Страничка психолога

Какие технологии использовала власть и оппозиция на Евромайдане? 

Управление коллективным бессознательным как фактор революции.

  Известный французский психолог Гюстав Лебон в своей «Психологии народов и масс» утверждал, что в толпе у человека снижаются умственные способности и пол-ностью изменяются чувства. «При известных условиях, — писал Лебон, — собрание людей имеет совершенно новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа». Корреспонденты «Репортера» разбирались, какие технологии используют политики всех мастей, чтобы влезть или плюнуть в эту коллективную душу.

ВОЙНА ВОЙНОЙ, А ОБЕД ПО РАСПИСАНИЮ

  У человека, впервые зашедшего в палаточный городок на Майдане, может сложиться ощущение, что он попал в военный лагерь. Никто из его участников не сидит без дела. Мужчины записываются в отряды самообороны и занимаются военной подготовкой, женщины мобилизованы на полевую кухню. Пока одни строят баррикады, другие очищают территорию: на прошлой неделе в лагере даже провели «чистый четверг». В городке есть медики и психологи. Хорошо отлажена и культурно-информационная программа. В здании КГГА функционирует пресс-центр, никогда не пустует сцена, с которой, помимо речей и песен, ежечасно звучат гимн и молитвы. Иными словами, на Майдане присутствует серьезная организация и четкий распорядок дня.

Как это работает

  Павел Фролов, заведующий лабораторией социально-психологических технологий Института социальной и политической психологии:

  «Работа — мощнейший рычаг, который позволяет управлять большим количеством людей. Вот сколько времени вы можете простоять на одном месте без дела? Пять-десять минут, дальше станет скучно, толпа распадется на группы по интересам и в конце концов люди просто разойдутся или будут бесцельно кочевать по площади. Тогда как в процессе работы формируется дисциплина. Вы понимаете, кто здесь командиры, за кем и куда надо идти. Образуются социальные связи, задания, общие группы и общая цель. Одновременно удовлетворяется потребность человека в самовыражении. Чтобы представить, как это работает, можно вспомнить советское прошлое. Например, пионерские лагеря, где каждый день после завтрака детей строили на костровых площадках и отправляли убирать территорию. На полтора-два часа все были заняты, это сплачивало. А дальше шли коллективные игры, соревнования и т. д. За счет этой коллективной занятости массами детей было проще управлять. Что же касается постоянного чтения молитв и пения гимна — больше половины населения страны признают авторитет церкви и доверяют ей. Молитва оказывает серьезное влияние на верующих, вплоть до психофизиологического воздействия (например, во время молитвы верующие падают на колени, крестятся. — „Репортер“). И если мы говорим о гимне и молитве во время Евромайдана, то это способствует единению, создает ощущение причастности к большому событию, придает силы. Тем более что человек хочет чувствовать себя частицей чего-то большого, великого».

ОБРАЗ ВРАГА

  18 мая во время митинга оппозиции «Вставай, Украина!» журналистку «5 канала» Ольгу Сницарчук и фотокора «Коммерсанта» Влада Соделя избила группа молодых людей в спортивных костюмах. Одним из нападавших оказался Вадим Титушко по прозвищу Румын. И хотя сам он заявил, что никогда в жизни не поднимал руки на женщину, «титушко» стало именем нарицательным. Сегодня «титушками» называют людей, которые поддерживают власть, стоят на Антимайдане или берут деньги за участие в митингах.

Как это работает

Кость Бондаренко, политолог:

  «В любой революции должен существовать образ врага. Если в 2004 году это был Донецк в целом, то сегодня „титушко“ — коллаборационист на службе у Януковича. Враг мобилизует. Если его нет — начинается поиск внутреннего врага: предателя, человека, который пошел на сотрудничество с властью. Но это означает конец революции».

