Затаённое дыхание, стук сердца, норовящий сорваться на сумасшедшую дробь, и каждый шаг будто по канату над бездной... Вряд ли когда ещё, идя по знакомым следам, я испытывал такой ужас как сейчас, всматриваясь в глубокие борозды, оставленные безжалостно следующей за кем-то смертью, от которой нельзя скрыться. Что я увижу в конце?.. Желание броситься в противоположную сторону стало таким гнетущим, что мне пришлось остановиться, через силу заставляя себя успокоиться. 

- Глубже, – шепнул, лихорадочно сжав ладонь со Связующим, единственным знаком того, что Ноа жив. – Дыши глубже, думай о чём-нибудь другом... и, пожалуйста, сердце, уймись.

 

...За тот час, что мы ожидали появления Номальдинов, я весь изъёрзался, то облокачиваясь о стол, то складывая ногу на ногу, то пряча их под стул. Впрочем, в этом я был не одинок – сидящий рядом карнавильский принц изводился не меньше моего – вставая и снова садясь, он то и дело дотрагивался до своих губ, не сводя глаз с двери. Но когда же она наконец отворилась, мы дружно подскочили и замерли, делая вид, что тот, кто только что вошёл в кабинет, совсем не занимал всех наших мыслей всего минуту назад. Я отвёл взгляд, завидуя смелости де Райля, встретившего номальдинского наследника хоть и недовольно, но смело, сумев не ослепнуть от его блистающего великолепия и не преклониться перед его подавляющим величием. На какой-то период времени мне удалось отвлечься, разглядывая принцессу, вызвавшую раздражение подобно поддельной драгоценности, а также огромного белого зверя, взирающего на незнакомцев спокойно, без тени страха или удивления, однако всего одно короткое слово вернуло к реальности:

- Ноалата.

Честно говоря, у меня не осталось воспоминаний о том, что говорилось тогда; я думал только об одном – как в таком тёмном, холодном и угнетающем месте могло расцвести что-то настолько прекрасное? Я отчаянно вскармливал в себе ненависть, напоминая о долге и данном отцу слове, и представился со всей холодностью, на которую только был способен. Но встретившись взглядом с глазами принца, погружаясь в их тёмную пропасть, всё крепче запутываясь в блестящей сети его гладких чёрных волос, околдованный звуком его голоса понял, что прийти сюда было самой большой, если не катастрофической ошибкой – моё отражение в чернильной глубине упивалось своими тайными, запретными чувствами...

 

Злость, всколыхнувшаяся во мне в тот миг, снова подняла голову, дав силы продолжать балансировать на лезвии между страхом перед будущим и ответственностью за возлюбленного. Я нашёл в себе смелость пожертвовать всем ради призрачной мечты, смог бросить вызов Тору, нагло плюнув в лицо обязательствам; ступив на тропу предателя, еле виднеющуюся меж непонимания, косности и слепоты человеческой, прекрасно сознавал, что такой путь может окончиться только смертоносным падением с обрыва. Пусть. У меня ещё есть время, чтоб хотя бы попытаться убедить других – любовь стоит любых жертв, даже собственной жизни.

Ветер, неистовствующий высоко над землёй, разрывая и гоня остатки посветлевших дождевых облаков, слабо вздохнул в кронах деревьев, и освободившиеся от заслона солнечные лучи копьями ударили сквозь листву. Стыдно признать, но преследуя давно исчезнувшего ночного убийцу, я почти ничего не видел кроме оставленных им отметин, только теперь заметив, что, несмотря на смятение и сумрак в моей душе, жизнь вокруг ни на секунду не прекращалась – птицы всё также приветствуют друг друга на разные голоса, белки снуют в ветвях над моей головой, возбуждённо цокая, и маленький ручеёк как ни в чём не бывало журчит себе, без труда, кажется, проложив дорогу среди корней, камней и мха. Вот и на случайно обронённую кем-то изысканную вещицу, сверкнувшую на солнце чуть в стороне, я тоже едва ли обратил бы внимание, поглощённый борьбой с тревогой и ничем не обоснованными дурными предчувствиями. Золотой браслет – несколько тоненьких, с конский волос, цепочек, украшенных крохотными монетками – оказался здесь, похоже, уже после окончания дождя, судя по беспрепятственно высохшим брызгам чьей-то крови, оставившим на украшении паутину еле ощутимого аромата. 

