В ходе поездки в расположенный в Донбассе Мариуполь фотокорреспондент Жером Сессини столкнулся с острым как никогда расколом среди украинцев.

Дорога из Киева — неблизкая, а пейзаж однообразен. Ничто из увиденного не сулит острых чувств или самозабвения, которые может вызвать только война. Каждое дерево, каждая заправка вдоль дороги вызывают лишь ощущение угрюмой обыденности. Мы едем вместе с украинскими добровольцами. Они занимаются логистикой расквартированной в Мариуполе Национальной гвардии. Болтают они без умолку. Я улавливаю из их разговора всего несколько слов, которые напоминают, что на другом конце пути — война. Мариуполь — стратегический город на берегу Азовского моря. Его захват означал бы первый этап пути из Донбасса в Крым.

Я впервые прибываю на восток страны не через позиции «повстанцев» или «террористов», как их называют в разных лагерях. Обычно я не езжу из лагеря в лагерь — не из идеологических или политических убеждений, а чтобы не скатиться в обманчивый нейтралитет, который ставит на один уровень жертв и палачей. После Майдана я решил побывать на территории мятежников. Жители Донбасса были для меня жертвами конфронтации Киева и Москвы. Жертвами артиллерийских обстрелов украинских войск, остракизма Киева и гуманитарного кризиса с более чем 500 000 беженцев.

Укрепленный лагерь

Когда мы проезжаем через украинские блокпосты, водитель шепчет пароль на ухо вооруженным охранникам. Мариупольский аэропорт превратился в укрепленный лагерь Национальной гвардии. Зал ожидания стал казармой, где неряшливые на вид солдаты спят и чистят оружие. Группа людей собралась вокруг старого черно-белого телевизора, по которому идет какая-то развлекательная программа. Стеклянные проемы заложены мешками с песком.

Нас встречает Андрей, высокий и улыбчивый парень. Он брит налысо, возраст не определить. Он командует нацгвардией в этом секторе аэропорта. Во время волнений на Майдане он служил в спецназе. Он шел против демонстрантов, но этим вечером вчерашние враги едят и пьют водку за одним столом. Три бойца «Беркута» и три бандеровца — сегодня в национальной гвардии на мариупольском фронте.

Ненависть

«Если они за Россию, пусть едут в Москву». Эти слова звучат здесь без конца. Презрение к жителям этой области Донбасса очевидно. Культурные различия между проевропейским западом страны и русскоязычным востоком существовали всегда, но после Майдана и смещения президента Виктора Януковича они превратились в неприятие и ненависть. Мне нередко казалось, что на заднем плане конфликта, помимо политического противостояния, существует и классовая борьба. Восточные пролетарии поддерживают позицию России, чем навлекают на себя презрение украинцев из высшего среднего класса, которым нужен западный «прогрессивизм».

В конечном итоге, только побывав в Мариуполе, я осознал всю глубину разделившей украинцев пропасти. Точка невозврата, кажется, уже пройдена, а совместное существование уже никогда не будет возможным. Об этом свидетельствует реакция моей переводчицы на предложение сопроводить меня в Донецк: она не поедет туда ни за какие деньги. Там ее убьют, если узнают, что она из Мариуполя.