На платформе станции «Выхино» толпятся скинхеды, человек 50–70. Короткие стрижки, узкие джинсы на подтяжках, куртки Lonsdale, ботинки Doktor Marten’s. Многочисленных подходящих громко приветствуют. Эти с виду настоящие неонацисты на самом деле едут на антифашистский концерт в подмосковный городок Жуковский. Бритый наголо парень подходит к друзьям, горделиво помахивая боевым трофеем - черным шарфом с кельтским крестом, знаком ультраправых радикалов. «Да все как обычно было: идем мы по городу, нас 20, их столько же. Нас увидели - половина свалила, остальных мы положили. Вот шарф там подрезал», - объясняет Алексей. Тем временем внушительного размера молодой человек по кличке Медведь, приложив к уху телефон и театрально выпучив глаза, тоненьким фальцетом пародирует перепуганного разведчика футбольных фанатов, отзванивающего своим: «Пацаны, их тут моб (толпа. - Newsweek) огромный, человек 100. Пацаны, тут антифа, пацаны, что делать?!» Все довольно гогочут и открывают еще по банке пива.

В одной руке короткий металлический прут, в другой - пустая бутылка, лицо скрывает низко надвинутый капюшон и респираторная маска - это современный антифашист. Уличный хулиган - а не умудренный жизнью эксперт-правозащитник; подпольщик - а не политик; уставший от нацистской идеологии пацан - а не убежденный борец за всеобщее равенство. Именно такое лицо антифа показала после кондопожских погромов, устроенных их противниками-ультраправыми. Тогда же стало понятно, что врагов национализма много: в Москве 15 сентября громить клуб «Точка» во время правого концерта пришло более сотни человек, в Санкт-Петербурге несколькими днями позже на пикет Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), активного участника событий в Кондопоге, напало несколько десятков.

Напуганные размахом внезапно окрепшего противника, ультранационалисты уверяют, что тот работает «на заказ». Оппозиция уже видит в этом «хулиганье» своих будущих единомышленников. «На самом деле “фа” или “антифа” для молодежи - вопрос моды, им просто нравится определенная культура: ходить группами, драться и так далее», - объясняет социолог Европейского университета в Санкт-Петербурге Эдуард Понарин. Так же относятся к происходящему и в милиции, называя стычки на улицах обычными подростковыми потасовками. В любом случае, уже понятно, что антифа - не миф и не горстка хлюпиков. Правда, остановить стремительное вхождение ультранационалистов в большую политику они не в силах - «просто не в состоянии объединиться в мощное движение, этого не допускает их картина мира», говорит Александр Винников, координатор оргкомитета движения «За Россию без расизма».

«Концерт» в Жуковском - определение условное, скорее «квартирник» в полевых условиях. Один из музыкантов, 20-летний Володя (Укроп), ждет «слушателей» в гуще подмосковного леса в заброшенном тире. Антифашисты, отчаянно матерясь, пробираются в темноте сквозь завалы мусора. Поверх заплесневелых стен развешаны светящиеся гирлянды, за спиной музыкантов на белом экране под оглушительный стритпанк крутят видеозаписи антиглобалистских выступлений в Западной Европе. Никакой сцены нет и в помине - музыканты стоят прямо в толпе. И хотя Укроп со своей группой Change The World Without Taking Power абсолютно соответствует европейским стандартам антифашиста - дерется на улицах, не ест мясо, исповедует анархокоммунизм, - здесь он поет, против обыкновения, вовсе не про защиту прав животных, вегетарианство и анархию. «Мы приедем в город ваш / И дадим фашне п…зды! Кто мы? Кто мы? Мы быдло из Москвы!» - замогильным голосом орет Укроп в микрофон. Скины, беснующиеся в тесном помещении тира, и немногочисленные панки счастливы. Аполитичных хулиганов, которых объединяет лишь ненависть к фашизму, среди московских антифа больше всего - они и составляют основную «ударную силу».

В разгар веселья молодежи напоминают, что мероприятие все-таки «партийное». «Так, парни, вы тут на халяву на концерты ходите. А наши ребята в Питере сидят в КПЗ, им нужны деньги на адвокатов. Парни, сдаем деньги, такая же жопа может произойти с каждым из вас!» - что есть мочи хрипит в микрофон увалень, представившийся Широковым. Команду выполняют без проволочек: полтинники и стольники передают вперед, на сцену, амбалу по кличке Овал. «Мы вообще только вот концерты и организуем, чтобы культуру продвигать. А листовки и Интернет, сайты всякие - это не наша среда», - объясняет Широков.