Владимир Фесенко, политолог:

  «„Титушки“ — не образ врага, это негативный символ — черта, которая дискредитирует власть, и поэтому оппозиция ее раскручивает. Но власть сама подарила этот образ оппозиции. И я бы не назвал это технологией: это скорее реакция на обстоятельства. Образ врага нужен во время войны, а не революции. Война — это использование насилия, а революция в европейской традиции имеет позитивную коннотацию. Она может быть мирной».

«БАНДУ — ГЕТЬ!»

  В ходе противостояний на Майдане выкристаллизовались несколько основных лозунгов: «Банду — геть!», «Україна — це Європа!», кричалка «Хто не скаче, той москаль!» и приветствие времен УПА «Слава Україні — героям слава!».

Как это работает

Кость Бондаренко, политолог:

  «В основе лозунга должно лежать два принципа. Первое — ритм. Скажем, лозунг времен Оранжевой революции „Разом нас багато — нас не подолати!“ копирует ритм мантры „Харе Харе Кришна, Харе Харе Рама“. И второе — программа (слова, которые задают цель). Лозунг должен звучать с определенной периодичностью, чтобы люди оставались на одной волне. По сути, эта технология позволяет из индивидуумов создавать толпу. Лозунги редко рождаются на площадях — как правило, их придумывают в штабах».

Владимир Фесенко, политолог:

  «Революции нужны организующие векторы. Протест должен направляться против чего-то или за что-то. Если это просто выброс агрессии, то это уже „русский бунт, бессмысленный и беспощадный“. Лозунги как раз и выполняют функцию вектора. Они могут рождаться в штабах („Ющенко — так!“), подхватываться людьми извне (скажем, „Разом нас багато — нас не подолати!“ — фраза из песни „Гринджол“) или быть плодом «стихийного творчества масс», как говорил Владимир Ильич Ленин. Думаю, лозунг „Банду — геть!“ придумали сами люди».

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ВОРОНКА

  Если попадаешь на Евромайдан, особенно в дни, когда там собирается очень много народа, непросто уходить: эмоциональное и даже физическое состояние «просит» побыть там еще и еще. Это обусловлено тем, что в толпе возникает эффект эмоциональной воронки.

Как это работает

  Олег Покальчук, социальный психолог, работал над созданием образа Юлии Тимошенко, в частности был автором косы:

  «На Майдане человек находит ответ на ожидаемые запросы. Там есть эгрегор (энергоинформационная система, которая синхронизирует группу людей. — „Репортер“), работающий так же, как на хорошем концерте, с которого не хочется уходить. На физическом уровне у нас происходит большой выброс гормонов. Плюс молодежная аудитория, в силу чего тестостерон зашкаливает. Во время таких собраний наблюдается, среди прочего, конкурентная эротическая среда. Имеется в виду тяга людей друг к другу, а не примитивный эротизм. Все это мы могли наблюдать и во время Оранжевой революции, но там Майдан был более карнавальным, а Евромайдан — куда агрессивнее».

Павел Фролов, заведующий лабораторией социально-психологических технологий Института социальной и политической психологии:

  «Эмоциональная воронка может создаваться в несколько этапов. У Майдана есть кордоны, которые проверяют охранники. И уже на входе у человека появляется чувство опасности и ответственности, чувство серьезности происходящего. При вхождении в толпу эффект усиливается: гул, музыка, ритм, который задается специально. Постепенно в толпе суживается сознание и человек подчиняется ей. При большом скоплении народа возрастает агрессия. Чтобы это доказать, не надо проводить специальных исследований, достаточно вспомнить переполненный автобус, где быстро вспыхивают конфликты. А на Майдан приходят люди, оскорбленные властью, и они становятся очагом эмоционального заражения тех, кто был настроен мирно. Постоянные информационные сообщения о том, что «Беркут» вот-вот начнет атаку на Майдан, вызывают еще большую агрессию, желание сопротивляться и защищаться».

