Первым женским романом, который я прочитала, было произведение Шарлоты Бронте «Джейн Эйр». Я прочла его и решила больше никогда в своей жизни не открывать произведения женской прозы.
Прошло достаточно много времени, и мне на глаза попалась экранизация «Гордости и предубеждения», не та, старая и всеми любимая с Колином Фертом в главной роли, а новая, прошедшая на экранах почти незамеченной. Так как времени у меня было мало, я посмотрела только небольшой кусочек приблизительно в середине и твердо решала когда-нибудь посмотреть это целиком и, желательно, на английском. Оформляя заказ на фильм в интернет-магазине, я решила более полно ознакомиться с произведением и купила и книгу, и ту самую знаменитую экранизацию.
Итак, нарушив обещание самой себе, я решила первым делом прочитать книгу. И с огромным удовольствием ее прочла. Не помню, чтобы я до этого получала такое удовольствие от чтения английской прозы в оригинале. Потом я стала смотреть фильмы, и посмотрела их все, тоже, как водится на том же самом английском. Но после просмотра я все же поняла, что наслаждалась далеко не только языком, но и просто книгой и просто фильмами. Не смотря на то, что сюжет везде был одинаков, что реплики где-то совпадали… Почему так? Я редко готова пересматривать фильмы неограниченное количество раз подряд, но тут со мной произошло именно так. А возможно, и с удовольствием перечитать книгу (если бы не было столько других книг, ждущих меня на полке).
Неужели Остин, простая английская женщина конца 19 века смогла написать книгу, которая сказала мне столько, сколько не смог сказать никто, даже безмерно любимый мной Достоевский. Возможно, загадка разгадывается достаточно просто, и дело только в том, что в романах русских классиков нет ни одного женского характера, который был бы столь хорошо написан, как Элизабет, возможно женская проза в принципе, по природе своей, должна быть ближе сознанию девушки. А может быть все немного не так.
Так или иначе, все дети воспитываются на сказках, все любят счастливые концы, что бы там не говорил Волшебник из «Обыкновенного чуда» о достоинствах трагических концов. Остин написала такую сказку, но сказку столь близкую к жизни, столь возможную, реальную, правдоподобную, что тотчас же она, вместе с теми, еще детскими, ощущениями предвкушения такого же чуда в собственной жизни, покоряет нас. Даже если в то время, когда книга была издана, ее полюбили только за то, что женщины еще никогда не писали серьезных произведений, и тем более не издавались, может быть, сейчас ее любят только потому, что так принято. Но мне все-таки кажется, что где-то в нас заложена та нестерпимая тяга к хорошим концам, к прекрасным историям, и, в конце концов, к тому изящному и неповторимому, ставшему уже немного сказочным миру 19 века, где-то в нас живет та генетическая память о той изящной романтике, так приковывающей нас сейчас.
Что же касается самих постановок, то здесь я просто могу высказать свое мнение. Оба фильма вполне хорошо уловили ту атмосферу, те нравы, они достаточно точно передают книгу, выделяя то, что показалось наиболее важным режиссеру (или сценаристу, тут уж я не могу точно сказать). Нет ни одного персонажа, который был бы трактован одинаково, сложно сравнивать эти две постановки. Их стоит смотреть обе. Но что касается последней, то в ней прекрасно еще и те, что фильм просто красиво снят, это, наверное, самый эстетствующий фильм из всех, которые я когда-либо видела, а от меня это редкая похвала.

Вы знаете, какая она, Япония? Я там была, но я не поняла ее. Мысли, какие-то объяснения приходят позже, гораздо позже. Японцы совсем другие, и привыкнуть к ним сразу не получается. Ты, например, не сразу привыкаешь задавать вопрос так, чтобы на него ни при каких условиях не пришлось отвечать «нет», потому что они никогда тебе не скажут «нет». А потом ты улетаешь, и ощущение этой неповторимой атмосферы остается там.
Что можно делать в аэропорту 7,5 часов? Сидеть в зале 1 класса, если можно. Замечательная особенность этого зала – ни одно кресло не стоит спиной к огромному окну, из которого можно наблюдать за самолетами, смотреть в небо… И вот, в эти бесконечные часы ты начинаешь приглядываться к тому, как они выполняют свою работу, и похоже ли это на то, что можно видеть в Шереметьево или Домодедово.
В ряд, для высадки пассажиров становятся большие-большие самолеты, их очень много. И каждый надо развернуть, ведь самолет не может самостоятельно ехать задом наперед. Три маленьких японца – один сигналит и двое везут самолет – разворачивают эту громаду и становятся в ряд. Самолет начинает движение, и они махают ему рукой, а потом кланяются, как это принято делать в Японии на прощание. Сначала ты думаешь, что там, наверное, была какая-то делегация, но потом ты замечаешь, что этот ритуал повторяется с каждым отправляющимся самолетом.
И вот, ты тоже садишься в самолет, смотришь в окно, но как ты ни стараешься, ты их не видишь. Но ты точно знаешь, что где-то за бортом тебе кто-то посылает свое невидимое прощание.

