Православие.Ру сообщает, что 6 октября предстоятель Украинской Православной Церкви митрополит Владимир в главном храме Вознесенской Флоровской женской обители Киева совершил Божественную литургию, после которой состоялся чин прославления в лике местночтимых святых инокини Елены (Бахтеевой). В конце чина прославления под пение тропаря, кондака и величания преподобной Елене из алтаря было вынесено иконописное изображение преподобной, которым митрополит Владимир благословил паству. Архипастырь, духовенство и паства поклонились нетленным мощам преподобной, рака с которыми установлена в храме. День памяти преподобной Елены Флоровской – 23 марта / 5 апреля.

Угодница Божия

В июле 2009 года Священный Синод Украинской Православной Церкви причислил к лику местночтимых святых инокиню древнего киевского Флоровского монастыря Елену (Бахтееву; † 1834), могила которой более полутораста лет пользовалась особым почитанием. Житие подвижницы, и устное, и письменное, было хорошо известно как в Малороссии, так и далеко за ее пределами. И говорили о ней как о святой Елене, хранительнице Киева, «почивающей в гробе святителя Тихона Задонского».

Смиренный святитель Тихон, несмотря на высокий сан, строго хранил монашеские обеты нищеты и бессребреничества и, как свидетельствует предание, задолго до кончины заказал себе простой деревянный гроб, который хранил в своей келье, а по ночам в молитвах проливал над ним покаянные слезы и часто ложился во гроб для отдыха и короткого сна. Он завещал братии похоронить его в этом гробу. И братия умиленно отговаривала святителя, возражая, что «не подобает архиерею почивать в такой убогой домовине». Но старец отвечал: «Коль не положите меня в этом гробу, то пред Престолом Божиим я буду судиться с вами». И братия исполнила обет старца. Но когда по обряду облекли умершего иерарха в святительские облачения, то гроб оказался тесен, и пришлось по воле Господней положить святителя Тихона в подобающий его сану гроб.

Когда после сорокового дня после кончины праведника братия стала раздавать бедному люду имущество почившего, инокиня Елена попросила гроб святителя. Как говорит житие праведницы, «получив гроб святителя Тихона Задонского, всегда скорбела и плакала над ним, считая себя недостойною, сбросив жизненные оковы, покоиться в нем».

Как свидетельствуют краткие «Воспоминания об инокине Елене, почивающей в гробе святителя Тихона Задонского в Киево-Флоровском монастыре», изданные небольшой книжицей в Киеве в 1860 году, преподобная Елена (в миру Екатерина Бахтеева) родилась в 1756 году в Задонске Воронежской губернии; она «происходила из богатой и знатной фамилии» генерала Бахтеева. В 18-летнем возрасте, «отрекшись всех благ, наслаждений, сует житейских, оставив родителей, богатство, почести», тайно покинула отчий дом и направилась в Воронежский женский монастырь, «посвятив себя вечному служению Господу». Житие умалчивает о том, как отнеслась генеральская семья к уходу молодой наследницы и богатой невесты Кати Бахтеевой, получившей блестящее образование. Известно лишь, что отец долго разыскивал беглянку, пока наконец не получил известия о том, что она тайно подвизается в Воронежской женской обители. Приехав лично к игуменье, он долго беседовал с ней, требуя сначала весьма категорично отпустить его дочь, чтобы возвратить ее в отчий дом, но затем смягчился; он, будучи сам глубоко верующим человеком, «примирился с ее жребием и призванием и, благословив ее, отправился в Задонск».

Удивительное совпадение: Екатерина Бахтеева была современницей преподобного Серафима Саровского (в миру Прохор Мошнин), родившись всего тремя годами раньше будущего всероссийского светильника. 18-летняя Екатерина в 1774 году поступает в Воронежскую обитель, а 19-летний Прохор Мошнин в 1778 году – в Саровскую пустынь.

Символично также, что духовные пути преподобных Елены и Серафима пересекаются с Флоровским киевским монастырем: юному подвижнику там было указано на преподобного Досифея из Китаевской пустыни, который и благословил юношу идти в Саров. А инокиня Елена поступит во Флоровскую обитель несколько позже, после полосы жизненных скорбей и гонений, и проведет там десятилетия подвижнического труда. Характерно также, что и основательница Дивеевской обители Агафья Семеновна Мельгунова приняла здесь постриг с именем Александры, но повелением Матери Божией была направлена в Саровский край для основания там великого и славного монастыря.

