X.

Борьба с соблазнами.

И потому, чтобы не впасть в соблазны, должно в каждый час своей 
жизни быть в единстве с Отцом.

     После этого правоверные архиереи всеми силами стали подыскиваться под Христа, чтобы как-нибудь погубить его (Лк. X I, 53, 54). Они собрались в совет и стали судить.
     Они говорили: надо как-нибудь прекратить этого человека (Ин. X I, 47). Он так доказывает свое учение, что, если оставить его, все поверят в него и бросят нашу веру. Уже и теперь половина народа поверила в него. А если Иудеи поверять в его учете о том, что все люди сыны одного Отца и братья, что нет в нашем народе еврейском ничего особенного от других народов, то римляне совсем заберут нас, и не будет больше царства еврейского (Ин. X I, 48).
     И долго советовались правоверные архиереи и ученые, и не могли придумать, что с ним делать (Лк. X I X, 47). Они не могли решиться убить его (Лк. X I X, 48).
     И тогда один из них, Каиафа, - он был первосвященник в этот год, - придумывал вот что. Он сказал им (Ин. X I, 49): надо вот что помнить: одного человека, полезно убить для того, чтобы не погибнул весь народ. Если мы оставим этого человека, то народ погибнет; это я предсказываю вам, и потому лучше убить Иисуса (Ин. X l, 50). Если даже и не погибнет народ, то все-таки он разбредется и отойдет от единой веры, если мы не убьем Иисуса. И  потому лучше убить Иисуса (Ин. X I, 52).
     И когда Каиафа сказал это, тогда все решили, что нечего думать, а надо непременно убить Иисуса (Ин. X I, 53).
     Они бы и сейчас взяли Иисуса и убили бы его, но он скрывался от них в пустыне 
(Ин. X I, 54). Но в это время подходили праздник Пасхи, и много народа всегда сходилось в Иерусалим к празднику (Ин. X I, 55). И правоверные архиереи рассчитывали на то, что Иисус с народом придет к празднику (Ин. X I, 56). Вот они и повестили в народе, что если кто увидит Иисуса, то привел бы его к ним (Ин. X I, 57).
     И случилось так, что за шесть дней до Пасхи Иисус сказал ученикам: пойдемте к Иерусалиму, и пошел с ними (Ин. X I, 7).
     И сказали ему ученики: не ходи в Иерусалим. Архиереи решили теперь побить тебя камнями. Если придешь, они убьют тебя (Ин. X I, 8).
     Иисус сказал им: я ничего не могу бояться, потому что я живу в свете разумения. И как всякий человек, чтобы не спотыкаться, может ходить днем, а не ночью, так всякий человек, чтобы ни в чем не сомневаться и ничего не бояться, может жить этим разумением 
(Ин. X I, 9). Только тот сомневается и боится, кто живет плотью; а кто живет разумением, 
для того ничего нет ни сомнительного, ни страшного (Ин. X I, 10).
     И Иисус пришел в деревню Вифанию подле Иерусалима к Марфе и Mapии. И когда он сидел за ужином, Марфа служила ему (Ин. X I I, 2). А Мария взяла фунт дорогого, цельного, пахучего масла, пролила его на ноги Иисуса и вытирала их своими волосами.
     И когда по всей горнице разошелся дух от масла (Ин. X I I, 3), Иуда Иcкapиoтский сказал (Ин. X I I, 4): напрасно Мария потратила масло дорогое. Лучше бы это масло продать за триста гривен и отдать нищим (Ин. X I I, 5).
     А Иисус сказал: нищие еще будут у вас, а меня уже скоро не будет (Ин. X I I, 8). Она эти хорошо сделала: она приготовила мое тело к погребению (Ин. X I I, 7).
     Поутру Иисусъ пошел в Иерусалим. Народу было много к празднику (Ин. X I I, 12). И когда узнали Иисуса, то окружили его, стали срывать ветки с дерев и кидали ему одежду свою на дорогу, и все кричали: вот он, наш истинный царь, тот, который научил нас истинному Богу (Ин. X I I, 13).
     Иисус сел на осленка и ехал на нем, а народ бежал перед иим и кричал (Ин. X I I, 14). И 
так въехал Иисус в Иерусалим. И когда он въехал так в город, волновался весь народ  и спрашивал: кто это такой? (Мф. X X I, 10). - И те, кто знали его, отвечали: это Иисус, пророк из Назарета Галилейского (Мф. X X I, 11).
