Исходное сообщение Ленутка









Полвека не могу принять,

Ничем нельзя помочь,

И все уходишь ты опять

В ту роковую ночь.

 

А я осуждена идти,

Пока не минет срок,

И перепутаны пути

Исхоженных дорог.

 

Но если я еще жива,

Наперекор судьбе,

То только как любовь твоя

И память о тебе.

 

Анна Тимирева



 




Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так [еще] жива передо мной картина нашей встречи, так же мучительно и больно, как будто это было вчера, на душе… без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Вы были для меня в жизни больше, чем сама жизнь, и продолжать ее без Вас мне невозможно.


Александр Колчак, лето 1916

…В минуту усталости или слабости моральной, когда сомнение переходит в безнадежность, когда решимость сменяется колебанием, когда уверенность в себе теряется и создается тревожное ощущение несостоятельности, когда все прошлое кажется не имеющим никакого значения, а будущее представляется совершенно бессмысленным и бесцельным, в такие минуты я прежде всегда обращался к мыслям о Вас, находя в них и во всем, что связывалось с Вами, с воспоминаниями о Вас, средство преодолеть это состояние.


Александр Колчак, 9 мая 1917 г.



Только о Вас, Анна Васильевна, мое божество, мое счастье, моя бесконечно дорогая и любимая, я хочу думать о Вас, как это делал каждую минуту своего командования. Я не знаю, что будет через час, но я буду, пока существую, думать о моей звезде, о луче света и тепла — о Вас, Анна Васильевна. Как хотел бы я увидеть Вас еще раз, поцеловать ручки Ваши.


Александр Колчак, [6 июня 1917 г.]

 

Для меня нет другой радости, как думать о Вас, вспоминать редкие

встречи с Вами, смотреть на Ваши фотографии и мечтать о том неизвестном

времени и обстановке, когда я Вас снова увижу. Это единственное

доказательство, что надежда на мое счастье существует… Когда-нибудь я

получу от Вас несколько слов, которые так бесконечно для меня дороги,

как все, что связано с Вами.


Александр Колчак, 8/21 августа



Моя милая, дорогая, обожаемая Анна Васильевна.

Господи, как Вы прелестны на Ваших маленьких изображениях, стоящих передо мною теперь. Последняя фотография Ваша так хорошо передает Вашу милую незабываемую улыбку, с которой у меня соединяется представление о высшем счастье, которое может дать жизнь, о счастье, которое может явиться наградой только за великие подвиги. Как далек я от них, как ничтожно кажется все сделанное мною перед этим счастьем, перед этой наградой…


Александр Колчак, [август 1917 г.]

 

Дорогая, милая, обожаемая Анна Васильевна.

.…У меня нет слов, нет умения ответить Вам; менее всего я мог предполагать, что Вы… так близко от меня. Получив письмо Ваше, я… отложил его на несколько часов, не имея решимости его прочесть. Несколько раз я брал письмо в руки и у меня не хватало сил начать его читать. Что это, сон или одно из тех странных явлений, которыми дарила меня судьба. Ведь это ответ на мои фантастические мечтания о Вас — мне делается почти страшно, когда я вспоминаю последние. Анна Васильевна, правда ли это или я, право, не уверен, существует ли оно в действительности или мне только так кажется.


Александр Колчак, 29 апреля 1918 г.





Милый Александр Васильевич, далекая любовь моя… Я думаю о Вас все время, как всегда, друг мой, Александр Васильевич, и в тысячный раз после Вашего отъезда благодарю Бога, что Он не допустил Вас быть ни невольным попустителем, ни благородным и пассивным свидетелем совершающегося гибельного позора. Я так часто и сильно скучаю без Вас, без Ваших писем, без ласки Ваших слов, без улыбки моей безмерно дорогой химеры.


Анна Тимирева, 7 марта 1918 г.

 

Где Вы, радость моя, Александр Васильевич? На душе темно и тревожно. Я

редко беспокоюсь о ком-нибудь, но сейчас я точно боюсь и за Вас, и за

всех, кто мне дорог… Господи, когда я увижу Вас, милый, дорогой,

любимый мой Александр Васильевич. Да хранит Вас Господь, друг мой

дорогой, и пусть Он поможет Вам в Ваши тяжкие дни. До свидания — если

бы поскорей.


Анна Тимирева, 21 марта 1918 года



…Милый Александр Васильевич, я буду очень ждать, когда Вы напишете мне, что можно ехать, надеюсь, что это будет скоро. А пока до свиданья, милый, будьте здоровы, не забывайте меня и не грустите и не впадайте в слишком большую мрачность от окружающей мерзости. Пусть Господь Вас хранит и будет с Вами. Я не умею целовать Вас в письме.


Анна Тимирева, 17 сентября 1918 г.

 

Но я же живая и совсем не умею жить, когда кругом одно сплошное и

непроглядное уныние. И потому, голубчик мой, родной Александр

Васильевич, я очень жду Вас, и Вы приезжайте скорее и будьте таким

милым, как Вы умеете быть, когда захотите, и каким я Вас люблю.


Анна Тимирева, 14 февраля 1918 г.