:58-59).

Далее следует: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй (ср. Исх.20:14; Втор.5:18. — Р.Х.). А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф.5:27-28). «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый (ср. Мф.5:30; 18:8. — Р.Х.). И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную (ср. Мф.5:29; 18:9. — Р.Х.)» (Мк.9:43-47)[8].

«Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную (ср. Втор.24:1. — Р.Х.). А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» (Мф.5:31-32; ср. Мф.19:7-9; Мк.10:4-12; Лк.16:18; Вав Талм.Санhедрин.22а). Это речение, безусловно, подлинное — так же, как и подлинны последующие логии этой главы.

«Вы слышали, что сказано: “око за око и зуб за зуб” (ср. Исх.21:24; Лев.24:20; Втор.19:21. — Р.Х.). А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (ср. Плач.3:3. — Р.Х.); и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (ср. Лк.6:29. — Р.Х.); и кто принудит тебя идти с ним одно поприще (??????)[9], иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (ср. Втор.15:7-8; Лк.6:30,34; 7:41-43. — Р.Х.)» (Мф.5:38-42). Иисус сказал: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Аграфа. — Деян.20:35).

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего (ср. Лев.19:17-18. — Р.Х.). А Я говорю вам: любите врагов ваших (благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас) и молитесь за (обижающих вас и)[10] гонящих вас (ср. Лк.6:27-28; Вав Талм.Шаббат.88б; Йома.23б. — Р.Х.), да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (ср. Лк.6:35. — Р.Х.). Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не тo же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, чтo особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? (ср. Лк.6:32-33. — Р.Х.)» (Мф.5:43-47). «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними»[11] (Лк.6:31; ср. Мф.7:12). «Итак будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд» (Лк.6:36; ср. Вав Талм.Сота.38б; Сифра.51б). «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48).

Некоторые из речений Иисуса, как мы видим, были Им заимствованы из Танаха, другие являлись мыслями более поздних ученых — прежде всего Иисуса сына Сирахова и Гиллеля. О милостыне, милосердии, добрых делах, кротости, миролюбии, бескорыстии Иисусу почти ничего не осталось добавить к учению Синагоги (Исх.20:12-17; 23:2,6-7; Лев.19:18; Втор.6:5; 24–26; Прит.19:17; 20:20; 29:23; Ис.6:10; 57:19; 58:7; Мих.6:8; Мишна. Абот.1–2; Иер Талм. Пеа.1:1; Вав Талм. Шаббат.63а; Баба Камма.93а; и т. д. и т. п.). «Nullumst iam dictum quod non dictum sit prius» (Terentius. Eunuchus.41). Но в это учение Он влагал столько убедительности и красоты, что давно известные мысли звучали по-новому.

Иисус сказал: «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, чтo делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6:1-4; ср. Сир.17:18; 29:15; Фом.6,66; Вав Талм.Хагига.5а; Баба Батра.9б).

Иисус сказал: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6:16-18; ср. Фом.6,15).

В 1875 году в рукописи XI века Вриеннием было открыто произведение Дидахэ. В этом небольшом по объему руководстве для христианских общин сказано: «И не молитесь, как лицемеры, но как повелел Господь в Своем Евангелии» (Дидахэ.8:2).

Иисус учил: «И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. (Вот он — сокрушительный удар по молитвенным домам! — Р.Х.). А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф.6:5-8).

В православном каноне молитва «Отче наш»[12] читается следующим образом: «Отче наш, Иже еси на небесех! да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже[13] и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение[14], но избави нас от лукаваго. Яко Твое есть Царствие и сила и слава во веки. Аминь».

Для христиан молитва «Отче наш», называемая также Молитвой Господней, является образцом для всех молитв, ибо это единственная молитва, которую дал непосредственно Иисус.

Евангельский текст молитвы «Отче наш» мы обнаруживаем в двух различных редакциях — в Евангелии от Матфея (Мф.6:9?13) и в Евангелии от Луки (Лк.11:2?4). Последовательно рассмотрим их.

 

Мф.6:9-13 (textus receptus)

????? ???? ? ?? ???? ????????, ????????? ?? ????? ???? ?????? ? ???????? ???? ???????? ?? ?????? ???, ?? ?? ?????? ??? ??? ???? ??? ????? ???? ??? ????????? ??? ???? ???????? ??? ???? ???? ?? ?????????? ????, ?? ??? ????? ???????? ???? ?????????? ????? ??? ?? ?????????? ???? ??? ?????????, ???? ????? ???? ??? ??? ???????, [??? ??? ????? ? ???????? ??? ? ??????? ??? ? ???? ??? ???? ??????. ????.]

 

Сразу же следует отметить, что авторитетные рукописи Евангелия от Матфея заканчивают данную молитву словом ???????. Данного чтения придерживаются: Синайский (IV в.), Ватиканский (IV в.) и Дублинский (VI в.) кодексы, кодекс Безы (V в.), старолатинские Верчельский (до 371 г.) и Веронский (V в.) кодексы, Вульгата, Диатессарон и т. д., а также Тертуллиан, Ориген, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский (335–394), Иероним. За полное чтение стоят Королевский (VIII в.) и Санкт-галленский (IX в.) кодексы, кодекс Коридети (IX в.), а также, с пропуском тех или иных слов (или ? ???????? ???, или ??? ? ???????, или ??? ? ????, или ????), Дидахэ (8:2), Кьюртонская и Гераклийская сирийские версии, Пешитта, Палестино-сирийский перевод, Базельский, Гарлеанский, Россанский кодексы, лекционарий 1016, Армянская, Эфиопская, Грузинская и Славянская версии. В этом плане показателен минускул 157 (ок. 1125 г.), который не только стоит за полное чтение, но и «сверх него»: ... ???????, ??? ??? ????? ? ???????? ??? ? ??????? ??? ? ???? ??? ?????? ??? ??? ???? ??? ??? ????? ????????? ??? ???? ??????. ????.

 

Лк.11:2?4 (textus receptus)

????? [???? ? ?? ???? ????????], ????????? ?? ????? ???? ?????? ? ???????? ???? [???????? ?? ?????? ???, ?? ?? ?????? ??? ??? ????] ??? ????? ???? ??? ????????? ????? ???? ?? ???’ ??????? ??? ???? ???? ??? ???????? ????, ??? ??? ????? ??????? ????? ????????? ????? ??? ?? ?????????? ???? ??? ?????????, [???? ????? ???? ??? ??? ???????.]

 

Сравнивая древние рукописи, мы не можем не отметить попытки согласования евангельских редакций. Однако выявить интерполяции в данном случае весьма легко, ибо в нашем распоряжении находится источник, авторитет которого непреложен, а именно P⁷⁵ — папирус 75 (нач. III в.). Прежде всего обнаруживается, что вместо фразы ????? ???? ? ?? ???? ????????, которую мы наблюдаем в Евангелии от Матфея, а также в поздних рукописях Евангелия от Луки (самые ранние из них относятся к V в.), значится только слово ?????. За это чтение стоит не только P⁷⁵, но и Ватиканский кодекс. В этих же рукописях отсутствуют также фразы ???????? ?? ?????? ???, ?? ?? ?????? ??? ??? ??? и ???? ????? ???? ??? ??? ???????.

Когда вопрос заходит о первичности, следует учитывать, что литургические тексты имеют тенденцию к наращиванию, а значит, краткий текст, как правило, является и более древним. Кроме того, совсем невероятно предположение, что молитва, произнесенная Иисусом, подвергалась умышленному сокращению. Таким образом, объем Господней молитвы следует ограничить аутентичной редакцией Евангелия от Луки, которая передана папирусом 75 и Ватиканским кодексом.

Правда, не до конца ясным остается вопрос по поводу тех чтений в Лк.11:2, которые предложены взамен канонического ?????? ? ???????? ???. Григорий Нисский и, видимо, Тертуллиан видели здесь: ?????? ?? ?????? ??? ?? ????? ??’ ???? ??? ?????????? ????. В кодексе Безы значится: ??’ ???? ?????? ??? ? ????????. А Маркион в передаче Тертуллиана утверждал в данном случае: ?????? ?? ????? ?????? ???, ?????? ? ???????? ???[15]. Впрочем, следует отметить, что вряд ли просьба о пришествии духа содержалась в первоначальном тексте, ибо сама глобальность этой просьбы в сравнении с остальными выбивает ее из канвы. Вероятно, эти слова были вставлены по той причине, что данной молитвой часто сопровождался процесс крещения, при котором предполагалось сошествие на крещаемого святого духа.

Однако, установив объем интересующего нас текста, следует рассмотреть текстуальные разночтения, имеющиеся в редакциях Евангелий, ибо не следует забывать, что рассматриваемый нами греческий текст является переводом молитвы, произнесенной на арамейском языке, а потому перевод одной редакции может быть более точным по отношению к языку оригинала, чем другой, — вне зависимости от того, наращивался литургический текст или нет. И в текстуальном плане, оказывается, более предпочтительным является редакция Евангелия от Матфея.

Действительно, просьба о хлебе в редакции третьего Евангелия обобщается посредством глагола настоящего времени (?????), тогда как в первом Евангелии — аорист (???). Аориста как исторического времени может быть достаточно, чтобы заключить мысль словом ??????? («дай нам сегодня»), тогда как настоящему времени, чтобы правильно передать смысл, требуется другая конструкция — ?? ???’ ?????? («подавай нам на каждый день»). И хотя редакция третьего Евангелия более удобочитаема, однако, с точки зрения архаичности, предпочтительна редакция именно первого Евангелия, тем более что ????? — это единственный случай употребления глагола настоящего времени в молитве.

В просьбе о прощении у Примуса мы наблюдаем ?? ??????????, тогда как у Терциуса — ??? ????????. Кажущаяся необычность первой редакции как раз указывает на арамейский стержень всей молитвы, ибо арамейское соответствие слову «грех» — слово ??????, буквально означающее «долг». Таким образом, ?? ?????????? — это буквальный перевод, а ??? ???????? — смысловой, приспособленный для христиан, не знающих арамейского языка. Причем то, что редакция третьего Евангелия опирается на арамейскую формулировку с ??????, видно из последующего ?????????. И когда во второй части просьбы о прощении Примус использует Aoristus (????????), а Терциус — Praesens (???????), то и здесь более трудный для истолкования текст Евангелия от Матфея претендует на бoльшую древность.

Однако когда речь идет о разночтении между ????? ???? (Мф.6:9) и ????? (Лк.11:2), то предпочтение, наверно, следует отдать третьему Евангелию. В пользу этого убедительно говорит одно место в Евангелии от Марка, а именно молитва Иисуса в Гефсиманском саду, начинающаяся словами ???? ? ????? (Мк.14:36), где ???? есть транслитерация арамейского слова ?????? (ср. Мф.11:25-26; Лк.10:21; 22:42 и др.). Необходимо отметить, что слово ?????? означает не только «отец», но и «отец мой», как это видно по тексту Таргума Онкелоса, в котором еврейское слово ????? («отец мой») переводится как ?????? (Б’решит.19:34; 20:12?13; 22:7 и т. д.). И здесь весьма показательно, что Примус при передаче слова ?????? склонен добавлять местоимение — ????? ??? (Мф.26:39,42; ср. Мк.14:36). А потому можно предположить, что за греческим ????? ???? в Мф.6:9 стоит не ???????? (или ??????), а именно ??????. Конечно, с точки зрения идиоматичности ????? ??? и ????? ???? — не одно и то же, но именно вариант Терциуса говорит, что за ????? ???? в Мф.6:9 стоит слово ??????.

А потому наиболее точным переводом аутентичного чтения данной молитвы (? ???????? ??? ??????) мы можем считать следующую обобщенную версию:

 

?????, ????????? ?? ????? ???? ?????? ? ???????? ???? ??? ????? ???? ??? ????????? ??? ???? ???????? ??? ???? ???? ?? ?????????? ????, ?? ??? ????? ???????? ???? ?????????? ????? ??? ?? ?????????? ???? ??? ?????????.

 

Теперь, прежде чем приступить к обратному переводу на арамейский, необходимо обратить внимание на следующую проблему. Дело в том, что за понятием «арамейский язык» скрывается множество разновидностей диалектов и говоров. Во-первых, арамейский язык различается по историческим периодам, и нас в данном случае должен интересовать т. н. среднеарамейский период. Во-вторых, арамейский и еврейский языки в течение долгого времени существовали вместе и, естественно, влияли друг на друга, и в связи с этим принято выделять иудео-арамейский диалект в качестве особого варианта арамейского языка. В-третьих, и сам иудео-арамейский диалект неоднороден: в нем выделяются более древние тексты (арамейские части книг Ездры и Даниила) и относительно молодые (Таргумы, Талмуд, постталмудическая литература). В-четвертых, различные диалекты арамейского языка разделяются на две большие группы: западноарамейский (Палестина и Дамаск) и восточноарамейский (центральная Сирия и Вавилон). Наибольшее количество письменных памятников обоих диалектов сохранилось в еврейских источниках, а именно в Таргумах и Талмудах, причем Иерусалимский Талмуд отражает западный диалект, а Вавилонский — восточный. А значит, в процессе обратного перевода мы должны точно определиться, какому источнику в качестве образцового мы отдадим предпочтение. Это необходимо уже хотя бы для того, чтобы определиться с эмфатическим состоянием тех или иных арамейских слов. Действительно, какому варианту отдать предпочтение — ?? (???) или эмфатическому ??? (???), ?? или эмфатическому ???? Аргумент к историческому периоду, что, дескать, постепенно эмфатическое состояние вытеснило абсолютное и в более позднем языке стало единственно возможным несопряженным состоянием, не всегда верен, ибо уже сравнение Книги Даниила с Иерусалимским Талмудом дает веский довод в этом усомниться.