Флоровский монастырь вообще славился подвижниками благочестия.

В XVII–XVIII веках в нем принимали постриг женщины, принадлежавшие преимущественно к высшему кругу, поэтому, как пишет историк К. Щероцкий, большинство его насельниц были людьми духовно и светски образованными. Здесь подвизались игумении Каллисфения (княжна Милославская), Августа (графиня Апраксина), Пульхерия (княгиня Шаховская). Во Флоровском монастыре приняла постриг с именем Нектарии княгиня Н.Б. Долгорукова, дочь сподвижника Петра I фельдмаршала графа Б.П. Шереметьева и вдова казненного во времена Бироновских гонений князя И.А. Долгорукова. Значительный след в истории Русской Церкви оставили игумения Смарагда (Норова, 1800–1832), написавшая очень популярную в свое время в России книгу «Благоговейные христианские размышления», и игумения Парфения (Адабаш, 1865–1881) – духовная дочь преподобного Парфения Киевского, автор замечательных духовных стихов и составитель службы Кириллу и Мефодию, одобренной Святейшим Синодом. Характерна и такая деталь: великая княгиня Александра Петровна (в постриге Анастасия), основательница Киево-Покровского женского монастыря, в качестве игумении для своей новой обители пригласила насельницу Флоровского монастыря инокиню Каллисфению.

Вот что сообщают нам житийные материалы об инокине Елене. «Ведя себя с самого своего поступления в Воронежский монастырь смиренно и кротко, она была уважаема всеми, знавшими ее в миру. Ее начали многие посещать для получения наставлений на узкой тропинке жизни, полной тревог и волнений. Но самолюбие и зависть человеческие нередко доходят до крайних пределов, преследуя избранных Божиих. Так случилось и с инокиней Еленой. Бывшая тогда игумения Воронежского монастыря возымела ненависть к инокине Елене за то, что люди прежде посещали не ее, игумению, а ее подчиненную. Вследствие этого она старалась всеми мерами удалить Елену из монастыря, для чего она письмами стала клеветать на нее пред бывшим тогда в Петербурге Воронежским архиереем, будто Елена развращает послушниц и злоупотребляет монастырскими уставами, и просила об удалении ее из монастыря с лишением монашеского звания».

Следует отметить, что скорбные страницы в подвижнической жизни святых во многом схожи по своим сценариям, автор которых всегда один – враг рода человеческого. Зависть была главной причиной гонений и неприязни братии и самого архиерея и к Серафиму Саровскому, да и примеры из древних патериков свидетельствуют о том же: духоносные старцы и старицы покидали обители добровольно «ради мира и любви». А если и подвергались лишениям, то все это в итоге лишь способствовало их большему духовному росту и прославлению. Так было и с инокиней Еленой. После слезных молитв и печали в легком сне явился ей святитель Тихон Задонский и сказал: «Ты жалела, что у тебя отнято все. Знай, что я тебя за твою потерю вознагражу утешением, которого не ожидаешь». Промысл Божий приводит изгнанную подвижницу в святой град Киев, где она снимает на краю города «убогий уголок» и «ежедневно для облегчения своей удрученной души» посещает Киево-Печерскую лавру, старцы которой вскоре посоветовали ей поселиться во Флоровском монастыре. Быть принятым в обитель в то время было не так просто. Как известно, требовались определенные денежные взносы, покупка кельи. Средства у Елены были от отца, а вот свободной кельи во Флоровском монастыре не было. Но тут флоровская старица из семьи дворян Онучиных получает назначение в Москву «для принятия сана игуменского», и Елена покупает ее келью.

Далее житийное повествование рассказывает о новых испытаниях подвижницы. Во Флоровском монастыре случился пожар, уничтожив обитель дотла. Елена возвращается в Воронеж и, не найдя места, узнает о восстановлении Флоровской обители. О ее возвращении ходатайствует перед Киевским митрополитом Серапионом богатый воронежский купец (отец Елены к тому времени скончался). Обретя наконец покой, она еще 20 лет в молитвах и трудах угождала Богу.

Духовный авторитет инокини был настолько велик, что к ней приезжали за словами утешений, советов и с просьбами святых молитв паломники из разных уголков России. По молитвам подвижницы происходило множество чудес.