Терпко-пряный дурман... неприкосновенная, бесценная влага... жизнь многих в одной лишь капле... узник тьмы... соедини расколотое...

- Вот видишь? – я чуть отступил под укоряющим взглядом духа, возникшего передо мной внезапно и пугающе. – А ты говорил: «Убеди отца». Непомерно прочная клетка. Слишком глубоко внутри.

- Хватит этих забав, Даэва, - холодно отчеканил, сдерживая гнев. – Где Ноа? Почему ты не с ним?

- Ты требуешь ответа? – кустистая бровь скептически дёрнулась вверх. – Ты у меня? Что за фортели ты выкидываешь? Или больше мне не доверяешь? Или, быть может, ты считаешь, что я вас... я тебя предал? Нет, это не так. И если уж потянуло поговорить по-мужски, то у меня тоже есть претензии и потяжелее твоих. Так вот скажи мне, Ищущий, - бог сделал ехидное ударение на последнем слове, - что случилось ночью в замке?

- Ты меня спрашиваешь? – вскипел я.

- А ты здесь кого-то ещё видишь? – Даэва, издевательски ухмыляясь, нарочито пристально огляделся. – А если серьёзно? Я сам проверял клетки, решётки хоть и были старыми, прочности своей не утратили. Значит, вариант «вырвались» беспощадно отметается, как абсолютно невозможный. Кто-то отпер их, ясно как день. Нет, ну ещё, конечно, может статься такое, что их просто забыли замкнуть... второпях, по забывчивости или ещё каким-то причинам.

- Я говорил и со своими воинами, и с людьми дедушки – никто ничего не знает. Но я уверен, кто бы ни решился на такое сумасбродство, он погиб самым первым.

- Ладно, это уже неважно. Сколько выживших?

- Около трети альданцев – к несчастью, Лион не в их числе – и менее половины ториан. Утер, де Райль, братья...

- Как много погибших, - печально произнёс дух. – Но, как я уже говорил, дальше будет только больше. Что с замком?

- Кто бы мог подумать, что такая громадина полностью выгорит за каких-то десять часов? Местами старый камень потрескался от жара... через пару лет, думаю, от Грасса останутся лишь руины.

- Не переживай, - Даэва легко растрепал мои волосы, - отстроим новый, лучше прежнего. А пока пойдём, поговорим с остальными.

- Ты мне не ответил.

- Вот об этом и поговорим, - подмигнул он и бодро потопал в сторону замка.

 

- Итак, с чего начнём? – жизнерадостно вопросил бог, размахивая длинной сучковатой палкой.

- Наверное, с ответа на мой вопрос, - сказал я, провожая взглядом всё ещё поднимающийся от Грасса дым, стелющийся, повинуясь несильному ветерку, вдоль горизонта.

- Номальдин в Октагоне, - без обиняков заявил он.

- Как? – воскликнул Закари. – Так быстро?

- С ними был Исса, старший сын короля. Он один из тех немногих магов, кто в одиночку способен управлять порталом. Да... поистине впечатляющие способности. Но если честно, я не собирался отдавать Дракона, только угроза вынудила меня отправить его с Килорном.

- Но если Айторн... – встрепенулся я.

- Видишь? – Даэва указал палкой на тянущееся к югу вороньё. – Как думаешь, что это значит?

- Битва?

- Битва? – переспросил он. – Навряд ли. А вот Тиля, говорят, больше не существует.

- Хочешь сказать, - мне даже подурнело от таких известий, - что Владыка... уже здесь? Но почему Тиль?

- А я почём знаю? Мне своя голова дана, ему своя. Но опять же, это просто слухи. Так что вернёмся к нашим делам. Всем, надеюсь, понятно - без боя теперь принца не получить, а бойцов, собственно, у нас раз-два и обчёлся. Так вот что я думаю. Раньше мы были вынуждены торопиться, точнее, я вас торопил, и не без причины. Сейчас же спешка смерти подобна, да и некуда теперь спешить.

- Разве? – спросил дедушка. – Помнится, в прошлом мы долго голову ломали, как выковырять Дракона из-под земли. Не думаю, что и в этот раз, если мы не поспешим, и отец успеет его забрать, всё пройдёт так гладко.

- Согласен, - поддакнул я, с дрожью вспомнив глубину и холод подземелий. – Тем более, нельзя отрицать возможного заточения Ноа, тогда я вообще не знаю, что мы будем делать. 