Я не думаю, что эта проблема на сегодняшний день как-то определенно решена, а потому в дальнейшем приведу оба альтернативных варианта перевода.

Следует также обратить внимание на следующий аспект. Иногда в литературе встречается утверждение, что перевод молитвы «Отче наш» с греческого на арамейский давным-давно сделан и представлен в сирийских переводах — в частности, в Пешитте. Данная точка зрения распространилась, вероятно, под влиянием Церкви Востока (Church of the East), для которой Пешитта представляет собой канонический текст. Это мнение ошибочно. Если и считать сирийский язык Пешитты арамейским, то для отождествления этого языка с языком, на котором говорил Иисус, нет оснований ни с точки зрения времени, ни с точки зрения географии. Конечно, эти семитские диалекты близки друг другу, но не тождественны. Причем если и соотносить диалекты сирийских переводов с диалектом галилеян I века, то предпочтение нужно отдать не Пешитте (V в.) и даже не древним сирийским версиям Sinaitic и Curetonian (обе IV в.), а версии Palestinian Syriac (VI в.)[16].

Итак, обратимся к тексту молитвы. Мы уже определились, что за греческим словом ????? стоит арамейское ??????. Далее читаем: ????????? ?? ????? ???? ?????? ? ???????? ???. По всей вероятности, эти фразы заимствованы Иисусом из иудаистской молитвы «Кадди?ш» (????????), древняя форма которой гласит:

 

?????????? ????????????? ??????? ?????? ?????????? ???? ????? ??????????? ??????????? ??????????? ????????????? ?????????????? ?????????? ????? ????? ?????????? ?????????? ????????? ?????? ????? ??????? ?????? ???????? ??????? ??????????? ??????????

 

Да возвеличится и святится имя Его великое в мире, который Он сотворил по воле Своей. Да утвердит Он Царство Свое при жизни вашей и в дни ваши, и при жизни всего дома Йисраэля, скоро, в ближайшее время. Да будет имя Его великое благословенно всегда и во веки веков.      (Массекет Соперим.19:12; ср.: там же, 10:7; 16:12; 19:1; 21:6)

 

Данная форма молитвы «Каддиш» являлась частью синагогальной службы уже в первом веке и читалась сразу после произносившейся на арамейском языке проповеди (Вав Талм. Сота.49а; Шаббат.119б; Беракот.3а; ср. Пс.112:2 = Т’hиллим.113:2; Иов.1:21; Дан.2:20; Иез.38:23). Причем мотивы «Каддиша» вошли не только в «Отче наш», но и в иудаистское славословие по случаю дождя после засухи (Иер Талм. Таанит.4б (1:3)).

Таким образом, можно не сомневаться, что за греческой фразой ????????? ?? ????? ??? скрывается арамейская ??????????? ???????.

Однако глагол ?????? не может быть переведен словом ?????????, ибо семантически это совершенно разные слова. Сирийские переводы Нового завета совершенно точно здесь употребляют глагол . Следовательно, греческую фразу ?????? ? ???????? ??? точнее всего перевести как ??????? ???????????.

Прежде чем перевести следующую фразу, необходимо решить один важный вопрос. Дело в том, что Иероним в своем комментарии к Мф.6:11 (Hier.Matth.6:11) пишет: «В Евангелии, которое называется “от Евреев”, вместо хлеба необходимого для существования (supersubstantialem) находится слово mahar — как они говорят, завтрашний (quod dicitur crastinum); что означает: “Хлеб наш завтрашний, то есть будущий, дай нам сегодня (panem nostrum crastinum, id est futurum, da nobis hodie)”».

Надо сказать, обширная дискуссия о значении слова ????????? в данном контексте не привела к чему-то определенному. Одни полагают, что это слово восходит к словам ??? и ????? и означает соответственно «насущный», «необходимый для существования» (= арам. ??????????). Другие, напротив, считают, что слово ????????? восходит к слову ??????? («следующий [день]»), которое, в свою очередь, восходит к ?????? — «быть на...», «быть после...», а значит, ????????? означает «завтрашний» (= арам. ???????).

Надо сказать, что известные нам переводы на другие языки в данном случае не дают ничего определенного. Например, латинское supersubstantialem можно перевести и как «насущный», и как «надсущный» (Hier.Matth.6:11); в версии Palestinian Syriac значится  — «хлеб изобилия»; и т. д.

Не думаю, что какой-то из этих вариантов («насущный» — «завтрашний») можно назвать безоговорочно приоритетным, однако я склоняюсь к варианту «насущный», поскольку за вариантом «завтрашний» стоит, безусловно, эсхатологический смысл, а значит, можно считать справедливым все то, что мы уже сказали в отношении стиха Лк.11:2 в прочтении Маркиона, Тертуллиана и Григория Нисского. Кроме того, лексический анализ показывает, что первый евангелист слову ??????? предпочитал слово ?????? (Мф.6:30,34).

Таким образом, фразу ??? ????? ???? ??? ????????? ??? ???? ??????? я перевожу как

 

????????? ???? ?????????? ??? ????? ?????? ?????

или

??????? ????????????? ??? ??? ?????? ???

 

Следующая фраза — ??? ???? ???? ?? ?????????? ????, ?? ??? ????? ???????? ???? ?????????? ???? — переводится как

 

???????? ????? ????????? ?????? ?????????? ?????????????

или

???????? ??? ????????? ?????? ?????????? ?????????????

 

Последнюю фразу (ср. Вав Талм. Беракот.60б) можно перевести, опираясь на сирийские переводы, — в частности, на Пешитту: . Таким образом, фраза ??? ?? ?????????? ???? ??? ????????? может быть переведена как

 

????? ??????????? ????????????

или

????? ??????????? ??????????

 

Таким образом, молитва «Отче наш» в обратном переводе на арамейский язык выглядит следующим образом:

 

Классический арамейский	Палестино-сирийский арамейский
?????? ??????????? ??????? ??????? ??????????? ????????? ???? ?????????? ??? ????? ?????? ????? ???????? ????? ????????? ?????? ?????????? ????????????? ????? ??????????? ????????????	?????? ??????????? ??????? ??????? ??????????? ??????? ????????????? ??? ??? ?????? ??? ???????? ??? ????????? ?????? ?????????? ????????????? ????? ??????????? ??????????

 

Иисус сказал: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:19-21; ср. Тосефта. Пеа.4:18; Вав Талм. Баба Батра.11а).

Иисус сказал: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне[17]» (Мф.6:24; ср. Лк.16:13). В Евангелии от Фомы несколько отличный вариант данного речения: «Иисус сказал: невозможно человеку сесть на двух коней, натянуть два лука, и невозможно рабу служить двум господам: ибо он будет почитать одного и другому он будет грубить» (Фом.52).

Иисус сказал: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, чтo вам есть (и чтo пить)[18], ни для тела вашего, во чтo одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Мф.6:25-26; ср. Лк.12:22-24; Фом.41).

Иисус сказал: «И об одежде чтo заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: “чтo нам есть?” или: “чтo пить?” или: “во чтo одеться?” Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:28-33; ср. Лк.12:27-31). «Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту [хотя] на один локоть (?????)[19]?» (Мф.6:27; ср. Лк.12:25). «Итак, если и малейшего сделать не можете, чтo заботитесь о прочем?» (Лк.12:26). «Не бойся, малое стадо[20]! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает» (Лк.12:32-33; ср. Иер Талм.Пеа.15б). «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы» (Мф.6:34; ср. Вав Талм.Сота.48б).

Иисус учил: «Не судите, да не судимы будете (ср. Лк.6:37; Вав Талм.Кетубот.105а. — Р.Х.); ибо каким судом сyдите, [таким] будете судимы; и какою мерою мерите, [такою] и вам будут мерить» (Мф.7:1-2; ср. Мк.4:24; Лк.6:38).

Иисус сказал: «И чтo ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: “дай, я выну сучок из глаза твоего”, а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, [как] вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф.7:3-5; ср. Лк.6:41-42; Фом.31; Вав Талм. Баба Батра.15б).

Иисус сказал: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями (margaritas ante porcos), чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф.7:6). Здесь под псами и свиньями подразумеваются язычники (ср. Мф.15:24,26). Примус, как самый иудаистский евангелист Нового завета, только один приводит это изречение. Однако из этого не следует, что этот логий не аутентичен — по образности и красоте он вполне подходит Иисусу. Скорее можно предположить, что Секундус и Терциус, писавшие для неевреев, исключили это речение из своих Евангелий. Кроме того, этот логий, имеющий древнюю традицию, находится в Евангелии от Фомы (Фом.97).

«Просите, и дано будет вам» (Мф.7:7а), — сказал Иисус. Климент Александрийский приводит аграфон с несколько отличным вариантом: «Попроси о великом, и Бог добавит тебе малое» (Clem.Strom.I.24:58). Иисус учил: «Ищите, и найдете (quaerite et invenietis); стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф.7:7б-11; ср. Лк.11:9-13).

Что касается стихов Мф.7:13-27, то эти логии если и аутентичные, но относятся к более позднему периоду общественного служения Иисуса (ср. Мф.7:13 и Фом.79; Мф.7:18 и Фом.50; Мф.7:24 и Фом.37).

 

---

[1] Амусин И. Д. Кумранская община. — М., 1983, стр. 217.

[2] Робертсон Д. Евангельские мифы. — М., 1928, стр. 157.

[3] Ср. Фом.37.

[4] Свенцицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. — М., 1987, стр. 219.

[5] См. § 10.

[6] Ср., однако: ??? ?? ?????? ?? ??????? ???? ????? [???] ?????? ?? ??????? ???? ????? (Вав Талм. Шаббат.116б).

[7] См. § 2.

[8] Слова «где червь их не умирает, и огонь не угасает» (Мк.9:44,46; ср. Ис.66:24) — интерполяция; их нет в Синайском, Ватиканском и других кодексах; правда, они содержатся в Александрийском кодексе, кодексе Безы и др.

[9] Здесь — мера длины, около 1480 метров.

[10] Слова, заключенные мною в скобки в стихе Мф.5:44, отсутствуют в Синайском, Ватиканском и других авторитетных кодексах. (Это подтверждает идею Льва Толстого, что в этом стихе идет речь о других народах, под словом "враги" древние евреи подразумевали всех иноверцев - неевреев. То есть нельзя воевать с другими народами, здесь отрицается законность войны - leopoliss)

[11] Аналогичная фраза находится в Книге Товита: «Что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (Тов.4:15). Эту же мысль постоянно высказывал китайский мыслитель Конфуций (ок. 551 – 479 гг. до н. э.) (Лунь юй.5:12; 12:2; 15:24). Кроме того, этот логий мы можем обнаружить у афинского оратора Исократа (436 – 338 гг. до н. э.) (Isocrates. Nicocles.61). Лампридий также писал: «Quod tibi fieri non vis, alteri ne feceris» (Scriptores historiae Augustae: Aelius Lampridius. Alexander Severus.51:8). Иисус, видимо, знал историю, которая позже была отражена в Талмуде: «Приходит некий иноверец к Шаммаю и говорит: я приму вашу веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я в силах буду стоять на одной ноге. Рассердился Шаммай и, замахнувшись бывшим у него в руке локтемером, прогнал иноверца. Пошел тот к Гиллелю, и Гиллель обратил его, сказав: “Не делай ближнему того, чего себе не желаешь”, — в этом заключается вся суть Торы; все остальное есть толкование; иди и учись» (Вав Талм.Шаббат.30б – 31а). Однако следует отметить, что все перечисленные мною проповедники и писатели выражали эту мысль в пассивной форме («не делай...»), тогда как Иисус представил ее в активной («поступайте...»).

[12] По-еврейски: Абинy (????????); по-арамейски: Абaнa (???????); по-гречески: Пaтэр hэмoн (????? ????); по-латински: Пaтэр нoстэр (Pater noster).

[13] Вариант: яко.

[14] Вариант: в напасть.

[15] The Greek New Testament, 4^th ed. Stuttgart, 1994, p. 247.

[16] Lewis A. S., Gibson M. D. Palestinian Syriac Texts. From Palimpsest Fragments in the Taylor-Schechter Collection. London, 1900; Lewis A. S., Gibson M. D. The Palestinian Syriac Lectionary of the Gospels. London, 1899.

[17] ?????? = евр. ?????? [Ма-мoн] — бог скрытых богатств и сокровищ.

[18] Слова «и чтo пить (??? ?? ?????)» в Синайском кодексе отсутствуют, но присутствуют в кодексах Bibl. Nat. Gr. 62 (VIII в.), Stiftsbibl. 48 (IX в.) и Koridethi (IX в.). В Ватиканском кодексе: «или чтo пить (? ?? ?????)».

[19] Греческий пэхюс (?????) = еврейская аммa (??????) — чуть меньше 50-ти сантиметров.