     И пошел Иисус в храм и опять повыгнал оттуда всех продавцов и покупателей 
(Мр. X I, 15).
     И видели все это правоверные архиереи и говорили друг другу: смотрите, что делает этот человек. Весь народ за ним идет (Ин. X I I, 19).
     Но не смели они взять его прямо из народа, потому что видели, что народ пристал к нему, и придумывали, как бы взять его хитростью (Мр. X I, 18).
     Между тем Иисус был в храме и учил народ. В народе, кроме Иудеев, были греки, язычники. Греки слышали про учение Иисуса и понимали его учение так, что он учит истине не одних евреев, но всех людей (Ин. X I I, 20). И потому они хотели быть тоже его учениками, и сказали об этом Филиппу (Ин. X I I, 21). А Филипп сказал Андрею.
     Ученики боялись сводить Иисуса с греками. Они боялись, чтобы народ не озлобился на Иисуса за то, что он не признает разницы между евреями и другими народами, и не решались долго сказать это Иисусу, но потом оба вместе сказали ему.
     Услыхав то, что греки хотят быть его учениками, Иисус смутился. Он знал, что народ возненавидит его за то, что он не делает разницы между Иудеями и язычниками, за то, что сам признает себя таким же, как язычники (Ин. X I I, 22).
     Он сказал: пришел час объяснить то, что я понимаю под сыном человеческим. И пускай 
я погибну за то, что я без различия между Иудеями и язычниками объясняю значение сына человеческого, но я буду говорить истину (Ин. X I I, 23). Пшеничное зерно только тогда принесет плод, когда само погибнет (Ин. X I I, 24). Кто любит свою плотскую жизнь, тот теряет жизнь истинную; а кто не бережет жизнь плотскую, тот сохраняет ее в жизнь вечную (Ин. X I I, 25). Кто хочет служить моему учению, тот пусть делает то же, что и я; и кто делает то же, что и я, тот будет награжден Отцом моим (Ин. X I I, 26). Душа моя борется теперь: отдамся ли я расчетам временной жизни, или исполню волю Отца теперь, в этот час. И что же, неужели теперь, когда наступил тот час, в котором я живу, я скажу: Отец, избавь меня от того, что я должен делать? Не могу я сказать этого, потому что я живу теперь (Ин. Х I I, 27). 
И потому говорю: Отец! прояви себя во мне (Ин. X I I, 28).
     И сказал Иисус: отныне приговорен к погибели мир людей. Отныне то, что владеет этим миром, будет уничтожено (Ин. X I I, 31). И когда будет возвеличен сын человеческий над земною жизнью, то он всех соединит В одно (Ин. X I I, 32).
     И тогда Иудеи сказали ему: мы понимаем по закону, что есть вечный Христос; как же ты говоришь, что должен возвеличиться сын человечески? Что же такое значить возвеличит сына человеческого? (Ин. X I I, 34).
     На это Иисус отвечал им: возвеличить сына человеческого - значить жить тем светом разумения, которое есть в нас (Ин. X I I, 35). Возвеличить сына человеческого над земным - значит верить в свет, пока есть свет, чтобы быть сыном разумения (Ин. X I I, 36).
     Тот, кто верит в мое учете, верит не мне, но тому духу, который дал жизнь миру 
(Ин. Х I I, 44). И тот, кто понимает мое учение, понимает тот дух, который дал жизнь миpy (Ин. X I I, 45). Если же кто слышит мои слова и не исполняет, то я не виню его, так как я пришел не обвинять, но спасать (Ин. Х I I, 47). Тот, кто не принимает моих слов, того обвиняет не мое учение, но разумение, которое есть в нем. Оно-то и обвиняет его 
(Ин. X I I, 48).
     Потому что я не свое говорил, но говорил то, что внушил мне мой Отец, - дух, живущий во мне; (Ин. X I I, 49). То, что я говорю, это - то, что сказал мне дух разумения. И то, чему я учу, это - жизнь истинная (Ин. X I I, 50).
     И, сказав это, Иисус ушел и опять скрылся от архиереев (Ин. X I I, 36).
