Марина Цветаева была самым русским из российских поэтов: раскольницей, бунтаркой, храбрым и непоследовательным ребенком, бросающим вызов судьбе и истории. Ее 120-летие мы отметим 8 октября в яркое, сочное, изобильное время, полное плодов, цветов и нарядных листьев.

Дочь Ивана Цветаева, основателя Пушкинского музея, казалась принцессой Волхонки, драгоценным цветком культурной элиты России. Ее мать была пианисткой, ученицей Рубинштейна, младшая сестра Ася с детства сочувствовала литературным устремлениям обожаемой Марины, дочь Ариадна в пять лет декламировала Блока. И весь этот талантливый, беззащитный, утлый плотик утонченной культуры был опрокинут октябрьским цунами.

Марина мечтала быть Царь-девицей, амазонкой, как ее героиня. «И подает полкам Царь-буря тут знак малиновым платком». И действительно, замужество погубило ее жизнь. 19-летний мальчик, моложе ее на год, Сергей Эфрон, очень левых убеждений, привел ее к горькому концу.

1917-й, Марине 25 лет. Ее стихи уже отметили великие: Блок, Ахматова, Волошин, Мандельштам. Волошин приглашал ее к себе в Коктебель. У нее две прелестные дочки: Ариадна и Ирина. Сергей Эфрон в январе 1918-го отправляется в армию Корнилова, и Марина становится Валькирией Белого движения. «Андрей Шенье взошел на эшафот. А я живу — и это страшный грех. Есть времена — железные — для всех. И не певец, кто в порохе — поет. И не отец, кто с сына у ворот, дрожа, срывает воинский доспех. Есть времена, где солнце — смертный грех. Не человек — кто в наши дни живет». Это цитата из «Лебединого стана» — главного, что Марина оставила потомкам. Стихи-миф, стихи-мечта о воздаянии, которые выйдут из самиздата только в перестройку. «Белая гвардия, путь твой высок: черному дулу — грудь и висок… Не лебедей это в небе стая: белогвардейская рать святая… Старого мира — последний сон: молодость — доблесть — Вандея — Дон». Марина отпела уходящую в вечность русскую армию, последнюю память о прежней России: «Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: — Где были вы? — Вопрос как громом грянет, ответ как громом грянет: — На Дону! — Что делали? — Да принимали муки, потом устали и легли на сон. И в словаре задумчивые внуки за словом долг напишут слово Дон».
„

Сталинский режим возьмет с Марины тройную плату за глоток свободы и за ее дивный дар


”
За этот «крестовый поход детей» гениальный ребенок — Марина Цветаева — заплатила очень дорого: ее маленькая Ирина умерла от голода. Сергей Эфрон выжил и оказался в эмиграции, Марину с Ариадной выпустили в 1922 году к нему: Чехия, потом Париж.

В 1925 году у них рождается сын Георгий, или Мур. Но Марина — раскольница. Во Франции она становится защитницей СССР, а Сергей делается агентом НКВД. Он едва успевает сбежать от ареста в Россию, к нему едет Ариадна (Аля). Ася Цветаева уже в тюрьме, от Марины это скрыли. И она бросается в огонь: 18 июня 1939 года Марина с Муром едут в Москву.

27 августа посадят Ариадну — на 17 лет. А в ноябре заберут Сергея. Марину сломают, она будет просить, умолять, носить передачи, ей откажут в работе, а после начала войны они с Муром окажутся в Елабуге без куска хлеба. Сергей Эфрон будет расстрелян в 1941-м, Марина в августе повесится, так и не узнав о смерти мужа, надеясь своей смертью облегчить участь сына, а сын погибнет на фронте в 1944 году в 19 лет…

Сталинский режим возьмет с Марины тройную плату за глоток свободы и за ее дивный дар.

В своих стихах Марина осталась вечно молодой. Она вновь и вновь приглашает нас на свою могилу, как будто не верит, что умрет: «Не думай, что здесь — могила, что я появлюсь, грозя… Я слишком сама любила смеяться, когда нельзя!» 

Валерия Наводворская
http://newtimes.ru/