[20] Общество Watch Tower (Свидетели Иеговы) под малым стадом (?? ?????? ????????, или, по-латински, pusillus grex) подразумевает 144 000 «запечатленных» (Отк.7:4-8).

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 31 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 52 и 53
Часть 32 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 54 и 59
Часть 33 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Евангелие от Фомы. Нагорная проповедь
Часть 34 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Притчи. Некоторые комментарии к синоптическим логиям
Часть 35 - ЗАКЛЮЧЕHИЕ
...
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

IX. ????????? ?????

54. ?????????

Источники

О воскресении и явлениях Иисуса в нашем распоряжении находится множество свидетельств:

1) Свидетельство Примуса — глава 28 Евангелия от Матфея, в которой мы установили неисторичность стихов 11–15 и 19[1].

2) Свидетельство Секундуса (вероятно, неоконченное) — стихи 1–8 главы 16 Евангелия от Марка.

3) Принятая каноном концовка (clausula) Евангелия от Марка — стихи 9–20 главы 16, написанные неким христианином, которого мы будем именовать Клавзулом[2].

4) Концовка, которая содержится в кодексах VIII – IX веков Lavra 172 (cod. ?) и Bibl. Nat. Gr. 62 (cod. L) и в унциальной рукописи 099 VII века и которая следует после стиха 8 главы 16 Евангелия от Марка: «Весть вскоре дошла до окружения Петрова. После сего и сам Иисус (явился им и) послал их проповедовать вечное спасение от востока до запада. (Аминь.)»[3].

5) Рукописное добавление к стиху 14 главы 16 Евангелия от Марка — так называемый Freer Logion, содержащийся в кодексе Freerianus (cod. W) IV – V веков и приводимый также Иеронимом (Hier.Pel.2:15): «И они оправдывались, говоря: этот век неверия и беззакония Сатаны, который чрез нечистых духов не позволяет, чтобы истинная сила Божия была постигнута; посему яви нам свою справедливость. И Христос ответил: мера лет [царства] Сатаны исполнилась; но грядут страшные свершения, и [для тех] за кого, грешных, Я принял смерть, дабы они могли вернуться к истине и не грешить больше и наследовать духу и нетленной славе чистоты на небесах» (далее без слов «и сказал им» следует стих 15 согласно принятому тексту)[4].

6) Свидетельство Терциуса в своем Евангелии (Лк.24:1-53).

7) Свидетельство Терциуса в Деяниях апостолов (Деян.1:2-11).

8) Свидетельство Квартуса в главе 20 Евангелия от Иоанна.

9) Свидетельство добавочной 21-ой главы Евангелия от Иоанна.

10) Свидетельство Евангелия Евреев о явлениях Иакову Праведному и Петру, которые приводит Иероним: «И когда Господь отдал пелены слуге священника, Он пошел к Иакову и явился ему. Ибо Иаков поклялся, что не будет есть хлеба с того часа, как он выпил чашу Господа, до тех пор, пока не увидит Его воскресшим. И после того Господь сказал: принеси стол и хлеб. Он взял хлеб и благословил его, и преломил, и дал Иакову Праведному, и сказал: брат Мой, ешь свой хлеб, ибо Сын Человеческий воскрес среди усопших (Evangelium secundum Hebraeos. — Hier.De vir. ill.2. — Р.Х.) [...]. И когда Он подошел к Петру и тем, кто был с Петром, Он сказал им: смотрите, коснитесь Меня и убедитесь, что Я не призрак бестелесный (Evangelium secundum Hebraeos. — Hier.De vir. ill.16. — Р.Х.)».

11) Свидетельство Евангелия от Петра.

12) И, наконец, самое древнее свидетельство (ок. 57 года) апостола Павла: «Я первоначально преподал вам [...], что Христос умер [...], и что Он погребен был, и что воскрес в третий день [...], и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор.15:3-8).

Невзирая на такое обилие свидетельств (я опускаю сказочные повествования поздних апокрифов), картина явлений Христа не проясняется, а, наоборот, становится более туманной, ибо почти все источники противоречат друг другу. Так, Терциус в Евангелии говорит, что все явления были в Иерусалиме и его окрестностях и что в тот же день, в день своего воскресения, Христос вознесся. Однако тот же Терциус в Деяниях апостолов опровергает сам себя и говорит, что Христос вознесся лишь через сорок дней после своего воскресения. Если не учитывать добавочной главы, то Квартус также заявляет, что все явления были в Иерусалиме. Клавзул, который, вероятно, имел перед собою Евангелие от Луки (ср. Мк.16:12 и Лк.24:13 и сл.), тоже все явления относит к Иерусалиму: Иисус в день своего воскресения явился апостолам, произнес речь и (не выходя из помещения) вознесся (Мк.16:14-19). Примус, который, быть может, имел перед глазами утерянную концовку Секундуса, опровергает всех остальных евангелистов, утверждая, что в Иерусалиме Христос никому из Двенадцати не являлся и что им было явление лишь на какой-то горе в Галилее. Павел и автор Евангелия Евреев рассказывают об индивидуальном явлении Христа Иакову Праведному (Яакобу Ахмаре), однако канонические Евангелия ничего о таком явлении не знают. Клавзул и Квартус говорят, что Христос прежде всего явился Марии Магдалине (Мк.16:9; Ин.20:14). Терциус же утверждает, что Основатель сначала явился двум пешеходам, один из которых был Клеопой (Лк.24:13-32). У Примуса фигурирует версия, что Иисус прежде всего явился двум женщинам — Марии Магдалине и «другой» Марии (Мф.28:9). Евангелие Евреев, в свою очередь, удостаивает первого Христова явления Иакова Праведного, а Павел — Петра.

 

«Богомудрствование»

Докеты утверждали, что распятие Иисуса было только кажущимся, что Иисус «только тенью страдал», ибо Логос неподвластен страданиям. А если, согласно этой версии, Христос не был распят, то и воскресать Ему не имело смысла. Надо сказать, что доктрина докетов passum fuisse, quasi per umbram была достаточно распространена, и именно поэтому против нее так резко выступал Ириней.

Сегодня некоторые полагают, что воскресение Христа заключается в материализации души в теософском понимании. Эта версия изложена французским писателем Эдуардом Шюре[5]. Вообще, современные любители чудес, которых смущают древние библейские сказания, объясняют личность Иисуса по-своему. По их мнению, Основатель в тринадцатилетнем возрасте убежал из дома, присоединился к каравану, идущему из Палестины в Индию, и провел в районе Гималаев около десяти лет.

Действительно, в конце прошлого века в Париже вышла книга, которая, судя по ее содержанию, могла иметь происхождение в теософских кругах: Notovich Nicolas. La vie inconnue de Jesus-Christ. Paris, sine date (в английских изданиях: The Life of Saint Issa). Эта книга вскоре была переведена и на русский язык: Неизвестная жизнь Иисуса Христа (Тибетское сказание). — СПб., 1910[6].

Итак, согласно некоторым теософам, Иисус якобы провел какое-то время в легендарной Шамбале — в городе, населенном махатмами, честь «открытия» которых принадлежит, кажется, Е. П. Блаватской, чей гений авантюризма в 1875 году основал Теософское общество[7]. Эти махатмы — то ли сверхлюди, то ли представители внеземных цивилизаций — якобы живут в недоступных горных районах, обладают способностью читать и внушать мысли, понимать язык животных, перевоплощаться, отделять на некоторое время душу от тела, посылая ее в любую точку времени и пространства, и т. д.

По мнению современных «граматеев», Иисус в Шамбале обучился секретам йоги и экстрасенсорики и стал иогином, достигшим ступени сиддхи. А некоторые еще утверждают, что Он овладел какой-то восточной борьбой, которая и помогла Ему изгнать торговцев из Храма.

Таким образом, некоторые из этих «граматеев» утверждают, что Иисус во время казни отделил душу от тела, а потом она вернулась и Он «воскрес». Другие, опираясь на «записи» некоего Гармизия, который якобы занимал пост биографа правителей Иудеи, утверждают, что Иисуса воскресили инопланетяне.

Здесь нужно отметить один комический момент: все эти ссылки на Гармизия, Лабиритиоса, Эйшу были опубликованы самиздатом совсем недавно каким-то шутником-провокатором за подписью «академик Беленький», и этим «воспоминаниям» — безгранично невежество людское! — поверили даже некоторые «исследователи», вполне серьезно ссылающиеся на эти «документы» в своих апологиях. Мне неоднократно в последнее время приходилось держать в руках подобные книги-«исследования»...

Мало того, имеются какие-то ссылки на таких «свидетелей» воскресения Иисуса, как-то: Уриоа Гилиянин, Гапон Месопотамский (надо же выдумать!), Шербум-Отоэ, Ферман из Сарепты (имена-то — a la идишевские, а не древние еврейские) и пр. Некоторые даже утверждают, что имеется более двухсот внехристианских записей древних «свидетелей» Воскресения... Однако, если не считать кратких упоминаний Иосифа Флавия в Иудейских древностях (ок. 93 года), нам не известно ни одно внехристианское свидетельство об Иисусе, относящееся к I веку. Любой человек, обладающий некоторыми знаниями и фантазией, может в наше время написать и опубликовать «записи», якобы относящиеся к I веку. Так были созданы «воспоминания» Гармизия и иже с ним. Действительно, почему бы нам не пофантазировать и не представить, что, допустим, у Страбона был внебрачный внук, скажем, по имени Епилдифор, или Агафангел, и что этот Епилдифор-Агафангел своими глазами видел, как Иисуса воскресили синие гуманоиды или милосердные паломники из Атлантиды? Почему бы нам не представить «записи» этого Епифангела (да еще на греческом языке!) на суд людскому невежеству?.. Да потому, что, в отличие от современных «граматеев», мы понимаем, что для многих Иисус — личность Божественная и что любые фальсификации по отношению к Его земной жизни просто кощунственны. И если древние апокрифы создавались людской наивностью, то современные подтасовки — людским бесстыдством, хотя и те и другие всегда распространялись с помощью человеческого невежества.

Иисус — йог, Иисус — инопланетянин, Иисус — каратист... До чего еще может дойти глупость людская?.. Да и стоит ли здесь подробно говорить о теософии, об этом неогностицизме? Разве не достаточно нам аргументов христианских апологетов? Теософия, как и другие плоды больной фантазии, с одной стороны, и дилетантизма — с другой, не имеет отношения ни к истории, ни к библеистике, ни даже к христианскому богословию (1 Кор.4:6).

Но, отвергая позиции теософов и всяческих фантазеров, мне трудно принять точку зрения евангелистов. Согласно преданию, воскресший Лазарь продолжал жить обыкновенной жизнью и умер вторично от старости. Так и Иисус по воскресении своем должен бы был продолжать свою общественную проповедь всем на удивление, а впоследствии или основать Царство Мессии, или умереть вторично.

---

[1] См. §§ 2 и 52.

[2] Вспомним, что clausula отсутствует в Синайском и Ватиканском кодексах и в ряде других авторитетных рукописей.

[3] В круглых скобках приведены слова, отсутствующие в cod. L.

[4] См.: Helzle E. Der Schlu? der Markusevangelium und Freer-Logion. Tubingen, 1959.

[5] См.: Шюре Э. Великие посвященные. — Калуга, 1914, стр. 392–415.

[6] Поскольку эта книга и по сей день имеет сторонников (в частности, среди представителей Движения Новой Эры), необходимо сказать о ней несколько слов. Итак, как свидетельствуют данные, в 1887 году российский военный корреспондент Николай Нотович путешествовал по Индии и на границе с Тибетом, в буддийском монастыре Химис, якобы ознакомился с неким оригинальным свитком, который ему перевел с тибетского языка верховный лама (оригинал этого свитка на языке пали якобы хранится в библиотеке Лхасы, традиционной столицы Тибета). Впоследствии Нотович — уже своими словами — пересказал текст этого мифического свитка. Однако уже в 1894 году востоковед Макс Мюллер из Оксфордского университета в научном журнале «The Nineteenth Century» (Muller Max. The Alleged Sojourn of Christ in India. // The Nineteenth Century, 1894, § 36, 515f) убедительно опроверг фантазии Нотовича: во-первых, данный свиток не включен в Кангьюр и Тангьюр — каталоги всей тибетской литературы, а во-вторых, по наведенным справкам, в обители Химис в период за пятьдесят лет не было ни одного русского (см.: Goodspeed Edgar J. Modern Apocrypha. Boston: Beacon Press, 1956, p. 10). Нотович попытался защищаться, но Дж. Арчибальд Дуглас, профессор Правительственного колледжа в индийском городе Агра, специально взял трехмесячный отпуск и отправился в монастырь Химис. Все в том же журнале «The Nineteenth Century» (Douglas J. Archibald. The Chief Lama of Himis on the Alleged «Unknown Life of Christ». // The Nineteenth Century, 1896, April, pp. 667–677) он опубликовал интервью с верховным ламой той самой обители, который занимал этот пост и во время мнимого посещения сего места Нотовичем. Лама говорил однозначно: в Химисе не было ни одного русского, ни одному сахибу (европейцу) не позволяется читать и переводить священные свитки, никакой подобной книги, рассказывающей о жизни Иссы (Иисуса), в монастыре нет и не было. Когда же ламе прочли отрывки из книги Нотовича, он воскликнул: «Ложь, ложь, ложь, ничего, кроме лжи!» (Goodspeed Edgar J. Liber citatus, p. 13). Подлог Нотовича был раскрыт.