Но пришел и час кончины инокини Елены. «Весною 1834 года, в половине марта месяца, она заболела, – сообщает биограф. – Но болезнью она не смутилась, душою не скорбела, а бодрствовала, наподобие счастливого путешественника, знающего, что, прибыв на родину, он встретит там нежный привет и ласку… Трудно описать, с какою величайшею радостью и трепетом она произносила слова предпричастной молитвы: ”Верую, Господи!” На вопрос не отходившей от нее ни на минуту инокини Евгении (с которой она вместе приехала из Воронежа), почему она с таким особенным чувством возглашала ”Верую, Господи!”, Елена ответила, что видела святую чашу с тайнами, окруженную небесным сиянием.

Простившись потом со всеми окружающими, марта 23-го дня 1834 года Елена с миром отошла ко Господу, будучи положена во гроб святителя Тихона Задонского, согласно последней воле ее».

Во Флоровском сегодня

Автору этих строк довелось по Промыслу Божиему посетить Флоровский монастырь на следующее утро после ночного обретения мощей подвижницы. Как принято, обретение мощей угодников Божиих совершается по благословению правящего архиерея (для киевских монастырей – митрополита Владимира) и, как правило, в ночное время, оповещается при этом очень узкий круг людей, имеющих непосредственное отношение к раскопкам. Поэтому киевляне не знали о происходящем во Флоровском монастыре в ночь на 17 августа этого года. Мне же пришлось проведывать в обители одну знакомую матушку-художницу, с которой меня связывала многолетняя духовная дружба. И она рассказала мне подробности. Регент левого хора монахиня Флора, инициатор прославления преподобной Елены, дополнила рассказ деталями и фактами.

Мы сидели втроем в тени вьющихся роз в монастырской беседке. От своей знакомой я узнал, что матушка Флора чудом осталась жива после страшной автокатастрофы и верит, что спасла ее именно инокиня Елена. Она стала в обители собирать по крупицам сведения о жизни подвижницы, записывать современные чудеса, совершающиеся в наши дни у могилы подвижницы по ее молитвам. Примеров – несть числа! Киевляне и паломники с утра до вечера посещали почитаемую могилу с чугунной плитой, и слава о святой Елене с каждым годом ширилась, особенно после 1991 года, когда Церковь обрела новые широкие полномочия и была снята всякая цензура на посещение храмов и святынь. А вера в чудесную помощь Божию стала восприниматься как объективная реальность.

Другой почитатель матушки Елены – архимандрит Виктор, настоятель Ильинского храма г. Одессы – также принимал непосредственное участие в обретении мощей. Будучи к тому же членом синодальной комиссии по канонизации, он всю жизнь молитвенно обращался к инокине Елене, веря, что она будет официально прославлена Церковью. И Господь сподобил монаха по вере его возглавлять по благословению митрополита Владимира работы по обретению мощей, облачению их и установлению раки в храме.

В полночь начали раскопки. Копали долго и осторожно. Открыли склеп, в котором… останков не оказалось. Отец Виктор с братией в отчаянии хотел уж опустить руки – не благословил Господь найти мощи. Неужели наша вера будет посрамлена?! – говорил он сам себе. Но вот лопата натолкнулась на стенку из желтого кирпича. Это был другой склеп! Когда вынули первый кирпич, к удивлению всех присутствующих, оттуда выпорхнула белая бабочка и долго летала над раскрытой могилой. Мощи были обретены!

«Благодать была неописуемая!» – рассказывала монахиня Флора. Сестры пели «Святый Боже!», а потом непроизвольно запели Пасхальный канон.

Это было правдой. Я сам, грешный, не ведая о случившемся, почувствовал в монастыре нечто возвышенное и благодатное. При внешнем размеренном ритме монастырской жизни в обители была разлита благодатная радостность. Мы подошли к могиле. Двое сестер продавали свечи и буклеты с описанием жития уже прославленной инокини Елены. Чугунная плита, 175 лет укрывавшая гроб святителя Тихона Задонского с телом преподобной Елены, ныне стояла вертикально у стены. Древняя надпись гласила: «Здесь положено тело рабы Божией монахини Елены Алексеевны, рожденной генеральской дочери Бахтеевой. Жития ея было 78 лет, а в монастыре прожила 60 лет. Скончалася в 1834 году марта 23-го. Положена во гроб святителя Тихона Задонского, который сохранялся у нея 50 лет. Господи, упокой ея душу с праведными».

6 октября этого года митрополит Владимир возглавил литургию и торжества, посвященные обретению мощей преподобной Елены, которые отныне хранятся в раке главного Флоровского храма, куда ежедневно притекают сотни киевлян и паломников.

Сергей Герук