ВИРУС КОММУНИКАЦИИ

  «30 ноября на Майдане „Беркут“ до смерти забил девушку». «Ирина Коцюбинская без вести пропала после зачистки силовиков». «Утром могут начать разгон. Максимальный репост, пожалуйста!». «Янукович подписал Таможенный союз». «На выходных в Киеве готовится масштабное побоище. Власть свозит в столицу несколько десятков тысяч человек из Восточной Украины на оплачиваемый митинг в поддержку Януковича, который будет атакован провокаторами-„титушками“ с молотками и в масках, обмотанными символикой ЕС и оппозиционных партий. Будет провокация и драка, что-то вроде той, которая была под АП, только гораздо более масштабная и кровавая»…

  Эти и другие вирусы массово мигрируют с одной Facebook-странички на другую. Вбросы собирают тысячи лайков и перепостов, перетекают на страницы оппозиционных СМИ. И хотя позже оказывается, что Янукович не подписывал соглашения о вступлении в Таможенный союз, «титушки» так и не атаковали 15 декабря Антимайдан, а Ирину Коцюбинскую не убивали, — эта информация оседает в памяти людей. Такую технологию называют «коммуникационным вирусом». Главная ее задача — мобилизовать людей на борьбу, побудить раз за разом выходить на Майдан.

«Убитая» «Беркутом» Ирина Коцюбинская вскоре нашлась живой

Как это работает

Олег Покальчук, социальный психолог:

  «Вирус — это информация, которая запускается специально, но распространяется самостоятельно — без дополнительной оплаты и других стимулов. Она создается, чтобы повышать градус эмоций, нагнетать обстановку и побуждать к действию. От правдивой информации вирусы отличаются отсутствием ссылки на авторитетный источник. Но в эффективности этой технологии я сомневаюсь. Ведь информация появляется так же быстро, как и затухает. Да и поставить лайк куда проще, чем добраться до Майдана и простоять там ночь. Хотя при постоянной муссированной атаке вирусы могут привести к активным действиям».

Павел Фролов, заведующий лабораторией социально-психологических технологий Института социальной и политической психологии:

  «Если мы говорим о девочке, убитой „Беркутом“, то, конечно, это специально запущенная информация. В обществе возникли среда для зарождения слухов и соответствующее ожидание. Все говорили о возможной крови, жертвах. И эта информация нужна была для того, чтобы эмоционально взбудоражить людей, вызвать протест. По сути, это метод ведения информационной войны. Что же касается массового самораспространения всевозможных картинок в виде Эйфелевой башни и статуи Свободы, раскрашенных в цвета украинского флага, и подписей „Европа нас поддерживает“, то тут срабатывает bandwagon effect (эффект присоединения — психологический феномен, когда люди делают что-то потому, что так делает большинство. — „Репортер“). В случае с этими символами важно было создать ощущение, что нас много, нас поддерживают и внутри страны, и за рубежом. Когда каждый из нас вращается в определенном кругу, то нам начинает казаться, что так, как думаем мы, думает большинство. Цветовые символы на визуальном уровне подчеркивают этот эффект. Цветовая символика вообще отменно работает, достаточно вспомнить само название: „Оранжевая революция“. И тогда, и сейчас раскрашивают флаги, ленточки, лица».

ПАНИКА В РЯДАХ ПРОТИВНИКА

  В социальных сетях и прессе активно распространяют фотографии людей, ставших личными врагами Майдана. Самый известный из них — исполняющий обязанности командира 3-й роты «Беркута» Евгений Антонов. «Данные обнародованы в деле установления виновных в избиении студентов и журналистов работниками МВД», — гуляет в Сети подпись под фото с изображением Антонова, его жены, сына и указанием мобильного телефона «беркутовца». Он даже отключил аппарат, после того как получил более 700 проклятий. Досталось и судьям, решением которых были арестованы девять человек после событий на Банковой. Их фотографии с эпитетами «мразь» и «сволочь» набирают огромное количество лайков в Сети.