[7] См.: Соловьев В. Современная жрица Изиды. — СПб., 1893.

 

---

 

59. Барнаша.3
(Краткая биографическая справка)

Ешуа (????????), известный под именем Иисуса Христа, родился около 5 года до н. э. в Палестине — в области Галиль (???????), в селении Н’цэрет (???????). Его отец Йосэп (??????) и мать Мирйам (???????) были людьми простого звания: Йосэп был плотником-наггаром (??????), а Мирйам, вероятно, пряхой. У Ешуа было как минимум шесть младших сестер и братьев, самым известным из которых был Яакоб (??????), впоследствии возглавивший христианскую общину в Й’рушалайиме (?????????????).

Первые годы своей жизни Ешуа провел в Н’цэрете, там же Он получил воспитание и начальное образование и обучился ремеслу наггара[1].

Примерно в тридцатилетнем возрасте Ешуа начал свою общественно-проповедническую деятельность и вскоре принял обряд омовения (????????) от известного в ту пору религиозного деятеля — Йоханана (????????), прозванного hамтаббэлем (??????????)[2].

Деятельность Ешуа в основном проходила в Галиле. Впрочем, Он посещал северные области, но не далее Цидона. Кроме того, Он проповедовал в Й’hуде (????????) и ее окрестностях[3].

В своей общественной деятельности Ешуа прежде всего обращался к социальным низам. Основное отличие Его учения от учений других ибрейских проповедников заключалось в том, что Он почти не уделял внимания политической и обрядовой сторонам культа Яхве, а основной акцент делал на нравственных проблемах[4].

Ешуа образовал вокруг себя группу тальмидов (????????????), из которой самыми известными были Шим’он (?????????), прозванный Кепой (???????), и сыновья Забди (????????) — Яакоб и Йоханан[5].

Свою общественную деятельность Ешуа начинал в качестве наби (??????), но около 29 года Он объявил себя М’шиахом (????????)[6].

Весной 30 года Ешуа присутствовал в Й’рушалайиме в честь наступления праздника Пасхи. Социально-религиозные верхи Й’hуды, во главе которых стоял бывший коhэн-гадоль Ханан (?????), видя проповеднические успехи Ешуа и опасаясь, как бы в столице не произошли народные волнения, случайно вызванные этими проповедями, и, вследствие этого, не последовали бы репрессивные меры со стороны романских властей, грозящие благополучию исраэльской аристократии, арестовали и выдали Ешуа романскому наместнику Й’hуды, обвинив Арестованного в заговоре против владычества Ромы.

Префектус Понтиус Пилатус (Pontius Pilatus) осудил Обвиняемого, и 7 апреля 30 года Ешуа был распят на холме Гольгольта вблизи Й’рушалайима[7].

 

---

[1] См. § 27.

[2] См. §§ 29 и 30.

[3] См. §§ 42, 45 и 46.

[4] См. §§ 33 и 34.

[5] См. § 43.

[6] См. §§ 33 и 36.

[7] См. §§ 41, 48, 50, 53, а также: Testimonium Flavianum, ex Agape.

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 30 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Глава 51
Часть 31 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 52 и 53
Часть 32 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 54 и 59
Часть 33 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Евангелие от Фомы. Нагорная проповедь
Часть 34 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Притчи. Некоторые комментарии к синоптическим логиям
...
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

52. ???????? ?????

Сразу же после смерти Иисуса начинаются чудеса: «И вот, завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу» (Мф.27:51; Мк.15:38; Лк.23:45). Однако совершенно невозможно поверить в то, чтобы самая священная реликвия иудеев — ??????? [па-рo-кэт] — разорвалась и об этом не упомянула ни одна еврейская рукопись. Поэтому в Евангелии Евреев разумно исправлено, «что не завеса храма разорвалась, но архитрав огромного размера обрушился» (Hier.Matth.27:51). В конце концов, архитравов много, а завеса одна.

Далее Примус сообщает: «И гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим» (Мф.27:52-53). Теологи обычно обходят стороной это место, предпочитая варианты других Евангелий. По поводу данного воскресения «святых» можно привести определенное высказывание апостола Павла: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1 Кор.15:20). Вообще, Примус рассказывает нам такие ужасы, что «это страшно думать»: умершие ворвались в Иерусалим, напугали людей и, по всей вероятности, не возвратились в свои могилы, оставаясь, в некотором роде, вечными жидами. Впрочем, эти фантазии Примуса столь очевидны, что не заслуживают более ни единой строки.

Квартус далее рассказывает, что по приказу Пилата один из воинов пронзил копьем мертвому Иисусу грудь, «и тотчас истекла кровь и вода» (Ин.19:34). «После сего Иосиф из Аримафеи просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса» (Ин.19:38). Однако у Секундуса мы находим совершенно отличный рассказ о данном событии. Он ничего не говорит о прободении тела Иисуса копьем, а рассказывает, что Иосиф Аримафейский «осмелился войти к Пилату и просил Тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер» (Мк.15:43-44). Конечно же, если бы Пилат отдавал приказ о немедленном умерщвлении распятых, как это утверждает Квартус (Ин.19:31 и сл.), то он бы не удивился тому, что Иисус «уже умер».

Кроме того, всякий сведущий человек удостоверит, что из груди Иисуса по прободении копьем не могла истечь «кровь и вода»: если кровь Иисуса еще не успела свернуться, то из раны могла выступить только кровь; если же кровь уже свернулась, то ничего не могло истечь. Значит, рассказ Квартуса о прободении копьем распятого Иисуса является фантазией евангелиста, возникновение которой нетрудно проследить.

В Книге пророка Захарии сказано, что Яхве изольет на дом Давида и на жителей Иерусалима «дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили» (Зах.12:10). Из контекста видно, что пронзен был сам Иегова, и притом пронзен аллегорически, именно чувством скорби и огорчения, но автор Апокалипсиса отнес это пророчество к страждущему Мессии: «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око, и те, которые пронзили Его» (Отк.1:7). Правда, и здесь слово «пронзили» может восприниматься аллегорически или подразумевать крестные гвозди (clavi crucis), а не копье (hasta). Однако Квартусу более понравился вариант прободения копьем, и для достоверности он рассказывает об экзекуции crurifragium и, памятуя, наверно, стих из Апокалипсиса, добавляет: «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Ин.19:35). Такая тирада заверений явно свидетельствует не в пользу Квартуса.

Конечно, евангелисту показалось недостаточным, чтобы из раны истекла только кровь, ибо воины пронзили не просто тело человека, а тело Мессии, и поэтому он прибавляет к крови воду. Вода в качестве божественного символа фигурирует на протяжении всего текста Евангелия от Иоанна — согласно Квартусу, Иисус говорил: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие [...]. Кто верует в Меня, [у того,] как сказано в Писании (ср. Ис.44:3. — Р.Х.), из чрева потекут реки воды живой» (Ин.3:5; 7:38).

По римскому обычаю, распятых оставляли висеть до тех пор, пока они не уничтожались от ненастья, птиц и тленья (Horatius. Epistulae.I.16:48; Juvenalis. Saturae.XIV.77; Lucanus. Bellum civile.VI.544; Plautus. Miles gloriosus.II.4:19; Artemidorus. Onirocriticon.II.53); а по обычаю еврейскому, их снимали до наступления темноты (Втор.21:22-23; Мишна. Санhедрин.6:4-5). Иосиф Флавий по этому поводу пишет: «Иудеи так строго чтят погребение мертвых, что даже приговоренных к распятию они до заката солнца снимают и хоронят» (Jos.BJ.IV.5:2). Само орудие распятия при этом зарывали (Тосефта. Санhедрин.9:8), а казненных хоронили в позорном месте (Мишна. Санhедрин.6:5-6). Однако римский закон разрешал передавать тела распятых родственникам или друзьям, если они того требовали (Digesta.XLVIII.24).

Таким образом, согласно евангелистам, к Пилату пришел один из тайных учеников Иисуса, Иосиф, из города Аримафеи[1], и просил у наместника тело Иисуса (Мф.27:57-58; Мк.15:43-45; Лк.23:50-52; Ин.19:38). Далее Квартус рассказывает, что тело Иисуса было набальзамировано (Ин.19:39-40), но с достаточной уверенностью можно утверждать, что этого в действительности не было. В самом деле, Секундус говорит, что, «по прошествии субботы, Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти — помазать Его» (Мк.16:1); а если так, то тело Иисуса не было набальзамировано, ибо, в противном случае, женщины-галилеянки, стоявшие во время казни у креста и во время погребения у могилы, знали бы, что тело Основателя уже помазано Иосифом и Никодимом (Мк.15:47). Квартуса сильно смущал тот факт, что тело Иисуса не было помазано, и он, что называется, «свершает» миропомазание дважды: один раз — перед погребением; другой — в Вифании, где Иисус сам говорит, что Мария вылила на Его голову миро, которое сберегла «на день погребения» (Ин.12:7).

Нам неизвестно, где именно был похоронен Иисус. Секундус и Терциус по этому поводу не говорят ничего конкретного; Примус утверждает, что склеп принадлежал Иосифу Аримафейскому (Мф.27:60); Квартус же указывает, что Иисуса в спешке похоронили в ближайшем к Голгофе саду (Ин.19:41-42), но не говорит, кому принадлежал этот сад; и только автор Евангелия от Петра, соединяя данные Примуса и Квартуса, говорит утвердительно, что сад принадлежал Иосифу (Evangelium Petri.24). Упоминания в Евангелии от Иоанна о саде и садовнике (Ин.19:41; 20:15) породили множество мифов. Так, Тертуллиан рассказывает о легенде, согласно которой садовник якобы спрятал тело Иисуса из опасения, что толпы людей, посещающих могилу, потопчут ему грядки (Tert.De spectaculis.30). Кроме того, в Египте была обнаружена рукопись на коптском языке под названием Книга Воскресения. В ней говорится, что садовника звали Филогеном и что он был предан Иисусу, который исцелил его сына. Встретив у склепа мать Иисуса, он сказал ей: «Евреи хотели похоронить Иисуса в укромном месте, чтобы Его ученики не могли похитить тело. Я предложил им: у меня в огороде есть гробница; положите Его туда, а я буду следить, чтобы Его никто не унес. А в душе решил, что, как только евреи разойдутся по домам, я возьму тело, намажу его благовониями и похороню в другом месте»[2]. В этом случае нет ничего удивительного, что первая гробница оказалась пустой.

Примус утверждает, что «первосвященники [...] поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф.27:62-66); автор Евангелия от Петра не довольствуется только иудейской стражей и говорит, что Пилат, помимо этого, дал «старейшинам и книжникам» воинов под главенством Петрония-кентуриона (Evangelium Petri.31 et sqq.); а неизвестный переводчик Иудейской войны Иосифа Флавия на старославянский язык в XI или XII веке сделал в тексте вставку, в которой говорится, что склеп Иисуса охраняли не только тридцать римских солдат, но также тысяча слуг первосвященника (V.5:4).

Дело в том, что у первых христиан скоро утвердилась верование, что Иисус воскрес и что гроб Его уже на второй день оказался пустым; на это скептики из иудеев возражали, что гроб Иисуса опустел не потому, что Иисус воскрес из мертвых, а потому, что тело Его выкрали из гроба[3]. В противовес этим рассказам иудеев христианам пришлось создать новую легенду и оформить ее таким образом, чтобы и похищение тела Иисуса представилось делом невозможным. Так возник рассказ о том, что к Пилату приходили иудейские старейшины и просили его приставить стражу у гроба Иисуса. Они-де «вспомнили», что Иисус обещал воскреснуть; сами старейшины этим словам не верили, но опасались, что Его ученики украдут тело Иисуса ночью и затем станут говорить народу, что Он воскрес. Стало быть, старейшины «вспомнили» о таких речах Иисуса, о которых Его ученики вовсе не знали, так как бросили своего Учителя, а воскресение Его, согласно Евангелиям, восприняли как неожиданность. Юстин по этому поводу свидетельствует: «По распятии Его на кресте, ученики Его, бывшие с Ним, рассеялись, пока Он не воскрес из мертвых и не убедил их, что так было предсказано о Его страдании» (Just.Dial.53). Следовательно, иудейские старейшины предугадали, что впоследствии возникнет вера в воскресение Иисуса, хотя это немыслимо, и христианская легенда приписала «первосвященникам» не только предвидение позднейшего христианского верования, но и скептическое отношение к нему.

Далее сообщается, что стражники после воскресения Иисуса явились в город и доложили старейшинам обо всем случившемся (Мф.28:11). В действительности, «первосвященники», конечно же, не поверили бы докладу стражников и стали бы настаивать на расследовании, которое и выяснило бы всю правду, установив тот факт, что стражники спали или дали себя подкупить и позволили выкрасть из гроба тело Иисуса. Но старейшины, согласно Примусу, поступили иначе: они дали крупную сумму денег стражникам и велели им говорить, что ученики Иисуса ночью выкрали тело (Мф.28:12-14). Значит, старейшины поверили рассказу стражников о чудесном воскресении Основателя как о факте и подкупили стражу, чтобы она скрыла правду и говорила ложь. Однако, безусловно, если бы «первосвященники» поверили в воскресение, то они не стали бы поступать против Иисуса; а если бы не поверили, то не стали бы подкупать стражников — в любом случае вариант Примуса совершенно не приемлем.

