Пасха была одним из любимейших праздников  в семье императора Николая II. Христово Воскресение было главным событием года, важнее даже Рождества. И в Царской семье ее отмечали особенно торжественно. В первые годы царствования молодой Государь с супругою по установленному церемониалу в Пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы торжественного богослужения.

 

Он часто лично участвовал в выносе плащаницы. На заре, по окончании литургии, Царское семейство собиралось для пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям Императора. Николай писал в дневнике: «Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась... В 11.30 часов началось христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца». В последующие дни продолжались поздравления, христосования, раздача даров родственникам, придворным чинам, свите, служащим дворца, число которых достигало тысячи человек.

По словам Роберта Масси, Пасху царская семья часто встречала в Ливадии. Пасхальные Богослужения совпадали с красивейшим временем года и в Крыму в это время было особенно чудесно.

Хотя этот праздник и был утомителен для императрицы (она страдала кардиологическим недугом), он приносил ей много радости. А.Вырубова вспоминала: «В светлое Христово Воскресенье в продолжение двух часов Их Величества христосовались, Государь с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты «Штандарт» и т.д. Императрица — с детьми местных школ… На нашей последней общей Божественной Службе в Крыму, сердце Государыни было настолько слабо, что ей было очень тяжело, как поклониться, так и встать с колен. Маленький Алексей трогательно нежно помогал и поддерживал свою мать. В белом платье, с вуалью Государыня была очаровательной, хотя и была тогда слегка худой и выглядела слабой.»

 

Когда заканчивалась служба, начинался всенародный праздник. Люди угощали и угощались, ходили друг к другу в гости, обменивались подарками. Пировать, как правило, начинали после возвращения из храма. Великий пост, во время которого запрещено было, помимо прочего, есть масло, сыр и яйца, оканчивался. Традиционным угощением была пасха, изготовлявшаяся из творога, сметаны и изюма, и кулич — круглый праздничный кекс, залитый сверху белой глазурью, по которой выведены были инициалы ХВ — «Христос Воскресе». Всякий, кто заходил в царский дом, был желанным гостем, столы были накрыты днем и ночью. Ливадийский дворец превращался в огромный банкетный зал. Наутро приезжали из Ялты похристосоваться школьники, получавшие из рук императрицы и великих княжон куличики.

Всем гостям августейшие хозяева дарили свои знаменитые пасхальные яйца. Некоторые из них были незамысловаты: изящно раскрашенная скорлупа, откуда сквозь крохотные отверстия извлечено содержимое. Но были и такие, что представляли собой шедевры ювелирного искусства — творения бессмертного Фаберже.

В России был обычай после Пасхального богослужения поцелуем приветствовать близких людей. Так и Николай в день Пасхи, где бы он её ни праздновал, в Царском Селе или в Крыму, целовал своих солдат. Царское христосование обычно продолжалось три дня, за которые Государь успевал обменяться поцелуями с 10 000 человек.

Эта традиция продолжалась неизменно даже во время  Первой мировой войны. Каждый солдат, похристосовавшийся с Царём, обязательно получал подарок — расписное фарфоровое яйцо с царским вензелем — их запасали заранее. 

 Вырубова пишет: «Государь был небольшой ростом, и ему надо было тянуться на цыпочках, целуя придворных высоких солдат, которые деликатно наклонялись в его сторону. Некоторые из них давали Государю красное пасхальное яйцо, получая взамен фарфоровое, украшенное инициалами Государя».

Александра Федоровна, в свою очередь, посещала школы. Школьницы, молодые девочки, получали пасхальный поцелуй Государыни. Она также раздавала, как и Николай Александрович, украшенные её инициалами фарфоровые яйца. Пасхальным поцелуем поздравлялись также и во дворце — этим Государь и Государыня показывали, что они помнят своих подданных.

Анна Вырубова пишет: «Я удостоилась первого пасхального поцелуя от Государя, когда играла с детьми в детской. Государь вошёл туда совсем неожиданно, вначале поцеловал меня, а затем своих детей. Пожалуй, трудно понять, какая великая честь была получить царский поцелуй, если не знать, как искренне мы боготворили Государя. Я была в восторге, и чуть было не потеряла сознание.»

В 1913 году, когда отмечалось трехсотлетие Дома Романовых, Царская Чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском дворце Царского села.