Как это работает

Павел Фролов, заведующий лабораторией социально-психологических технологий Института социальной и политической психологии:

  «Это попытка персонализации ответственности, поскольку власть находится в зазеркалье — она вещает с экранов телевизоров, но она недосягаема. Милиция в шлемах с закрытыми забралами, которая отгораживается щитами, а также судьи — это посредники между властью и людьми. Все вместе они выполняют социальную роль, они безлики. А персонификация отдельных лиц позволяет не только вызывать страх у этих жертв, но и давить на сознание каждого из их коллег в отдельно взятых горизонталях: среди „беркутовцев“, судей. „Агрессоры“ будто предупреждают, что знают о „жертве“ все: ее адрес, какой образ жизни она ведет. Это расшатывает вертикаль власти и сильно ее ослабляет. История знает много примеров использования этой технологии. Одним из самых ярких являлся ку-клукс-клан. Организация четко давала понять: если сегодня ты выступаешь за права черных, то завтра тебя вычислят и ничто тебя не защитит. Для запугивания ККК использовал систему символов, предупреждений, а уже после в ход шло физическое уничтожение противника. В Украине пока не дошло до физической расправы, подобная травля — это пока лишь метод посеять панику среди тех, кто доселе считался неприкосновенным, вызвать у них страх».

Владимир Фесенко, политолог:

  «Такие технологии приносят скорее прямо противоположный эффект. Скажем, лозунг 2004 года „Милиция — с народом!“ — это была технология эффективного эмоционального воздействия на милицию. А формирование из „Беркута“ образа врага только укрепляет их решимость бороться с Майданом. Ведь если тебя назвали врагом — это война, это знак, что с тобой договариваться не будут. И значит, надо стоять до конца, защищая не только власть, но и себя. Так что если это технология, а не просто глупость, то она имеет прямо противоположный эффект».

СМС-АТАКА

  «Сдавайтесь. Вы окружены. Теплые вещи и чай гарантированы». «Выходи на Майдан за 150 гривен». «Все на Майдан. Начинается штурм». Такие сообщения стали получать на телефон те киевляне и гости города, кто часто появляется в районе Майдана или работает неподалеку. Это дает повод подозревать, что СМС-рассылка — продуманная технология сеяния паники, хотя в „органах“ склоняются к тому, что это происки мошенников, снимающих таким образом незначительные суммы денег со счетов абонентов.

СМС-технологии, по мнению одних экспертов, сеяли панику. По мнению других, помогали воровать деньги со счетов

Как это работает

Тарас Березовец, политтехнолог, директор компании персонального стратегического консалтинга Berta Communications:

  «Это метод не новый. Применялся он и во время массовых акций на Болотной площади в Москве два года назад. Для этого используют специальное оборудование — прибор размером с чемодан, подменяющий соту. При включении он вклинивается в существующие сети всех мобильных операторов и охватывает телефоны, работающие в радиусе трех километров. Единовременно он может разослать до 10 тысяч сообщений. Оригинальный прибор разработали в Швейцарии. Он стоит около $100 тысяч, но есть и китайские аналоги по $30 тысяч. Как мне известно, в Украину несколько таких приборов привезли этой осенью. Но кто их купил — не знаю».

МИННОЕ ПОЛЕ

  10 декабря киевляне узнали, что станции метро «Крещатик», «Майдан Незалежности», «Театральная» и «Золотые ворота» заминированы. На следующий день появилась информация, что бомбы заложены еще и на Центральном и Южном железнодорожных вокзалах, в аэропортах Борисполь и Жуляны. К счастью, их нигде не обнаружили. А через несколько дней милиция поймала якобы лжеминера — 34-летнего киевлянина, который утверждал, что пошутил, чтобы подлить масла в огонь. Хотя бытовала мнение, что это технология, которая использовалась либо против Майдана, либо против власти — чтоб усилить недовольство оппозиционно настроенных горожан.