Кроме того, если бы гроб Иисуса действительно был запечатан по приказанию властей и охранялся стражниками и если бы женщинам-галилеянкам все это было известно (а это, безусловно, было бы известно всем жителям Иерусалима, в том числе и последователям Иисуса), то они не могли бы надеяться, что стража пропустит их в склеп для бальзамирования тела Основателя; а если они все-таки надеялись и даже уже приготовились исполнить это дело (Мк.16:1), то, значит, им никто в этом не препятствовал[4].

«Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого» (Ис.53:9), — вот то изречение, которое побудило Примуса утверждать, что Иисус был похоронен в склепе Иосифа. Кстати, только в Евангелии от Матфея (и именно в нем) указано, что Иосиф был «богатым человеком» (Мф.27:57). Следовательно, из фактов, указанных в Евангелиях, нельзя установить, где именно был погребен Иисус, и мы даже не можем отрицать того предположения, что Основатель, согласно иудейскому обычаю, был похоронен в «общей яме» — в неосвященном месте (Мишна. Санhедрин.6:5-6).

 

---

[1] Это, вероятно, тот же город, из которого был родом Элькана (1 Цар.1:1) — ??????????? [hа-ра-ма-тa-йим], совр. Рентис, в 24 километрах к востоку от Яффы.

[2] Косидовский З. Библейские сказания; Сказания евангелистов. — М., 1990, стр. 446.

[3] Юстин в лице иудея Трифона обвиняет всех иудеев: «Вы не только не покаялись, узнав о воскресении Его, но, как я уже сказал (Just.Dial.17. — Р.Х.), разослали по всей ойкумене избранных мужей разглашать, что “появилась безбожная и беззаконная ересь через Иисуса какого-то Галилеянина льстеца, Которого мы распяли, но ученики Его ночью похитили Его из гроба, где Он был положен по снятии с креста, и обманывают людей, говоря, что Он воскрес из мертвых и вознесся на небо”. Вы еще клевещете, что Он научил тем безбожным, беззаконным и нечестивым делам, в которых вы перед всем родом человеческим обвиняете исповедующих Его Христом, Учителем и Сыном Божиим. Кроме того, вы и теперь, когда ваш город (Иерусалим. — Р.Х.) взят и ваша земля опустошена, не раскаиваетесь, но еще осмеливаетесь проклинать Его и верующих в Него» (Just.Dial.108).

[4] Strau? D. F. Das Leben Jesu fur das deutsche Volk bearbeitet. 3^te Auflage. Leipzig: Brockhaus, 1874. S. 599–600.

 

---

 

53. Барнаша.2
(14 нисана)

В четверг с заходом солнца наступило 14 число месяца нисана. Ешуа после проповеди в Храме не отправился сразу же в селение Бет-Анйа, а пошел со своими тальмидами в нижнюю часть Й’рушалайима, к горе Циййон, в дом альманы Мирйам.

Дом Мирйам — такой же, как и большинство богатых домов столицы: наверху располагалась надстройка-алиййа[1] с отдельным к ней входом-лестницей. Алиййа, устланная коврами и уставленная ложами-мишкабами[2], служила для приема почетных гостей; она освещалась не только узкими оконцами в стене, но и большим прямоугольным окном наверху.

Вечером в алиййе зажгли светильники. Ешуа с тальмидами возлег, и все приступили к трапезе (Мф.26:20; Мк.14:17-18; Лк.22:14). Мара, по своему обыкновению, преломил льхэм[3], роздал его тальмидам и сказал: «Д’на hу бисри (?????? ???? ?????????)»[4] (Мф.26:26; Мк.14:22; Лк.22:19). Затем благословил чашу с хамрой[5], отпил из чаши глоток и, пуская ее по кругу, сказал: «Д’на hу дами (?????? ???? ??????)»[6] (Мф.26:27-28; Мк.14:23-24; Лк.22:20).

Для каждого из своих тальмидов Ешуа нашел в этот вечер доброе слово.

По окончании трапезы Ешуа со своими тальмидами вышел — вероятно, через ворота hаммaйим (???????? — Водяные) — за стены Й’рушалайима. Была ночь. Полнолуние. Вся группа миновала долину Й’hошапата и достигла сада Гат-Ш’мена (Мф.26:36; Мк.14:32; Ин.18:1), где Ешуа ожидали вооруженные люди алабарха (Мф.26:47; Мк.14:43; Лк.22:47): рабы, в серых туниках и с медными ошейниками, и стража Храма. Тогда все тальмиды бросили своего Учителя (Мф.26:56; Мк.14:50), а сам Он был арестован и отведен в дом Ханана (Ин.18:13). Бывший алабарх допросил Арестованного, а потом отправил Его в беткэле[7], где Ешуа провел остаток ночи (Ин.18:24).

Поутру коhэны связали Ешуа и отвели Его к бывшему дворцу царя hор’доса. Сейчас коhэны не были такими нарядными, каковыми они будут через несколько часов — в Храме, когда будут закладывать агнца[8]. Конечно, исраэлиты не вошли в жилище гоя — нельзя было оскверниться в день перед Пасхой (Ин.18:28), — они остались на каменном помосте, своей формой напоминающем габию (???????? [га-биа] — чаша). Префектус сам вышел к ним на Габту[9] (Ин.19:13): средних лет, в белой тунике (tunica), с выбритыми, как у всем романцев, висками, — Понтиус Пилатус воссел на беме (???? — судейское место). Его руки были украшены браслетами, а на безымянном пальце правой руки блестел перстень с большой камеей из красного ясписа. Белая тога-претекста (toga praetexta — окаймленная тога) пристегивалась на плече наместника золотой брошью, в которую были вправлены драгоценные камни, искрившиеся на свету.

Пилатус поинтересовался у коhэнов, в чем они обвиняют Арестованного? Они ответили, что Ешуа развращает народ, запрещает платить трибутум Роме[10] и называет себя царем Й’hуды (Лк.23:3). Префектус обратился к Арестованному: «Rex Judaeorum es?». Скриба, стоящий рядом, перевел[11]: «Ант’h hу малькa ди Й’hудаe (????????????? ???????? ???? ??????????)?» Ешуа ответил: «Ант миллaльт (??????? ??????????)». — «Dixisti», — передал Пилатусу скриба, теряя в переводе смысловую тонкость ответа (Мф.27:11; Мк.15:2; Лк.23:3).

Тогда префектус велел Ешуа войти в преторий (Ин.18:33) и, допросив Его там, вынес приговор: «Damno capitis (приговариваю к смерти)». Затем приказал трубунусу (tribunus — трибун, то есть командир когорты) вывести Ешуа из претория и твердо распорядился: «Tribune, tolle in crucem hunc (Трибун, распни его на кресте)!» (Мф.27:26; Мк.15:15; Ин.19:16).

Трибунус вызвал из крепости Антония отряд во главе с кентурионом (centurio)[12]. И, когда кентурия пришла, солдаты вспомогательных войск (milites auxiliorum) в насмешку дали Ешуа «знаки царского достоинства»: одели Его в пурпурную мантию[13] монарха, возложили на голову венец, сплетенный из терна, и дали в руки трость вместо скипетра. Затем они ввели Ешуа в преторий и восклицали: «Ave, rex Judaeorum!»[14] — и часть из них, становясь на колени, кланялась Ему, а другие — били Его тростью по голове (Мф.27:27-30; Мк.15:16-19; Ин.19:2-3; Orig.CC.II.34)[15].

Вдоволь насмеявшись над Ешуа, кентурия отвела Его в крепость Антония. Распятию обычно предшествовало бичевание (Jos.BJ.II.14:9; V.11:1; VII.6:4; Titus Livius.XXXIII.36), и поэтому воины раздели Ешуа, привязали Его к столбу и били (Мф.27:26; Мк.15:15; Ин.19:1), применяя плети с прикрепленными на конце оловянными шариками или дроблеными костями животных, которые разрывали тело до костей (Eus.HE.IV.15:4). Чтобы жертва не скончалась раньше времени, число ударов обычно не превышало сорока (2 Кор.11:24; ср. Втор.25:3).

Было около полудня (Ин.19:14), и в гарнизоне пропела труба (Vegetius.Epitoma rei militaris.II.22). Тогда кентурия вместе с Осужденным отправилась к месту казни — на курган Гольгольта, до которого от крепости Антония было около 700 метров. Отряд шел, растянутый двумя цепями вдоль дороги, а между этими цепями, неся на себе перекладину креста (Ин.19:17), шел Ешуа, вновь облаченный в свои одежды. Замыкалась кентурия воинской цепью, а за нею следовали зеваки из евреев. Плотники же, оснащенные веревками, лопатами и топорами (Ibid.II.11), уже давно трудились на Гольгольте: они прибыли туда сразу же, как только узнали о приговоре Пилатуса.

Даже при дымчатом солнце хамсина оружие воинов сверкало. Каждый из них был одет в алую тунику, поверх которой блестел панцирь-лорика (lorica), изготовленный из кожи с нашитыми сверху медными пластинами. В правой руке у воинов находилось копье (hasta), а у бедра висел меч-гладий (gladius). Если бы это был настоящий военный поход, то в левой руке воины несли бы щит, на котором был нарисован отличительный знак-дигмат. Кентурион отличался от остальных воинов тем, что на его шлеме красовался посеребренный гребень (Ibid.II.14-18).

Ешуа вконец изнемог. Он упал и был не в силах дальше нести орудие своего умерщвления. Это произошло у стен города. Тогда кентурия встретила некоего Шим’она и принудила его нести перекладину (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26).

Наконец, вся процессия пришла к месту казни. По еврейскому обычаю, Ешуа предложили выпить наркотического напитка, но Он, слегка пригубив, отказался пить этот дурман, предпочитая расстаться с жизнью в полном сознании (Мф.27:33-34; Мк.15:22-23). И тогда Ешуа раздели и пригвоздили к кресту, а воины разделили между собой Его одежду.

По романскому обычаю (Suet.Caligula.32; Eus.HE.V.1:44), над головою Ешуа прибили титулус с надписью.

Коhэны отправились в Храм, чтобы принести ежедневную, а затем пасхальную жертву[16]. У самого ц’лаба Ешуа сидели воины и следили за порядком (Мф.27:36), а в некотором отдалении наблюдали за казнью верные галильские подруги Основателя (Мф.27:55-56; Мк.15:40-41; Лк.23:49,55; 24:10; Ин.19:25). Кроме этой небольшой группы женщин, Ешуа видел перед собою лишь проявление человеческой низости. В Его адрес раздавались оскорбительные насмешки: «Разрушающий Храм и в три дня созидающий, спаси себя самого!» — говорили одни. «Других спасал, а себя самого спасти не можешь!» — говорили иные (Мф.27:39-43; Мк.15:29-32).

Перед Ешуа предстала картина людской неблагодарности. В какую-то минуту Он подумал, что Отец Небесный оставил Его, и Казненного охватило отчаяние. Силы оставляли Его, и ждать помощи было неоткуда. И тогда Ешуа воскликнул: «Элоhи, Элоhи! льма ш’бактани (?????? ?????? ????? ?????????????)?» (Мк.15:34; ср. Мф.27:46; ЕФ.72).

Небо посерело. Хамсин сжигал землю, и все задыхались. Ржавое солнце дрожало, клонясь к западу. Случалось, в хамсин умирали звери и птицы, а сейчас умирал на ц’лабе Человек.

«Ц’мээт (????????)», — сказал Ешуа (Ин.19:28), и один из воинов намочил губку поской (posca) и, надев ее на трость, поднес к губам Казненного (Мф.27:48; Мк.15:36; Лк.23:36; Ин.19:29).

Около третьего часа пополудни (Мф.27:45; Мк.15:34; Лк.23:44) Ешуа возопил громким голосом (Мф.27:50; Мк.15:37), и голова Его поникла на грудь (Ин.19:30).

Ешуа умер. На Гольгольте закончилась жизнь Человека, и началась легенда о Богочеловеке.

 

---

[1] Алиййa (????????) в переводе с еврейского — мансарда.

[2] Мишкaб (?????????) в переводе с арамейского — ложе.

[3] Льхэм (????? = евр. ?????) в переводе с арамейского — хлеб, хлебная лепешка.

[4] «Это — тело мое» (арам.).

[5] Хамрa (???????) в переводе с арамейского — вино.

[6] «Это — кровь моя» (арам.).

[7] Беткэле (???????????? [бэ^йт кэ-ле]) в переводе с еврейского — темница, тюрьма (букв. дом удержания).

[8] См. Приложение 6.

[9] ????????? ([Габ-тa] — вероятно, от ????????) = ???????; по-гречески: ???????????; этот Литoстротон представлял собой каменный помост, расположенный в колоннаде на открытом воздухе (Jos.BJ.II.9:3; 14:8; Мк.15:16; Ин.18:33).

[10] Tributum — подать, налог; Roma — Рим.

[11] Пилат, безусловно, знал греческий язык, но вряд ли он хорошо говорил по-арамейски; scriba — писец, секретарь.

[12] Ea tempestate в латинском языке буква с звучала как [k] во всех положениях, и лишь в IV–V веках были отмечены случаи перехода [k] в аффрикату [ts] перед [e] и [i]; отпадающий в Nom. S. носовой n присутствует в основе.