Царь, присутствовавший на ночном богослужении со своими детьми, вспоминал: «Крестный ход при чудном восходе солнца, мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты... Одарили друг друга после обеда... Алексей был в церкви в первый раз и по окончанию заутрени с Анастасией (младшая дочь) вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме».

На следующий день состоялось большое христосование с охраной — 920 человек. Процедура продолжалась час, т. е. на каждого человека уходило уже не более 15 секунд. Для того чтобы обеспечить такую скорость, нижние чины стояли строем вплотную друг за другом, а царь заученными движениями работал как заведенный. Для него это была тяжелая работа.

В апреле 1916 г. Николай II впервые встречал Пасху вне семьи. Поскольку он с августа 1915 г. являлся Главнокомандующим русской армии в военной ставке в Могилеве, со штабными посещает Пасхальные богослужения. На него обрушилось множество дел, то к Пасхе в Ставке у него не оказалось традиционных подарочных яиц для жены и детей. Царь сообщил о проблеме жене, и та немедленно ответила, что высылает пасхальные открытки и отобранные ею яйца, и даже «расписала», кому какое яйцо должно достаться.

Николай записал в дневнике: «Получил пасхальные яички от дорогой Алекс и детей.... Около полковой церкви в березовой роще я христосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве - всего 860 человек».

Пасхальное яйцо — этот символический дар, окрашенный в цвет крови Спасителя — было уже не опосредованным символом, а обретало особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в светлый праздник Воскресения оно рождало надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования. Пасхи военных лет Царская семья проводит на фронтах и в госпиталях, христосуясь с солдатами и раздавая им подарки.

Члены царской семьи тоже получали пасхальные яйца в подарок. Количество этих яиц к каждой Пасхе для императорской семьи было строго определено: император и императрица получали по 40-50 яиц, великие князья - по 3, а великие княгини — по 2. В росписи участвовал и московский архитектор А.С. Каминский, который в 1890 году расписал оборотные стороны фарфоровых яиц с «живописью святых». 

Фарфоровые яйца часто были подвесными со сквозным отверстием, в которое продевалась лента с бантом внизу и петлей вверху для подвески под киотом с иконами.

Специально для этой работы нанимали «бантовщиц» из числа нуждающихся вдов и дочерей бывших служащих завода. Довольно высокая оплата их труда рассматривалась как пасхальная благотворительная помощь. В 1799 году на Императорском фарфоровом заводе было изготовлено 254 яйца, в 1802-м — 960. В начале XX века на производстве 3308 яиц в год на том же заводе было занято примерно 30 человек, включая учеников. К Пасхе 1914 года выпущено 3991 фарфоровое яйцо, в 1916-м — 15 365 штук. 

Пасхальные яйца из папье-маше в конце XIX века делали на подмосковной фабрике Лукутина, ныне знаменитой Федоскинской фабрике лаковой миниатюрной живописи.

Пасху 1917 г. Императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф.Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, значительно сократилось число приближенных, которые присутствовали на богослужении и разделяли пасхальную трапезу Царской семьи. В Светлое Воскресенье Александра Федоровна «давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 человек».

Еще более печальной была последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 17 июля 1918 г. они были расстреляны большевиками. Николай II писал о морозном и пасмурном дне Пасхи 1918 г.: «По просьбе Боткина (семейного врача Романовых) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос Воскресе»... Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать».

 

В годы войны начали делать специальные белые яйца с красным Крестом и датой под ним - для поднесения раненым. В 1916 г. было сделано 2000 таких яиц. В этом же году Вдовствующая Императрица Мария Федоровна заказала серию пасхальных яиц, украшенных красным Крестом и более богатым декором. Она поднесла свой пасхальный дар тысяче раненых солдат.

«Пасха прошла грустно. Государыня часто плакала. Красноармейцы пьянствовали. Народ в Екатеринбурге глубоко сочувствовал Царской Семье, посылал подарки, красные яйца, куличи, но все с осторожностью. У простых людей была уверенность, что Царя, Царицу и Их Детей спасут»

Это была последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 17 июля 1918 г. они были расстреляны большевиками.

Памятная книга-календарь от Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны на 1916 год.

Такие книги издавались в качестве пасхального подарка для солдат действующей армии. На форзаце — факсимиле царских детей: царевича Алексея, княжен Ольги, Татьян, Марии и Анастасии.

 

Форма для изготовления творожной пасхи.

Деревянное яйцо с портретом Николая II

Яйца Фаберже — подарки Царской семье.