Нужно найти способ выплёскивать злость, апатию, страх и прочие мерзости как-то по-другому...
Нужно взрастить на теле кнопку "безразличие".

Тебе бы стоило снова взять себя в руки, не находишь?
Пойдём и сделаем что-то хорошее. Подарим счастье... Ведь это лучшее для тебя.

И так, наверное, Земля
Удерживает море,
Как я, любовь свою тая,
Выплёскиваю горе.
Но бьётся, бьётся через край
Земная гидросфера,
В ладонь твою, как будто в рай
Стремится моя вера.
И нежность ранит изнутри,
Разбит сосуд песочный
С покровом мягким. Посмотри,
Какой он стал непрочный…
И море падает с Земли,
Стремясь к другой планете,
Она сдалась. Так что же мы
Ведём себя как дети?

В колонках играет - Anathema - Lost Control

Ты такая умница.
Но пока писала потеряла это чувство.
Нужно поговорить с собой о чём-то пустом и личном... О том, о чём в последствии будет стыдно и смешно читать. Буду говорить "ну и дура" и ухмыляться. Или плакать, когда кто-то это всё прочитает... В этом был какой-то мир или игра. Детская, милая, бессмысленная игра... А превратилось всё во взрослые жестокие игры.
Мряу...

Алёна занимается самообразованием, Алёна не такое уж ленивое тряпло. Но до трудолюбивого и умного человека нам ещё далеко-далеко, так что не расслабляемся.
Головка очень быстро устаёт и начинает кружиться. Нужно тренироваться... Будем качать умственный пресс... Поэтому пойдём и переведём ещё одну страничку. Угу?

Разговоры наедине с собой всегда получались интереснее, чем разговоры ради реакции читателей. Не хочется думать, что я делала именно так...Хех. Но шо ж скрывать.

Записаны первые две песни с демо-альбома.
Скачать их можно тут:
http://www.megaupload.com/?d=6XSJHUE4
Завтра добавлю Пыльного Человека.
В июле планируем записать Мысли и Слова, Мир Тишины и Ангела.
Также до авгуса постараемся записать Слепую Кошку и Двери Тамерлана (Мельница).
В котле также варятся две клавишные композиции, один регги-вокализ и ещё пара неутверждённых каверов. :)

Послушайте, если не сложно, и оставте комментарии с критикой. Нам важно знать над чем нужно работать. :)

В колонках играет - Depeche Mode - People are People
Машины, крыш вершины
Рвут,
гнут
внутрь.
Антенны тенями тычат,
Как минус - хотят вычесть
Тебя из меня на время,

На день.

Или год.

Или осень.

Антенны в меня, как тени
Врезаются.
(Тест на прочность.)
Не пролезть
Через песни и лесть
Раздающиеся из окон,
Нужно смочь не прилечь, не присесть
И лететь по небу, как сокол.
Не задев и крылом железа,
Удержав в себе тяжесть кости,
Игнорируя треск и скрежет...
И не сметь соскользнуть с пути!
Нас хотят разорвать на части,
Разделить величием вещи,
Содрать скорлупу со счастья,
Чтобы мы прилепили крепче.
Я б достала магнит из плоти,
Топором разбила земной
Не на тысячу,
Не на сотню
Расстояний меж мной и тобой.
Но пока я смотрю на крыши,
На земле шёпот...
В небе...
...Выше!
И лишь там нет антенны, что тычет,
Словно минус в попытке вычесть...

...

Что же делать нам с тобою? Нас никто не защитит…
Нет руки с большой ладонью, что все пули отразит.
И никто с огромной шалью мимо неба не пройдёт,
Не постелит одеяло и не кинется вперёд
За алмазы наших планов, за горящие глаза.
И никто не остановит устремленье колеса,
Как бы чист душою не был, как не радовал людей,
Беззащитный, одинокий, ты внутри себя и вне.
Нет всевышней силы Бога, справедливости отлив
Растворился сном жестоким, пробужденье вкось и вкривь…
Ты о завтра не подумал. «Нет, не может быть такого!» -
Скажешь ты. - «Меня не станет? Ха! Хорошего, живого?
Пусть другие умирают. Вон, с соседнего подъезда,
Тот кто бьёт жену от скуки, или не слезает с кресла!»
Ха! А кто к тебе залезет в жизнь и вычитает мысли?
Пустота, в которой свечи, бормотание без смысла?
Нас никто не защитит. Не прикроет за обеты,
Не превысит нам везенье, не уменьшит скорость ветра.
Нас никто не защитит. Нас внутри и нас снаружи…
Только лишь чуть-чуть помнёт и над омутом покружит…

...