[13] Багряница по-арамейски — ???????????? [ар-г’ва-нa].

[14] «Здравствуй, царь иудеев!» (лат.) — перефразировка: «Ave, Caesar Imperator!»

[15] Автор Евангелия от Петра приводит следующую деталь: «[...] посадили Его на судейское место (??? ???????? ???????), говоря: суди праведно (??????? ????? = jus dice jure), царь Израиля!» (Evangelium Petri.7).

[16] См. § 41.

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 29 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Ad notam. Аграфа и фрагмент неизвестного Евангелия
Часть 30 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Глава 51
Часть 31 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 52 и 53
Часть 32 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 54 и 59
Часть 33 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Евангелие от Фомы. Нагорная проповедь
...
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

51. ??????? ?????

Крестная казнь имеет древнее родословие. Рим перенял ее у Карфагена. Распятию подвергались рабы, разбойники, убийцы, политические преступники, — все те, которых римляне не считали достойными почетной смерти от меча (Jos.AJ.XVII.10:10; XX.6:2; BJ.V.11:1; Suet.Galba.9; Apuleius.Metamorphoses.III.9). В данную эпоху у римлян обязанности палачей выполняли воины (Tac.Ann.III.14), и Иисус был отдан в руки отряда вспомогательных войск под главенством центуриона (Мф.27:54; Мк.15:39,44-45; Лк.23:47), который в поздних апокрифах получил имя Longinus или Petronius.

Приговоренный к распятию должен был сам нести к месту казни орудие своего умерщвления[1]. У римлян был обычай одевать на голову осужденных к крестной казни терновый венок, поэтому Иисус на пути к Голгофе истекал кровавым потом и, наконец, не смог вынести тяжести перекладины (patibulum). Тогда центурия встретила некоего Симона, возвращающегося с полевых работ (Мф.27:32; Лк.23:26), который был родом из города Киринеи (Деян.2:10; 6:9; 11:20; 13:1) — столицы североафриканской колонии Киренаики (совр. Барка), — и отряд принудил его нести крестную перекладину к месту казни. Впоследствии Симон, кажется, вступил в христианскую экклесию, а двое его сыновей — Александр (??????????) и Руф (?????? = лат. Rufus) (Мк.15:21) — вероятно, были в ней достаточно известными членами (ср. Рим.16:13). Кажется, для наших Евангелий именно Симон Киринеянин (????? ????????? = евр. ????????? ????????????, или ????????? ???????????????) стал главным свидетелем последних часов жизни Иисуса; во всяком случае, никого из Двенадцати рядом не было, ибо «все [...] отступили от Него и отреклись» (Just.Dial.106).

Наконец, шествие достигло места казни — холма, называемого Голгофой. Слово Голгофа (???????), или, точнее, Гольгольтa (??????????????), происходит от слова гульгoлет (??????????) — череп, лысая голова. Сейчас неизвестно точно, где именно был расположен этот курган, но есть основания полагать, что он находился к северо-западу от Иерусалима — «вне врат» (Евр.13:12), «недалеко от города» (Ин.19:20). Указание, что Иисуса поносили проходящие (???????????????) (Мф.27:39; Мк.15:29), дает нам повод утверждать, что Голгофа находилась у дороги; действительно, римляне имели обычай распинать осужденных вблизи больших дорог[2].

Итак, центурия вместе с Осужденным и толпой зевак пришла на возвышенность, находящуюся между городскими стенами и двумя долинами — Кедроном и hинномом. По иудейскому обычаю приговоренным к смерти предлагали выпить вина: «Знатные женщины Й’рушалайима предлагали идущим на смертную казнь кубок вина с разведенным в нем зернышком ладана, дабы помрачить их сознание» (Вав Талм.Санhедрин.43а). К ладану (или смирне) обычно прибавлялась маковая вытяжка, называемая по-еврейски рош (?????). Итак, это вино давали осужденным из сострадания (ср. Прит.31:6-7), чтобы облегчить их мучения, но Примус искажает эту подробность (Мф.27:34; ср. Пс.68:22)[3]. Иисус, однако, едва пригубив, отказался пить этот дурман, предпочитая расстаться с жизнью в полном сознании (Мк.15:23).

Крест, называемый по-еврейски ц’лаб (?????), или ц’лоб (??????), был не очень высок. Этот следует из слова ??????? (Ин.19:29), ибо посредством ветки иссопа нельзя достать слишком высоко[4].

Римляне использовали для распятия разные виды орудий: crux simplex (столб без перекладины), crux patibulata (крест в форме буквы «Т»), crux capitata (крест в форме знака «†»), crux decussata (крест в форме буквы «Х») и другие[5].

Грекоязычные христиане переводили латинское слово crux словами ??????? [стаўрoс] (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26; Ин.19:17) и ????? [ксюлон] (Деян.5:30; 10:39; 1 Петр.2:24). В древности первое слово означало кол, а второе столб, отрубленное дерево, полено. Однако позднее, когда Эллада была завоевана Римом и греки познакомились с крестной казнью, слова стаурос и ксюлон стали означать также крест (любой формы), так что эти слова не могут нам указать на форму орудия распятия.

В апокрифическом Послании Варнавы, которое включено в Синайский кодекс и которое было написано около 117 года, когда еще сохранилось живое воспоминание, утверждается, что орудие распятия Иисуса — именно стаурос — символизирует греческую букву ???, аналогичную русской Т (Варн.9). Однако тот факт, что «над головою» Иисуса была прибита дощечка с надписью (Мф.27:37; Лк.23:38), заставляет нас предполагать, что орудием умерщвления Основателя был crux capitata — тот, на который указывает Церковь.

Римляне обычно перед распятием раздевали осужденных донага, однако в Иудее, идя навстречу религиозным убеждением евреев (Быт.9:22-23; Лев.18:6-19; 20:17; Ос.2:3), они оставляли осужденным набедренную повязку (Мишна. Санhедрин.6:3; Тосефта. Санhедрин.9:6). При распятии осужденного клали на спину (Evangelium Petri.10), и несколько палачей держали его за ноги и за руки, а другой вбивал гвозди в запястья или между лучевой и локтевой костями рук. Затем с помощью особого рода вил (furcilla) поднимали перекладину вместе с пригвожденным к ней человеком на заранее вкопанный в землю столб (Cicero.In Verrem.II.5:66; Jos.BJ.VII.6:4; ЕП.11) и привязывали ее веревками (или прибивали гвоздями) к выемке на столбе.

Чтобы руки не разорвались от гвоздей и тело не свисло, распятого или сажали на прибитый к середине столба колок (sedile, sedecula), так что это седалище проходило между ногами осужденного, или упирали ногами в прибитую внизу столба дощечку (pedale). Ноги осужденного бывали иногда пригвождены, иногда же только привязаны к столбу. Таким образом, распятый скорее не висел на кресте, а сидел или стоял, пригвожденный к нему.

Церковная иконография, указывая на дощечку для ног, приняла вариант pedale, но сделала она это, вероятно, лишь из нравственных побуждений, ибо колка (sedile) между ног Иисуса не только изобразить, но и представить было нельзя благочестивому христианину. Однако Квартус (Ин.19:31-32) рассказывает нам об экзекуции crurifragium (перебитие голеней), которая имела смысл только в том случае, когда распятый опирался ногами в pedale (при перебитии голеней тело человека свисало, и он вскоре умирал от тетании: набрав воздуха в легкие, он уже не мог его выдохнуть). Впрочем, хотя римляне в некоторых случаях действительно практиковали при распятии crurifragium, здесь Квартус говорит о перебитии голеней, по всей вероятности, лишь из догматических соображений, дабы приурочить эту экзекуцию к изречению из Танаха, касающемуся пасхальной жертвы: «И кость да не сокрушат его» (Чис.9:12, РХ; ср. Ин.19:36). Таким образом, нам, скорее, следует предложить, что Иисус не стоял, упираясь в дощечку-pedale, а сидел на колке-sedile. На это есть указание Юстина, который, сравнивая образы рогов единорога, которыми «избодет он народы все до пределов земли» (Втор.33:17), и креста, сообщает: «Никто не скажет и не докажет, чтобы рога единорога находились в какой-нибудь другой вещи или фигуре, кроме образа, выражающего крест. Ибо здесь одно дерево прямое (здесь и далее выделено мною. — Р.Х.), которого самая верхняя часть возвышается наподобие рога, когда к нему поперек прилагается другое дерево, и концы последнего по обеим сторонам кажутся как рога, присоединенные к одному рогу; в середине утверждено дерево, на которое возводятся распинаемые (то есть само седалище-sedile. — Р.Х.), также выдается наподобие рога и представляет вид рога, когда оно слажено и утверждено с другими рогами» (Just.Dial.91). Ириней говорит еще более конкретно: «Вид креста имеет пять концов: два по длине, два по ширине и один в середине, на который опирается пригвожденный» (Iren.Haer.II.36:2[24:4]).

Часто задаются вопросом, был ли пригвожден Иисус или только привязан к кресту, были ли пригвождены только руки или также и ноги Основателя? Слова апостола Павла, что он носит «язвы (????????) Господа Иисуса на теле» (Гал.6:17), убедительно говорят за то, что, во всяком случае, руки Иисуса были пригвождены. Это же подтверждает Квартус и автор Евангелия от Петра (Ин.20:25-27; Evangelium Petri.21). Кроме того, согласно Терциусу, Воскресший, для доказательства того, что Он действительно Иисус, а не бесплотный призрак (??????), предлагает ученикам осмотреть и осязать свои руки и ноги (Лк.24:39; cf. Orig.CC.II.55); в этом случае невольно начинаешь думать, что раны от гвоздей имелись у Иисуса не только на руках, но и на ногах. Юстин и Тертуллиан (Just.Dial.97; Tert.Apol.21:19) также утверждают, что ноги Основателя были пригвождены: «Иисус Христос был распростерт руками и распят иудеями [...]. А слова “пронзили руки Мои и ноги”, были указанием на гвозди, которые на кресте были вбиты в руки и ноги Его» (Just.Apol.I.35). Однако мы не знаем, потому ли они говорят так, что имели бесспорное доказательство этому, или потому, что хотели показать, что изречение псалма (Пс.21:17) также исполнилось на Иисусе.

Отметим, что в атеистической советской литературе нередко прослеживалось указание, что Новый завет неверно отображает процесс распятия, поскольку казнимых не прибивали к кресту, а привязывали[6]. Но в 1968 году во время реконструкции дороги к северу от Иерусалима, в пригороде Гив’ат hа-Мивтар, бульдозер открыл древнее захоронение — страшное подтверждение правоты евангелистов и других древних христианских писателей. Это была гробница-оссуарий[7] распятого иудея римской эпохи. Огромные гвозди настолько прочно засели в его костях, что их не смогли извлечь даже при погребении тела. При дальнейшем исследовании израильские археологи установили, что имя этого иудея — Й’hоханан, что распят он был в возрасте 24–28 лет примерно в тот же период времени, когда был распят и Иисус. Й’hохонан был пригвожден к кресту в сидячем положении, его ноги были согнуты в коленях, а руки раскинуты и пробиты гвоздями в запястьях[8]. Можно предположить, что данная поза была обычной для осужденных на крестную казнь и распинаемых римлянами в районе Иерусалима[9].

Воины-палачи, которым обычно предоставлялась одежда казненных (Digesta.XLVII.20), делили ее между собой (Мф.27:35; Мк.15:24; Лк.23:34). Квартус утрирует этот факт: во-первых, он говорит, что хитон Иисуса «был не сшитый, [а] весь тканый сверху» (Ин.19:23), явно сравнивая одежду Основателя с одеянием первосвященника, ибо м’иль (??????) первосвященника[10] «не состоит из двух отдельных кусков материи, которые были бы сшиты на плечах и с боков, но по всей длине своей соткан из одного куска» (Jos.AJ.III.7:4); а во-вторых, он «заставляет» воинов-язычников цитировать Танах (Ин.19:24), чего, конечно же, не могло быть в действительности.

Говорят, в этот момент Иисус воскликнул: «Отче! прости им, ибо не знают, чтo делают» (Лк.23:34)[11].

Квартус утверждает, что рядом с крестом Иисуса стояли Его мать и «любимый ученик», то есть Иоанн Зеведеев (Ин.19:25-27; ср. ЕФ.32), однако другие источники убедительно говорят, что никого из Двенадцати на Голгофе не было. Во всяком случае, совершенно ясно одно: если бы мать Иисуса действительно стояла рядом с крестом, то об этом важном факте обязательно упомянули бы и другие евангелисты, чего в реальности не наблюдается. Вообще, здесь, я думаю, произошло какое-то смешение между матерью Иисуса и Иоанном Зеведеевым, с одной стороны, и Марией из Иерусалима и ее сыном, Иоанном-Марком (Деян.12:12), — с другой.

Между тем, с достаточной уверенностью можно утверждать, что верные женщины-галилеянки стояли в некотором отдалении от креста и наблюдали за казнью. Среди них были: Мария Магдалина; Мария Клеопова; Иоанна, жена Хузы; Саломия; и др. (Мф.27:55-56; Мк.15:40-41; Лк.23:49,55; 24:10; Ин.19:25).