- Как бы там ни было, - дух развёл руками, - мы бессильны – с Айторном нам точно не тягаться. Пока. Поэтому для начала предлагаю следующее: Утер, ты заберёшь своих людей и вернёшься в Альдан.

- И что дальше? – поинтересовался старый князь.

- Как что? Себастьян наш единственный союзник; он клялся поддерживать Тор – пришло время сдержать обещание.

- Даэва, Королевства – не двор, как мы найдём друг друга?

- Это просто, назначим место встречи. Например... Ты знаешь, что такое Саарот?

- Э... – карнавилец, сидящий между мной и Фабианом, нерешительно поднял руку. – Можно мне сказать?

- Конечно, - одобряюще улыбнулся Даэва.

- Саарот – лес на границе Карнавиля и Октагона, вернее, укрывшаяся в нём долина. Это древнее святилище живших там когда-то орков, отсюда и такое грубое название, по-эльфийски же совсем мудрёно звучит. В общем, суть в том, что это место священно и для эльфов, поэтому они скорее позволят нам окопаться в этой земле, надеясь, что нас покарают боги, чем прольют на ней нашу кровь.

- Точно! – засмеялся бог. – Конечно, не всё так просто, но для начала сойдёт. Это во-первых. Во-вторых...

- Подожди, я ещё не закончил, - скоро проговорил де Райль. – Всем известно, что Карнавиль – военный союзник Номальдина. Не знаю, будет ли отец, в случае чего, помогать Айторну, но я уж точно на это не пойду. Поэтому хочу предложить свою помощь вам. Людей у меня немного, около сотни, но они все умелые лучники, мы вместе обучались, и я могу поручиться за каждого из них.

- Это отлично, но ты ведь понимаешь, что тебя никто на это не толкает?

- Понимаю.

- Но всё равно настаиваешь?

- Даэва, - князь сжал колени ладонями, - пусть я и любимый сын, но самый младший. Я заранее знал, что когда-нибудь мне придётся оставить королевство в поисках своей земли. Кроме того, я уже достиг совершеннолетия и могу сам решать, куда идти и кого выбирать в союзники. Так что, если потребуется, можем заключить письменное соглашение.

- Обязательно, - Даэва качнул головой.

- И я хотел бы спросить ещё кое-что. Почему Октагон? Если ты так уверен, что мы не окажемся там раньше Владыки, не проще выбрать своей целью сразу Подземное Королевство?

- Есть у меня в Октагоне... кое-какое дело, - уклончиво ответило божество. – Я всё-таки надеюсь и там найти помощь. Большего пока сказать не могу. Есть ещё вопросы? Нет? Значит, решено: ты, Утер, идёшь к Себастьяну; сами уж договоритесь, кто поведёт людей в Саарот. Гийом, ты будешь сопровождать нас до Октагона, а там и до твоих воинов рукой подать, угу? – Названные по именам дружно закивали. – Превосходно. Теперь разберёмся с торианами. Флавиан, Фабиан и Закари остаются со мной, все остальные быстрым темпом возвращаются домой и готовятся выступать. Готовятся, понятно? Успеете ещё повоевать, - захихикал он, когда мои люди хором что-то промямлили. – Дотоле от вас, горячих ребят, будут только одни проблемы. Все же остальные...

- А я? – оживился вдруг лениво полёживающий в сторонке Шахьяр.

- А ты... вообще непонятно какого демона тут делаешь! – наигранно грозно рыкнул дух и тут же сладко улыбнулся, разрушив устрашивший всех эффект. – Я рад, что ты здесь. Больше никого не забыл? Тогда идём дальше... Ох, уже заговариваюсь. В общем, идём мы в Мельн.

- Что? – оторопел я. – Зачем нам идти на запад, когда нужен восток?

- Оружие и доспехи, Эйв, - обронил Фабиан, бросив на землю перед собой пустые ножны. – Пожар оставил нас без всего, а в Мельне живут лучшие мастера по этим делам.

- Всё верно, - подтвердил Даэва. – А ещё там обитает мой старый друг, которого я давно обещал навестить, да как-то некогда было. Самое время.

- Зуб даю, очередной маг, - колко заметил дедушка. – Слишком уж ты их жалуешь.