Вечер длинной учебной субботы. Подруга приезжает утешить мое одиночество, ибо вся семья разъехалась в разные уголки Земли, а я осталась одна дома, наедине с вечно спящими собаками. Сделав пару неотложных дел по дому, мы садимся ужинать, потом перетекаем смотреть фильм. Не будем вдаваться в подробности, но фильм не то чтобы сильно веселый, да и не сильно интересный. Закончили мы его смотреть уже достаточно поздно, на улице глубокая ночь, но мы все равно вернулись на кухню, решили немного поговорить. Разговор развивался не в самом, скажем прямо, позитивном русле, но даже к самым серьезным и грустным разговорам дома на кухне не грех достать печенья, а потом и вина. Это было токайское, как и в прошлый раз, когда мы говорили по телефону, философствовали и эпикурействовали. Дожив до 17 лет и зная человека на другом конце стола 10 лет, я еще никогда так с ней не говорила – не то чтобы темы разговора были какие-то особенные, но они были просто другие, мы не добирались до них за «дневными» разговорами. А здесь, сидя в тепле и уюте в полном безвременье, настала очередь отвлеченных разговоров.
Очнувшись через неопределенное время и посмотрев на часы, мы удивились, было уже 5:30. Большая часть жителей нашей планеты в это время завтракает. А у нас был свой ранний завтрак с токаем.

Главные мучения, связанные с началом дневника, заключались для меня в первом посте… Я разрывалась… Частично во мне говорила моя эгоистическая сущность, я хотела написать о себе, просто о себе… Но совесть отринула этот малодушный вариант и подсказала мне решение – я напишу почти о себе, о лучшей своей части. О друзьях.
О Марине, которая скрывается здесь под именем Tiffosa. Ну, собственно, написала, и хватит…
Хотя ладно, напишу еще немного. С Мариной я ассоциирую себя на протяжении всей моей жизни. Тот отрезок жизни, который не был с ней связан уже как-то то ли стирается, то ли немного видоизменяется… Но с Мариной в моей жизни в общем-то началась все – она приобщила меня к спорту (поставила на коньки, лыжи, сноуборд, с ней мы начали смотреть футбол, она просвещала меня в том, что касается олимпиады…), к литературе (чего стоят открытые ей для меня муми-тролли и «тайна рыжего кота», не говоря уж о более серьезной литературе), к фильмам (спасибо тебе за «Амели», «Спеши любить» и “Love actually”), к немецкому (именно Марина открыла мне глаза на то, что этот язык можно любить) и к многому-многому другому. У Марины есть отвратительное качество – она может заставить меня если не полюбить, то по крайней мере заинтересоваться тем, о чем она так восторженно говорит.
О Ксюнчике. С ней началось мое общение с искусством… а в моей жизни это уже много… Много лет назад (звучит как начало сказочки) мы с ней вместе пошли в «Интеллектуальный центр Улыбка» и в течении четырех лет посещали лекции, совершали поездки… Ну, там я усвоила не более 10% всей наговоренной нам информации, но зато нам было весело… Ксюнчик для меня – светило отечественной космонавтики… да-да, Ксюша, не химии, как ты могла бы подумать…
После этого должна следовать какая-нибудь фраза, еще более слащавая, чем все выше написанное, но я пока такого в природе не встречала, так что этим и ограничимся.

Много всякой всячинки.
Дневник создался внезапно, с возникшей необходимостью. Его тематика пока исключительно неопределенна, частично это будет просто дневник, а частично... Ну, посмотрим, куда нас жизнь заведет.