От того, что я сомневаюсь, не прибавится в мире правды,
В голове озаренья не будет, от того, что я сомневаюсь…
И плохое не станет славным,
Ручаюсь.

От того, что не знаю точно, не точнее я кину камень,
И не дрогнет рука убийцы, от незнанья кричать ли громче…
И бессмертными мы не станем,
Впрочем.

И от дрожи в руках холодных, не прибавится нам удачи,
Без потери не кончится битва, от боязни за смерть любимых.
Враг пройдёт по ещё горячим
Спинам.

От того, что берут сомненья, не получишь хвалы ты больше,
Не срастётся провал в пещере, от того, что ступить боялся…
Кто дрожал, на секунду дольше
Прощался.

...

Пусть сегодня наступит завтра, а завтра наступит сегодня,
Корабли уплывут на небо, облака упадут под воду,
Я руками взгляну на солнце, ощутив остальные звёзды,
И встать поздно мне будет рано, торопиться мне будет поздно.
Расцветать, как в осеннем ливне – нету смысла и нет желания,
Осыпаться мне жёлтым клёном, как на смертном одре свидание –
Нету смысла и нет возможности… Так бывает, когда простудишься,
Вроде радостно, что особенный, и в дыхание легче вслушаться…
Но сжимая подмышкой градусник, прожигая собою ртуть,
Ты поймёшь, что не в силах радоваться… Но ты так же не в силах уснуть.
Это всё - «ничего не случилось». Это всё – «перебесится с возрастом».
Интересно, а это нужно нам, чтобы стать человеком полностью?

В колонках играет - Yann Tiersen

Я сегодня пишу о раздельности,
Той, которую так тяжело нести,
Когда трёшься о тонкую кожу
А в душу залезть не можешь…
Эта жажда такого спокойствия,
Что счастливым, увы, не свойственна,
Глубже крови нырявшим взглядами.
Шелестят в ритме вальса нарядами
Все раздельности в тихом ужасе.
И зрачки вдруг от страха сузяться...
А, быть может, лишь кажутся уже
От желания плыть всё глубже,
До тех пор, пока вдруг не ударимся
О песок. И поймём, что нравится
В глубине, в темноте, в спокойствии,
Где нет правды и тонет двойственность,
И лишь блики на нас отражают
Слёзы тех, кто, чуть выше, страдает.
Но пока не найти мне способа
Раздавить все отряды особей
Видов тех, чьё имя и отчество:
«Разделяющее одиночество».

Пусть твоё лицемерное «Я»
Разрывает тебе лицо,
Искажает всю мимику дня,
Над тобой рисует кольцо.
И твоё лицемерное «Я»
Не утонет и не упадёт,
Ты направил его на меня
Словно в страхе на тень огнемёт.
Ты умеешь ласкать им вдов,
Или просто кому-то мстить,
Но без созданных кем-то слов
Ты не сможешь его запустить…
Но твоё лицемерное «Я»,
Как и наше бездушное «Мы»
Продолжает тебя опьянять,
Растекается в виде смолы.
Как угодно его ты люби,
Или всею душой ненавидь,
От него тебе, как от судьбы,
Не сбежать далеко, не уплыть.
Я смирилась со всеми «Я»,
Или нет, не со всеми, но…
Проглочу лучше дозу огня,
Как сухое глотаю вино,
Чем столкнусь с этим «Я» во дворе,
Чем придётся мне с ним говорить,
Цветом розовым течь по заре
Своё «Я» тебе на руки лить.
Ненавижу все «Я» и все «Ты»,
Ненавижу «Собою» и «Нами»
Я не ставлю на звуках кресты,
Они сами вдруг стали крестами.
Пусть твоё лицемерное «Я»
До конца твоей жизни рвёт
Тебя в клочья. А я себя
Защищу и куплю огнемёт…

