Честность, искренность, бескомпромиссность. И Любовь, без которой никак. Это о ней, поэтессе Юлии Друниной… 

Да, сердце часто ошибалось,

Но все ж не поселилась в нем

Та осторожность,

Та усталость,

Что равнодушьем мы зовем.

Все хочет знать,

Все хочет видеть,

Все остается молодым.

И я на сердце не в обиде,

Хоть нету мне покоя с ним.

Она всегда все делала в полную силу, и жила так, и писала и любила… От всей души. И ушла из жизни тоже так, а не иначе. Когда поняла, что не для чего и не для кого жить… Она красиво оделась, взяла снотворное, закрыла автомобильный гараж и включила печь – обогреватель. И ушла… Это случилось 20 ноября 1991 года.

Ее стихи – из тех поэтических строк, которые негромко сопровождают меня по жизни…. Надо только открыть томик и согреться ими.

Друнина — родом из фронтовой юности, ее первые поэтические строки были о войне, и эта тема всегда была ей близка.  Без патетики, без надрыва она находила те слова, которые вызывали спазмы в горле. Так бесконечно жаль молоденьких солдат, оставшихся на полях сороковых –роковых. Которых медсестра Друнина не успела, не смогла вынести с поля боя…

Я только раз видала рукопашный,

Раз наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Страшно… Она боялась и шла. Ползла, чтобы вынести их с обстреливаемой территории и сохранить им шанс выжить. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сонной артерии, Юлия чудом осталась жива. Потом госпиталь, возвращение на фронт, вновь контузия… И вечная память о тех, кому повезло меньше.

Целовались.

Плакали

И пели.

Шли в штыки.

И прямо на бегу

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

Мама! Мама!

Я дошла до цели…

Но в степи, на волжском берегу,

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

Тема войны сопровождала ее всегда. А рядом, на соседних страницах ее томика – живет огромное чувство. Любовью называется. И это чувство не сопровождало, а обитало в ее  глазах и сердце.

По разному обитало:

Ты разлюбишь меня…
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето —
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы…
Наше первое лето —
Как мы были глупы и счастливы!

Ты разлюбишь меня…
Значит, яростной крымской весною,
Партизанской весной
Не вернешься ты в юность со мною.
Будет рядом другая —
Вероятно, моложе, яснее,
Только в юность свою
Возвратиться не сможешь ты с нею.

Я забуду тебя.
Я не стану тебе даже сниться.
Лишь в окошко твое
Вдруг слепая ударится птица.
Ты проснешься, а после
Не сумеешь уснуть до рассвета…
Ты разлюбишь меня?
Не надейся, мой милый, на это!

Иногда обжигало:

Теперь не умирают от любви —
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви…»

Часто согревало:

Ты — рядом, и все прекрасно:

И дождь, и холодный ветер.

Спасибо тебе, мой ясный,

За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,

Спасибо за руки эти.

Спасибо тебе, мой любый,

За то, что ты есть на свете.

Ты — рядом, а ведь могли бы

Друг друга совсем не встретить..

Единственный мой, спасибо

За то, что ты есть на свете!

Думаю, что под этими простыми и искренними строками подписались бы многие женщины, не умеющие слагать стихи… А Юлия посвятила их главному мужчине в ее жизни, киносценаристу Алексею Каплеру. Когда-то Алексей Яковлевич вел по телевидению передачу «Кинопанорама», которую смотрела вся страна.

Это была большая взаимная Любовь. Чувство, ради которого они изменили свою налаженную жизнь. Алексей Каплер ушел из семьи. Юлия рассталась с мужем, поэтом Николаем Старшиновым. Забрала дочку и ушла, навстречу судьбе.

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,

И старый спор сама с собой ведешь.

Ты говоришь:

— Не так уж он красив! —

А сердце отвечает:

— Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон,

Все думаешь, где истина, где ложь…

Ты говоришь:

— Не так уж он умен! —

А сердце отвечает:

— Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,

Все падает, все рушится вокруг.

И говоришь ты сердцу:

— Пропадешь!-

А сердце отвечает:

— Ну и что ж!

Судьба подарила им девятнадцать общих лет. И каждое лирическое стихотворение Друниной было посвящено ему. А когда в 1979 году не стало Алексея Яковлевича, муж остался жить в ее строках.

Не проклинаю долю вдовью,

Жить не согнувшись, буду с ней.

Мне все оплачено любовью

Вперед до окончанья дней.

Да, той единственной, с которой

Сквозь пламя человек идет.

С которой он сдвигает горы,

С которой… головой об лед.

Юлия прожила еще 12 лет без него. Но, наверное, он был ее Вселенной, Осью ее земли. Она пыталась найти точку опоры, которую потеряла, занялась политикой, разочаровалась в ней… пыталась сложить новый «пазл» личной жизни, но он не сложился. Тяжело переживала распад страны, которая была ей дорога. Все распадалось…

И она ушла… Оставив прощальные письма. В одном из них написала:

«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире, такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»

Юлия Владимировна Друнина похоронена на кладбище городка Старый Крым рядом с мужем Алексеем Яковлевичем Каплером. Это место было дорого им обоим.

Но настоящую Любовь ведь нельзя похоронить… Об этом она сама писала в одном из моих любимых стихотворений:

Мы любовь свою схоронили

Крест поставили на могиле.

«Слава Богу!» — сказали оба…

Только встала любовь из гроба,

Укоризненно нам кивая:

— Что ж вы сделали? Я живая!..

Будем помнить поэтическую силу ее негромких строк.