Валентен Луи Жорж Эжен Марсель Пруст (10 июля 1871 — 18 ноября 1922) — французский писатель, новеллист и поэт, романист, представитель модернизма в литературе. Получил всемирную известность как автор семитомной эпопеи «В поисках утраченного времени» , одного из самых значительных произведений мировой литературы XX века. Кавалер Ордена Почётного легиона (1920).

Дом тёти Леонии или музей Марселя Пруста — дом в Илье-Комбре (департамент Эр и Луар), где Марсель Пруст бывал в детстве у своей тёти Элизабет, которая стала прототипом тёти Леонии в романе «В поисках утраченного времени», и её мужа Жюля Амио.

Марсель (справа) и Робер Пруст в 1877 году

Илье-Комбре (на заднем плане – церковь Сен-Жак)
Предки Марселя Пруста обосновались в Илье с XVI века, владели землёй в его окрестностях и вели торговлю.

  Здесь родился Адриан Пруст, отец Марселя. Здесь также жил его дед Луи, владевший бакалейной лавкой на главной городской площади.Именно в Илье маленький Марсель проводил летние и пасхальные каникулы у своей тётки Элизабет Амио, жившей в доме № 4 по улице Святого Духа.Впоследствии эти поездки прекратились из-за приступов астмЗдесь жила и сестра отца Элизабет (1828—1886), вышедшая замуж за местного жителя Жюля Амио ( 1816—1912). Жюль Амио был крупным коммерсантом, ему принадлежал магазин модных товаровДом супругов находился неподалёку от главной площади (где располагалась бакалейная лавка деда Пруста 

Здание, сохранившееся до наших дней, представляет собой типичный буржуазный дом XIX века.В возрасте от шести до девяти лет Марсель проводил у тёти Элизабет пасхальные и летние каникулыПозже эти поездки прекратились из-за приступов астмы, и Илье превратился для ребёнка в потерянный рай. В последний раз Марсель побывал в Илье в возрасте пятнадцати лет, когда его тётки уже не было в живыхОднако именно ей, по словам биографа Пруста Андре Моруа, «после многих заклинаний предстояло впоследствии превратиться для своего племянника, да и для целого света, в тетушку Леонию».

главная площадь городка

В романе

Илье послужил прототипом городка Комбре в романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени»: писатель во всех подробностях и с большой любовью воссоздал «потерянный рай» своего детства. 

Как сказал об этом В. Ф. Писигин, «литература <…> стала чем-то большим, чем сама реальность, поэтому Илье не осталось ничего другого, как видоизмениться и стать тем, чем его запомнил, а потом представил миру великий мастер слова» Задолго до этого события, в 1949 году, сходным образом писал об Илье Андре Моруа, французский писатель и один из биографов Пруста: «вначале был Илье, городок с двумя тысячами жителей, но потом явился Комбре, духовная родина миллионов читателей»

В современном Илье-Комбре сохранились места, связанные с Прустом. В первую очередь это так называемый «дом тётушки Леонии»  В настоящее время в доме, ранее принадлежавшем Элизабет и Жюлю Амио, находится музей ПрустаЕщё одно прустовское место — сад Пре-Кателан («Кателанский луг»), созданный Жюлем Амио. Считается, что именно его Пруст изобразил в романе в виде парка Тансонвиля, усадьбы Свана.

В Илье также сохранилась усадьба Миругрен  XVIII века, где во времена детства Пруста жила поэтесса Жюльетта Жуанвиль д’Артуа. Возможно, в «Поисках» она послужила прототипом мадемуазель Вентейль, а в части «У Германтов» нашёл отражение образ усадьбы

руины замка

Кроме того, в Илье-Комбре можно увидеть кусты боярышника, виадук и руины замка, описанные Прустом в романе. Ежегодно прустовские места привлекают тысячи посетителей[4].

По роману

Комбре - так назвал город писатель, а на карте существовал Илье, где Пруст, действительно, проводил летние каникулы между 1877 и 1880 гг. Жители решили исправить географический промах и прибавить к названию собственного города его литературный псевдоним. Илье был переименован в Илье-Комбре в 1971 году. Это первый и, кажется, единственный случай, когда выдуманный писателем город появился на карте.

дорога к дому

Что бы делала гастрономия без Пруста? Это он доказал, что ароматы и вкусы устойчивее, чем любые визуальные и слуховые ощущения. На поиски утраченного времени его отправляет печенье, размоченное, по французской привычке, в чае. Но и кроме этого, в прустовских романах множество писаний еды: семейные обеды, светские рауты, ужины между молодыми людьми. Даже создание собственных книг он сравнивает с приготовлением говядины а-ля-мод. Гастрономия была для него изящным, как и любое другое, искусством.

церковь Сент-Жак

Жителям Илье, отныне жителям Комбре, было мало превращения писательского вымысла в точку на географической карте. Они влючились в эту игру и пошли дальше. Вот уже и дом Жюля и Элизабет Амио, тети и дяди Пруста, в котором он проводил в детстве каникулы, превратился в музей «тети Леони».