     И из тех, которые слышали эти слова Иисуса, многие из сильных и богатых людей поверили в учение Иисуса, но боялись признаться перед архиереями, потому что из архиереев ни один не признавался, что верит (Ин. Х I I, 42), потому что они привыкли 
судить по-человечески, а не по-божески (Ин. X I I, 43).
     После того, как Иисус скрылся, архиереи и старшины опять сошлись во двор Каиафы 
(Mф. X X V I, 3). И стали придумывать, как бы им тайно от народа взять Иисуса и убить 
(Мф. X X V I, 4). Явно же они боялись схватить его (Mф. X X V I, 5).
     И к ним на совещание пришел один из первых двенадцати учеников Иисуса, Иуда Искариотский (Mф. X X V I, 14). И сказал: если хотите взять Иисуса тайно, так, чтобы народ ни видал, то я найду время, когда с ним будет немного народу, и покажу, где он, и тогда возьмите его. Что же дадите за это мне?— Они обещали ему за это тридцать рублей 
(Мф. X X V I, 15). Он согласился и с тех пор стал выбирать время, когда навести на Иисуса архиереев, чтобы взять его (Мф. X X V I, 16).
     Между тем Иисус скрывался от народа, н были с ним только ученики. Иисус говорит: пойдите куда-нибудь в деревню и к кому-нибудь 
зайдите и скажите, что у нас нету где переночевать, и просите его пустить нас  
     Ученики так и сделали: попросились в деревню к одному человеку, и он пустил их 
(Мф. X X V I, 19).
     Вот они пришли и сели за стол: Иисус и ученики и Иуда с ними 
(Мф. X X V I, 20).
     Иисус знал, что Иуда Искариотский уже обещал выдать его на смерть, но он не обличал 
и не мстил за это Иуде, а, как всю жизнь учил учеников любви, так и теперь любовью 
только укорил Иуду (Ин. X I I I, 11). Когда они все двенадцать сидели за столом, он посмотрел на них и сказал: между вами сидит тот, кто предал меня (Мф. X X V I, 21; 
Мр. X I V, 18). Да, кто со мной пьет и ест, тот и погубить меня (Mф. X X V I, 23). - И 
больше он ничего не сказал; так что они и не узнали, про кого он говорил, и стал ужинать.
     Когда они стали есть, Иисус взял хлеб, разломил его на двенадцать частей, дал каждому 
из двенадцати учеников по куску и сказал: берите, ешьте, - это мое тело (Мф. X X V I, 26). 
- И потом налил в чашу вина, подал ученикам и сказал: пейте из этой чаши все. - И когда 
они все выпили, он сказал (Мф. X X V I, 27): это моя кровь. Я проливаю ее, чтобы люди знали мое завещание прощать другим их грехи (Мф. X X V I, 28). Потому что я скоро умру 
и больше уже не буду с вами в этом мире, а соединюсь с вами только в царстве небесном 
(Лк. X X I I, 18).
     И после этого Иисус встал из-за стола, опоясался полотенцем, взял кувшин воды 
(Ин. Х I I I, 4) и стал всем ученикам мыть ноги (Ин. X I I I, 5). И подошел к Петру, а Петр говорит: как же это ты будешь мыть мне ноги (Ин. X I I I, 6). - И Иисус сказал ему: тебе странно. зачем я тебе мою ноги, но ты сейчас узнаешь, зачем это делаю (Ин. X I I I, 7). Я делаю это затем, что хотя вы и чисты, но не все, а между вами есть предатель мой, 
которому я дам из своих рук хлеба и вина и которому хочу умыть ноги (Ин. X I I I, 10).
     И когда Иисус перемыль им всем ноги, он опять сел и говорит: поняли ли вы, зачем я это сделал? (Ин. X I I I, 12). Я сделал это затем, чтобы вы то же самое всегда делали друг другу. 
Я, учитель ваш, делаю это, чтобы вы знали, как надо поступать с теми, которые делают вам зло (Ин. X I I I, 14). Если вы это поняли, и будете делать, то будете блаженны (Ин. X I I I, 17). Когда я сказал, что один из вас предаст меня, я не обо всех вас говорил. потому что один только из вас, тот, кому я умыл ноги, и который ел хлеб со мной, - погубит меня 
(Ин. X I I I, 18).