Я просто проездной билет
Я в сумме чисел - ровно десять,
И на вопрос других - ответ
Такой: "Ведь он не много весит".
Живу сквозь запах сигарет
В твоём запыленном кармане.
Здесь солнца нет. Зачем мне свет?
Уж лучше тут, чем там, в обмане.
Лежу в осенней куртке я.
Когда на улицу выходишь,
Тогда касаешься меня...
Лишь только ты мне так подходишь!
Меня печатали не зря.
Я знаю, всё осуществимо,
Ведь ты касаешься меня...
А внешность - это поправимо!
Я так привык к твоим рукам
И коже, грубой от гитары,
Хожу с тобой по городам,
Тебя весёлым и усталым
Я знаю. Знаю о тебе
Как не положенно билету,
В такой задушенной среде
Твоей хочу быть сигаретой!
Чтоб ты достал меня, вдохнул,
А я бы вьелся в тебя сразу...
Пока ты спал я бы тонул
Во снах твоих, будто в экстазе...
А ты бы не подозревал,
Курил других в тебя влюблённых
Число бы не запоминал
В тебя вдохнувшихся и томных...
Но я билет. И скоро ты
Меня достанешь из кармана
Карман окажется пустым,
А я в потоке урагана.
Я полечу навстречу тем,
Кого ты выбросил чуть раньше.
По крайней мере я взлетел
И буду кем-то в мире дальше...

Я никому не расскажу
О том, как тают мои листья,
Чуть колыхаясь на ветру,
Зовут отправится на пристань
И никому не говорить,
Не путать мысли со словами
И взглядом небо не чертить,
Смешав дыхание с ветрами.
Я никому не расскажу,
Вдыхая ночь своим всем телом,
Быть может только камышу
Или воде заледенелой,
Что никому не говорит,
Хотя наверное и знает.
Как снег безропотно летит
Вот так и листья мои тают...

В колонках играет - Olafur Arnalds - Faun

Стакан тревоги, рюмка простодушия,
Тарелка жизни – всё лишь натюрморт,
Была когда-то девочкой послушной,
Но закружил тебя водоворот…
Кувшин печали, ложка вдохновения.
Смешай в кастрюле с возрастом на дне,
Всё, что осталось. Будет как лечение,
Хоть заболела ты не по своей вине.
Лежат на тумбе, рядом с апельсином,
Два блюдца мыслей, о которых не кричим.
Была когда-то девочкой красивой,
А стала существом, причём ничьим…
Испачкан нож в молитвах о прощении,
С доски, как кровь, стекает жизнь твоя…
Была хорошей девочкой с рождения,
А стала мною, проще говоря.

Выкиньте сердце моё, из груди моей выньте!
Даже могу и сама я его чем-то вырезать,
Сверху песочком холодным его вы посыпьте,
Я пока рану на месте том буду зализывать.
Лучше пусть рана кричит и рыдает от страха,
Словно зовёт потерявшийся пульс так отчаянно,
Чем будет биться, как будто под взглядом монаха,
Сердце, себя разлюбившее вдруг окончательно.
Разве вам сложно своею бесстрастной рукой
Просто достать и избавить меня от мучения?
Ну почему у меня две руки? Боже мой!
Было бы десять – нашла бы я им применение,
Я бы не той, так другой наносила ранения,
Было бы десять голов – отсекла бы их точно я,
С каждым ударом я бы становилась уверенней,
Капала б кровь на пустую поляну цветочную,
Стало бы легче, я знаю, мне стало бы легче!
Сердце моё всё стучит, разбивая сознание,
В такт, ударяя по каплям расплавленной свечки,
И отражая на стенах моё состояние,
Только никто кроме стен не увидит как мыслями
Я проклинаю пульсацию в горле застрявшую,
Или слоняюсь меж ветками ёлок, повисшими,
Словно мне тоже, о чём то бездонном, кричавшими,
Как я во сне превращаюсь в ту бабочку сонную
Что залетает в окно, прямо в жерло каминное,
Чтобы сгореть, пусть за цель и неопределённую,
Просто поддавшись инстинкту такому звериному.
Но в тишине чутких стен я ещё раз послушаю,
То, как стучат в ритме вальса тревоги и горести,
Горло руками зажав и надеясь на лучшее,
В тысячный раз я смирюсь, разлюбив себя полностью…

Протяни ко мне ладонь из скорбных пятен,
Из тепла невинно скомканной кровати,
Ту дрожащую, печальную ладонь
И мою ладонь своею ты накрой.
Я сожму её как чуть сырую тряпку,
Выжимая все невзгоды и загадки,
Что терзают твою душу каждый миг,
Пусть уйдут они сквозь пальцы, будто крик,
Согревая, не щадя воспоминания,
Прорисую в ней ногтями заклинание,
Но не бойся, кровь твоя не потечёт…
Кровь, бушующая в сердце, пусть не в счёт.
Твои линии на каждой из ладоней –
Все дороги. Что на небо, что под воду…
Не собьюсь по ним я с верного пути.
Только ты меня, прошу я, проводи,
Не кидай меня, держи меня за руку,
Без твоей ладони будто бы в разлуке,
Будто все ориентиры потерялись,
Только вдаль смотреть с тоскою мне осталось…
...
Рифма - кал.