Но культура культурой, а широкой публике антифа стали известны прежде всего масштабными «силовыми акциями». Сейчас их планируют примерно раз в месяц - как правило, это атаки на концерты или места тусовки неонацистов. «Ну случайно, [бывает], после пива тоже кто-нибудь под руку подвернется», - улыбается Медведь. Он и его единомышленники относят себя к движению S.H.A.R.P. (аббревиатура расшифровывается как «скинхеды против расовых предрассудков»), которое появилось в конце 1980-х в Нью-Йорке в противовес неонацистам-bonehead. У российских «шарпов» врагов больше: сами боны (так, с ударением на последний слог, их прозвали у нас), «нацистское футбольное фанатьё», а еще «сейчас такая тема появилась, что, мол, я против фашизма, но антифа ненавижу, потому что они против русских - вот такие просто обязаны от нас получить», объясняет нехитрый расклад Широков. «Да нам все равно кто - ты белый, ты черный или желтый. Е…ашим всех! Но первыми получат боны, потому что загрязняют нашу культуру», - возвращается он к любимой теме.

Хотя эта неизбирательность в применении силы, конечно, позёрство. На вопли гопников из Жуковского возвращающиеся скины даже не повернули голов. Зато чуть было не расправились с велосипедистом, разъезжавшим вдоль колонны с вытянутой рукой и оравшим «Зиг Хайль!». Как выяснилось, это забавлялся один из анархистов. «Анархи» - тоже антифа, но в отличие от «шарпов» подводят под свою борьбу хоть какую-то идеологию. Как иронизирует политически подкованный Укроп, можно объяснять, «что фашизм - это крайняя степень капитализма, но в основном-то народ к нам [анархистам-антифа] идет, потому что у них дедушка в 1945-м Берлин брал».

А вот большинство «шарпов» - сами бывшие ультраправые. Во время концерта скинхед Алексей, который притащил трофейный шарф, завидев фотографа Newsweek, быстро заматывает им лицо. «А что, похож на бона? - намекает он. - Так я год всего в антифе, до этого был диким нацистом». Перелом в сознании случился неожиданно и пришел опять же «через культуру»: Алексей начал собирать информацию о любимой группе Napalm Death, участники которой мало того, что оказались антифашистами, так еще и участвовали в акциях в поддержку стран третьего мира. «И тут я врубился в шарп-тему. Да у нас почти все бывшие боны», - резюмирует Алексей. Широков не спорит: он тоже в 15 лет был нацистом, пока «не встретились нужные люди».

Теперь они сами «встречаются» нынешним неонацистам. И продвигают «культуру» в их среде: например, участники группы «Злой Ой!», которые заняты в основном тем, что рыскают по городу в поисках фашистов, на своем первом концерте в том же Жуковском выступили с моментально растекшимся в Интернете «креативом»: «Гей-скины России - это я и ты, / Гетеросексуалы - грязные скоты, / Гордость нашей нации ждет анальный рай. / Гей-скин! Скорей рачком вставай!» Публика была в восторге. «Понимаешь, настоящий ариец должен чувствовать гордость не только за свою расу, но и за пол, а значит, ненавидеть не только иностранцев, но и натуралов», - объяснил смысл гротеска басист Никита. В планах «Злой Ой!» - не менее гротескная кампания для неонацистов «Прогуляй школу» под девизом: «Вузы - для хачей и антифы, а настоящие белые люди и так хорошо живут».

А каждая акция увеличивает популярность антифа еще больше, чем любые концерты и скетчи. «Тут главное - что-то делать. Мы просто с другом ходили по вечерам, искали бонов. Потом нас стало пятеро, потом на основу [организационную структуру] антифы вышли», - рассказывает Алексей. И делать тихо: если на неонацистском сайте «Формат18» регулярно выкладывают видеозаписи избиений иммигрантов, то антифа намеренно погрузилась в информационный вакуум. «Пока наци занимаются политикой и пишут в Интернете, мы занимаемся делом. У них уже паранойя [от наших действий] началась», - с удовольствием замечает Широков, вспоминая двухнедельной давности инцидент на концерте ска-группы Necondition. По заверениям антирасистов, ультраправые там обознались и напали на своих же соратников, серьезно ранив то ли ножами, то ли «розочками» от разбитых бутылок двоих из них. Сами неонацисты утверждают, что нападавшие кричали «Антифа!».