- И как ты ещё зубов-то не лишился? – не остался в долгу бог. – Кстати, Утер, я тебе завидую.

- Это ещё почему?

- Твои люди так верны тебе – и в огонь, и в воду... и на смерть ради господина, - изрёк дух, невозмутимо рисуя кончиком ветки что-то у своих ног.

- Это что ещё за грязные намёки? – рассерженно прокричал Утер.

- Просто... мысли.

- Мысли? – ухмылка альданского князя показалась мне довольно неприятной. – Знаешь, я тоже хотел бы сказать тебе кое-что о своих мыслях. Раньше ты был так занят прислуживанием Номальдину, что я никак не мог поймать нужный момент. 

«Вот оно, - подумал я. – Наконец-то дедушка нашёл возможность открыто выразить свою неприязнь. Не смог удержаться, чтобы не подгадить напоследок, старый пень».

Немного укоризненный взгляд и безмятежная улыбка – Даэва знает, о чём думает в данный момент любой из нас.

- Что ж, я слушаю.

- Дело в том, Даэва, что ко мне попал очень интересный свиток... легенда о древних богах.

- Тебе не кажется, что на никчёмную болтовню у нас нет ни минуты свободной?

- А я не откажусь послушать, - Фабиан протянул мне половину от своего куска хлеба. – Давненько дедушка не баловал нас сказками. А мы пока перекусим, правда? – дотронулся до моей руки.

Идиот. Я отодвинулся и отдал хлеб Младшему, чувствуя себя отчего-то крайне тошнотворно. 

- Смирись, Даэва, - чёрствый тон Утера послужил излишним доказательством его антипатии. – Тебе придётся выслушать. К сожалению, свиток очень старый, порядком повреждён, да ещё и написан языком, которым я слабо владею, поэтому не очень понятно. Словом, говорится там о двух братьях, носящих имя Наррави. – Палка в руках Даэвы дёрнулась, перечеркнув рисунок, и дух тихо выругался. – Если верить легенде, Наррави и есть те самые Боги-призраки, что занимают отнюдь не последнее место среди десяти Верховных Богов над всеми известными мирами. Ещё я слышал, что их называют Высшими Светлыми демонами, и это тоже верно.

- Почему их прозвали призраками? – полюбопытствовал Закари. 

- Может, потому, что они бесплотны? Или, возможно, что появляются и исчезают, когда им вздумается, находясь одновременно везде и нигде? Я думаю, второе, ибо Наррави населили свой мир существами, которых «вылепили» с любовью и по своему подобию. Если это правда, то достаточно вспомнить подробности, узнанные нами о генерале Торио, чтобы иметь хоть приблизительное понятие, как выглядели эти загадочные Боги-призраки.

- А он-то здесь причём? – угрюмо процедил я.

- Альганса - откуда родом генерал - именно тот мир, коим единолично правили Наррави, - объяснил дед и, посмеиваясь, заключил: - Короче говоря, Наррави – олицетворение красоты и добродетелей, прямо-таки само совершенство... Но в этой легенде говорится преимущественно об одном из них. Как же его звали? – Утер погладил подбородок, наблюдая за занятием бога. – Ах да! – что-то хрустнуло, и из-под пальцев Даэвы посыпались щепки. – Белый Шторм - его имя... Ну, это в переводе на наш язык, настоящее же при всём желании не вышепчешь. Если в нескольких словах, то суть такова: жили братья душа в душу, творили потихоньку, но Шторм, будучи яростным богом поднебесного ветра, от этого мирного существования, по всей видимости, устал. Что именно произошло и как с этим связана вечная жизнь, дарованная людям, ими созданным, разобрать пока не удалось, но я над этим работаю. Известно лишь, что Белый Шторм собственным братом был приговорён к смерти  за предательство и свергнут им в бездну между миров. Так вот, Даэва, - хитро сощурился Утер, - разреши мои сомнения. Как ты считаешь, мог ли так просто погибнуть один из сильнейших небожителей или, на самом деле, воспользовался этим случаем, чтобы сбежать? А если выжил, сидит ли где-то, поджав хвост, или готовится к своей битве, шагая по головам смертных?

- Никак не считаю, - прозвучал хладнокровный ответ. – Вмешиваться в дела столь могущественных сил не позволено никому.

- Даже тебе?

- Особенно мне, - безразлично подчеркнул Даэва, сломав палку пополам.