В начале декабря несколько раз минировали станции метро в центре Киева

Как это работает

Тарас Березовец, политтехнолог, директор компании персонального стратегического консалтинга Berta Communications:

  «Минирование — это постсоветская технология, которую у нас иногда используют во время предвыборной агитации. К примеру, „минируют“ актовый зал, где будет выступать конкурент. Я не сомневаюсь, что это был продуманный ход. Город и без того находится на осадном положении, а если еще и метро „заминировать“ — то у людей это вызывает дополнительную агрессию. Люди нервничают, испытывают неудобства и, по замыслу „минеров“, должны возненавидеть Майдан. Возможно, расчет был на то, что „бомбы“ снизят количество желающих выйти на Майдан. К тому же временное закрытие метро, вокзала и аэропортов — это возможность протестировать введение чрезвычайного положения в стране. Наконец, не секрет, что в Киеве есть правительственная закрытая станция метро, куда можно попасть из Кабмина и здания Верховной Рады. Она находится в районе верхнего выхода из метро „Крещатик“ на улице Институтской. Это способ эвакуации и бомбоубежище для властей. Вполне возможно, что во время закрытия этих станций в метро проводились какие-то мероприятия».

НЕ ДЫШИТЕ! РАСХОДИТЕСЬ!

  6 декабря Майдан потрясла новость о смерти мужчины, которого нашли рядом с площадью. Слухи о насильственной гибели не подтвердились. Но диагноз оказался угрожающим: 51-летний житель Львовской области, ранее судимый за кражу, скончался в результате открытой формы туберкулеза. В соцсетях, правда, стали говорить, что мужчину якобы выкинули из машины рядом с Майданом, но «вирус туберкулеза» уже пошел гулять в массы. В интернете запустили рекламу о палочке, которая косит всех на площади. А комментаторы вспомнили, что в Украине эпидемия туберкулеза.

Как это работает

Любовь Найденова, заместитель директора Института социальной и политической психологии НАПН Украины:

  «Это тяжелая артиллерия, призванная запугать людей, желающих поддержать протесты. Причем накануне Антимайдана информация о туберкулезе практически исчезла из информационного пространства».

Алексей Голобуцкий, замдиректора Агентства моделирования ситуаций:

  «Эта технология не сработала. Хотя в некоторых случаях она может быть эффективной. Киевляне помнят, как сообщение о людях, которые в метро якобы колют пассажиров иголками, зараженными ВИЧ, вызвало панику».

УГРОЗА РАДИКАЛИЗАЦИИ

  8 декабря, в день, когда на Майдане, по разным подсчетам, собралось от 300 до 500 тысяч человек, группа «свободовцев» снесла памятник Ленину, а его куски кто-то выставил на продажу с аукциона eBay. В Facebook развернулась дискуссия по этому поводу: некоторые осудили снос памятника, другие, наоборот, горячо поддержали. Были и такие, кого этот поступок оттолкнул и испугал: мол, того и гляди начнутся погромы.

Как это работает

Политолог (пожелал остаться неназванным):

  «Я не исключаю, что снос памятника — это технология, цель которой — испугать людей. Я также допускаю, что таким образом кто-то пытается вывести Тягнибока во второй тур. Сегодня в обществе царят радикальные настроения, и Олег Ярославович вполне им соответствует. Если еще немного дискредитировать Яценюка и Кличко, то в 2015 году компанию Януковичу во втором туре составит лидер „Свободы“.

Владимир Фесенко, политолог:

  «Не преувеличивайте степень манипулятивности украинской политики. Я уверен, что снос памятника — не технология, а матрица поведения „свободовцев“, их образ мышления. Они и до этого пытались снести памятник Ленину, отбивали ему нос. Возможно, кого-то это и испугало, но в целом снос памятника не повлиял на масштабы протестов».

 Текст: Маргарита Чимирис, Алена Медведева, Анастасия Рафал

Источник