     И, сказав это, Иисус возмутился духом и еще раз сказал: да, да, один из вас предаст меня (Ин. X I I I, 21).
     И опять стали ученики оглядывать друг друга и не знали, про кого он говорит 
(Ин. X I I I, 22). Один ученик сидел близко к Иисусу (Ин. X I I I, 23). Симон Петр кивнул ему, чтобы он спросил его, кто предатель (Ин. X I I I, 24). Тот спросил (Ин. X I I I, 25).
     Иисус сказал: Я обмокну кусок и подам, и кому подам тот - предатель. - И он подал Иуде Искариотскому (Ин. X I I I, 26). И сказал ему: что хочешь делать, то делай скорей 
(Ин. Х I I I, 27).
     И Иуда понял, что надо уходить, и, как только взял кусок, сейчас же ушел. И за ним 
гнаться ужо нельзя было, потому что была ночь (Ин. X I I I, 30).
     И когда ушел Иуда, Иисус сказал; теперь вам ясно, что такое сын человеческий, теперь ясно вам, что в нем Бог, что он может быть так же благ, как и сам Бог (Ин. X I I I, 31).
     Дети! Еще не долго мне быть с вами. Не мудрствуйте о моем учении, как я говорил правоверным, а делайте то, что я делаю (Ин. X I I I, 33). Даю вам новую заповедь одну: как 
я всегда и до конца любил вас всех, так  и вы всегда и до конца, любите друг друга 
(Ин. X I I I, 34). По этому только вы будете отличаться от всех прочих людей, вер и религий, и все будут знать, что вы мои ученики. Только этим отличайтесь от других людей: любите друг друга (Ин. X I I I, 35).     
И после этого они пошли на гору масличную (Мф. X X V I, 30). 
     И дорогой сказал им Иисус: вот приходит время, что случится то, что сказано в писании: что убьют пастуха, и овцы все разбегутся. И в эту ночь это будет. Меня возьмут, и вы все оставите меня и разбежитесь (Мф. X X V I, 31).
     И на ответ сказал ему Петр: если и все испугаются и разбегутся, я не отрекусь от тебя. 
С тобой готовь и в тюрьму и на. смерть (Мф. X X V I, 33).
     Иисус и говорит ему: а я скажу тебе, что нынче ночью до петухов, когда возьмут меня, 
ты не раз, откажешься от меня (Мф. X X V I, 34).
     Но Петр сказал, что не откажется; то же и ученики сказали (Мф. X X V I, 35).  
     И, сказав это, пошел Иисус с учениками в сад Гефсиманский.
     И, придя в сад, Иисус сказал: побудьте здесь, я хочу помолиться (Мф. X X V I, 36; 
Ин. X V I I I, 1).
     И, подойдя к Петру и двум братьям Заведеевым, начал томиться п тосковать 
(Мф. X X V I, 37). И сказал им: уж очень тяжело мне, - тоскую я перед смертью. Побудьте здесь и не унывайте так, как я (Мф. X X V I, 38).
     И отошел немного, лег на, землю ничком, и сталь молиться, и сказал: Отец мой, дух! 
Пусть будет не так, как я хочу, чтобы мне не умирать, а так, как ты хочешь. Пускай я умру, 
но тебе, как духу, все возможно; сделай так, чтобы я не боялся смерти, чтобы для меня не было искушения плоти (Мф. X X V I, 39).
     И потом встал, подошел к ученикам и видит, что они приуныли. И он сказал им: как 
это вы не осилите на один час подняться духом так, как я? (Мф. Х Х V I, 40). Поднимитесь духом, чтобы не впасть в искушение плоти. Дух силен, плоть слаба (Мф. X X V I, 41).
     И опять Иисус отошел от них, и опять стал молиться и сказал: Отец! Если нельзя мне не страдать и должно умереть, то пускай я умру, пускай будет твоя воля! (Мф. X X V I, 42).
     И, сказав это, опять подошел к ученикам и видит, - они еще больше приуныли и готовы плакать (Мф, X X V I, 43).
     И он опять отошел от них и в третий раз сказал: Отец! пусть будет воля твоя 
(Мф. X X V I, 44).
     Тогда вернулся к ученикам и сказал им: теперь успокойтесь и будьте тихи, потому что теперь уже решено, что я предамся в руки мирских людей (Мф. X X V I. 45).