Именно здесь она угощает его «мадленками». Дом воссоздан в точности: от волшебного фонаря в комнате мальчика, до сада. Любая безделушка гостиной - на своем месте. В Комбре существует также Pré Catelan, сад экзотических растений, созданный Жюлем Амио, в романе он назван «Тансонвиль». Боярышник цветет со стороны полей, на окраине парка. Пруст описывал и поля пшеницы, окружаюшие город.

волшебный  фонарь

Часть мебели действительно существовала здесь во времена Пруста, в частности, его комната, часть была перевезена из парижской квартиры его родителей, когда дом превратился в музей.

Полностью сохранилась кухня - кухни 19 века редко встречаются в такой сохранности, а тут, благодаря описаниям Пруста, до нас словно бы дошли и доносившиеся снизу в его комнату запахи.Дом, где она живёт, расположенный в центре города и окружённый садом, принадлежит двоюродной бабушке Рассказчика, сестре его деда Амедея.Её дочь — тётя Леония — постоянно живёт в Комбре и приходится Рассказчику двоюродной тёткой. После смерти мужа она не выходит из дома и лишь из окон наблюдает за жизнью городка:

Ее комнаты выходили окнами на улицу Святого Иакова, упиравшуюся вдали в Большой луг (названный так в отличие от Малого луга, зеленевшего посреди города, на перекрестке трех улиц); эти одинаковые, сероватые комнаты с тремя высокими песчаниковыми ступенями чуть ли не перед каждой дверью напоминали углубления, проделанные в скале резчиком готических изображений, задумавшим высечь рождественские ясли или же Голгофу

Именно тётя Леония угощает юного героя пирожными-мадленками, вкус которых спустя годы напомнит ему детство в Комбре и послужит толчком для развёртывания целого клубка воспоминаний:

И как только я вновь ощутил вкус размоченного в липовом чае бисквита, которым меня угощала тетя… в то же мгновенье старый серый дом фасадом на улицу, куда выходили окна тетиной комнаты, пристроился, как декорация, к флигельку окнами в сад, выстроенному за домом для моих родителей… А стоило появиться дому — и я уже видел городок, каким он был утром, днем, вечером, в любую погоду, площадь, куда меня водили перед завтраком, улицы, по которым я ходил, далекие прогулки в ясную погоду. <...> весь Комбре и его окрестности — всё, что имеет форму и обладает плотностью — выплыло из чашки чаю.

Город Пруста не может существовать и без «мадленок». Печенье, описанное Прустом, не похоже ни на одно другое, хотя название «мадлен» носит сразу несколько его типов. По одной из легенд, которые объясняют появление этого самого популярного во Франции печенья, девушка по имени Малден готовила печенье для паломников, отправлявшихся к мощам Святого Иакова Компостельского. Символ Св. Иакова и его пилигримов, - действительно, раковина морского гребешка, а бороздки, похожие на ребристую ракушку, есть на каждой мадленке, с ее нижней стороны.

Один из путей в Компостеллу проходит неподалеку от Илье, через регион Бос, и прустовские мадленки явно предназначались для паломников. В конце девятнадцатого века это печенье можно было встретить и просто на буржуазных столах. Его подавали , точно как в «Утраченном времени», к чаю после полудня. Подают и сейчас, когда мадленка, съедобная метафора ключа, открывающего путь в прошлое, стала продаваться в любом кафе и превратилась снова в символ, но уже французской выпечки,. По своей силе он готов уже поспорить и с круассаном.

Илье мог бы существовать без мадленок, а Комбре, конечно же, нет. Мадленки вы найдете здесь в каждой булочной (их тут не меньше пяти), а в одной будет даже написано на двери “тетушка Леони покупала свои мадленки именно здесь”. В отличие от всех других, они круглые и действительно похожи на морской гребешок. А значит, настоящие, паломнические! Прямо напротив дома тетушки Леони , на улице доктора Пруста, названной так в честь отца писателя, находится паломническое подворье. Постепенно, паломники стали ходить не только в Компостеллу, но и к Прусту, то есть к дому тетушки Леони, а булочник разработал новый товар, шоколадные конфеты под названием “прустий” что-то среднее между ПРустом и “сroustille” , то есть корочкой хлеба. Может, господин Гийемин, булочник из Илье-Комбре, назвавший свою булочную Maison de Proustille, знал, что в черновых вариантах у Пруста вместо мадленок был поджаренный хлеб?

От Илье-Комбре можно отправиться в сторону Сванна, а можно в сторону Германтов. С одной стороны, в пяти километрах, находится деревушка Мереглиз (Méréglise), которая в романе названа Мезеглиз, а неподалеку - Тансонвиль, где и жил Сванн. «И сторона Мезеглиза, и сторона Германтов всегда присутствуют в тех моих сегодняшних впечатлениях, которые хоть как-то с ними перекликаются, — они придают им устойчивость и глубину, у этих впечатлений оказывается как бы на одно измерение больше, чем у всех остальных», - это, конечно, Пруст. Но вы можете проверить и сами, сойдя с поезда и открыв дверь в «Утраченное время».