Евангелисты сообщают, что рядом с Иисусом были распяты еще двое разбойников (Мф.27:38; Мк.15:27; Лк.23:32; Ин.19:18). В самом этом факте нет ничего невозможного, однако мы можем усомниться в историчности данного сообщения. Во-первых, следует с недоверием относиться ко всем эпизодам, в которых фигурируют «священные» числа, то есть как бы предопределенные Богом, — 3, 7, 12, 40, 70 (двенадцать апостолов — исключение): трое распятых на Голгофе, Страстная седмица, сорок дней искушения Иисуса в пустыне (Мф.4:2; Мк.1:13; Лк.4:2), семьдесят учеников Основателя (Лк.10:1). Во-вторых, распятые «злодеи» могли быть приурочены к словам Второисаии: «Предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был» (Ис.53:12).

Небо потемнело (Мф.27:45; Мк.15:33; Лк.23:44; Evangelium Petri.15), и это, вероятно, было следствием хамсина. Однако евангелисты увидели в этом исполнение пророчества Амоса (Ам.8:9). Терциус даже решил, что наступило солнечное затмение: ??? ????? ?????????? (Лк.23:45), но с научной точки зрения это совершенно невозможно, ибо, говоря простым языком, в пасхальное полнолуние Земля находится между Солнцем и Луной, а при затмениях, наоборот, Луна располагается между Землей и Солнцем. Вот как раз по этому поводу Ориген пишет: «Желая усилить чудо, как бы не сделаться нам предметом насмешки для мудрых века сего и не породить в разумных людях скорее неверие, нежели веру».

«В девятом часу возопил Иисус громким голосом: “Элои, Элои! ламмa савахфани?” чтo значит: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил (??????????? ??)?”» (Мк.15:34). В кодексе Безы другой вариант: “[...] для чего Ты предал Меня поруганию (????????? ??)?”; а в переводе с одной из Италийских версий (it^c): “[...] для чего Ты Меня проклял (maledixisti)?”. Неизвестно, как данный вариант попал в эти тексты, однако я не исключаю, что в нем заложено некоторое историческое зерно, ибо в некоторых семитских диалектах слова Бог и проклятие — омографы.

С другой стороны, в канонической фразе ???? ???? ???? ????????? (Мк.15:34) чувствуется историческое зерно. Во-первых, слова ???? и ????????? восходят к арамейским словам ????? и ?????????????, а не к еврейским ????? и ???????????? (Т’hиллим.22:2 = Пс.21:2). Во-вторых, форма ???? (= ??????) не является ни чисто еврейской (?????), ни чисто арамейской (???????): галилеяне, вероятно, произносили слово Бог как ?????? или ??????? (Иов.4:9). И в-третьих, слово ????????? дает искаженную форму арамейского слова ????????????? (точная транскрипция — ?????????), что, по всей вероятности, указывает на галилейское произношение (Мф.26:73; Мк.14:70).

По всей вероятности, вариант этого логия, отраженный в Евангелии от Марка (Мк.15:34), является более древним, нежели вариант Примуса (Мф.27:46). Кажется, что первый евангелист предлагает смешанный текст: обращение здесь на еврейском языке (??? = ?????), тогда как вопросительная часть — на арамейском. Однако можно предположить, что слово ????? в равной степени относится как к еврейскому, так и к арамейскому языкам, как это видно при чтении таргума в издании, подготовленном Феликсом Пратенсисом и напечатанном в 1517 году у Даниеля Бомберга в Венеции (первая раввинская Библия): ??? ??? ???? ?? ?????? (Таргум Т’hиллим.22:2 = Пс.21:2). Следовательно, оба варианта — и у Примуса (Мф.27:46, ?????), и у Секундуса (Мк.15:34, ??????) — по-видимому, отвечают нормам арамейского языка, однако вариант первого Евангелия, соответствующий как общепринятой традиции (таргумы, как правило, отражали устную традицию), так и фонетической близости имени Илии (????????) (ср. Мф.27:47), вероятно, является вторичным по сравнению с самобытным вариантом Евангелия от Марка. Показательно, что в Синайском кодексе не только у Секундуса, но и у Примуса значится именно ???? (см. лист 17b), а не ???; в Ватиканском кодексе у Секундуса значится ????, а у Примуса — ?????[12]. Во всяком случае, причины исправления ???? в ??? логически объяснимы и понятны (приведение в соответствие с устной традицией и с фонетикой имении Илии), тогда как представить доводы в пользу исправления ??? в ???? весьма проблематично.

Терциусу показались эти слова проявлением малодушия, и он взял другую фразу из того же Т’hиллима (Пс.30:6): «Отче! в руки Твои предаю дух Мой!» (Лк.23:46). Эта же фраза приводится в Достопамятностях апостольских (Just.Dial.105).

Терциус также сообщает о некотором разговоре между осужденными (Лк.23:39-43; ср. Мф.27:44), но этот эпизод весьма сомнителен, ибо вскоре после распятия в результате нарушения кровообращения и удушья осужденный лишался внятной речи. Потому и многие фразы, которые евангелисты приписывают распятому Иисусу, следует поставить под сомнение с точки зрения их подлинности.

Отметим также сомнительность утверждения Секундуса, что «первосвященники» насмехались над распятым Иисусом (Мк.15:31), ибо коhэны в это время должны были выполнять свои обязанности в Храме[13].

Особая жестокость распятия заключалась в том, что в этом ужасном положении можно было прожить до трех суток (Petronius. Satyrica.111). Кровотечение из пробитых рук и ног вскоре останавливалось и не было смертельным. Истинной причиной смерти было противоестественное положение тела, нарушающее кровообращение и причиняющее головные и сердечные боли, а затем окоченение членов: судороги сначала схватывали предплечья распятого, потом бицепсы, трицепсы и позвоночник, затем начиналась тетания, а сама смерть обычно наступала в результате асфиксии. Однако, повторимся, сильные телосложением люди умирали на кресте от жажды и голода. Так, Евсевий, рассказывая о гонениях на христиан, говорит, что многих из них «распинали — или как обычно распинают преступников, или более жестоким образом, пригвождая головой вниз и оставляя в живых, пока они не погибали от голода на самом кресте» (Eus.HE.VIII.8).

Палящая жажда, одна из мук распятия, как и всякое страдание, связанное с большой потерей крови, томила Иисуса, и Он попросил пить: «Жажду (????)» (Ин.19:28; ср. Orig.CC.II.37). Некоторые теологи безосновательно пытаются уверить, что это была не мольба о питии, а некоторая жажда о возвышенной идее, однако это была обыкновенная просьба утолить жажду.

Рядом находился сосуд с обычным напитком римских воинов, который по-латински назывался posca — разбавленный водою винный уксус. Воины должны были носить с собою поску во всех походах (Scriptores historiae Augustae: Aelius Spartianus. De vita Hadriani.10; Vulcacius Gallicanus. Avidius Cassius.5), к числу которых относилось исполнение казней. Один из воинов намочил губку, которая, вероятно, закупоривала сосуд с поской, надел ее на трость и поднес к губам Иисуса (Мф.27:48; Мк.15:36; Лк.23:36; Ин.19:29).

Иисус жил на кресте около трех часов (Мф.27:45; Лк.23:44)[14], нежность телосложения предохранила Его от медленной агонии. Причиной смерти Основателя могла быть асфиксия, хотя рассказ евангелистов о том, что перед самой смертью Иисус громко закричал (Мф.27:50; Мк.15:37; Лк.23:46) и что голова Его поникла на грудь (Ин.19:30), скорее говорит о том, что смерть была результатом кровоизлияния в мозг или разрыва сосуда в области сердца.

Умер Человек, великий Человек. Нет, не Бог. Смерть всемогущего Бога, который из-за каких-то мазохистских потребностей решил помучиться и умереть, не должна трогать человеческой души. Смерть Человека, который имел такую же, как у нас, нервную систему и который страдал нашими человеческими страданиями, заслуживает самого достойного сострадания.

 

---

[1] ??? ?? ??? ?????? ??? ??????????? ??????? ????????? ??????? ??? ????? ??????? (Plutarchus. De sera numinis vindicta.9[554a]).

[2] Appianus. Bellum civile.I.120. // Аппиан. Гражданские войны. — Л., 1935.

[3] Примусу вторят автор Евангелия от Петра (Evangelium Petri.16-17) и Цельс (Orig.CC.IV.22).

[4] Впрочем, иссоп мог быть заимствован из Хуммаша (Ш’мот.12:22 = Исх.12:22): ?????? [э^й-зoб] — майоран, или иссоп.

[5] См. подробнее: Iusti Lipsi de cruce libri tres. Ad sacram profanamque historiam utiles. Editio tertia. Antwerpen: Moretus, 1597.

[6] См., напр., Нейхардт А. Происхождение креста. — М., 1956, стр. 35.

[7] От лат. ossis; род. пад. от os — кость. Сосуд из камня, глины или алебастра для хранения костей умершего.

[8] См.: Haas N. Anthropological observations on the skeletal remains from Giv’at ha-Mivtar. // Israel Exploration Journal, 20 (1–2), 1970. P. 38–59; Zias J. The Crucified Man from Giv’at Ha-Mivtar: A Reappraisal. // Israel Exploration Journal, 35 (1), 1985. P. 22–27.

[9] Во всяком случае, из приведенного выше материала вытекает, что утверждение Свидетелей Иеговы, якобы Иисус пострадал на столбе без перекладины, ни на чем не основано и даже противоречит историческим фактам. Не могли иметь в виду crux simplex и сами евангелисты. «И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его» (Мф.27:37), — пишет Примус. Nota bene: табличка с надписью, означающей «вину» Иисуса, была поставлена не над Ним, не над Его руками, а именно над головою Его. Трудно представить, что такая формулировка могла войти в Евангелие от Матфея, если бы Иисус был распят на столбе без перекладины и Его руки были бы подняты кверху и соединены над головой. Внимательный читатель не пропустит и еще один важный факт, который можно почерпнуть из слов апостола Фомы: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей [...], не поверю» (Ин.20:25). Если бы руки Иисуса были бы соединены над головой и пронзены одним гвоздем, как это и утверждают Свидетели Иеговы, то Квартус написал бы: «... на руках Его ран от гвоздя (??? ????)», а не «... от гвоздей (??? ????)», как в Евангелии.

[10] См. Приложение 6.

[11] Тот факт, что эти слова приводит только Терциус, ставит под сомнение их подлинность; кроме того, эти слова отсутствуют в папирусе р⁷⁵, в Ватиканском кодексе и в первоначальном, неисправленном, варианте кодекса Безы, а также в некоторых других рукописных кодексах (W, ? и др.).

[12] Впрочем, исходя из данных Синайского и Ватиканского кодексов, нельзя сделать каких-то однозначных выводов. Иероним, если не считать сомнительных в плане аутентичности Commentarius in Marcum (15) и Expositio Evangeliorum (In evangelium secundum Marcum), знает оба варианта (Hieronymus. Evangelium secundum Matthaeum. CCCXLI.6. = Vulagata. Mt.27:46; Evangelium secundum Marcum. CCXXI.6. = Vulagata. Mk.15:34; Commentaria in Matthaeum. 27:46; De nominibus Hebraicis; Graeca fragmenta libri nominum Hebraicorum. II). Климент Александрийский (Clemens Alexandrinus. Eclogae propheticae. 57:3-4), Евсевий (Eusebius. Demonstratio evangelica. X.8:14; Commentarius in Isaiam. II.35) и Августин (Augustinus. De consensu Evangelistarum. III.17[54]) тоже знакомы с вариантом ???. А Порфирий, помимо прочего, предлагает в первом Евангелии следующее чтение: ????? ????? ???? ?????????? (Porphyrius. Contra Christianos. fr. 15 = Macarius Magnes. Apocriticus. II.15).

[13] См. §§ 8 и 41.

[14] Секундус говорит о шести часах (Мк.15:25,34), но он, вероятно, ошибается (ср. Ин.19:14; Мк.15:44).

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 28 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 49 и 50
Часть 29 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Ad notam. Аграфа и фрагмент неизвестного Евангелия
Часть 30 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Глава 51
Часть 31 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 52 и 53
Часть 32 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 54 и 59
...
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2

Ad notam

В том, что многие из логиев не принадлежат Иисусу, сомневаться не приходится. Полувековая устная традиция сделала свое дело, и в аутентичные речи Иисуса стали вплетаться те, Основателю не принадлежащие, логии, которые волновали душу первых христиан и которые, как они наивно полагали любящим сердцем, мог сказать и сам Иисус. Поэтому верующие в Христа и любящие Его, «как бы в состоянии опьянения», доходили до того, что «трижды, четырежды и многократно» переделывали и перерабатывали первую запись Евангелия (Цельс у Оригена. — Orig.CC.II.27; Дионисий у Евсевия. — Eus.HE.IV.23:12), наивно и бескорыстно полагая, что это угодно Христу и Богу. Особенно пострадала аутентичность Иисусовых проповедей от эллинизма и, в частности, от гностицизма, ибо, как известно, христианство довольно быстро распространилось за пределами Палестины.