Эх, зря я начал жить, как ты просил,
Курил в вагоне и у старого подъезда,
Я много сочинял и очень много пил,
Но я считаю, это крайне бесполезно.
Я закрывал свои ослепшие глаза,
И в яркого героя воплощался,
Старался разомкнуть все голоса,
Мне кажется иль я перестарался?
Я так старательно стучал в мороз зубами,
Что скоро буду от жары стучать,
Не замечая разницы меж тьмой и сапогами
Я буду продолжать на вас ворчать,
И ненавидеть все пылинки и осколки
Хоть от гранат, хоть от пустых сердец,
Раскидывая книги все по полкам
Пролью ещё из глаз солёный я свинец.
Я так любил, ну то есть делал вид, что
Так любил, что пробирала дрожь,
И душу я чуть не отправил почтой
В руке сжимая канцелярский нож.
Ты скажешь я совсем сошёл с ума, но
Я не против быть немного не в себе,
Налью ещё, стакан тобою полон
Ведь пить в сто раз приятней о тебе.
Я столько раз выкидывал записки,
И рвал на части фотообразы твои
Что забывать для меня, стало быть, не низко,
А низко думать, что ты таешь, там, вдали.
Я не пойму никак о чём толкую,
Пытаясь сходу разобраться с головой,
Или повесить в себе шторку голубую
И любоваться сквозь неё голубизной,
Что впрочем не совсем уже чтоб небо,
Смотрю на солнце и не вижу ничего,
Я справа мёртв? Тогда взгляни налево,
Уж там я жив, мне даже там тепло.
Я слишком долго прожил в заточении
Среди людей, среди ехидных лиц,
Не знаю, как закончить обращение,
И сколько на конец нужно страниц,
И сколько нужно вкладывать тут пафоса,
Чтобы повисла точка над глазами
И каждый день, чуть горестно, чуть радостно
Щекоткой под твоими волосами
Давала памяти возможность оживления,
Моих к тебе чуть лживых в чём-то чувств,
Напоминала о минутном вдохновении
Для вечности внутри чужих искусств,
Но сотню раз зачёркнутая строчка,
Мне говорит, что верно не дано,
Поставить в этом мире свою точку,
Встряхнувшую твоё всё существо.

В колонках играет - Cocoon - Christmas Song

Лес. Темно. Совсем ничья.
Тихо обезумевши
Слышу, как летит по мраку
Грохот кирпича.
Лес. Темно. Хочу домой.
Встану на колени,
Руки путаются, словно
Ноги под водой.
Лес. Темно. Земля не спит,
Просто слишком тихо,
Просто отчего-то рана
Больше не болит.
Может не бежать на свет?
Лес. Темно и сыро.
Заменяю крики мыслей
На спокойный бред.
Лес. Темно. Совсем ничья,
Кажется, осталась.
Прекратит ли пусто плакать
Грязная свеча?
Лес. Темно. Хочу взглянуть
Как поют рассветы,
Жаль не в силах я руками
Время повернуть.
Жаль не та осталась я,
Что во свете пела,
Я во мраке стала просто
Хладная земля.

В колонках играет - HIM - Soul on Fire
28 января в США, штате Нью-Хэмпшир скончался писатель Джером Дэвид Селинджер. Его перу принадлежит всемирно известный роман "Над пропастью во ржи". Писателю было 92 года. По словам его сына, Сэлинджер умер у себя в особняке просто от старости.

Сдался на 5.
Аж сам себя люблю.

В колонках играет - Александр Питерский - Ciao, Capitan
Идёт по дороге простой человек,
Зажав сигарету зубами,
Внутри головы не загадочный смех,
А страх, разрисованный снами.
А может там смех, чуть задетый толпою,
А, может, там страха и нету…
Идёт человек и с его головою
Веду я зачем-то беседу.
И шляпа на ней так грустна от чего-то,
Грустнее дождливой погоды.
А может ей в радость растягивать ноту
Закрытой в миноре свободы.
Смотрю, как течёт в каждой складке плаща
Тайная жалость к сознанию,
А может он плачет чуть-чуть трепеща
Ожидая чьего-то признания….
Как жаль, что я тоже не шляпа иль плащ,
А лишь голова психбольного,
Не вещь выше полкой мой лечащий врач,
А руки мужчины седого,
Что всё не поймут почему я хожу
За бездною серых шляп,
А как объяснить ему, что нахожу
Я в них светлых истин крап?...