А вернувшись в Комбре, можно выпить липового чаю в доме тетушки Леони, купить мадленку и прочесть *не наизусть конечно, уж томик-то Пруста всегда найдется в доме тетушки Леони):
Уже много лет прошло с тех пор, как все, что было в Комбре, перестало для меня существовать, , как вдруг однажды зимним днем я вернулся домой и мама, видя, что я замерз, предложила мне, против обыкновения, попить чаю. …Она послала за теми коротенькими и пухлыми печеньицами, их еще называют "мадленками", которые словно выпечены в волнистой створке морского гребешка. И, удрученный хмурым утром и мыслью о том, что завтра предстоит еще один унылый день, я машинально поднес к губам ложечку чаю, в котором размочил кусок мадленки.

Но в тот самый миг, когда глоток чаю вперемешку с крошками печенья достиг моего нёба, я вздрогнул и почувствовал, что со мной творится что-то необычное. На меня снизошло восхитительное наслаждение, само по себе совершенно беспричинное. Тут же превратности жизни сделались мне безразличны, ее горести безобидны, ее быстротечность иллюзорна — так бывает от любви. И раз уж Илье Комбре – деинственное место на свете, где написанное становится реальностью, то и эти слова советую вам проверить на месте.

Дом и сад в Комбре, описанные в романе, не во всём сходны со своим реальным прототипом. Их образ, возможно, был отчасти вдохновлён домом Луи Вейля (деда Марселя по матери) в парижском пригороде Отёй, где будущий писатель появился на свет и впоследствии регулярно бывал с родителями То же касается и самой тёти Леонии: её прототип — тётя Элизабет — в описываемое Прустом время не была вдовой и её образ жизни, вероятно, весьма отличался от изображённого писателем[4].

По левую руку от входа виден садовый трельяж, за ним помещение, описанное Прустом как "маленькая гостиная" в доме двоюродной бабушки (в "По направлению к Свану" у нее, а не у тети Леонии гостит Марсель со своими родителями). По правую руку - бывшая теплица, а за ней примыкающая к дому, но несколько ниже него и потому кажущаяся отдельной пристройкой кухня, к которой ведут две ступени. В целом сад скромных размеров, и вряд ли стоит отождествлять его, как это делается, с вымышленным садом двоюродной бабушки, по которому "делала круги" бабушка рассказчика "Поисков".

Но вот войдя в дом, постояв у поднимающейся довольно круто вверх лестницы, поднявшись затем по ней, трудно отделаться от впечатления, что находишься не в "доме тети Леонии", а в "доме двоюродной бабушки", на лестнице, по которой взбирался маленький Марсель, лишившийся из-за присутствия гостей ежевечернего материнского поцелуя: "Эта ненавистная мне лестница, по которой я всегда так уныло взбирался, пахла лаком, и ее запах до известной степени пропитывал и упрочивал ту особенную грусть, которую я испытывал..." 

В 1954 году дом приобрела двоюродная сестра Пруста, Жермен Амио .Благодаря дарам членов семьи Пруста в доме удалось создать музей, владеющий большой коллекцией мебели, предметов быта, фотографий, картин, писем и документов, принадлежавших писателю

Официальное открытие состоялось в 1971 году, в честь столетнего юбилея Пруста

В 1976 году, незадолго до смерти, Жермен Амио передала дом Обществу друзей Марселя Пруста.Впоследствии Одиль Жеводан-Альбаре , дочь горничной Пруста Селесты Альбаре, отдала в дар музею мебель из последней квартиры Пруста на бульваре Осман, благодаря чему стало возможным открытие новых комнат.

Комната маленького Марселя

В настоящее время помещения музея включают кухню, столовую, спальню маленького Марселя, комнату тёти Леонии, «восточный салон» дяди Жюля, комнату, где демонстрируются фотографии Надара, представляющие парижское высшее общество эпохи Пруста и некоторых прототипов прустовских персонажей, а также комнату, где экспонируются разнообразные объекты и документы, принадлежавшие Прустам..

Вцелом музей воссоздаёт одновременно и подлинную обстановку дома Элизабет Амио, и описанные в «Поисках» комнаты дома тётушки Леонии

С 1961 года дом имеет статус исторического памятника. Ежегодно музей посещают около четырёх-пяти тысяч человек.. Здесь также регулярно проводятся заседания созданного в 1947 году Общества друзей Пруста, чьей целью является объединение читателей Пруста и популяризация его творчества.

Надгробие на кладбище Пер-Лашез

Литература:
Моруа А. В поисках Марселя Пруста. — СПб.: Лимбус-Пресс, 2000. — 382 с.
Пруст М. По направлению к Свану / Пер. Н. М. Любимова. — СПб.: Амфора, 1999. — 540 с.
Субботина Г. А. Марсель Пруст. — Молодая гвардия, 2016. — 317 с. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 978-5-235-03866-0.

https://www.amisdeproust.fr/en/the-house-of-aunt-leonie

https://www.sakartonn.fr/le-musee-marcel-proust/