Впрочем, в информационно-аналитическом центре «Сова» считают, что все эти успехи еще не означают скорой победы над ультраправыми. «Пока антифа не станет, как в Германии - на одного нациста пятеро антифашистов, - на ситуацию они только силовыми методами влиять не смогут», - разводит руками директор «Совы» Александр Верховский. Да и не особо пытаются влиять: антифа - это скорее образ жизни, чем целенаправленная борьба. По подсчетам «Совы», в прошлом году в стране по мотивам национальной розни убили 35 человек и 300 покалечили, с начала этого - уже погибло 35 человек и 286 было ранено (данные с учетом взрыва на Черкизовском рынке). Судя по открытым источникам, из участников антифа-движения убили двоих.

На войне как на войне. «Да всё круто сейчас! С кем угодно можем тягаться: у нас лучшие бойцы, лучший опыт драк», - говорит Укроп. Широков сдержаннее в оценках: людей стало больше - четыре года назад на всю Москву 20 человек, а теперь около 300, - но соперничать с объединениями футбольных фанатов они еще не могут: слишком молоды, средний возраст 20–22 года. Хотя «никакого fair play (неписаный кодекс поведения в драке между футбольными болельщиками. - Newsweek) [тут] быть не может - у нас же война идет», поясняет он, при этом настаивая на том, что «шарпы никогда не убивали, ножи у нас только для защиты».

Популярность антифа теперь иногда даже мешает. Например, антифашисты открыто жалеют, что их так много собралось в «Точке»: правые издали заметили приближение толпы более чем в сотню человек и успели закрыться в клубе. За что клуб и поплатился: стекла разбили, избили двух охранников и не успевших спрятаться наци. Поэтому агитировать за антифа-движение «широкие массы» сами антифа категорически не хотят. «Понимаешь, так акция у «Точки» для ментов - просто подростковая драка, а [если пропагандировать идею] - это уже политика и экстремизм. Оно нам надо?» - объясняет расклад анархокоммунист Укроп. «Да мы просто быдло. Какая на фиг политика? Я, может, за “Яблоко” голосую и красножопых этих (кивок в сторону анархокоммуниста Укропа. - Newsweek) ненавижу, а кто-то [из нас] вообще против нелегальной миграции, - втолковывает Широков. - Мы просто хотим, чтобы они [ультраправые] перестали терроризировать людей и сами не чувствовали себя в безопасности».

И если до первого пока далеко, то о безопасности в стане врага, похоже, действительно только мечтают. И строят теории заговора: лидеры ультранационалистов отказываются верить, что им может противостоять неорганизованная сила. «Нанятые казачки в Питере были: эшелонированное нападение, использовали дымовые шашки, бутылки. Их явно кто-то готовил», - уверен депутат Госдумы Андрей Савельев, один из открытых сторонников ультраправых, на прошлой неделе торжественно вступивший в ДПНИ.

«Старшие товарищи» действительно размышляют, как использовать такой ценный ресурс, как несколько сотен бойцов-антифашистов. «Я знаю, они несколько к нам враждебно настроены, мол, мы сталинисты… Но надо сломать их стереотипы и как-то политизировать их протест - в идеале, распространить там левую идеологию», - размышляет лидер радикального «Авангарда красной молодежи» (АКМ) Сергей Удальцов. Хотя сам АКМ пока может похвастаться лишь удачной дракой своих активистов с членами ДПНИ на коммунистическом шествии 1 Мая. Наци тогда нагло пристроились в хвост «красной» колонны. У клуба «Точка» соратников Удальцова было всего несколько человек. Это ничуть не мешает им пытаться перехватить у антифашистов знамя борьбы с нацистами. Вот и традиционное шествие левых радикалов - «Антикапитализм-2006» - этой осенью в Интернете уже называют антифашистским маршем.

http://runewsweek.ru/rubrics/?rubric=country&rid=1381