Иисус, как это ни странно, не создал теологической системы. (Нынешний) Устав христианства в основе своей держится на Законе Моисеевом с поправками апостола Павла и на писаниях всевозможных отцов Церкви. (Первые же христиане не воспринимали ничего кроме учения Иисуса, которое к тому же, имело инное изложение, нежели в наших, современных, Евангелиях - leopoliss) Иисус, в принципе, не учредил ни одного священнодействия. Даже крещение при посвящении в религию христиане заимствовали у иудеев (Мишна. Песахим.8:8; Вав Талм. Йебамот.46б; Абода Зара.57а). Все христианские праздники и таинства были сочинены после смерти Иисуса, и притом даже не первым поколением христиан. Иисус, напротив, во многом выступал как противник всякого устава (церемоний, церемониала, формализма, обрядности - leopoliss). Его, если так можно выразиться, теология, в основе своей, заключалась в отношении к Богу, как к отцу. Любовь, и прежде всего любовь (?????), и нравственное возрастание личности — вот цель учения Иисуса. Вся обрядовая сторона, которая сопровождает почти все религии мира, была предметом критики Иисуса (мало кто даже приблизился к такому пониманию чистой религии). Именно за религиозную мелочность и лицемерие Основатель выступал против ортодоксальных школ иудаизма (прежде всего против фарисеев) и был вынужден искать поддержку у тех, которые этими школами были отвергнуты как нечестивцы, — у мытарей и блудниц.

Каких же критериев нам следует придерживаться при анализе? Прежде всего мы будем признавать неаутентичными те логии, которые являются интерполяциями, установленными на основании сравнения древних манускриптов[1]. Во-вторых, мы будем признавать неаутентичными те изречения, в которых проявляются гностические и спиритические тенденции, ибо, как мы уже показали[2], Иисусу они чужды. Все они пробрались в Евангелия под влиянием эллинизма. Конечно, современному христианину очень близки логии этого рода, он вообще не мыслит теологию без спиритизма; но они, к счастью или несчастью, не могли принадлежать Иисусу. Основатель привил к себе любовь именно тем, что в Его проповедях отсутствовала темная гноза, Он покорил сердца людей именно тем, что речи Его «были кратки и убедительны, ибо Он не был софистом» (Just.Apol.I.14).

И, наконец, мы будем отвергать в плане аутентичности те логии, которые противоречат историческим событиям, известным нам по неевангельской литературе.

С другой стороны, мы будем считать авторитетными в плане аутентичности те логии, которые, во-первых, близки по духу к Нагорной проповеди, во-вторых, не имеют эллинистической направленности, в-третьих, повторяются в других Евангелиях, и в-четвертых, не противоречат ни историческим событиям, ни других авторитетным изречениям. К этой категории, разумеется, прежде всего относятся логии из синоптических Евангелий.

Итак, как говорится, cum Deo!

 

---

[1] Kurt A. Kurzgefasste Liste der griechischen Handschriften des Neuen Testaments. Berlin: De Gruyter, 1963.

[2] См. § 28.

 

---

 

 

Аграфа и фрагмент
неизвестного Евангелия

«Те, кто со Мной, не понимают Меня» (Acta Petri), — это изречение можно считать аутентичным логием Иисуса, ибо оно косвенно подтверждается каноном: «Еще ли не понимаете и не разумеете? еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите?» (Мк.8:17-18); «Но они ничего из этого не поняли; слова сии были для них сокровенны, и они не разумели сказанного» (Лк.18:34); «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? [...]. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин.6:60,66).

Следующее изречение, возможно, также несет в себе историческое зерно: «Кто близко от Меня, близко от огня, а кто далеко от Меня, далеко от Царства» (Orig.In Jeremiam homiliae.3:3). Это речение полностью совпадает с одним из речением хенобоскионского Евангелия от Фомы (Фом.86).

«Иисус овладел ими всеми тайно. Ибо Он не открылся, каким Он был воистину. Но Он открылся так, как можно было видеть Его. Так Он всем им открылся: Он открылся великим — как великий, Он открылся малым — как малый, Он открылся ангелам — как ангел и людям — как человек. Поэтому Его Логос скрыт от каждого. Некоторые видели Его, думая, что видят самих себя. Но когда Он открылся Своим ученикам в славе на горе, Он не был малым, Он стал великим. Но Он сделал великими учеников, чтобы они могли видеть Его, великого. Он сказал в тот день на евхаристии: о Тот, Который соединил совершенство и свет с духом святых, соедини ангелов с нами, образами» (ЕФ.26).

Данный отрывок из Евангелия от Филиппа несет в себе слишком явно выраженные гностические сентенции, чтобы мы могли обнаружить в нем исторический характер. Однако другой логий, лишенный гнозы, возможно, аутентичен: «Ради слабых был слаб, ради голодающих голодал, ради жаждущих жаждал» (Orig.Matth.13:2).

Иисус, согласно Деяниям Филиппа, говорил: «Если не сделаете среди вас нижнее верхним и правое левым, не войдете в Царствие Мое» (Acta Philippi.34). Этот логий имеет параллель в Евангелии от Фомы из Наг-Хаммади: «Иисус сказал им: когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глазa вместо глaза, руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, — тогда вы войдете в [Царствие]» (Фом.27). Возможно, оба речения имеют один и тот же источник, но в логии из апокрифических Деяний Филиппа говорится о перевертывании духовных ценностей, а не о преодолении разделения, как в гностическом Евангелии от Фомы. Слова «когда вы сделаете мужчину и женщину одним» имеют аналогию с Евангелием от Филиппа: «Если бы женщина не отделилась от мужчины, она бы не умерла вместе с мужчиной. Его отделение было началом смерти. Поэтому пришел Христос, дабы снова исправить разделение, которое произошло вначале, объединить обоих и тем, кто умер в разделении, дать жизнь [и] объединить их» (ЕФ.78). Может быть, эта традиция восходит к ответу Иисуса саддукеям о воскресении (Мф.22:23-30; Мк.12:18-25; Лк.20:27-36). Действительно, в так называемом Втором послании к коринфянам (12) Климента Римского говорится: «Сам Господь на вопрос одного о том, когда придет Его Царство, отвечал: когда двое будут одно, и внешнее [будет] как внутреннее, мужской пол вместе с женским будут ни мужским, ни женским». Эти слова, по свидетельству Климента Александрийского, заимствованы из апокрифического Евангелия Египтян (Evangelium Aegyptium)[3], в котором вопрос Иисусу задает не некто «один», а Саломия (Clem. Strom.III.13). Далее в так называемом Втором послании Климента Римского значится: «Но двое бывают одно, когда мы говорим друг другу истину и когда в двух телах непритворно бывает единая душа. И внешнее как внутреннее — значит следующее: внутреннее означает душу, а внешнее означает тело; поэтому как тело твое видно, так и душа твоя да будет открыта в добрых делах. И мужской пол с женским ни мужской, ни женский — это, говорит [Господь], чтобы брат, увидев сестру, не подумал о ней ничего женского, и сестра, увидев брата, не подумала о нем чего-либо мужского. Если вы так поступаете, говорит Он, приидет Царство Отца Моего» (Ps.-Clem. Ad Corinthios II.12; cf. Clem. Strom.III.9).

Следующий аграфон вряд ли имеет исторический характер: «[...] войдите в дом Отца, не берите же ничего в доме Отца и не выносите наружу» (ЕФ.18).

А этот логий приводит Ириней (Iren.Haer.I.13:1[20:1]) и говорит, что гностики неверно его толкуют: «Много раз желал Я услышать единое из сих слов, и не было, кто бы сказал». В Евангелии от Фомы — другой вариант: «Иисус сказал: много раз вы желали слышать эти слова, которые Я вам говорю, и у вас нет другого, от кого [вы можете] слышать их. Наступят дни — вы будете искать Меня, вы не найдете Меня» (Фом.43).

«В мире Я был, и явился людям во плоти, и всех нашел пьяными, никого — жаждущими. И скорбит душа Моя о сынах человеческих». Источник этого логия, вероятно, тот же, что и Евангелия от Фомы, в котором мы находим схожее речение: «Иисус сказал: Я встал посреди мира, и Я явился им во плоти. Я нашел всех их пьяными, Я не нашел никого из них жаждущими, и душа Моя опечалилась за детей человеческих. Ибо они слепы в сердце своем и они не видят, что они приходят в мир пустыми; они ищут снова уйти из мира пустыми. Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они покаются» (Фом.33).

То же самое можно сказать и о логии: «Сущего с вами, живого, Меня вы отвергли, и слагаете басни о мертвых». Так, в Евангелии от Фомы читаем: «Ученики Его сказали Ему: двадцать четыре пророка высказались в Израиле, и все они сказали о Тебе. Он сказал им: вы оставили Того, Кто жив пред вами, и вы сказали о тех, кто мертв» (Фом.57). Вероятно, в этих логиях заложено некоторое историческое зерно. Кроме того, речение 57 Евангелия от Фомы из Наг-Хаммади приводит Августин Блаженный (Contra adversarium legis et prophetarum.II.4:14).

До нас дошли не только аграфоны, но и более значительные отрывки из неидентифицированных Евангелий. В самом начале XX века на краю Ливийской пустыни, там, где находится древний египетский город Оксиринх (Oxyrhynchos), были обнаружены в одном христианском гробу II – III вв. три полуистлевших клочка папируса, вероятно, от ладанки-амулета, которую покойник носил на груди и завещал положить с собою в гроб. Оксиринхский фрагмент, впервые опубликованный в 1908 году[4], представляет собой листок, исписанный с обеих сторон мелкими буквами (42 строки). Наиболее сохранившийся отрывок сообщает: «И Он взял их (учеников. — Р.Х.) с Собой в место, предназначенное для чистых, и вошел во двор Храма[5]. И главный священник из фарисеев[6] по имени Леви встретился и сказал Спасителю: кто позволил Тебе войти в этот чистое место и смотреть на эти святыни без омовения, и даже Твои ученики не вымыли ног своих? Нечистыми вы вошли во двор Храма, чистое место, хотя никто, кто не омылся сперва и не поменял одежды, не смеет вступить и созерцать эти святыни. И Спаситель остановился со Своими учениками и спросил его: а как же ты, который находишься здесь во дворе Храма, ты чист? И он сказал Ему: я чист, ибо омылся в источнике Давида и спустился по одной лестнице и поднялся по другой, и надел белые чистые одежды[7]. И тогда только я вошел и созерцал эти святыни. Тогда Спаситель сказал ему: ты омылся в стоячей воде, в которой собаки и свиньи лежат день и ночь, и ты омылся и натер снаружи свою кожу, как блудницы и флейтистки (?? ?????? ??? ?? ??????????) душатся, моются, натираются [благовониями] и краской, чтобы возбудить желание, а внутри они полны скорпионов и пороков. Но Я и Мои ученики, о ком ты сказал, что они нечисты, мы омылись в живой воде[8], которая нисходит [с небес]» (Pap. Ox.840; ср. Мк.11:27).

Вопрос о том, дерзал ли Иисус входить со своими учениками во внутренний двор Храма для священников, куда вход нелевитам был строго воспрещен[9], остается открытым. Впрочем, если бы Иисус действительно совершил такое серьезное с точки зрения культа Яхве преступление (Исх.30:19-21; Чис.8:19; 18:4,7; ср. Евр.9:6), об этом, вероятно, было бы сказано и в каноне. (Мне все же кажется, что этот отрывок имеет право на жизнь. Очевидно, что самое главное здесь суть учения, а не то, в какой оболочке изложено учение, суть же такова - главное не ритуальное, обрядовое очищение, а чистая жизнь. А вообще, этот отрывок в очередной раз показывает и доказывает, как много из первоначальных изречений и действий Ешуа мы потеряли - leopoliss)

 

---

[1] Апокрифы древних христиан. — М., 1989, стр. 45.

[2] В действительности апостол Иуда Фома (Eus.HE.I.13:11), был, по всей вероятности, двоюродным братом Иисуса (см. § 43).

[3] См.: Nag Hammadi Codices III, 2 and IV, 2: The Gospel of the Egyptians. Ed. A. Bohlig, F. Wisse, and P. Labib. // Nag Hammadi Studies IV. Leiden: Brill, 1975.

[4] Grenfell B. P., Hunt A. S. Fragment of an Uncanonical Gospel from Oxyrynchus. Oxford, 1908.

[5] Чистым местом (????? ???????) в Септуагинте называется место для жертвоприношений (Лев.4:12; 10:14; ср. Лев.10:13).

[6] Весьма сомнительно, что «главный священник» принадлежал к партии фарисеев; священники, как правило, были саддукеями (см. § 10).

[7] Ср. Лев.6:10-11.

[8] Ср. Ин.4:14.

[9] См. § 9.

 

---

 

 

Серия сообщений "Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий"":

В этой книге содержится качественная и разумная критика Нового Завета. Весьма и весьма хорошая книга. Обязательна к прочтению людьми, которые хотят понять сущность Христианства.

Часть 1 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Предисловие
Часть 2 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Оглавление
...
Часть 27 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 47 и 48
Часть 28 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 49 и 50
Часть 29 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Библейские и внебиблейские логии. Ad notam. Аграфа и фрагмент неизвестного Евангелия
Часть 30 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Глава 51
Часть 31 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Главы 52 и 53
...
Часть 39 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Заключение. Христианство и антисемитизм. О РАЗНОМ
Часть 40 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 1
Часть 41 - Руслан Хазарзар. "Сын Человеческий". Приложение 2. Краткая источниковедческая справка. Часть 2